– Вот и славно! Ну-с, девочки и мальчики, я вас покидаю, мне нужно отдохнуть. То-то, расскажи будущему супругу свояченицы подробности нашего предприятия.
Отколов эту последнюю, вовсе уж неуместную ввиду отягчающих обстоятельств в отношениях Нарциссы и Снейпа, шутку, Каро с вызывающей грацией гетеры вышла из гостиной, и в коридоре послышался её звонкий голос: «Эльф! Покажи мне лучшую гостевую комнату. Та, куда отнесли мои вещи, выходит окнами на обгорелый пенёк высотой в десять футов. Она мне не подходит…»
* * *
Процедура полного усыпления Генриетты прошла успешно, как и первые манипуляции, проведённые Снейпом и Каро для освобождения её тела. Они покинули комнату Етты только к десяти часам вечера, ободрив не смеющую поверить в подобное счастье Гермиону твёрдой надеждой на успех. Теперь утомлённая Каро отдыхала, а Снейп тихо беседовал в гостиной с Амикусом Кэрроу. Нотт и Долохов добросердечно отпаивали Беллатрису коньяком в малом обеденном зале, эльфов было не видать, Габриэль давно удалилась в подземелья к Салазару, а Волдеморт уединился в своём кабинете. Туда-то Гермиона и отправилась после долгих раздумий и внушительной победы над второй по счёту пачкой сигарет за час.
– Мы можем поговорить, Papá? – постучалась она в его дверь ближе к полуночи.
– Входи, Кадмина.
Тёмный Лорд сидел за столом, устало потирая виски. Горела одинокая свеча, изредка потрескивал тусклый камин с потухающими поленьями.
Гермиона прошла в комнату и остановилась у окна.
– Я хочу попросить у тебя прощения, – сказала она после продолжительной паузы.
Волдеморт молчал.
– Я, может быть, так и не научилась ценить то, что принимаю как должное по привычке, – продолжала она, вглядываясь в темноту сада. – Но это лишь потому, что у меня, в сущности, никогда не было выбора.
– Выбор – понятие очень путаное, – нарушил воцарившуюся тишину Тёмный Лорд, когда она умолкла. – Он эфемерен. Люди зачастую только думают, что сами совершили выбор. Такую роскошь могут позволить себе лишь самые сильные. И телом, и духом.
– Я никогда не была сильной.
– Когда-то была. Когда была уверена в том, что живёшь правильно и что твои поступки верны.
– А потом появился ты, – тихо сказала Гермиона, не отрываясь от окна.
– Ибо я могу позволить себе роскошь совершать выбор, Кадмина.
В камине громко треснуло полено, и пламя взметнулось, ярко осветив комнату.
– Что мне следовало сделать, чтобы остаться свободной? – спросила леди Малфой, не отводя глаз от чёрного провала. – Не покидать сторону Ордена Феникса?
– Ты не могла остаться свободной, – всё тем же спокойным и немного уставшим голосом ответил ей Волдеморт. – Не вини себя: ты тут не властна. Когда я решил вернуть тебя к себе, ты потеряла возможность выбирать.
– Зачем? – поинтересовалась Гермиона. – Зачем я была тебе нужна?
– Ты моя дочь.
– Так зачем же ты сломил мою волю? – с горечью произнесла ведьма. – Разрушил мою жизнь, лишил всего, что я имела и чем могла гордиться?
– Я завожу детей не для того, чтобы делать их счастливыми, – просто ответил Волдеморт.
– А зачем? Как там сказала твоя Каро? Зачем ты плодишь соперников? Или наследников? – Гермиона всё ещё стояла к нему спиной и не отрывала взгляда от мрака ночи. В её голосе не было ни обиды, ни упрёка, ни особого любопытства. Она просто задавала вопросы, чтобы услышать ответы на них.
– Ты никогда не была и не станешь моей соперницей, – произнёс Волдеморт.
– А Салазар?
– Когда человек теряет достойных оппонентов, он слишком расслабляется и становится уязвим. Нельзя забываться.
– Ты нахватался этого у Дамблдора? – с ноткой досады осведомилась леди Малфой и даже передёрнула плечами. – Не с кем играть в шахматы, папа? Тебе мало Гарри Поттера?
– Не в этом дело, Кадмина, – ответствовал тот. – Я не буду говорить, что чувствую себя одиноко – это даже звучит смешно. Но я желаю, чтобы рядом было существо, которое меня понимает. Не боится. С которым мне интересно говорить. Человек, а не огромная змея, которой тоже больше не существует.
У Гермионы в груди что-то кольнуло – быстро, едва ощутимо.
– А чем для этого плоха Каро? – спросила она уже без раздражения.
– Быть может, тем, что ею я не смогу пожертвовать в случае, если что-то будет мне угрожать, – тихо произнёс Волдеморт.
Повисла пауза.
– Всякий соперник, от которого ты не можешь избавиться, заведомо победитель, – сказал наконец маг своей притихшей дочери. – Нельзя держать таких рядом. Нужно окружать себя сильными людьми, хотя это всегда таит определённую опасность. Но со всяким из них ты должен иметь возможность сразиться. И победить. Совершенствоваться до тех пор, пока не сможешь одолеть каждого.
– Эта ведьма действительно сильнее тебя? – задумчиво спросила леди Малфой.
– Нет. Тем глупее будет проиграть ей, Кадмина. И потому Каро вернётся в Мадрид, как только это станет возможно. И мы никогда больше не встретимся.
