Специальных парковок на улицах не было, машины бросались прямо под окнами. Впрочем, тротуаров тоже не встречалось, только ровный гладкий термопласт под ногами, от стены и до стены, и без какой либо дорожной разметки. Ростислав еще ночью во время пары поездок заметил, что в городе вообще нет разделения улиц на пешеходную и проезжую части.
Сами дома поражали бедностью наружной отделки. Серые или розовые гладкие стены с ровными рядами прямоугольников окон. Остекление выполнено заподлицо со стенами, карнизов нет. Скользящему по гладкой поверхности взгляду не за что зацепиться. Наружные двери металлические или металлопластовые без какого либо декора. Ровные прямоугольники, врезанные в стены на вершок выше земли. Изредка Зинин замечал глазки видеокамер над дверями. И тихо вокруг, только сверху доносится громоподобный рокот идущего на сверхзвуке катера или бота.
Сама собой напрашивалась мысль – зайти внутрь, пройтись по дому. Двери не проблема, на плече висит облегченный рельсовик LDS-2R. Полковник сдернул винтовку с плеча и направил ствол на ближайшую дверь, туда где по его расчетам должен был быть замок. Палец уже выбирал свободный ход спусковой кнопки, но в последний момент что-то заставило Ростислава остановиться. Как будто в плечо толкнуло. Чужой дом все-таки. Неправильно получается. Странное дело – убивал коатлианцев полковник Зинин без каких либо сомнений и извратов совести, с удовольствием. Это не люди, это враги. Это хуже врагов. А вот зайти в чужой дом Ростислав стеснялся.
Смущенно усмехнувшись, Зинин поставил винтовку на предохранитель и зашагал дальше по улице. Город поражал пустынностью, в нем явно не хватало жителей. Безлюдные улицы, ровная дорога под ногами, брошенные машины, и ни каких признаков жизни. Попавшийся на встречу патруль можно было не считать – это свои. Ночью в свете прожекторов полковник изредка замечал шарахавшихся в стороны, спешивших убраться из-под гусениц, нырнуть за угол аборигенов. Сейчас же при свете солнца город вымер.
При виде идущего на встречу зверя непонятной породы Ростислав даже обрадовался – есть здесь жизнь, не все попряталось по подвалам. Четвероногая живность, напоминавшая небольшую собаку, покрытую коричневой в белых разводах чешуей вместо шерсти, предусмотрительно обошла человека по противоположной стороне улицы и брезгливо фыркнула в спину. Ростислав шагнул к неведомому зверю. Тот приподнялся на задних лапах, подозрительно вглядываясь в непонятного встречного: слишком большой для коатлианца, одет странно, и клацнув острыми иглообразными зубами, отпрыгнул в сторону.
- Кис-кис – машинально пробормотал человек. Зверюга не отреагировала, убравшись на безопасное расстояние, продолжила неторопливую пробежку по улице. Местная кошка? Может быть. Чувствует себя в городе уверенно, человека не подпускает, но и не убегает. На занятиях по коатлианской культуре говорили, что у них есть домашние животные. Значит, именно такую живность Ростислав сегодня и встретил.
Издалека доносился странный подозрительный шум. На наших не похоже. Какой-то гул, изредка разбавляемый ворчаньем моторов. Может инженерная рота работает? Нет, на карте никого из наших рядом не наблюдается. Решив идти на звук, Ростислав на очередном перекрестке свернул направо. Вскоре он нашел источник подозрительного шума. Улочка изгибалась, обходя монументальное цилиндрическое сооружение в сотню метров высотой, и впадала в широкий проспект. Широкая магистраль, судя по карте, шла из центра, разрезала окраины и превращалась за городом в первоклассное шоссе.
Дойдя до башни, Ростислав остановился. Всего в паре десятков метров от него тек поток беженцев. В основном пешие, иногда по середине проспекта проносились автомобили. Никто не останавливался, чтобы подобрать пеших собратьев, нет, машины даже скорость не снижали. Каждый сам за себя.
Коатлианцы покидали город. Взрослые шли, сгибаясь под тяжестью рюкзаков и тюков, тащили или толкали перед собой тележки забитые узлами и ящиками. Ростиславу тележки показались знакомыми. Да, он уже видел точно такие же в превращенном в танковый ангар магазине.
Гномы двигались плотными группами по 10-15 существ. В каждой группе наблюдались представители всех поколений. Молодые взрослые особи, дети, державшиеся рядом с взрослыми. У некоторых коатлианцев можно было заметить торчащие из рюкзаков головы младенцев. Были и старики, отличавшиеся сморщенной пожелтевшей кожей головы и лица. Каждая группа представляла собой отдельный клан, сплоченный мультиорганизм родственников.
Разницы между женщинами и мужчинами Ростислав не различал. Все в похожих комбинезонах, у всех большие безволосые головы, круглые глаза. Коатлианцы вообще для человека все на одно лицо. Может, мужчины это те, кто с тяжелым грузом, а женщины с младенцами? Может так, а может наоборот. Кто этих Чужих разберет! Лекции в академии по социальному устройству коатлианского сообщества Зинин благополучно пропустил.
