Дима Голопупенко, ну кто же еще! Встреча прошла бурно, иначе с Димкой не бывает. Первым делом, оказавшийся в должности заместителя командира батальона по технике, Голопупенко попенял старому товарищу за бегство из гостиницы на Надежде. Успел похвалить за то, что жив остался
– Ну, как бы я без тебя. Что мне делать, если бы ты на моем участке погиб бы? Понимаешь?
Одновременно Дима успевал отвечать на вялые вопросы Алексея. Все нормалек. Мне тоже после ранения предложили перейти в «Протуберанец». Тарифы здесь повышенные, и звание присвоили перед переводом. Скоро вырвемся с планеты, наведем здесь шутер-бутер, и посидим в кабаке как следует. Ты только смотри, не сбегай.
- Вот и свиделись – устало выдохнул Алексей, вконец добитый неуемной, кипучей энергией старого приятеля. Хорошо еще Димка обниматься не полез. С него станется. Раздавил бы своими сервоприводами медведь беловежский. Все хорошо, только перед глазами зеленые бабочки порхают и под ногами штормит.
- Ты чего? – Голопупенко поддержал за плечо, побледневшего Алексея.
Тут же к летчику подскочили двое бойцов, аккуратно взяли под руки и понесли к неприметной бежевой палатке с красным крестом. На слабое сопротивление Алексея ни кто и внимания не обратил.
Зато потом приведенного в порядок, взбодренного витаминно-стимулирующими вливаниями Чеканова с относительным комфортом доставили в тыл на оперативную складскую базу. Дима позаботился, чтоб ради пилота выделили не грузовик, а нормальный бронетранспортер, машина, в которой людей возить можно. А уж на базе и пяти минут ждать не пришлось, как приземлился катер с партией груза. Естественно, место на борту для обезлошадевшего пилота нашлось. Ребята разместили Алексея в кабине в кресле второго пилота, до этого момента на «Медузе МТ» не использовавшемся.
На сием одиссея старшего лейтенанта Чеканова благополучно завершилась. Во время полета он банально дрых праведным сном ребенка. Ребята разбудили его только перед посадкой.
Дальнейшее житие на воздушной базе оказалось не столь радостным как казалось со стороны. Да если честно, Алексей до своего возвращения и не загадывал столь далеко. Шкуру спас и ладно. Зато потом времени для размышлений у него оказалось больше чем достаточно. Делать было нечего, абсолютно нечего. Только бесцельно шататься по подземным лабиринтам бывшего рудника превращенного в военно-воздушную базу и резервный командный пункт, изредка выглядывать наружу, глазеть на взлетающие «Медузы» и бить баклуши в комнате отдыха с такими же безлошадными пилотами.
Бортинженерам со сбитых катеров дело находилось, их передавали в ремонтную службу. С летчиками было хуже. Запасных машин не было, работы тоже. Командование о них благополучно забыло – выжили и молодцы. Наслаждайтесь заслуженным отдыхом.
Сводки с фронтов были неутешительны. Алексей Чеканов как офицер имел доступ оперативной информации штаба бригады. Даже далекий от специфики наземных операций человек легко мог понять, что наших теснят и давят на всех направлениях. У противника явный перевес в силах и он полон решительности вынести нас с планеты, несмотря на потери. Это, говоря официальным языком, по-человечески же: драка идет страшная.
Единственный спокойный участок фронта оказался ближе всего к воздушным базам и основному району базирования тылового обеспечения. Горный хребет по южной границе плацдарма. Батальон бронепехоты с усилением из дивизиона артиллерии и зенитчиков плотно оседлал перевалы. Все попытки котхов сбить наши заслоны с треском провалились. После первого натиска противник перешел к беспокоящей тактике прощупывания и разведки боем.
На данный момент уже больше стандартных суток на южном направлении царило затишье, противник ограничивался короткими артналетами по выявленным целям. Наши вели контрбатарейную борьбу, да отстреливали вражеских автоматических разведчиков. Ситуация патовая: ни кто не жаждал заваливать вражеские позиции трупами своих солдат.
Куда хуже обстояли дела на северных участках, проходивших по всхолмленной равнине. Не смотря на активную оборону и постоянные контрудары, наши медленно отступали, сокращая фронт.
Через трое суток вынужденного просиживания штанов Алексей уже собирался поймать кавторанга Роджерса и подать рапорт о переводе в бронепехоту до конца наземной стадии операции. Как он слышал, командование формировало маршевые взводы из оставшихся без дела тыловиков. Почему бы и летчику не побегать в бронескафандре? Все одно – лучше, чем бездельничать, хоть дурные мысли в голову лезть не будут.
Алексей уже запросил через внутреннюю сеть местонахождение командира полка, как Фортуна сама не выдержала и повернулась к нему другим ракурсом. Каким именно, Чеканов сам сначала не понял.
- Старший лейтенант Чеканов, немедленно пройдите на командный пункт – донеслось из коммуникатора голосом Старика.
- Так точно! – Алексей в этот момент находился в своем жилом модуле. Относительно комфортное жилье по сравнению со стандартными ячейками на боевых кораблях. Целых 12 квадратов со всеми удобствами, и все это на одного человека.
