Фантастика 2024-179 — страница 110 из 1262

— Скуратов! — крикнул мужчина, чувствуя, как внутри него поднимается привычная злость, всегда предшествующая особенно сильному магическому выбросу. — Держи!

Извернувшись всем корпусом, император резко выкинул вперед руки. Мгновение, и спрессованная волна огня рванула вперед, выжигая все на своем пути. Казавшись натуральной стеной, огонь трещал, скрипел и свистел, выжигая весь воздух. Огонь пер, словно неведомый монстр, не оставляя человеку ни единого шанса. Внутри волны бушевала первородная сила, прямо под стать Скуратовской — сильный жар и высокое давление, превращавшиеся в ужасное сочетание. Огонь становился едва ли не жидким, приобретая тяжесть металла.

— А-а-а! — донесся в ответ нечеловеческий вопль ярости.

Из багрового огня, который рваными клочьями расходился по сторонам, выступила фигура боярина. Издавая безумные крики, тот срывал с себя куски обгоревшей одежды и отбрасывал их далеко в стороны.

Даже на этом расстоянии было видно, что удар императора достиг своей цели. Скуратов выглядел ужасно. Лицо напоминало печеное яблоко: черная обгорелая кожа, сочащаяся из трещин кровь, вращавшиеся белки глаз.

— Со мной сдохнешь! Слышишь? Вместе уйдем! — кричал он, то и дело переходя на тяжелый кашляющий хрип. — Сдохнешь…

Скуратов вскидывал над головой руки и тут же с силой опускал их, словно ударял кнутом. Слепящие глаза лучи изгибались самым невероятным образом, нарушая все мыслимые и немыслимые физические законы. Плазменные шнуры наполняли воздух громким гудением, полосовали землю, оставляя после себя глубокие оплавленные следы.

— Сдохни! Сдохни! — не преставая орал боярин, тяжело припадая на одну ногу, но все равно идя вперед. — Сдохни!

Он отдавал всего себя, тратил весь свой магический запас, ничуть не заботясь об истощении. Чувствовал, что это уже не играет никакой роли. Сейчас ему было нужно лишь одно — убить своего врага. Остальное просто не имело никакого смысла.

Это была особая схватка, дуэль двух похожих и в тоже время совсем не похожих противников. Схватка испанской шпаги, гибкой, неимоверно острой, и боевого молота, тяжелого, массивного и исключительно опасного. Боярин рубил наотмашь, хлестал вокруг себя, колол. Его плазменный луч стремительно взлетал в небо и тут же рвался вниз. Воздух кипел, земля вскипала, покрываясь глубокими щелями-провалами. Император, напротив, был медлителен, нетороплив, ждал, пока восстановятся силы. Зато, когда бил, земля дрожала, валила с ног, заставляя покрываться липким потом. Песок превращался в сверкающую стеклянную поверхность, земля просто испарялась.

Кто предскажет исход дуэли? Кто сможет заранее определить сильнейшего? Шпага или боевой молот? Боярин или император? Никто не скажет, но победитель обязательно будет, как и побежденный.

— Сдохни, сдохни, — шипел Скуратов, приближаясь все ближе и ближе. — Сгинь, мерзкое отродье!

Почти черный от жара и гари. В ожогах. Еле держался на ногах. Он полосовал искрящимся лучомпространство перед собой, снова и снова пытаясь достать своего заклятого врага.

— Ты все равно сдохнешь, — это был уже не шепот, а хрип. Страшный, нечеловеческий, но хрип. — Сдохнешь...

Извернулся всем телом, словно и не человек, вовсе, словно и костей в нем нет. И ударил, вложив сюда всю свою силу, всю свою ненависть к врагу.

Из его рук вырвался неимоверно яркий, слепящий глаза, луч, ударивший вверх. На мгновение вокруг стало светло, как днём.

— СДОХН...

Попал. Почти попал. Император, ведь давно уже не юноша, не достаточно быстро отпрыгнул в сторону.

— Хр-р-р, — сдавленно зарычал он, баюкая культю правой руки. — Достал всё-таки... Сумасшедший ублюдок... Руку, тварь...

Чуть в стороне, в каких-то пару шагах, на исходящей паром земле лежала его отрезанная кисть. Пальцы все ещё были раскрыты, словно он собирался кому-то помахать. Кроваво-красный рубин на родовом перстне был забрызган кровью, как будто мало было крови. Сюрреализм.

— Ублюдок, — кусал губу император, стараясь сбить боль и восстановить концентрацию. И сделать это нужно было как можно скорее, иначе Костлявую ему не переиграть. — Сука, — нужные слова сами вырывались у него из рта. — Достал всё-таки, сука... Ничего, ничего, посмотрим ещё...

Сделал несколько быстрых и глубоких вдохов. Затем ещё и ещё, пока в голове не зашумело. Теперь стало нормально, лучше. Значит, пора бить в ответ.

— Нужен лишь один удар... Лишь один удар... Хороший удар, чтобы по земле размазать, — приготовился к рывку. — Все...

Больше медлить было нельзя. Иначе с его головой будет тоже, что и с рукой. Его взгляд упал на багровую культю с угольно черными краями. Пора.

Император глубоко вздохнул и одним рывком вскочил на ноги. Сила уже бурлила в нем, переливалась, грозя самостоятельно вырваться наружу и сжечь все вокруг.

— А, вот ты где, -радостно оскалился Скуратов, тут же его увидевший. — Гадине лапу отрубил, теперь осталось голову, — торжествовал боярин, предчувствие свой триумф. — На!

