днями и вечерами дулся на Гермиону, да и на Гарри с Роном в придачу.
Недели, потраченные тремя гриффиндорскими сыщиками на слежку, подслушивание и вынюхивание в гостиной Слизерина и за её пределами, не принесли никаких плодов: ни дезориентированные в школьном существовании Гойл с Крэббом, ни ставшая совершенно невыносимой фурией Пэнси Паркинсон ничего не знали о своём пропавшем дружке. На то же, что от слизеринцев удастся узнать что-то об их бывшем декане, не рассчитывали даже Гарри и Рон.
Четвёртого октября, в субботу, Гарри Поттер уехал с МакГонагалл на собрание Ордена Феникса и возвратился только в воскресенье вечером – хмурый и угрюмый. Ничего утешительного он не узнал – Орден в тупике. Найти бежавшего Малфоя-старшего не представляется возможным, место нахождения Волдеморта неизвестно, а таинственное затишье обещает принести несказанно сильный ураган.
– Я рассказал им о Хоркруксах, – сообщил Гарри. Это напоминало капитуляцию. – Мне обещали проследить, где всплывали чаша и медальон. А о четвертом…
– Ты думаешь, Дамблдор не искал их? – спросила Гермиона, теребя пальцами серебряный кулон Когтевран. – Если бы можно было найти их – они уже были бы тут!
– Да знаю я! Но надо же что-то… На Рождество поеду туда, где погибли родители. Может, выясню нечто новое… И ещё побываю в доме отца Волдеморта! И в доме Гонтов.
– Сам? – прищурился Рон. – И за одно Рождество?
– Нет. На Рождество я отправлюсь в Годрикову Впадину – благо тест на трансгрессию уже будет сдан. Надеюсь успеть и в Литтл-Хэнглтон, но я не уверен.
– А мы? – досадливо спросил Рон.
– На могиле родителей я побываю один, – отрезал Гарри. – А там посмотрим.
Они редко говорили о Хоркруксах и их возможном расположении – да и то лишь на уровне глупых предположений. Гермиона знала, что Гарри занимался этим много серьёзнее, часами просиживая в библиотеке. Он даже обсуждал это с Роном – она же немного отдалилась от своих друзей из-за перемен в характере. Важно ли это? Стоит ли налаживать отношения или можно наслаждаться тем, что не приходится ежедневно искать способ убить собственного отца?..
С Джинни Уизли, которой Гермиона продолжала симпатизировать, тоже произошли перемены. Казалось, школьная жизнь действовала на неё отрезвляюще. Юная ведьма перестала вздыхать по углам и сверлить Гарри взглядом, уделила внимание учёбе и команде по квиддичу, которую бывший капитан благополучно переложил на её хрупкие плечи ещё в самом начале года. Джинни будто расцвела, и Гермиона была искренне рада за неё.
В начале октября вышла нашумевшая книга Риты Скитер.
Наверное, её прочитал весь магический мир. Гарри был потрясён. Он отказывался верить во многое, но, Гермиона знала, не раз перечитывал ненавистные главы.
Книга наделала много шума. О ней говорили все, кто вообще умел разговаривать. Хогвартские эльфы шушукались во время уборки и галдели на кухне; в среду утром говорящие ромашки со стола профессора Спраут сорвали второму курсу Пуффендуя травологию, затеяв с юными студентами жаркий спор, в который втянули и их декана, и заглянувшего за какой-то рассадой Хагрида; Пивз носился по школе и декламировал наиболее скандальные отрывки наизусть, а как-то перед самым отбоем Гермиона обнаружила в пустом классе астрономии Полумну Лавгуд, задумчиво читающую «Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора» вслух взволнованным и постоянно охающим Толстому Проповеднику и Почти Безголовому Нику.
Даже многое повидавшая на своём веку и обладающая железными нервами человека, пережившего не один курс поднадзорных гриффиндорцев, Минерва МакГонагалл впала в бешенство после того, как школьные портреты подали массовое прошение зачитать для них оригинальный текст.
Рита Скитер, судившаяся с многочисленными обвинителями в клевете, уже успела выиграть несколько процессов и заплатить незначительный штраф. Всё это живо освещалось на страницах газет, а мелкие популярные издания пачками публиковали труды подражателей.
* * *
Октябрь принёс с собой резкое ухудшение погоды, и то, что в уикэнд, выпавший на посещение Хогсмида, дни выдались сухие и безветренные, можно было считать настоящим подарком судьбы.
Трое друзей шли, закутавшись в школьные мантии по засохшей и очень корявой дороге, ведущей от замка к деревне, нарочно отстав от толпы остальных студентов. Гермиона кивала Гарри, тайком мечтая «потеряться» в Хогсмиде и не слушать поток рассуждений по вопросам уничтожения Северуса Снейпа и стирания с лика земного всего, что с ним когда-либо было связанно.
– Где он может быть? – тараторил Гарри. – По сути, смело может прятаться там же, где и Малфой. Оба Малфоя. Надо бы проследить за миссис Малфой – члены Ордена вроде как стараются. Но на её дом наложено столько защитных чар, будто там у неё… Короче, вряд ли они там – дом проверяли не раз. Но, мне кажется, члены Ордена плохо следят – не может она не связываться с мужем и сыном. Хотя это не так важно – мне сейчас нужен Снейп! Я должен придушить эту гадину. Подумываю о поисковом обряде – ведь массу его вещей можно найти в подземельях. Поможешь, Гермиона?