При появлении Чеканова Ринго Роджерс поднял голову и резким движением сдвинул в сторону заполонившие стол кристаллы, упаковки из-под пищевых концентратов, аккумуляторы, непонятные электронные блоки и прочий хлам. В помещении никого больше не было, оба заместителя комполка сейчас находились в ангарах или на стартовых площадках.
Алексей молча кивнул и присел на стул напротив командира. Старик в боевой обстановке не любил излишний официоз в виде стандартных рапортов и уставных приветствий.
«Меньше слов – больше дела» - этой фразой Роджерс обрывал офицеров не к месту, по его мнению, выдававших традиционное: «По Вашему приказанию прибыл!». Подчиненные к этому пунктику командира полка относились по-разному. Кто-то украдкой крутил пальцем у виска, а кто и воспринимал такую манеру общения нормально. Все дело в характере человека. Обычно на «ты» предпочитали общаться люди умные и знающие свое дело, те, кому нет необходимости прятать свое непонимание ситуации за нормами субординации.
- Значит так, - капитан второго ранга Роджерс вперил в летчика тяжелый пристальный взгляд светло-серых, стального оттенка глаз – есть для тебя работа. Справишься?
- Буду работать – отозвался Алексей, про себя умиляясь привычке Старика задавать такие вопросы, не вводя человека в курс дела.
- Во время высадки в нашем районе был поврежден и остался на поверхности космический истребитель МиГ-2042. Поднять машину на орбиту не удалось. Ремонт занял больше времени, чем мог ждать флот – пояснил Роджерс.
- Я не разбираюсь в устройстве космических кораблей. Только в рамках общего курса по кораблестроению.
- Это не требуется. МиГ мы отремонтировали. У катера оказались повреждены энергопроводы, перебиты контуры атмосферных приводов. Это все устранимо и устраняется. Через четыре часа мне доложат о готовности истребителя к первому полету.
- Но я… - Алексей почувствовал знакомую дрожь и мурашки под кожей. Он понял, зачем его вызвали к командиру полка, одновременно в мозгу кольнуло панической мыслью: «Контузия!».
- Понимаю, не летал на таких машинах – Старик по-своему понял возглас Алексея. – Мне говорили, принципы и органы управления всех кораблей схожи, интерфейс киберконтакта позволяет быстро освоить новый корабль.
- Различия значительны, пилотов для боевых катеров готовят на специальных факультетах училища. Основная проблема в системах ориентации – Алексей в душе был согласен с предложением и спорил только для того, что бы набить себе цену. Слишком давно он не летал. Не летал по настоящему, работа на «Медузе» не в счет.
- А глаза горят – констатировал Ринго Роджерс – да знаю я о твоей контузии. Смотрел личное дело. Все понимаю, но другого человека у меня нет. Ситуация очень тяжелая – командир на минуту замолчал, давая Алексею обдумать услышанное – Буркалов может не удержать плацдарм до возвращения эскадры. Сам знаешь, небольшой козырек в рукаве нам не помешает.
- Какова моя задача? Что может сделать один истребитель?
- Бомбить противника, работать в системе ПВО, штурмовать войсковые колонны – фыркнул Старик. Бомбы и ракеты у нас есть. К пушкам подходят снаряды от армейских скорострелок. Предполетную подготовку обеспечим, 7-й ангар целиком отдан для работы с МиГом. Люди, технический персонал обещают не сплоховать.
- На истребителе нельзя работать без киберконтакта.
- Знаю. Если не получится, ничего страшного. Ответственность беру на себя. Вот только пехтуре и танкистам придется хуже, воздушная поддержка может, кому и жизнь спасет.
- Постараюсь, командир – жестко произнес Алексей – мне нужны инструкции по управлению «две тыщи сорок вторым» и время освоить машину.
- Катер в ангаре. Инструкции есть. Люди закачали в бортовой комп учебные программы. Все у капитан-лейтенанта Шаманова. Удачи тебе, старший лейтенант – тихо добавил Старик в спину выходящему из КП Чеканову. Негромко, но так чтоб Алексей его расслышал – удача тебе понадобится.
После разговора с Роджерсом Чеканов поспешил в ангар № 7. Сердце бешено колотилось, грудь распирало от предвкушений, в теле чувствовалась приятная истома. Все опасения и страхи бесследно растаяли. Сознание затопила одна единственная мысль: Хочу летать!!! Правду говорят, чувство полета, власти над кораблем ни с чем не сравнить. После этого даже секс становится пресным.
Попавшийся по дороге Миша Гарцелиани отскочил в сторону, пропуская несущегося по коридору Алексея, и только прицокнул языком. Неужели на базу вернулся сравнительно целый бот с тяжелораненым пилотом? Ничем другим, с точки зрения Михаила, невозможно было объяснить горящие глаза Чеканова и скорость, с которой тот летел в сторону сектора технического обеспечения. Пусть немного цинично, но других причин радоваться у безлошадного летчика не было. Эвакуации все равно в ближайшие часы не будет, об этом бы командование не преминуло бы сообщить всем бойцам группировки.