– Иди сюда, Кадмина, – мягко, но настойчиво потянул её за собой появившийся откуда-то, наверное, из Трапезной, Волден Макнейр, – сейчас тебе там не место.
– Что случилось, Волд? – быстро спросила Гермиона, послушно давая себя увести. Он взял её под руку и, провожаемый хмурым взглядом Рона, повёл в сторону открытого зала.
– Ты только особо не волнуйся, потому что уже всё в порядке, – произнёс Макнейр.
– Убийственное начало, – нервно хихикнула Гермиона. Они миновали стол Стеклянных Горгулий, за которым устроились многие Пожиратели Смерти, и пошли в дальний конец зала на лавки подальше от остальных.
– Было совершено нападение.
– На Maman?
– Да, – кивнул Волден.
– Гарри? – быстро спросила леди Малфой, сжимая его локоть.
– А кто ж ещё? – хмыкнул спутник. – Белла жива, хоть и… В общем, Поттер в край озверел. Они… были в коттедже Вайярсмиттов, Белла и Прекрасный Принц. Ты ведь знаешь о Сэмюэле Вайярсмитте? – неуверенно уточнил он, запнувшись.
– Не знаю, и знать не хочу. Очередной приговорённый?
– В общем и целом – да, – поморщился Волден. – Однако это более чем странное место для нападения Поттера на Чёрную Вдову. Ой, прости, на Беллатрису. Потому что никто не мог знать о том, что она там будет. И тем не менее он ждал её. Мне… сложно сказать, зачем. Я предположил бы, что он собирался убить её. Но… если послушать Прекрасного Принца, то, захоти Поттер кого-то убить, так теперь своего не упустит. Вайярсмитта вон прикончил без зазрения совести, чтобы тот не мешал, вместе с Меган. И напасть из своей засады быстро мог, никто ведь не ждал.
– Но?.. – быстро перебила Гермиона. – Что же он сделал?
– Данкана оглушил, странно, как голову не снёс – такое мощное было проклятье, а Белле… – Волден нахмурился и с сомнением посмотрел на Гермиону, – отсёк руки. Обе. Выше локтей. Отсёк и левую, ту, что с Меткой, унёс с собой. А добивать не стал ни ту, ни другого.
Волшебник умолк и отвёл хмурый взгляд в сторону.
Гермиона потрясённо молчала.
Обе руки выше локтей… На левой руке Беллатрисы была не только Чёрная Метка. На безымянном пальце этой руки Чёрная Вдова носила Хоркрукс своего супруга, их обручальное кольцо.
– Как… как они попали сюда? – наконец произнесла Гермиона хриплым голосом. – Ведь они здесь, Maman и Прекрасный Принц?
– Эйвери очухался от проклятья и перенёс её прямо к Тёмному Лорду.
– А Гарри?..
– Ушёл, разумеется. Ищем. Только это всё напрасно, – буркнул Макнейр и скривился. – Пока Поттер не захочет, чтобы его нашли, его не найдут. Чай не мальчик.
– Как она? – после паузы спросила Гермиона.
– Нормально. Снейп и Лекарь колдуют там над ней с этой вашей краснокожей целительницей.
– А Данкан?
– Цел. Голова, говорит, трещит только.
– Что Papá? – дрогнувшим голосом спросила леди Малфой.
– Я давно не видел его в такой ярости.
– Палач! – рявкнул в открытую дверь раскрасневшийся и усталый Амикус Кэрроу. – Хозяин зовёт!
– Прости, – спешно поднялся Волден. – Прислать к тебе кого-то?
– Не нужно. Иди, Волд.
Беллатрису Гермиона увидела только на следующий день в Блэквуд-мэнор. Иссиня-бледная от потери крови, угрюмая и мрачная, она мало разговаривала, беспрестанно барабаня стальными когтями по столам и подлокотникам кресел. Обе руки Чёрной Вдовы были теперь будто одеты в серые литые перчатки, зазубренным узором переходящие в кожу повыше локтей. Пальцы венчали длинные и изогнутые почти звериные когти чёрной стали.
В глазах, кажущихся огромными на похудевшем бескровном лице, плясало свирепое пламя.
И всюду, где проходила Чёрная Вдова, на мебели и стенах виднелись теперь неровные глубокие полосы – следы безжалостных когтей хищницы.
Волдеморта Гермиона не видела ещё несколько дней.
Глава XXXVII: Тень Дориана Грея
– Делюминатор не мог привести его в коттедж Вайярсмиттов заранее, – качая головой, говорила Гермиона, туша очередную сигарету в полной окурков старой чернильнице из привратницкой Рона.
– Может, Ордену что-то было известно, а у него там шпион, или вроде того? – предположил рыжий смотритель. – Помнишь, он же хотел добывать информацию через Орден, когда напал на Люпина?
– Об этом… этой… о том, что они собираются нанести визит Вайярсмитту никто не знал, – покачала головой леди Малфой.
– Выходит, кто-то из Пожирателей Смерти? – угрюмо спросил привратник.
– Получается, что да. Почему он не убил её, Рон? – кисло спросила ведьма. – Уж мы-то знаем, что Гарри для этого особых поводов не нужно. А прикончить Maman он мечтает очень давно. Я не понимаю.
– Может, спешил утащить Хоркрукс?
– Не много времени нужно, – досадливо отмахнулась ведьма. – Он и напал внезапно, и Прекрасного Принца оглушить смог, и Maman была без сознания потом. Я не понимаю.
– Может, думал, что она и так истечёт кровью? Эйвери ж был в отключке.
