- Я сказал, вольно. Подвигайтесь ближе – ротный опустился на ближайший стул и закинул ногу на ногу.
Начался разбор учений. Методично, пункт за пунктом, капитан Чавес не забыл ни кого, не пропустил ни одной мелочи. Внешне флегматичный, капитан умел подмечать ошибки подчиненных, но зато и ругаться он не любил. Просто разложил по пунктам кто и почему облажался и завершил разговор просьбой больше не ошибаться. Именно за такую деловую манеру разговора его и любили.
- Лейтенант Робин, почему Вы разрешили вашим людям кидаться в танки камнями? – неожиданно прозвучал вопрос.
- Чтоб танков не боялись – быстро нашелся Пауль Робин, бросая кроткий многообещающий взгляд из-под бровей на еле сдерживавшегося чтоб не улыбнуться Лаумера.
- А идея родилась в подразделении сержанта Лаумера?
- Так точно. Он придумал, я разрешил.
- Благодарю за находчивость – неожиданно бросил капитан – и чтоб в следующий раз…. – В воздухе повисла тяжелая пауза – чтоб в следующий раз такого не было. Нечего до обезьян опускаться.
- Так точно! – разом грохнула целая сотня молодых здоровых глоток.
- На сегодня хватит. Спокойной ночи – капитан поднялся со стула и зашагал к тамбуру – всем разойтись – бросил он, полуобернувшись в дверях.
После отбоя Джеймс долго ворочался на кровати. Не смотря на усталость, сон не шел. В голову лезли дурные мысли. Вспомнился во всех подробностях разговор с Максом Шраммом на Фрейленде. Многое, слишком многое сходилось. Были подозрительные мелочи, заставляющие задуматься. Джеймс такие вещи задницей чувствовал. Тут еще Ник Равенбок и Мигель Гарсия затеяли полуночную беседу. Гадали, куда командование бросит свежесформированную бригаду. Громкий шепот американцев разносился над притихшей казармой. От нечего делать, Джеймс прислушался к разговору.
Оказалось у Мигеля земляк служит в танковом полку. Тот рассказывал, что их полковник зверь еще тот, солдат до смерти загонял, сутками с треков и стрельбищ не выпускает, живут в танках. Ремонтники по уши загружены, на сон времени не остается. Полковник Зинин заставляет их после каждого выхода технике полную профилактику делать. Ребята свои «Минотавры» чуть ли не до болтика разбирают и обратно собирают.
Речь не об этом. Этот комполка под большим секретом поведал своим офицерам, что бригаду скоро бросят в бой, в мясорубку из которой почти никто не выберется живым. Операция жутко секретная, особисты боятся, что солдаты откажутся в транспорты грузиться.
- Так почему танкист знает, а наше командование нет? – Ник с нескрываемым сарказмом в голосе озвучил само собой напрашивающийся вопрос.
- У Зинина мохнатая лапа, близкий родственник в генштабе Русколани. Он то и поделился с братом, а тот уже своих офицеров предупредил, а мой земляк мехвод у старшего лейтенанта Смирнова.
- Ладно, - сдался Ник – что там дальше?
А дальше было самое интересное. «Протуберанцу» придают три или четыре туземные дивизии из Азии или Черного Легиона и бросают на самую главную планету котхов. Да, да удар в самое сердце вражеской империи. Командующий бригадой генерал-майор Буркалов получил приказ от Генерального Штаба Объединенного Командования захватить самого главного коатлианца.
- Так и сказали – возбужденно шептал Мигель – положи хоть всю бригаду, о неграх и речи нет, но привези нам ихнего короля.
- Заливаешь – хмыкнул в ответ Ник Равенбок.
- Да отвернутся от меня святой Карлос и святая Барбара! Нас бросят на вражескую столицу. Почему думаешь, Зинин своим танкистам и бронепехоте жизни не дает?
- Делать человеку нечего. Выслужиться хочет. Вот что я думаю.
- Заткнитесь оба – наконец не выдержал сержант Лаумер – разболтались как школьницы. Спать мешаете.
Ненужные опасения.
Кругом один термопласт и камень. Перед глазами привычные светло-желтые стены коридора, тянутся бесконечной змеей с яруса на ярус из бункера в бункер. Из потолочных панелей льется мягкий свет. Топ, топ, топ, ноги сами несут полковника по подземным переходам бункера «F». Прямо до конца, поворот направо, по ступенькам на половину яруса вниз, поворот налево. На лестнице в третьей ступеньке выбоина. Ступня привычно опускается на ровную поверхность в вершке от пролома. До сих пор отремонтировать не могут, разгильдяи. Наверное, ждут средств на капитальный ремонт, тогда и ступеньку заменят.
За месяц, проведенный на полигоне «Небесный цирк», планы бункеров и наземных корпусов намертво врезались в память. Удобно, не нужно мучительно думать, куда повернуть на очередной развилке, поминутно сверяясь с заложенной в комп-коммуникатор схемой. Голова не занята глупостями, появляется время на обдумывание более важных вопросов.
