Джеймс покосился на полупустой бокал и отодвинул его к противоположному краю стола. На сегодня хватит. Ни какого здоровья не хватит перепробовать все настойки и крепкие вина, предлагаемые посетителям этого кафе. Вон, за стойкой бара целая стенка составлена из разнокалиберных бутылок, да еще на стойке выстроилась шеренга бочонков.
Первые дни отпуска Джеймс целиком посвятил дегустации напитков с виноградников Фрейленда. Тем более, сама обстановка курортного города к этому располагала, и в деньгах недостатка не было. Европейский Союз хорошо оплачивает кровь и пот своих солдат. Да и тратиться, честно говоря, больше не на что. Семьи у Джеймса нет, не успел обзавестись. Обычный воспитанник детского дома в Глазго, только начавший осваиваться во взрослой жизни.
Тогда семь лет назад все было хорошо. Детский дом за спиной, в багаже неплохое среднее образование, впереди надежды и светлое будущее. Тогда все было первым. Первая съемная квартира. Целых две комнаты, и все на одного! Первая работа. Первые влюбленности и незабываемые ночи. Встречи с интересными людьми, участие в Движении. Причастность к настоящему Делу.
Джеймс и подумать не мог, что его убеждения поставят его перед выбором: тюрьма или армия. Да, товарищи предупреждали, говорили о противозаконности Движения, но одно дело слова и совсем другое – арест, камера, приговор, вынесенный авансом, практически еще до суда. Фарисейское шоу с вынесением приговора. Что ж, выбор был однозначен – садиться в тюрьму Джеймс не собирался. К слову сказать, он и не жалел о своем выборе. Не для того он готовился защищать людей от Чужих.
В кафе было малолюдно, в это время большинство отдыхающих или проводили время на пляже, или слушали выступление какой-то местной знаменитости, нежданно-негаданно нагрянувшей с гастрольной программой.
Случайно внимание Джеймса привлекли два парня за столиком в дальнем углу. Молодые крепкие ребята, стрижки «под ноль», оба в одинаковых коричневых рубашках. Сидят уже больше часа и за все это время раздавили полбутылки вина на двоих. Явно они здесь не просто так, на отдыхающих не похожи, а местные по барам и ресторанам не ходят. Ждут кого-то. Блуждавший по залу взгляд Джеймса встретился с взглядом одного из парней. Стриженый сразу же опустил глаза, схватил стакан, пригубил и словно раздумав, поставил его обратно на стол.
Странные ребята. Может криминал? Банда налетчиков? Одеты одинаково, словно в униформе, характерные стрижки, как есть члены банды. Караулят поддатых гуляк, затем догоняют в темном переулке и грабят. Версия правдоподобная. За себя Джеймс не боялся. Навыки, полученные за семь лет службы в элитном штурмовом полку, позволяли играючи раскидать пару-тройку «любителей». Да и раньше, в детдомовском детстве Джеймс Лаумер никогда в обиду себя не давал. Даже если приходилось драться одному против троих.
Вскоре Лаумеру стало скучно. Поздний вечер, вино надоело, морской салат недоеден, креветки в горло не лезут. Характерных девиц в поисках приключений не видно. По-всему пора возвращаться в гостиницу. Завтра утром сержант планировал улететь в один из малонаселенных районов умеренного пояса планеты, купить или арендовать туристическое снаряжение и провести недельку на лоне природы.
Счет оплачен, ни пить, ни есть не хочется. Лаумер уже собрался уходить, как в голову пришла мысль: подождать, посмотреть, что будут делать парни в коричневых рубашках. Скучно. Адреналиновое голодание давало о себе знать. Наполнив бокал, сержант поднял его перед собой, разглядывая содержимое на свет, при этом краем глаза поглядывал на столик с парнями. Одного из парней, выделявшегося маленькими прижатыми к голове ушами и чуть приплюснутым носом, Джеймс назвал про себя Задирой. Второго с мужественным античным профилем и квадратным подбородком Героем.
Время шло. Ничего не происходило. Проходивший мимо официант как бы случайно махнул в воздухе папкой меню, так чтобы оно попало в поле зрения Джеймса. Вежливый, аккуратный намек – можно же что ни будь и заказать. Джеймс внешне никак не отреагировал на этот жест, хотя уловка официанта его позабавила. Нет, братишка, на сегодня хватит.
- Официант! – громко позвал Задира, подняв раскрытую ладонь.
Герой при этом поднялся и направился к дверям. Джеймс внутренне напрягся. Нашли жертву? Или у них встреча сорвалась? Посмотрим. От стойки бара в этот момент отделился пожилой седовласый чуть полноватый мужчина и нетвердой походкой двинулся в направлении выхода.
Поглядывая на делавшего заказ Задиру, Джеймс размышлял: а не рвануть ли следом? Несмотря на бурную молодость, к уличным грабителям симпатии он не испытывал. Полагал, что уважающий себя человек должен зарабатывать себе на жизнь головой и руками. А если кого и бить, так только Чужих. Не людей имеется в виду.
Нет, Герой уже возвращается на веранду, вежливо отступил в сторону, пропуская перепившего туриста, и направился к бару. Проходя мимо столика, Джеймса он остановился и вежливо, тихим голосом попросил:
- Извините, соратник, разрешите? – короткий кивок в сторону стула.
