Крыша на нервной почве поехала?! Нужна ты мне больно!
Он захромал к Норе, а Гермиона оперлась о ствол старого дерева, пытаясь успокоиться.
Она чувствовала, что неправа, но ничего не могла с собой поделать. Действительно стала грубой и раздражительной.
Слишком многое теперь выводило из душевного равновесия: то, что раньше она воспринимала как невинные слабости своих друзей, ныне било по глазам со страшной силой. И эти дети идут воевать с кем-то! Строят планы… На что-то надеются… Злятся на взрослых, разводя бури в стакане воды! А ведь миссис Уизли, хоть ей и не достаёт дипломатичности, совершенно права. Они просто ещё слишком маленькие. Но они-то этого не понимают…
И не стоит даже думать заикаться на сей счёт. Выйдет ненужная ссора.
Значит, надо терпеть. А терпения катастрофически недоставало…
Сказались на Гермионином состоянии и длительные переживания о Хоркруксе-медальоне. Может, и к лучшему, что он затерялся. Ведь там, куда он мог попасть, уж Гарри-то его точно не отыскать. Тем более он даже не знает, что именно ищет. Но Наземникус куда-то пропал, так что и знающему вряд ли удастся выйти на след артефакта, который, скорее всего, уже успели перепродать не один раз.
Итак, Гарри Хоркрукса не найти, а значит, у Гермионы есть время. Время, так необходимое для того, чтобы как следует подумать и отыскать подходящего человека, безопасного и авторитетного, которого можно осторожно навести на мысль о переоценке ситуации, о возможности переговоров с Тёмным Лордом и нахождении компромисса. На это понадобится немало месяцев и немало сил, да и результат далеко не гарантирован. Но, откровенно говоря, Гермионе очень не хотелось, чтобы Гарри успел найти и уничтожить Хоркруксы.
С другой стороны, не хотелось и мешать ему. Отыскать медальон и передать его Волдеморту – это было бы уже самым настоящим предательством. А так она вроде бы и ни при чём, но и Хоркруксу ничего не угрожает.
И не нужно принимать окончательных решений так скоро…
Не нужно почти. Всё испортила эта старая замусоленная книжонка, её часть наследства Альбуса Дамблдора. Разумеется, это не просто жест, сувенир на долгую и светлую память. И, разумеется, своё послание старый директор спрятал так, что мог быть точно уверен – в Министерстве магии не сумеют его разгадать. Другой вопрос в том, почему было не послать эти вещи совой или, для верности, почтовым заклинанием, не доверить их вручение хогвартскому эльфу или не передать прямо в руки с условием открыть только в крайнем случае… Даже если никак не желал объяснить всё сам, по-людски – существовал миллион способов избежать официального дознания и понятно разъяснить, в чём обстоит дело. Но это, теперь Гермиона понимала, – слишком просто для той изысканной шахматной партии, которую вёл Альбус Дамблдор. Простые и понятные ходы сделали бы её некрасивой.
Поэтому теперь троим подросткам, которых он выбрал в свои авторитетные исполнители, придётся играться в клуб имени Шерлока Холмса. Причём, судя по всему, играться довольно долго – во всяком случае, Гермиона упорно не находила в старом сборнике сказок ничего примечательного, как и не представляла, каким образом открыть золотой снитч или зачем был завещан Рону Делюминатор.
А от загадочной книжки проблемы только росли. Её личные глобальные проблемы: пресловутая необходимость выбора, принятия какого-то решения.
Сказать или нет о сборнике сказок Волдеморту, показать ли книгу ему?
И Гермиона за эти недели так устала ломать голову над дурацкими детскими баснями волшебников, настолько отчаялась понять что-то сама в читанном-перечитанном послании старого директора, что безумно хотела только одного – чтобы ей объяснили его смысл.
И она знала, кто сможет это сделать. Разложить всё по полочкам, разъяснить и растолковать.
Но не это ли станет точкой невозврата?..
Вот какие мысли, вкупе с грандиозными замыслами о «перемирии», блуждали в голове наследницы Тёмного Лорда. А тут – Рон со своими быстро перешедшими в дерзость ухаживаниями. Да, ей было не до него – но это же не повод превращаться в животное, орать, грубить, размахивать тут своими ручищами и ставить какие-то ультиматумы! Ещё собственник выискался! Кажется, обетов верности она не давала…
– Да кто он мне вообще такой? – в сердцах прошипела Гермиона вслух, бросая яростный взгляд на светящиеся в темноте кривые окна Норы.
– Cadmine, хочешь, он вообще пропадёт без вести? – внезапно спросил тихий женский голос из рощи, и Гермиона подскочила от неожиданности. – Это, правда, может осложнить завтрашний отъезд в Хогвартс, но жизнь твою явно сделает проще. Могу устроить.
Из тени деревьев показалась закутанная в чёрный плащ Беллатриса.
__________________________________________________________
1) Джейн Марпл – персонаж романов Агаты Кристи, детектив-любитель.
2) Нэнси Дрю – литературный и киноперсонаж, девушка-детектив
Глава XIII: Первое сентября
– Ты неплохо справилась, не думай.