– Сам-то веришь в то, что говоришь? – угрюмо спросила наследница Тёмного Лорда. – Не похоже на Гарри. Будто вовсе и не он.
– Как не он? А кто ж ещё? Кто о новом Хоркруксе знает, – сам Рон узнал о нём от Гермионы только теперь, – да и вообще будет нападать на Чёрную Вдову, кроме Гарри? – продолжал волшебник. – Да ведь и они видели его, нет разве?
– Тогда я не понимаю. Хоть убей, не понимаю, Рон.
* * *
Чарли практически помирился с братом. Во всяком случае, они встретились, разговаривали и закончилось всё хорошо. Гермиона чувствовала невероятную гордость, негласно признав свою безусловную во всем этом заслугу.
Она была безумно благодарна Чарли и хотела сделать что-то для него. В итоге, поразмыслив, однажды ведьма спустилась в подземелья к Салазару и Габриэль с большим старинным фотоаппаратом, который достала для неё Мэнди Броклхёрст.
Старательно убрав из границ будущего кадра всё, что могло бы натолкнуть на мысль о ребёнке, Гермиона сделала несколько снимков. При этом она держала на коленях своего маленького брата, и, глядя на него, Габриэль улыбалась в объектив с такой неподдельной теплотой и любовью, выглядела настолько довольной и счастливой, что большего нельзя было и пожелать.
Проявленные в специальном растворе и ожившие фотографии Гермиона передала Чарли через Амаранту в надежде, что они послужат некоторым утешением для него, Ордена Феникса и Флёр.
* * *
Пасхальные каникулы прошли в полном спокойствии. Леди Малфой с дочерью провела сам праздник у Грэйнджеров, а остальные дни – в Блэквуд-мэнор, ибо Адальберта отбыла на всё время каникул в Гамбург к Теутомарам: сёстры Фил и Сиси слегли с какой-то инфекцией, подхваченной во время исследований в Чёрном лесу, и Берта помогала дочери ухаживать за ними.
После каникул, с началом летнего триместра, Беллатриса возвратилась к своим преподавательским обязанностям, которые до того снова брал на себя Рабастан Лестрейндж. Глубокие царапины от стальных когтей перебрались в гимназию вслед за ней и вскоре стали в Даркпаверхаусе столь же неотъемлемой деталью, как и в Блэквуд-мэнор.
Апрель выдался очень знойным. На предзамковой территории стояла тяжёлая духота, а в самой гимназии Рон неустанно накладывал везде и всюду Освежающие и Проветривающие заклинания, которые, впрочем, не особо помогали.
Двадцатого числа, во вторник, занятия были резко отменены в связи с чрезвычайным происшествием. Затюканный и тихий мальчишка из Огненных Энтузиастов, Гэдзерт, сын неудачливого Пожирателя Смерти Роули, внезапно устроил настоящий дебош.
Здесь, пожалуй, следует немного отвлечься и рассказать о бедолаге Роули. Причём сначала – о бедолаге Роули-старшем.
Да и вообще вернуться ненадолго в далёкие семидесятые годы предыдущего столетия, страшную эпоху Первой войны с Волдемортом.
Торфинн Роули в своё время учился на одном курсе Слизерина с юным Барти Краучем-младшим. Они попали в Хогвартс как раз в тот период, когда на факультете легендарного Салазара правила бал компания, самые смелые представители которой стали в будущем слугами Тёмного Лорда, Пожирателями Смерти.
Когда Барти поступил в школу, слизеринской шайкой, как их тогда называли, верховодили единственные на тот момент действительные Пожиратели Смерти среди учеников Хогвартса – Фабиан Мальсибер и Освальд Уилкис. Последнего за год до падения Волдеморта прикончили мракоборцы, а Фабиан всё ещё служил своему повелителю. В то далёкое время оба были на седьмом курсе, и пред ними преклонялись все. Собственно, школьники весьма редко удостаивались права носить Чёрную Метку, невзирая на то, что Волдеморт усиленно и властно собирал армию своих сторонников, а именно завладев молодежью, как гласит древняя мудрость, можно править миром.
Уже минуло несколько лет после того, как Родольфус Лестрейндж неосмотрительно привёл молодую супругу к своему повелителю, и она рьяно загорелась идеями Тёмного Лорда и им самим. Давно закончилось то лето, в которое воодушевлённая Беллатриса прожужжала все уши своему юному будущему свояку, имевшему затем честь «принести заразу Волдеморта» на бескрайние хогвартские просторы.
Главари и создатели слизеринской шайки Люциус и Волден окончили школу и тем же летом приняли Метки. Причём сестра Беллы и будущая миссис Малфой, шестикурсница Нарцисса, а так же младшие товарищи, а впоследствии полубоги школьных времён, Мальсибер, сын одного из сторонников Волдеморта, и его дружок Уилкис были удостоены этой чести тогда же.
В следующие два года они продолжали в Хогвартсе дело, начатое Волдемортом руками своих малолетних слуг.
Когда Барти Крауч и Торфинн Роули были распределены на Слизерин, холодная и гордая Нарцисса Блэк, тёмная леди со змеёй на руке, уже окончила школу и отправилась в традиционное путешествие, а слизеринская шайка потеряла эту немногословную, но величавую королеву. Уилкис и Мальсибер старательно выполняли свою полутайную миссию. «Полу» – потому, что это был разгар могущества Волдеморта, и сторонников с приверженцами у него хватало всюду, в том числе и среди родителей студентов лучшей школы чародейства и волшебства.