Кровавая каша боя. Противник приближается, прет через минное поле, не обращая внимания на урон. Оно и правильно, остановишься, покатишься назад – потерь больше чем от мин будет. Грозные бронированные машины упрямо лезут вперед, несутся непредсказуемым, хаотичным зигзагом, да еще бьют из пушек и пулеметов. Чертовски метко бьют, сволочи!
Фельдфебель Карпич, грязно ругаясь через слово, прокричал, что его ребята всадили в «коробочку» три тандемных из FG-74. Только после этого танк остановился. Зато рекомендация бить роторными по ходовой себя оправдала. Два бронированных монстра замерли на месте, раскатав за собой ленты оборванных гусениц.
Один из подранков быстро стал жертвой «Чертополоха». Это одно удовольствие бить бронебойным по неподвижной мишени. Первый же снаряд прошил лист брони у основания башни. Машина дрогнула от удара. Негромкий приглушенный взрыв. В башне коатлианца открылся люк, наружу высунулся вражеский танкист, да так и остался наполовину в танке. Сдетонировал боекомплект. Громыхнуло хорошо. Вспышка, клубящийся черный дым, летящие во все стороны обломки, вот и все. На месте танка осталась только глубокая воронка.
- Ротный, нужна поддержка. Меня выдавливают – скрипит зубами Джеймс Лаумер.
- Вперед! Быстро занимай позиции на переднем крае – бросает в ответ Пауль. Одного взгляда на тактическую карту достаточно что бы понять, взвод Лаумера отошел слишком далеко, развалины мешают стрелять, а противник ложит снаряды сверху. Зато если вернуться на прежние позиции….
- Понял – соглашается взводный.
- Гранатометчики! Сафиуллин, Лабания, столб вам в задницу! Быстро уходи – нервно требует Робин. Гранатомет слишком долго задержался на одной позиции. Засекут же, гады.
- Подождите, сейчас я его достану – тянет в ответ Лабания – секундочку одну.
- Живо!!! Я сказал! Ноги в руки!
- Есть! Сделали! – радуется Сафиуллин. Его возглас резко обрывается. На канале связи мертвая тишина.
- Твою мать! – одного взгляда на панель индикаторов хватает чтобы понять, Сафиуллин и Лабания никогда больше не выйдут на связь, и в свою каюту они уже не вернутся. Все. Нет больше ребят.
Глубоко вздохнув, Пауль вызывает на связь свои последние резервы. Пришло время поработать, бронетранспортерам и краулерам со станковыми гранатометами. Хватит за спинами ребят прохлаждаться. Заодно боеприпасы на позиции подтянут. Боекомплект в современном бою вылетает быстро, слишком быстро. А противник уже вплотную подходит. Скоро придется плазмоганщиков задействовать.
Только сейчас до Пауля дошло, что командный пункт он себе подобрал не слишком удачно. Укрытие хорошее, но противника будет видно только когда он пройдет через трупы ребят Лаумера и Ван Дейка. Сидеть в бункере, когда люди под огнем кровью истекают, как-то нехорошо. Недавно получивший роту Пауль Робин еще не привык держаться в тылу и руководить работой взводов на расстоянии.
Нервы не выдерживали, хотелось своими глазами видеть врага, через прицел, а не видеокамеру. Подхватив и забросив в спинные держатели пару «Муспелей», Пауль взбежал по лестнице на первый этаж. Да, здесь все успело измениться. Не менее полудюжины вражеских снарядов легли в остов производственного корпуса. Остатки перекрытия, как ветром сдуло. В стенах дыр прибавилось, кругом искореженные фермы, висят, обломки, битые плиты, мусор, искореженные взрывами станки. Прямо у лестницы поблескивают цветным пластиком и металлом изувеченные останки непонятной машины. Раньше она стояла на восемь метров правее.
Не тратя времени на созерцание следов обстрела, Пауль пригнувшись подбежал к наружной стене и залег у подходящего проема. Винтовка как будто сама прыгнула в руки. Вид отсюда неплохой открывается, можно поработать немного. В этом бою еще один рельсовик лишним не будет. Державшиеся рядом с командиром ребята резервного отделения быстро занимали позиции на первом этаже корпуса.
Один из бойцов поднялся по решетчатой колонне на чудом уцелевшую металлическую площадку в десятке метров от земли. Подключившись к укрепленной на шлеме солдата видеокамере, Пауль моментально понял все преимущества этой позиции – все видно как на ладони.
- Не стрелять, будешь наблюдателем – советует взводный на крайний случай. Не хватало еще, чтоб площадку вместе с человеком снарядами сбили.
Пауль пробегает взглядом по полю боя. Проклятье! Противник уже почти докатился до заводской территории. Еще немного, и придется драться в руинах. Вокруг грохочут взрывы, вражеские снаряды методично перемалывают в щебень еще сохранившиеся здания и корпуса. Истошно воют пули из электромагнитных винтовок и пулеметов.
Огонь коатлианцев кажется, не ослабевает, хотя наши артиллеристы уже вынудили вражеские батареи спешно ретироваться за горизонт. Преимущество закрытой позиции, чтоб не говорили по этому поводу разные штатские. Контрбатарейная борьба в самом разгаре. Огонь ведется по данным компов, высчитывающих вражеские позиции по траекториям снарядов. Наши самоходки тоже не стоят на месте, пока это спасет от ответного огня. Не смотря на подавляющее превосходство противника, только один «Чертополох» потеряли. Получил бедняга снаряд в рубку.