– Конечно, – легко пообещала ведьма, – могу даже сама подыскать обряд.
– Посмотрим вместе. Если найдём его, он живым не уйдёт!
«Какая самоуверенность! – едко подумала наследница Тёмного Лорда. – Но не беспокойся, я подберу тебе такой обряд, что и замка покидать не понадобится…»
– Куда пойдём? – спросил Рон, когда они оказались в Хогсмиде. – В «Три Метлы», отметить скорейшую кончину Снейпа?
Гарри засмеялся. Гермиона улыбнулась – довольно натянуто, но никто не обратил внимания.
– Гарри, ты глянь, какая метла!
Мальчишки прилипли к витрине. «М-да. Только что искали способ уничтожить опаснейшего приспешника Тёмного Лорда, и – voilà – какая метла!..»
И вдруг Гермиона застыла, вмиг позабыв обо всём своём праведном негодовании – блуждая взглядом по людной улочке Хогсмида, она наткнулась на Наземникуса Флетчера, оседлавшего покосившуюся скамью под старой аптекой.
Дом Блэков, уборка, украденные ценности. Потерянный навечно Хоркрукс Тёмного Лорда. Медальон Слизерина. И вот он вор, сидит, даже не подозревая о том, кому попался на глаза.
– Я сейчас, догоню вас в «Трёх Мётлах»! – бросила Гермиона мальчикам, не отрывающимся от запотевшей витрины. – Нужно купить ингредиенты для домашнего зелья!
И она кинулась к аптеке, расталкивая толпу.
– Привет!
Наземникус вздрогнул, поднял взгляд и посерел. А затем вскочил на ноги и стал бочком отступать к подворотне.
– Гермиона! Какая, эм… приятная неожиданность!
– Как дела? – непринуждённо спросила ведьма, следуя за ним.
– Потихоньку. М-м-м…
– Наземникус, мне нужно кое-что у тебя спросить.
– Да? – опасливо поднял брови старик.
– Помнишь вещи Сириуса, которые мы видели у тебя в прошлом году?
– Собственно, я немного спешу.
И с этими словами волшебник мгновенно трансгрессировал, но не растерявшаяся Гермиона исчезла следом за ним.
* * *
Они стояли в каком-то лесочке у перекошенной деревянной избы. Увидев Гермиону, Наземникус сравнялся цветом с Почти Безголовым Ником.
– Как ты поняла, куда я трансгрессирую?! – с перекошенным от ужаса лицом воскликнул он.
– Я ещё и не то умею, – зловеще заверила Гермиона, делая шаг вперёд.
Наземникус попятился, но ведьма легонько взмахнула палочкой, и вокруг его ног обвился побегоподобный жгут. Старик упал, и она подошла ближе.
Учащённо забилось сердце, а внутри поднималось незнакомое и будоражащее чувство: предвкушение чего-то неизведанного, животно-дикого и манящего.
– Молли Уизли говорила, всё, что мы отобрали на выброс летом перед пятым курсом, растаскал именно ты, – повествовательным тоном сообщила Гермиона, улыбаясь застывшему в глазах Наземникуса ужасу. – Можешь оставить всё себе – или в каких там уголках планеты теперь эти вещи, – вспомни только одно. – Она присела на корточки около застывшего старика. – Медальон. Тяжёлый золотой медальон на цепочке. С гербом Слизерина. Где он?
– Ге…Ге…Гермиона…
– Назем, – колдунья сунула руку под мантию и посмотрела на небольшие часики, висевшие на петельке платья, – я могу вернуться в Хогвартс попозже. Придумаю, как оправдать себя. Просто немного лишней головной боли. Но если я здесь задержусь – голова болеть будет не только у меня. – Она вновь достала палочку. – И не только голова. Где медальон Слизерина?!
– Чего?! Гермиона! Да чё я те сделал?! Ничего я не брал из того до…
– Круцио! – легко согласилась ведьма.
Дикий вопль старика всколыхнул тишину леса, и с нескольких деревьев сорвались, уносясь в небо, стайки птиц. Гермиона обеспокоенно обернулась к избушке – но та оказалась совершенно пустой. Она не дрогнувшей рукой держала палочку – так странно… Второй раз в жизни применяла Гермиона непростительное проклятье к человеку – до этого была только Амбридж, хотя вместе с Генри они и практиковались в прошлую пятницу на мышах и пауках. Но человек – совсем иное дело. Удивительно… но ни тени жалости или сочувствия не промелькнуло в глазах гриффиндорки. И рука не дрогнула.
А по груди приятным теплом разливался жар серебряного кулона…
Ведьма отвела палочку и кивнула на побег, сковывавший ноги Наземникуса.
– Саприония, – пояснила она. – Помимо массы других качеств, обладает силой сдерживать проявление магической активности. В том числе и трансгрессию. – Гермиона присела рядом. – Наземникус, – ласково сказала она, – где медальон Слизерина?
– Чего ты хочешь?! – заплакал старик. – Сдурела, чё ли?
Гермиона направила на него палочку и мысленно проговорила заклинание. Человек на земле сжался и стал дрожать.
– Неприятно, когда скручивает мышцы, правда? – задумчиво спросила она. – Но мне ничего не остаётся. Ты должен сказать, где медальон.
Она отвела палочку.
– Какой медальон?!!
– Тяжёлый золотой медальон на цепочке, с гербом Слизерина, – терпеливо повторила ведьма. – Не заставляй меня потихоньку удалять твои парные органы.