Они ушли вглубь рощи, и вот уже двадцать минут Белла слушала пылкое повествование о прошедших в доме Уизли двух неделях. Гермиона и не догадывалась, сколько всего накипело в ней за эти пятнадцать дней и как сильно хотелось выговориться перед человеком, с которым можно быть откровенной. По иронии судьбы среди стольких давно знакомых и ставших по-настоящему родными людей этим человеком оказалась Беллатриса Лестрейндж, и Гермиону совсем не покоробило это.
В конце концов, эта женщина была её матерью. И образ её в подсознании юной ведьмы всё ещё не воссоединился с той Беллатрисой Лестрейндж, о которой она теоретически знала. Просто две совершенно разные колдуньи, и эту, столь вовремя явившуюся сейчас, Гермиона воспринимала ныне, ввиду некоторых причин, куда ближе, чем всех тех, оставшихся на свету, за линией этой тёмной рощи, где наконец-то можно говорить то, что думаешь.
И она говорила. Вываливала из себя весь накопившийся груз невысказанных впечатлений. Странных, кричащих, неожиданных… Пугающих Гермиону своим резким контрастом с тем, к чему она привыкла.
– Не печалься, ты приспособишься, – подытожила её излияния Беллатриса. – Так бывает. Стоит уловить новый угол зрения, и начинаешь на всё смотреть по-иному.
– Но я стала бояться, я не узнаю саму себя! Это как наваждение. И у меня сдают нервы, – угрюмо закончила Гермиона.
– Ты изменилась, – пожала плечами Белла. – Это закономерно. Я в своей жизни тоже долго носила маску. При свете дня Беллатриса Лестрейндж, а в ночи неистовая Пожирательница Смерти. Очень контрастные образы. Мне было тяжело. И сразу я чуть не сорвалась. Но я смогла – и ты сможешь. Перемены характера, произошедшие в период, когда змея появилась на моей руке, восприняли как реакцию на изменение привычного уклада жизни, хотя я уже почти год как была замужем… Люди слепы. И любят сами придумывать себе легенды. Пользуйся этим, чтобы набраться опыта и актёрского мастерства. Tu sauras le faire, Cadmine(1). И привыкнешь к тем, кто тебя окружает вновь.
– Но они ужасны! Гарри и Рон. Рон жалок, но с Гарри хуже. Он возомнил о себе невесть что, считает, что другие никогда не смогут его понять, и злится на всех окружающих. Но это бы ладно! Мне так жаль Джинни. Она ведь любит его, страдает – а он, кажется, не замечает этого вовсе. Он так с ней жесток!
– Герои всегда такие, Кадмина, – невозмутимо улыбнулась Белла.
– Но ведь Гарри таким не был! То есть… то есть я не замечала… Точнее, не думала, что настолько… Что… Ведь он разрушит ей жизнь! И это уже не игрушки. А он и не думает…
– Гарри Поттер таков, каким его воспитали, – прервала Беллатриса. – Не вини его слишком сурово. Он привык быть особенным, окрылён успехами прошлого. Альбус Дамблдор постарался, чтобы мальчик поверил в свою исключительность. Ему семнадцать лет, не требуй от него слишком многого.
– Я понимаю… Но Джинни! На неё больно смотреть.
– Это её выбор, – развела руками Белла.
Гермиона вздохнула и отвела глаза.
– Мне нужно поговорить с Papá, – сказала она затем, продолжая смотреть в землю. – По поводу книги, завещанной Дамблдором. Судя по всему, это некая загадка, ключ к выполнению «задания» директора.
– С этим придётся немного подождать. Посмотрим при случае, ne t'en fais pas(2).
– И ещё мы потеряли тот Хоркрукс, – вздохнув, добавила Гермиона, внезапно осознав, что в пылу забыла упомянуть самое важное, – вместе со всем, что решили выбросить во время уборки штаба Ордена Феникса.
– Выбросить?! – вскинулась Беллатриса.
– С другой стороны, и Гарри вряд ли теперь найдёт его, – продолжала ведьма. – Сейчас медальон может быть где угодно.
– Ладно. Pas grave(3)! – Наследнице Тёмного Лорда показалось, что это «pas grave» было несколько наигранным. – Тебе понадобится немало терпения, Кадмина. Будь сильной. Это понравится тебе, я уверена. Попытайся отрешиться от чужих проблем, хотя бы на время. Просто понаблюдай, не принимая близко к сердцу. И не забывай о том, кто ты есть. Это придаст сил. И ты сама не заметишь, как у тебя вырастут и крылья, и клыки…
_____________________________
1) Ты справишься, Кадмина (франц.).
2) не забивай себе голову (франц.).
3) Не важно! (франц.)
* * *
Следующее утро выдалось серым и суматошным. Гермиона и Рон не разговаривали друг с другом, Джинни на Гарри старалась не смотреть – а собираться в условиях таких взаимоотношений крайне сложно. Поэтому когда все наконец оказались на вокзале, Гермиона чувствовала себя выжатой, словно лимон.
Но расслабляться было рано – предстояло ещё несколько часов работы в тесном сотрудничестве с Роном: они оба направились в вагон старост и, позже, должны были обходить первокурсников. Рон демонстративно молчал, даже когда она к нему обращалась. А увидев в коридоре Лаванду, сделал самое идиотское, что, по мнению Гермионы, только мог – поцеловал Браун прямо на глазах наследницы Тёмного Лорда, поставив последнюю в дурацкое положение.