Интересно, что будет, если все эти души, утонувшие в бездне Мортема, разом прозреют?
Зло всегда слепо, потому что, прозрев, оно перестанет быть злом.
Откуда взялась эта мысль? Тильда не была уверена, что сама додумалась до такого. Может быть, слышала где-то давным-давно? Или же некто незримый и мудрый подсказал ей? Сразу стало ясно, в чем заключалась ее главная ошибка: желая одолеть Мортема, она излучала в пространство энергию разрушения, поэтому лишь глубже погружалась в бездну, пока не очутилась на самом дне. Интересно, что останется от Мортема, когда она применит новую тактику? Если, прозрев, зло перестанет быть злом, чем же тогда оно станет? Добром? Что есть добро? В чем оно выражается?
«Возлюби ближнего своего…»
Тильда почувствовала, как приятный жар разливается от центра груди по всему телу. Пальцы начало покалывать. Она сомкнула их в щепоть, подняла руки и раскрыла ладони. Огненные птицы сорвались с них, и свет затопил все вокруг.
«Был Свет истинный, который просвещает всякого человека, приходящего в мир».
Тысячи проклятий, выкрикиваемых злобными визжащими голосами, обрушились на нее отовсюду, но их заглушил грохот падающих камней.
Своды Лунного чертога с треском вынесло наружу вместе с ворохом тряпок, взметнувшихся в звездное небо подобно перепуганному воронью. Огненные птицы выпорхнули следом за фрагментами Мортема, покружили немного под огромной бледной луной, а затем вернулись к своей обомлевшей хозяйке. Опустившись на ее все еще раскрытые ладони, они сложили крылья и превратились в огненные клубки, а затем впитались в кожу, не оставив на ней никаких следов.
И наступила тишина…
Тильда огляделась и не увидела ни одного существа в черном балахоне. Ни одного! Где же Вольга? Неужели он стал частью Мортема и поэтому исчез вместе с ним? На глаза навернулись слезы. Значит, все это было тщетно? Прогнать Мортема она могла и без использования живого света, ведь она обладает даром приказывать демонам. Выходит, попытка спасти Вольгу не удалась!
Позади послышался хруст раздавленной льдинки. Тильда насторожилась.
– Не оборачивайся! – раздался за спиной голос Звездова-младшего. – Нет, нет, умоляю, только не смотри на меня!
Сгорая от любопытства, она все-таки удержалась, не стала оглядываться, и спросила с тревогой:
– Почему? Ты превратился в чудовище и боишься меня напугать?
– Нет, дело не в этом. Я… э-э-э… на мне нет одежды, – сконфуженно сообщил Вольга.
– О, ерунда какая! Ты сам как, в порядке? – Тильда чуть не повернулась, но вовремя спохватилась. – А что с твоей одеждой?
– Она должна быть где-то здесь. Поищи, пожалуйста.
– Тут все засыпало камнями и льдинами! Вряд ли получится.
– А вон там, чуть правее от тебя, белеет что-то. Разве это не моя рубашка?
Взгляд Тильды скользнул по ледяному полу, усеянному обломками, и наткнулся на ворох тряпья, из-под которого торчали носы студенческих ботинок. Она сгребла все в охапку и, не поворачиваясь, бросила в ту сторону, где предположительно стоял Вольга.
– Держи! А зачем тебе понадобилось раздеваться, если не секрет?
– При встрече Мортем напустил на меня каких-то насекомых вроде колдовских пауков, они растворили мое тело, а одежда так и осталась лежать. Куда, кстати, подевался этот хитрый бес?
– Свалил, не прощаясь.
– А вернуться не обещал? – В голосе друга появились озорные нотки.
– Пусть только попробует! – Тильда улыбнулась появившемуся перед ней Вольге и демонстративно вытянула перед ним руку, взглядом показывая на свою раскрытую ладонь. На кончиках ее пальцев мерцали огненные искорки.
***
Петр Санталайнен и его брат Дмирий на несколько раз осмотрели всю поверхность палеовулкана Гирвас, но не нашли ни одной мало-мальски глубокой трещины, не говоря уж об огромной бездонной дыре, о которой им наперебой рассказывали местные жители. Люди утверждали, что из огромного провала, возникшего в этом месте сутки назад, вырвался столб огня с дымом, и они приняли это за пробуждение вулкана. Сообщили в МЧС, но спасатели, прибывшие на место, ничего не обнаружили и для расследования аномалии привлекли геологоразведчиков, но и те не нашли в окрестностях Гирваса никаких признаков сейсмической активности. Рассказы очевидцев списали на коллективную галлюцинацию, но ведь для такого редкого события тоже должны быть какие-то причины. Если с вулканом все в порядке, значит, что-то случилось с жителями поселка. Но что? Массовое отравление галлюциногенными препаратами, вызывающими одинаковые видения у всех? Петр в жизни не слышал о подобных препаратах. Но размышлять об этом не давали мысли о дочери, от которой третий день не было вестей. Последний раз она позвонила из аэропорта, сообщив, что долетела и ждет Якура, который должен ее встретить. Потом еще дочь отправила короткое сообщение из двух слов: «Добралась, заселяюсь» – и все. С тех пор телефон Тильды был недоступен. Встревожившись, Петр связался с деканатом Горного университета и пришел в ужас, узнав о том, что студентка с фамилией Санталайнен до сих пор не явилась. Он уже собирался обращаться в полицию, но тут позвонил его брат Дмитрий и рассказал о том, что Тильда побывала у них в гостях пару дней назад, а потом уехала вместе с его дочерью Виолой в филиал Горного, в Рускеалу.