Плазменная плеть со свистом взлетела над его головой, готовая со страшной силой обрушиться на жертву.

— На...

Поздно: много слов, мало дела. Император первым успел выпустить бурлящую в нем силу. Жаркая волна вырвалась наружу и залила все на сотни метров вокруг, превращая землю в расплавленное болото. В вязкой багровой жиже тут же тонули камни, чахлые деревца, люди.

Скуратов лишь руки успел вскинуть, словно в защите. Поднял прямо перед собой и ушел под землю. Страшная смерть...

-//-//-

Официальное сообщение Правительствуюшей комиссии при Совете Боярской Думы.

«Сего дня завершена благородная вендетта между императором ... и урожденным боярином Еремеем Ефграфовичем Скуратовым. Все общественно-политические последствия конфликта объявляются прекращенными и в случае возобновления преследуются в соответствие с Особым положением Дворянского кодекса».

-//-//-

Официальное сообщение Совета Боярской Думы.

«Высочайшее Боярское Собрание государства Всероссийского выражает свои глубочайшие соболезнования в связи с трагической кончиной урожденного боярина Еремея Ефграфовича Скуратова. Нас покинул выдающийся государственный и общественный деятель, оказавший огромное влияние на развитие империи. Неоценимы его заслуги в деле развития общественного призрения, меценатского и добровольческого движения. Боярин Скуратов входил в попечительские советы тринадцати имперских университетов из Золотой сотни вузов, семи ведущих научно-исследовательских институтов. Истинный представитель благородного сословия, он нетерпимо относился к любым ущемлениям дворянской чести и был готов защищать ее всеми своими силами...».

-//-//-

У здоровенного уличного экрана застыли люди. Немного, человек десять-пятнадцать, жадными взглядами ловили каждое движение победителя в дуэли.

— ...Божечки мои, убили... Убили, — тихо-тихо голосила щербатая женщина с двумя авоськами. Жалостливо вздыхала, то и дело вытирая крупные слезы. — Что же они так? Почему? Чай говорить надо было... Божечки мои...

— Молчи, дура! Молчи! что такое языком мелешь! — шикнул на нее рядом стоящий мужичок в потертом комбинезоне с тревогой во взгляде. Как бы кто этих слов супруги не услышал. Тогда, вообще, каюк. Проблем не оберёшься. Ведь хаять дворянскую дуэль — это, вообще-то, последнее дело, за которое без всяких проблем схлопотать срок можно. — Не твоего ума дело. Пусть благородные во всём разбираются, а ты молчи!

Среди людей стояли и Александр с Мариной, с не меньшим интересом следившие за императором. Девушка всё никак в себя прийти не могла от увиденного. Ведь, прямо на ее глазах отца убили. Как тут спокойствие сохранить? Конечно, никак.

— ...Батюшка... Батюшка, — дрожал голос девушки. Набухли глаза от слез, того и гляди разрыдается. Чтобы она там не говорила, а отца своего она любила. — Батюшка...

Парень с жалостью посмотрел на нее. Прямо крошечным котёнком выглядела, так и хотелось ее поискать пожалеть. Не сдержался и потянулся к ней, чтобы обнять.

Только та остановила его, отведя руки Александра. А дальше случилось, и вовсе, странное.

Марина с остекленевшим, невидящим взглядом повернулась к нему. Лицо каменное, ни единой эмоции. Дух аж захватывает.

— ...Господин, — вдруг отчётливо произнесла она и медленно опустилась на левое колено.

Парень от такого даже шаг назад сделал. Не понял, что произошло. С какого черта, ему такие почести. Что у него за несколько минут на голове корона появилась?

— ...Первой приветствую тебя, глава рода, — конечно, Александр сразу же узнал эту ритуальную фразу, которая звучала в момент принятия полномочий новым главой рода. И произносил ее, как правило, тот, кто становился правой рукой главы.

— Ты чего, сестрёнка? Головка бобо? — опешил он, разводя руками. — Какой ещё глава рода?

Никак он не мог стать главой рода! Ведь, он названный сын боярина Скуратова, а не его родная кровь. Пока в череде наследников дело дойдет до него, тысячу лет пройдет, не меньше. Кто, вообще, в здравом уме согласится с тем, что он возглавит один из древнейших родов империи? Бред, естественно! Никто не пойдет на это.

Не осталось незамеченным такое обращение и со стороны остальных. Десятки любопытных глаз уставились на Александра, буквально поедая его.

— Марин, что это такое? Шутка такая глупая? — скривился парень, буравя ее глазами. — И встань, в конце концов! Хватит из себя строить не пойми кого! Выкладывай.

Девушка медленно поднялась. Шагнула вперёд и с серьезным лицом сделала глубокий поклон. Александр уже хотел было снова разозлиться, как она заговорила.

— Это особый наследственный порядок, который вступает в действие в исключительных условиях. В обычном порядке главой рода скорее всего бы стал следующий по старшинству Скуратов, мой дяди или даже двоюродный брат. Однако твое усыновление спутали все карты тем, кто хотел подсидеть отца, — при этих словах Марина невесело улыбнулась. Видно, немало было желающих порулить родом Скуратовых. — Теперь же кровь почти не играет ни какой роли. Ты был усыновлен по всем правилам, что автоматически выдвигает тебя на первое место в очереди, — она осторожно коснулась его груди указательным пальцем, словно иллюстрируя свои слова. — Словом, приветствую тебя, боярин, глава рода Скуратовых.