Со стороны центра города послышался негромкий противный свист. Задрав голову, Ростислав заметил мелькавший между домами черный граненый корпус космического штурмовика. «Ланселот» прошел над проспектом на уровне последних этажей домов и скрылся из вида. Судя по затихающему шуму двигателя, полетел в сторону линии фронта. Беженцы даже не обратили внимания на, прошедший над их головами катер людей. Так и брели, сгибаясь под тяжестью груза и держа детей за руки.
На короткий миг Ростиславу стало жалко этих существ. Жили на планете, строились, детей растили, и на тебе! Приходится бежать, бросив все, и не зная, что их ждет завтра. Не зная, когда выдастся вернуться домой, и получится ли вернуться? Повезло тем, кто с машинами. У них есть шанс добраться до своих, если по дороге под обстрел не попадут. Наши вполне могут принять колонны беженцев за сброшенные в тыл механизированные группы противника и отреагировать соответствующе.
А пешие бродяги? Этим еще хуже, шансов на выживание почти нет. Рельсовый транспорт не работает, магистрали были перебиты точечными ударами еще при подготовке плацдарма перед высадкой. Флаером не улететь. Сегодня это транспорт для самоубийц. Зенитчики хвастались, что ночью завалили несколько сотен вражеских тяжелых беспилотников и малых самолетов. Теперь полковнику Зинину стало понятно, что это были за цели. Остается гномам пешком топать, а до фронта сто тридцать километров по-прямой. На дворе морозец, зима. Остановиться на ночлег негде, все поселки и хутора заняты людьми. Считается что искусственное сооружение на современной войне это лучшая маскировка.
Вид колонны беженцев вызвал из глубин памяти подобную же картинку. Гладкая как стекло лента термопласта, сверкает белизной дорожная разметка, вдоль дороги лесозащитная полоса. Над головой чистое безоблачное, ярко-голубое небо. В вышине парят птицы. Но не это привлекает взгляд. По дороге бредут люди. Серая, побитая пылью колонна тянется насколько хватает взгляда. Мужчины, женщины, дети, беда всех согнала с места. Две девушки, еще подростки, ведут под руки седовласого, сгорбленного старика.
Слышится скрип колес, топот ног, плач детей. Глаз замечает домашних киберов, наспех переоборудованных под автоматические кары. Беженцы идут не останавливаясь, на лицах тревога, изредка люди бросают короткие затравленные взгляды в небо, как будто ждут от туда беды. Разговоров не слышно, все молчат, поглощенные своим горем. Над толпой ощутимо довлеет невидимое и от того еще более страшное ощущение несчастья, непоправимой беды, только что пережитого людьми ужаса.
Да, именно так все и было на видеокадрах переданных с Гамбрии, планеты оккупированной Чужими. Что стало со всеми этими людьми? Ролик был снят, после того как ушел последний транспорт и на орбите безраздельно царили коатлианские истребители.
Эти эвакуироваться не успели. Куда они шли? Неизвестно. Бои на Гамбрии длились целых полгода. Сопротивление продолжалось, даже после уничтожения армейских группировок и потери всех укрепрайонов. Вряд ли кто выжил. Коатлианцы и айкары убивали всех, не разбирали между бойцами и гражданскими. По косвенным данным, по последним передачам с планеты, лагерей военнопленных у врагов не было. Попавших к ним в руки людей использовали для биологических опытов или травили газами.
Вот другой ролик. Встающее над городом грязно-серое дымное облако, набегающая на человека стена разрывов. Яркие вспышки, клубы дыма и пыли, летящие во все стороны обломки, черные клочки, рассыпающиеся на глазах дома. Это было на планете Руана. Накрытый орбитальной бомбардировкой город.
Планетарные силы обороны отбили атаку, совместно с подошедшим китайским флотом отогнали гномьи эскадры и намотали на гусеницы танков вражеские десанты. Сражение шло пять дней. Победа досталась дорогой ценой. На Руане погибло почти 10 миллионов человек, пятая часть населения. В большинстве мирные жители: женщины, дети, старики. Мужчин успели мобилизовать и вывезти в военные лагеря.
Воспоминания, скупая военная видеохроника, рассказы друзей, сухие строчки отчетов, полковник Зинин все это знал, знал и помнил. Электромагнитная винтовка сама собой прыгнула в руки, тихий щелчок предохранителя, загоревшиеся мягким зеленным светом индикаторы. Магазин полон, заряд на максимуме. Полоснуть от пуза, веером, чтоб всем досталось. Кровь за кровь. Смерть за смерть – основной закон жизни. Иного не дано. Скосить гномов длинной очередью, чтоб некому было бомбить наши планеты, убивать наших детей.
И опять Ростиславу что-то помешало, заставило остановиться в последний момент и опустить, готовый выплеснуть смертоносный ливень рельсовик. Уж больно стайки беженцев не вязались с образом Врага.
- Ладно. Пусть пока живут – процедил сквозь зубы Ростислав – пуля для них слишком гуманно – добавил он порядка ради. Сам же чувствовал, понимал, что не желает этим существам ничего плохого, хорошего он им тоже не желал. Просто не мог себя заставить стрелять в безоружных.
Делать здесь больше было нечего. Зинин повернулся и быстрым шагом двинулся в направлении своей ремонтной роты. Ребята должны были уже закончить разгрузку, пора работу принимать.