была с нами на ярмарке. Такая, депрессивная с виду, с черным кольцом в носу и жуткими смоки-айс. Шпица назвала ее глупой моськой, вздумавшей гавкнуть на льва. Если и пытаться подчинить демона, надо знать верный способ, иначе – смерть, и… Рано или поздно это все равно с нами случится, но чем позже, тем лучше. Мой предшественник и та депрессивная девушка умерли. Их похоронили, но я ведь ночую на кладбище и часто вижу, как они выбираются из своих могил, а потом роются в чужих, вскрывают гробы и пожирают свежих покойников. Надеюсь, их души освободились и отправились в другой мир, а в их телах находятся окончательно переселившиеся туда демоны.
Гена хотел сказать что-то еще, но запнулся. Где-то неподалеку, со стороны дороги, пролегавшей за оградой кладбища, зазвучала веселая музыка. Послышался смех, захлопали автомобильные дверцы, зашуршали шины: остановившийся для высадки пассажиров автомобиль уехал. На обочине осталась группа хохочущей молодежи. Два парня в масках вампиров и две девушки, наряженные ведьмами, направились к ограде и проворно перебрались через нее. Музыка нарастала, представляя собой традиционные для Хэллоуина мотивы – у кого-то из ребят был включен плеер в смартфоне. Этим же смартфоном подсвечивали дорогу. Серебристый луч скользил по грунтовой тропинке, иногда подпрыгивая и замирая на памятниках и надгробиях. Парни забавлялись чтением эпитафий, будто там были высечены анекдоты. Давясь смехом, они дурашливо перекрикивали друг друга:
«Сердце все не верит в горькую утрату,
Словно ненадолго ты ушел куда-то».
Громкий хохот, и снова:
«А вдруг придумана в природе
Совсем другая череда,
И не отсюда мы уходим,
А возвращаемся туда…»
Девушки тоже веселились, их белые зубы, обрамленные черными, как траурная лента, губами, сверкали под луной.
Компания остановилась неподалеку от сосны, под которой затаились Гена и Дашка, не желавшие попадаться на глаза ночным гулякам.
– Гляньте-ка, здесь могила разворочена! – произнес один из весельчаков таким тоном, словно был уверен, что вместо гроба там находится сундук с сокровищами.
– Ой, крутые фотки можно сделать! – тонко взвизгнула девушка в пышном черном платье и зеленых в черную полоску гетрах. – Помогите мне туда спуститься, я хочу фотку в могиле!
– Там совсем темно, не выйдет, – возразила ей подруга в таком же наряде, только гетры у нее были оранжевые.
– А вы на меня фонариками посветите! – нашлась та. – Это же прикольно, сфотаться на Хэллоуин не просто на кладбище, а в могиле!
Прямо за высоким надгробием разрытой могилы кто-то стоял. Гена и Даша ясно видели человеческий силуэт, слегка пошатывающийся, словно это был еще один подвыпивший гуляка. Но никто из компании его пока не заметил.
– Сейчас будет им Хэллоуин! – Дашка испуганно сжала руку Гены.
– А нам – недожиток, – шепнул он ей на ухо довольным тоном.
– Тебе их не жалко? – спросила она, но не возмущенно, а понимающе, потому что и сама никакой жалости к кривлякам не испытывала.
– Они ведь знали, куда шли. – Лицо Гены исказилось в зловещей улыбке, и он стал похож на удава.
– Ты говорил, что недожиток образуется у тех, кто расхотел жить, а эти вполне жизнерадостные, – высказала сомнение Даша.
– И у тех, кто рискует. Все они боялись идти сюда, потому что в глубине души верят в вампиров и живых мертвецов. Но пришли.
– Откуда ты знаешь?
– Так все же верят! – ответил он с ухмылкой, устремив горящий взгляд сквозь хвойную завесу, туда, где комедия уже сменилась трагедией: вокруг надгробия метались человеческие фигуры. Теперь их было не четверо, а шестеро, но двое из них поражали нечеловеческой прытью и силой. Они с легкостью сбивали с ног атлетически сложенных парней и догоняли быстроногих девчонок.
– Скоро бхуты нажрутся и уйдут, а мы заберем недожиток и остальное дерьмо. – Ноздри Дашкиного собеседника затрепетали в предвкушении.
Даша внимательно посмотрела ему в лицо. Ей показалось, что говорит уже не Гена, а дух, которым тот был одержим. Да и насчет себя она не была уверена, что мыслит самостоятельно.
И вдруг ей захотелось воспрепятствовать воле бхута, подавлявшего ее личность.
– Давай поможем этим ребятам, – предложила она с мольбой.
– Сдурела? – Гена резко повернул к ней бледное злое лицо.
– Не ради них, ради нас, – пояснила Даша, надеясь, что он поймет.
Гена задумался. Человеческое и демоническое боролось в его взгляде какой-то миг, потом появилась решимость, и он, стремительно выбравшись из-под сосны, бросился к эпицентру событий. Дашка выползла следом, вскочила и побежала за ним.
Каким-то чудом им удалось использовать демоническую силу прикованных к ним бхутов и отогнать живые трупы от насмерть перепуганной компании, которая удирала так быстро, что подняла ветер на кладбище. Трупы рычали и шипели, но не смели напасть, чуя в Гене и Даше родственных им потусторонних существ. В конце концов, безобразные полуразложившиеся тела убрались прочь, исчезнув за чередой надгробий.