– Как причудливо тасуется колода(1), – пробормотала наследница Тёмного Лорда.
Камин снова затухал, и в черноте за окном обозначивались теперь очертания сада.
– Учись ставить перед собой цели и добиваться их. В этом смысл существования. А топтать землю без смысла – пустая трата времени и сил. Когда идёшь к цели, нет времени жалеть о прошлом. Былого не воротишь, Кадмина, даже с помощью магии. Временные петли всегда замыкаются, если ты живёшь сейчас, значит, не можешь вернуться в прошлое и что-то изменить. А поставленная цель должна быть достижима, иначе она превращается в пустую мечту и приносит лишь сожаления.
Гермиона не ответила. Она оцепенела у оконного стекла. Из темноты на наследницу Тёмного Лорда взирали стальные серые глаза Люциуса Малфоя.
____________________
1) Цитата из романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита».
Глава XLII: Армия мёртвых
За спиной Люциуса блеснула вспышка заклинания, и оконное стекло с грохотом посыпалось вниз. Гермиона отпрянула, Волдеморт вскочил из-за стола.
Протянув вперёд руки, подобно классическому зомби, оживший мертвец схватился за раму. Но это был не инфернал, и ни что, похожее на него. Он не был и призраком, но не являлся и живой плотью – это сразу бросалось в глаза. Что-то среднее между бытием и смертью, непонятное и необъяснимое.
От окна пахнуло холодом, и за силуэтом Люциуса мелькнуло лицо Лили Поттер – такая же неживая, она сверкала зелёными кошачьими глазами, а её тёмно-рыжие волосы развевались на осеннем ветру.
Заклинание, вылетевшее из Старшей палочки, отбросило обоих воскресших в сад, и новые чары сплели на окне плотную серебряную паутину.
– Милорд! На нас напали! – раздалось из гостиной, и звук бьющихся стёкол смешался с шумом борьбы.
– Быстро! – крикнул живо сориентировавшийся Волдеморт, взмахом палочки распахивая дверь в коридор: в оконные рамы ярко освещённой гостиной под вспышками из палочек Снейпа и Кэрроу лезли неведомой силой возвращённые на эту землю Лаванда Браун и Питер Петтигрю. В другом окне Гермиона успела увидеть синеватое лицо МакГонагалл. – Иди в подземелья и уведи Габриэль и Салазара в самую глубь! Стой! – Волдеморт грубо схватил дочь за руку и, дёрнув за ворот мантии, обнажил левое плечо. На пол посыпались оторванные пуговицы. Холодный палец волшебника прижался к Чёрной Метке, и всё тело леди Малфой пронзила острая жгучая боль. – Быстрее, Кадмина!
Уклоняясь от проклятий, которые пускали в окна выбежавшие из малой столовой Нотт, Долохов и Беллатриса, Гермиона бросилась к двери, ведущей в подземные коридоры. За её спиной раздавались хлопки трансгрессии – это появлялись на зов своего повелителя многочисленные Пожиратели Смерти.
– Белла, охраняй лестницу наверх! Свэн, закрой комнату Етты чарами! – услышала она за спиной звучный голос Тёмного Лорда. – Нет, постой, это я сделаю сам. Если здесь появится Поттер, сохраните ему жизнь любой ценой!
Перепрыгивая через ступеньки, Гермиона мчалась вниз – после ужасной гибели Нагайны, на все подземелья усадьбы были наложены антитрансгрессионные и противопортальные чары.
В голове водоворотом взрывались отрывочные мысли.
Слишком много, наверное, задолжала она небесам! И теперь их карающая десница преследует её с неумолимостью безжалостного кредитора. Сейчас, почему, о Отцы Магии, о неумолимые Парки, почему именно сейчас должен был осуществить Гарри очередное своё вероломное нападение?!
Потому что больше нет Хоркруксов, потому что останки последнего из них покоятся в саду усадьбы Блэквуд-мэнор. Потому что настал канун последнего боя… И он не оступится, не остановится до тех пор, пока не победит или не погибнет.
И то, и другое сулит Генриетте смерть.
О боги древних, о Пресвятая Богородица, о Великая всемогущая Моргана! Вы слишком жестоки и беспощадны, все вы, неумолимые мстители судьбы…
Скорее возвратиться наверх, скорее в бой! Если обезвредить его, но не убить, если сковать его страшными чарами, одолеть и взять в плен – тогда ещё может оставаться надежда. Ведь Тёмный Лорд приказал хранить его жизнь – значит, и он ещё на что-то рассчитывает! А разве он не всесилен, разве не добивается извечно поставленных целей, этот хладнокровный Чёрный маг, перевернувший всю Магическую Великобританию с ног на голову? Сумевший построить новый мир, разве он не сможет победить одного-единственного свихнувшегося волшебника?
Но ведь его как раз и нельзя побеждать…
На полпути вниз осаждаемая каскадом мыслей Гермиона столкнулась с прижимающей к груди перепуганного ревущего младенца Габриэль.
– Что случилось, мадам Малфой?! – выпалила ведьма, сжимая палочку свободной рукой. – Этот ужасный шум… милорд зовёт нас…
– Не тебя, Габриэль! Быстро, за мной! – выдохнула Гермиона и схватила её за руку, устремляясь в сторону, к боковому подземному коридору.
Салазар громко плакал.
– Что происходит?!
– На нас напали. Ты должна оставаться здесь, вас не могут обнаружить! Нужно спрятаться, скорее!