Еще один поворот, прямой отрезок коридора заканчивается массивной дверью, вход в ангар. Полковник Зинин остановился и привычным движением коснулся вшитой в рукав полоской идентификатора сенсора. На панели мигнул огонек, и массивные броневые створки плавно, почти бесшумно поползли в стороны. И тут же по ушам ударила какофония звуков и шумов. Лязг металла, визг фрезы, шипение лазерного станка и низкий гул работающего без глушителя, не изолированного танкового мотора.
Ростислав непроизвольно задержал дыхание и шагнул в проем. Здесь начиналась вотчина ремонтной службы бригады. Царство, где полновластно распоряжались заместитель комбрига по технике полковник Щукин и его опричники. В том числе и заместитель полковника Зинина по технике майор Иосиро Тамаки.
Просторное помещение, сообщавшееся с поверхностью четырьмя туннелями с грузовыми шлюзами. Несмотря на немалые размеры, в ангаре было тесновато, виной тому заполонившие объем станки, стенды и универсальные ремонтные модули. Кроме того, почти все свободное пространство занято боевыми и вспомогательными машинами. Ремонтники без дела не сидели, виной тому, в том числе была и неуемная энергия полковника Зинина.
Да, целый месяц на Марсе. Удивительно как быстро летит время. Кажется, только вчера прибыл на планету, добрался стратопланом до полигона, нашел штаб бригады, принял полк, а оказывается, уже месяц прошел. Ростислав иногда подозревал, что физики врут, утверждая будто время течет равномерно и неизменно.
С первых часов в должности комполка дел навалилось немеряно. Часть только вчера сформирована, контингент с бору по сосенке, сплошной интернационал. Недаром в неформальной обстановке «Протуберанец» сами же офицеры именуют интербригадой. О какой либо слаженности и речи нет. Да еще сразу выяснилась такая нехорошая вещь: примерно половина личного состава не была знакома со штатным оснащением и техникой.
В первый день у Ростислава Зинина волосы стояли дыбом. Хотелось разругаться с начальством, послать всех далеко и многоэтажно и, не распаковывая чемодан, улететь обратно на Голунь. Пусть хоть до ротного разжалуют, зато у него будет нормальная слаженная и обученная рота, а не этот интернационал. Вдобавок, против этого бунтовала вся внутренняя сущность Ростислава, среди бойцов были и женщины. Позорная практика, принятая в Европе, Евразии, Израиле, Северной Америке и еще в нескольких излишне «цивилизованных» странах.
Но при здравом размышлении, ругайся не ругайся, а делать нечего. Пришлось засучить рукава и взять дрессировку личного состава в свои руки. Полдня на ознакомление, представление офицерам и приемку дел у заместителя и полковник Зинин вывел полк на полигон. Первым делом марш раздельными колоннами без спутникового ориентирования, потом имитация боевого столкновения, совместное с бронепехотой маневрирование.
Сначала казусы были не исключением, а закономерностью. Хаос и бордель – именно так Ростислав характеризовал ситуацию на построении по возвращении полка с маневров. Ничего. Постепенно удалось навести порядок. Люди стали работать слаженно, появилось чувство локтя. Офицеры перестали терять экипажи во время маневрирования и перестроений.
Всего за месяц Ростислав Зинин сколотил из сборной солянки нормальную танковую часть. Правда, на сон времени почти не оставалось и у интендантов глаза на лоб лезли от ежедневных заявок на ремкомплекты, плутоний, киберов и мишени. Это все мелочи, это жизнь. Снабжение бригады «Протуберанец» шло по первоочередному принципу. Заодно ремонтники и танкисты как следует освоили технику, научились чувствовать свои машины, устранять любые неполадки с закрытыми глазами и без ежеминутных консультаций с зампотехом.
Ангар встретил полковника шумом, суетой и тяжеловатым армейским матерком, доносившемся от склонившимися над стендами механиков. Это все нормально, будь иначе, Зинин бы первым удивился, иначе в армии не бывает. Полковник в быстром темпе прошел через ряды ремонтировавшихся танков, краулеров, бронетранспортеров и самоходных установок. На приветствия, встречавшихся на пути, солдат и унтер-офицеров он отвечал коротким кивком.
За третьим рядом у диагностического поста поворот налево. Дорогу преградила раскорячившаяся на две позиции самоходка «Гуслов». Хорошая штука. Баллистическое орудие в 260 мм. Надежна как кувалда. Дальнобойность и точность приемлемые, снаряды в три центнера массой. В комплект входят осколочно-фугасные, термитные, ядерные, сегментные, активно-реактивные, может работать на дистанционном минировании. Одно слово – штука стоящая. В артиллерийском полку бригады было целых четыре «Гуслова».
В данный момент, судя по доносившимся из-за широкого корпуса самоходки разноязыким многоэтажным перлам, механики пытались выяснить, что случилось с приводами наводки, почему бортовой комп отказывается давать правильные поправки и как это дело можно наладить. Что ж, бывает, самая надежная техника иногда ломается, особенно если в экипаже два индуса, один американский негр, а командиром над ними бронеголовый безмозглый лейтенант евразийского происхождения и модной в Латинской Америке сексуальной ориентации.
Миновав самоходку и перепрыгнув через перегородивший проход пакет труб, Ростислав оказался рядом с пристроенной к стене ангара конторкой. Заглянув внутрь, он обнаружил там майора Тамаки. Все правильно, если зампотеха нет в ангаре, значит он в своей норе.