– Какая еще Рускеала? Что за глупости? – возмутился Петр. – И ты их отпустил?
– Странно, я думал, ты в курсе. Разве Тильда не сказала тебе?
– Тильда не звонит третий день! Только узнал вот, что ее в Горном не было! Ничего не понимаю!
– Мне Виола тоже не звонит.
– А контакты этого филиала у тебя есть?
– Нет. Человек, который сопровождал их, сказал, что там какая-то особая секретность. На территории нет связи, и посторонних туда не пускают, даже родителей.
– С ума сойти! Дмитрий, ну ты даешь! Зачем ты их отпустил?
– Да вот, и правда, не пойму, как это вышло.
– Значит так, я вылетаю ближайшим рейсом, и вместе поедем в Рускеалу.
Едва добравшись до дома брата на Пальеозере, куда тот с женой и дочкой переехали из поселка Гирвас, Петр даже разуться не успел: Дмитрию позвонил кто-то из односельчан и сообщил о вулканическом выбросе. Пришлось оставить чемодан у порога и ехать с братом к вулкану, чтобы взглянуть на это неординарное явление, однако ничего интересного они там не увидели, еще и потеряли весь день, многократно слушая красноречивые и сбивчивые разговоры местных, обраставших все более невероятными подробностями, к которым вскоре добавились пустые пересуды о конце света. Но при этом, уже понимая, что на Гирвасе им делать нечего, Петр не мог себя заставить уйти оттуда. Ему казалось, что происшествие, следы которого бесследно исчезли, как-то связано с Тильдой. Он чувствовал, что его дочь где-то очень близко от этого места, но до нее никак не добраться – их разделяет непреодолимая преграда. И там, за этой преградой, с Тильдой происходит что-то ужасное, она борется, и поэтому Петру так важно оставаться здесь, чтобы быть рядом. Вдруг его присутствие поможет ей выстоять?
Он не понимал, с чего у него возникли подобные мысли. Может быть, на это повлияла болтовня старожилов о Каменном великане и поколении ведьм, которые распевали ему колыбельные по ночам? Чего он только здесь не наслушался! Вроде бы, последней из ведьм была Виола, дочь брата. Петр спросил у Дмитрия, что он об этом думает, но тот лишь отмахнулся:
– Везде есть сплетники, которым лишь бы языками почесать!
А люди все не умолкали:
– Говорю вам, ведьма ушла и великана за собой увела.
– Так и есть. Видали, какой формы дыра была? Будто человек лежал, да в землю провалился! Они вместе-то, поди, в преисподнюю и направились.
– Ну, а потом он, чего, назад вернулся? Нет ведь дыры-то!
– Не нужен стал, или еще почему, хрен знает…
– А ведьма где? Куда делась?
– Ну, ты спросил! Слежу я за ней, что ли?
– Объявится еще, погодите! Ведьмы – они такие, ежели какое место облюбовали, их оттуда ни в жисть не выдворишь!
Внезапно изменившийся в лице Дмитрий, сжимая в руках вибрирующий смартфон, бросил Петру: «Виола звонит», и поднес аппарат к уху.
– Здравствуй, дочка! Ну, как ты там?.. А-а, вон что. Ясно. А тут уж мы с матерью испереживались!
– Спроси, как Тильда! – не выдержал Петр, похлопав брата по плечу.
– А Тильда далеко? Что? Рядом? О, давай ее, тут Петр ко мне приехал, весь в тревоге. Ага, жду! – Прикрыв динамик ладонью, Дмитрий радостно сообщил: – Нормально все с нашими девчонками! Сейчас Тильда подойдет.
– Привет, пап! Только не переживай, я тебе сейчас все объясню…
Выслушав дочь, Петр успокоился, хотя у него и осталась масса вопросов. Все потому, что по словам Тильды звонить из университета можно было только в присутствии специального работника, который следил за тем, чтобы не произошло утечки секретной информации, поэтому время, отпущенное каждому студенту для разговора, было ограничено. Но главное, что дочь в порядке и не жалеет о своем решении учиться в этом филиале. Петр хотел спросить, знает ли она что-нибудь о Каменном великане, но передумал, к тому же в этот момент у него зазвонил собственный телефон. Вернув трубку Дмитрию, он ответил на звонок.
Голос перепуганной супруги ворвался в сознание:
– Женя в больнице! В реанимации! Остановка дыхания! Что это, Петя, что? Ведь он же ничем у нас не болел!
– Та-ак… Тише, тише… Выпей успокоительное и жди, я буду дома к утру.
***
– Жаль, что с нами нет Пункки! Не пришлось бы красться, как ворам. – Тильда шла на цыпочках следом за Вольгой. Они только что приземлились на крыше детской больницы и залезли в первое попавшееся открытое окно на последнем этаже. К счастью, оно вело не в палату, а на лестничную площадку, и в этот ранний час там никого не было.
– Ничего, наши крылья вполне сойдут за больничные халаты, если не присматриваться. Издали нас, скорее всего, примут за своих, главное, сделать уверенный вид и стараться не привлекать внимания. Правда, ты топаешь, как слон.