- Валяй, соратник – хмыкнул сержант, вкладывая в слово «соратник» весь свой запас сарказма и желчи.
Давно его так не называли, семь лет прошло. «Солнечного ветра» нет. После знаменитых акций по устранению коатлианских шпионов в Новгороде и Штельбурге, Движение было разгромлено. На активистов и простых сторонников обрушились репрессии. Тем, кто оказался замешан в силовых акциях, дали большие сроки, кто-то пропал без вести – сгинул в застенках спецслужб или успел залечь на дно. Большинству же простых участников Движения после короткого следствия и допросов под ментографом предложили нехитрый выбор: каторга или «добровольная» служба в армии.
Как потом окольными путями выяснил Джеймс – все соратники выбрали службу, даже в тех странах, где условия тюремного содержания были весьма мягкими и гуманными. Трусов и слабаков в «Солнечном ветре» не было. Небольшой, но серьезный повод для законной гордости.
- Меня зовут Гейдрих – представился Герой – извините, сразу не подошли. Хотели убедиться, что Вы действительно Джеймс Лаумер.
- Убедились?
- Да, соратник – опять это слово. Джеймса она стало раздражать. Для него это был не пустой звук, слишком много связанно с прошлым, с настоящими соратниками, товарищами по Движению.
- Я представляю фрейлендский сектор «Солнечного ветра», обновленного «Ветра» - продолжил Гейдрих.
- И что? Наша доблестная полиция не успокоилась и устраивает провокацию?
- У нас новый мир, форпост – к столику подошел второй стриженый – нравы простые, немного архаичные, и власти куда адекватнее, чем в Метрополии.
- Мой напарник Вацлав – представил Задиру Гейдрих. – Я действительно работаю в полиции, надо на хлеб зарабатывать и иногда соратников выручать. И мы действительно состоим в «Солнечном ветре». Движение на Фрейленде не было разгромлено. Мы ушли в подполье и изменили стратегию.
- Все изменилось. Время течет. Много плазмы испарилось. Идет война, к чему мы и стремились – неожиданно вышло в рифму. Джеймс не доверял этим новоявленным соратникам. Слишком все гладко получалось, как в малобюджетном боевике. В жизни так не бывает, в жизни за все приходится платить.
- Верно. Часть работы мы сделали, хоть и заплатили за успех самую высокую цену. Одни задачи снимаются, появляются новые цели – рассказывал Вацлав – организация выжила. Постепенно расширяемся, агитируем понемногу, соратникам помогаем. На сегодня наша задача – сбор информации, развитие сети на новых мирах. Ну и стараемся соратников вытаскивать понемногу.
- У сержанта бронепехоты нет доступа даже к планам штаба полка и межпланетного передатчика тоже нет – усмехнулся Джеймс, ситуация его забавляла. Ребята явно ошиблись адресом, в провокацию он уже не верил, слишком бездарное исполнение.
- Мы знаем. И ничего у Вас не просим – расплылся в улыбке Гейдрих.
- Дело в другом. Прошла информация, что наш Всемирный Совет – Вацлав брезгливо поморщился - и генштаб готовят наступление.
- Это ни для кого не секрет.
- Собираются специальные международные части. Элитная усиленная бригада или даже корпус – продолжал Вацлав – не Вы один получили неожиданный отпуск и приказ явиться на сборный пункт. Планируется глубокий рейд, дерзкая десантная операция в тылу противника. При этом возвращение бригады не предусматривается.
- Не вижу логики. Собрать самых лучших и бросить на убой, как «черные легионы»? Вы хоть знаете: сколько стоит подготовка одного бойца Гаагского полка? Да на эти деньги можно купить и вооружить взвод негров.
- Ставки слишком высоки. Легионеры не смогут выполнить задачу, а вы выполните, и погибнете все. Поэтому и формируют бригаду из закаленных, прошедших вакуум и плазму бойцов, причем тех, кем можно пожертвовать.
- Если операция такая секретная то, как вы о ней узнали? Это уровень осведомленности национального штаба или выше. Напоили генерала на отдыхе? – скривился в саркастической ухмылке Джеймс. Ну, прям как дети: ужас как наивны. Молодежь! Юнцы! Строят из себя великих подпольщиков, непоколебимых героев и спасителей человечества. Он, если честно, сам таким был. Очень давно, еще до войны.
- Джеймс, Вы можете не верить. Я не настаиваю. Мой долг – предупредить. Ваше право действовать по собственному разумению.
- Единственная разумная мысль за последние полчаса – сержант демонстративно зевнул. Что за планета! Скучно как в морге.
- Я понимаю. Но если вдруг что-нибудь покажется подозрительным. Например, в части окажется слишком много солдат получивших тяжелую психическую травму, потерявших все и уже не готовых к мирной жизни, даже после курса полной реабилитации. Возможно, в бригаде окажется много наших соратников или крайне правых. Если что не понравится, покажется странным, вспомните сегодняшний разговор. Попытайтесь любыми путями вернуться в гаагский полк. Соратник, ты не первый год в армии, знаешь лазейки.
- Ну, спасибо, парни, буду знать. Но вы ошиблись на мой счет. Я уже семь лет как вышел из Движения – Джеймс лукавил: выйти из движения невозможно, здесь даже смерть бессильна. – Проверьте свои источники, наверное, перепутали имена.