– Шпица узнает об этом от моего духа и решит, что мы бесполезны, не способны приносить недожиток. Нас пустят в расход, и мы будем промышлять тут тем же способом, как эти подгнившие красавчики.
– А ты не ходи больше к Шпице, – Дашу распирало от счастья, хотя она и понимала, что даром им это не пройдет.
– Шутишь? Бхуты находятся под заклятьем меркатора, они приволокут нас к ней, как только она этого пожелает! – сердито ответил Гена, но все-таки улыбнулся в ответ.
– Но сейчас же мы справились, совладали с нашими бхутами, – возразила она.
– Если Шпица и твой Эклер используют заклятье, чтобы призвать нас, мы не сможем противостоять. Поверь, я знаю, о чем говорю.
– Ладно. – Она взяла его за руку. – У нас впереди еще целых полночи. Только взгляни, какая колдовская луна! Давай прогуляемся? И ты расскажешь мне, кого искал твой бхут, когда был человеком.
– Да разве это интересно? – кисло ответил Гена, но послушно пошел рядом с Дашей по кладбищенской аллее.
– Еще как интересно! Кажется, я догадываюсь кое о чем, и мне не терпится узнать, так ли это, – заверила его Даша, внутренне обмирая от мысли: «Как же будет чудесно, если я не ошиблась!»
10. Д(т)ело в чемодане
– Расскажи подробнее о том, что произошло, когда Женька побежал за пауком, – попросил Якур, пряча в сумку свои шаманские атрибуты.
– Я тебе все еще по телефону рассказала, когда ты ждал самолет в Новом Уренгое! Говорю же, брат превратился в паука прямо у меня в руке, когда мы пришли в кафе. – Тильду била нервная дрожь. Провалившаяся попытка изгнания духов подорвала ее веру в способности Якура, и теперь ей казалось, что брата уже не спасти.
– Ты могла упустить что-то важное, – настаивал друг. – Давай-ка с того места, где фокусник, или кто он там был, попросил детей подышать на номерки.
– Номерки были в виде пауков. Они ожили и разбежались, некоторые дети бросились их ловить, а Женька самый первый. – Не в силах усидеть на месте, Тильда встала с кресла и принялась расхаживать по комнате взад и вперед. Мебель уже расставили по местам, угольный круг стерли с паркета, и гостиная выглядела как обычно, разве что запах горелой куркумы напоминал о недавнем присутствии людей, одержимых бенгальскими бхутами. – Но я увела его из театра за руку, повторяю тебе! Мы ушли оттуда вместе, поэтому не вижу смысла обсуждать то, что произошло во время спектакля. Он исчез в кафе. Может быть, нам стоит туда пойти и попытаться отыскать сбежавшего паука? А ты его потом как-нибудь расколдуешь?
Вместо ответа Якур задал новый вопрос:
– Ты точно видела, как, прежде чем погас свет, фокусник и твой брат исчезли?
– Я видела, как исчезли их тени на полотне. Актер и Женька отражались на экране, но стояли с другой стороны.
– И до этого из чемодана вылетали сказочные персонажи, так?
– Так. Ну, это трюк, наверное, такой, театральный. Чемодан наверняка был без дна, и всех этих игрушечных ведьм и кикимор прятали под сценой до нужного момента.
– Игрушечных? Ты уверена?
– Думаю, да. Но исполнено все было, честно говоря, настолько талантливо, что куклы выглядели, как живые. Ну, то есть, их тени на экране были, как у настоящих, живых существ, а не как у картонных фигур, какие обычно используют в театрах теней.
Якур задумчиво прищурился, в узких черных глазах сверкнул огонек догадки.
– Надо бы взглянуть на этот чемодан, – произнес он медленно. – Какой там адрес у театра?
– Нет, ну зачем нам какой-то дурацкий чемодан! – Тильда чуть не взвыла от бессилия и злости на друга, который, по ее мнению, неожиданно поглупел.
– Говори адрес, и я пошел! – потребовал Якур, насупившись.
– И далеко это ты пошел в полночь? Закрыто же все! – Теперь прищурилась Тильда, уперев руки в бока. При других обстоятельствах она бы посмеялась над парнем, но сейчас ей было не до смеха.
– Полночь – самое время для поисков неприметной лазейки вроде запасного черного хода или пожарной лестницы, по которой можно залезть на чердак, – терпеливо пояснил друг.
– Я помню, что ты любитель лазать по чердакам, но лучше отложить эту затею на потом. Не хватало, чтобы нас застукала охрана. Давай лучше с раннего утра придем в кафе до открытия, попросим обслугу, чтобы нас впустили, скажем им, например, что накануне потеряли ключи, и займемся поисками паука! Хотя вряд ли он теперь найдется, надо было сразу… Но тогда я была в таком шоке, что мне это и в голову не пришло. И еще странное состояние Дашки совершенно сбило меня с толку. Я так и не поняла, как в нее вселился этот… как его… бхут, что ли?
– Говори адрес, и я пошел, – повторил Якур, как заведенный.
– Ну какой же ты упрямец! Будто не слышишь меня! – вспылила Тильда и, повернувшись к выходу из комнаты, крикнула: – Алин, дай на минутку твой смартфон, надо карту посмотреть! У Якура приложение не установлено, а я свой выключила, чтобы мама не могла дозвониться и полиция не вычислила.