Враг приближается. Пора подключать к работе плазмометчиков.
- Гранатометам задробить стрельбу – командует Пауль Робин – на смену позиций даю 30 секунд. Плазмометчикам по команде ставить огненную стену и отходить. Немедленно! Всем включая гранатометы прикрывать отход.
Время остановилось. Кажется хронометр испортился, так медленно сменяются цифры на экране, 23, 24, 25…. Пора!
- Всем приготовиться!
- Твою мать! – близкий разрыв снаряда заставил Пауля резво нырнуть за термопластовую плиту. По полу и стенам пробарабанили осколки, по спине ощутимо ударил кусок камня.
Время пошло. Проклиная все на свете, Пауль вернулся к бойнице и поднял рельсовик, прицелы услужливо приблизили бегущих вслед за танками коатлианцев. Палец застыл на спуске.
- Огонь! Плазма пошла!
Сразу же, сначала на левом фланге, а затем по всему фронту плеснули языки огня. Неожиданность, секундное замешательство в рядах атакующих. Выскочившие словно чертики из табакерки плазмометчики ударили почти в упор. Летящая в лоб все испепеляющая солнечная плазма, огненно-рыжие полосы завес, мгновенная гибель попавших под удар бойцов.
Коатлианцы на миг остановились, слишком тяжелы оказались потери от одного единственного удара и слишком силен страх перед человеческими плазмоганами. Смертоносное оружие ближнего боя, от которого нет защиты. Четыре танка имевших несчастье оказаться слишком близко от укрытий землян взорвались или сгорели в серебристых ослепительных облаках плазмы. Не повезло и солдатам, те сгорали без остатка, энергии пехотного плазмогана вполне хватало, чтоб развеять бронепехотинца в полном боевом на атомы.
Паулю хорошо был виден тяжелый штурмовой танк застывший, уткнувшись носом в кучу щебня на месте некогда стоявшего у заводской ограды домика. Машину перекосило чудовищным ударом, хорошо было видно, как течет расплавленная броня, медленно, словно тягучий мед. От черной лужи под катками поднимается серый чуть красноватый дым, и видно как машина медленно кренится на борт, проваливается в расплавленный грунт.
Секундный выигрыш времени. Пока гномы не опомнились, надо выводить людей.
- Всем огонь! – надрывается ротный – заградительный ставить Плазмометчикам немедленно отходить. Живо! Мать твою за ногу! Адольф, шевели помидорами!
Вот из-под земли выскакивает фигурка в грязно-бежевом бронескафандре и со всех ног несется к ближайшим развалинам. Следом еще двое выскочили. Быстрее! Быстрее! Пока вас из-за пара и дыма не видят. Гранатометы и пулеметы бьют в направлении противника, отсекают вражескую пехоту, глушат близкими разрывами приборы танков. Стрелки помогают, садят очередями, не считая боеприпасы.
Двое наших уже успели добежать до укрытия. Адольф Эйке буквально на лету, прыгая в снарядную воронку, дал еще один выстрел по противнику. Попал, не попал, не поймешь, но огоньку добавил в буквальном смысле. Еще один плазмометчик споткнулся и упал лицом на землю всего в десятке шагов от окопа. Поднимется? Нет, индикатор показывает, что нет. Бойца срезало автоматной очередью.
Гады! Пауль стиснув зубы бьет короткими прицельными очередями по вражеским солдатам, ориентируясь на целеуказания наблюдателей. Двоих гномов, кажется, достал. Еще троих-пятерых заставил залечь и не отсвечивать.
- Командир, двое добежали – докладывает фельдфебель Лаумер.
- Кто? – бросить в микрофон, затем винтовку за спину и прыжком отскочить в глубь цеха. Коатлианцы очухались, сейчас начнут глушить заявившие о себе огневые точки.
- Всем менять позиции! – надрывался Пауль, ему вторили взводные, подгонявшие солдат матюками.
За спиной громыхнуло, пол под ногами дрогнул. Противный визг осколков. Удар в спину взрывной волной. Падая показавшийся надежным простенок, Пауль Робин услышал Лаумера:
- Эйке и Цукер спаслись.
- Хорошо. Обоих в первую линию – прошамкал ротный, при падении он хорошо приложился головой о каменный пол, шлем полностью погасил удар, но при этом Пауль умудрился прикусить язык. Больно то как! И ругаться тяжело.
Собравшись духом старший лейтенант выглянул из-за укрытия. Да, проем из которого он только что палил стал гораздо шире. Точно снаряд положили уроды, в фундаментную балку. Опоздай Пауль на пару секунд, и…. Впрочем, думать об этом излишне, нечего себе нервы выматывать, лучше быстрее на огневой возвращаться.
Несмотря на потери, враги рвутся вперед, как сумасшедшие. Они уже прошли нейтральную полосу. Человеческая бронепехота не в силах сдержать натиск. Слишком много коатлианцев, слишком хорошо они стреляют. И танков у них много. Полдюжины бронированных монстров почти вплотную подошли к окраине завода и бьют в упор по стрелковым ячейкам, выковыривают людей снарядами. Следом валит коатлианская бронепехота.
Пауль приказывает своим бойцам отходить в глубь застройки. Противник идет по пятам, не отступает. Вскоре бой превращается в яростное безумное побоище на ближней дистанции, почти глаза в глаза. Так дело может и до рукопашной дойти. Хорошо, вражеская артиллерия перенесла огонь в глубь обороны, боятся своих зацепить.