— Слазь, говорю! Старшие…
Витян же в ответ качнул головой. Мол, вряд ли:
— Не придут. И не пошлют никого. Вообще, — довольно ухмыльнулся и потянулся, как разомлевший на солнце кот. И говорил соответственно: пренебрежительно, растягивал слова. — Не смогут. Потому что они трупаки, тетушка…
От удивления у нее рука, а вместе с ней и ружье, дернулось. И хорошо, что она палец на курке не держала в этот момент, а то бы в стене рядом с племянником появилась внушительная дыра.
— Сегодня во всех газетах про это будет. К тому дому сейчас фараонов нагнали, что мама не горюй. Близко не подойдешь, — начал рассказывать Витян, чувствуя, что у женщины кончается терпение. А, зная ее, можно было ожидать и оплеухи. — Я, правда, одним глазком успел поглядеть. Там можно было с стороны Кузнецкого переулка пройти можно. Вот я и через дыру в стене и позыркал.
Камова, все еще стараясь не подходить к окну, встала у стены, не сводя глаз с парня. Ружья, от греха подальше, опустила стволом вниз.
— … Охренеть, че там! Пол стены снесло с той стороны! Аж наружу все вывернуло! — едва сдерживаясь, Витян резко взмахнул руками. — Кругом вот такенные куски стены валяются. Хрен пройдешь. Я там потерся в толпе, послушал, что говорят. Сама знаешь, на каждый роток не накинешь платок, — усмехнулся, разводя руками. Мол, видишь, какой-он пронырливый. — Один «колобок» из чиновников сказал, что там бомбы рванули. Вроде даже видели, как пара террористов по улице убегала. Короче, взорвали этих уродов к ебен… Помнишь, Рафа еще говори…
И тут Витян замолк. Глаза у него округлились, сделавшись, как два здоровенных медяка по пять копеек. Похоже, до него дошло, на что все это похоже.
— Тетушка, ведь он говорил, что нужно пару дней потерпеть и все решится? — у парня дрогнул голос. Неужели, этот малец, которого Витян при каждой встрече панибратски хлопал по спине, как-то связан со всем этим⁈ Слишком уж дикой была эта мысль, чтобы вот сразу в нее поверить. — Ты тоже это слышала? Так?
Фужер с остатками красного вина, что он все еще держал в руке, дрогнул, и пара капель пролилась на рубашку. Ярко-алая жидкость медленно расплылась по груди, отчетливо напоминая рану.
— Б…ь, — пробормотал Витян, с явным страхом смотря на расползающееся пятно. От его недавней веселости не осталось и следа. Рафи, которого все они считали за очень странного, но не более того, юнца, открывался для всех них совсем с другой стороны. — Это он что ли сделал? Вот же черт…
Он перевел взгляд на молчавшую, как рыба, тетушку, вновь поудобнее перехватившую ружье. Все ее мысли были на лице написаны.
— Ты веришь, что это сделал…. Рафи?
Плотно сжатые женские губы скривились в неопределенной гримасе. Как говорится, понимай, как хочешь.
— Подожди, а где он сейчас?
И взгляды обоих тут же повернулись в сторону деревянной лестницы, ведущей на второй этаж. Именно там находилась комната, в которой последнее время ночевал Рафаэль.
— Спит еще, но скоро встанет, — Камова развернулась в сторону лестницы, уже не обращая никакого внимания на окно. Похоже, мифическая угроза с улицы ее совсем теперь не заботила. — А вчера его, и правда, очень долго не было, — многозначительно проговорила она. — И пришел он весь какой-то взъерошенный, нервный.
Для Витяна теперь все стало окончательно ясно. Если раньше у него еще были какие-то сомнения, то сейчас от них не осталось и следа. Выходило, что этот пацан взорвал всю верхушку воровского мира столицы, тех, которых боялись тысячи людей, от самого последнего пропойцы и шлюхи и до некоторых генералов.
— Вот тебе и пацан, б…ь! — вырвалось у парня. — Старших завалил.
Рафи едва не проспал. Вчерашние события явно давали о себе знать: все тело ломило и адски хотелось еще подремать.
— Время, время!
Один взгляд на настенные часы, и он уже стоял у кровати в пижамных штанах. Быстро собрал постель, заодно проверяя, не оставил ли он чего-нибудь лишнего со вчерашней операции. К счастью, ничего странного и подозрительного ни у кровати, ни в карманах его брюк и куртки не было.
— Точняк опоздаю…
Лицо ополоснул, слегка мазанул по зубам щеткой с каплей зубного порошка. После чего уже принялся натягивать на себя гимназический костюм.
— А служанка бы сейчас не помешала. Утюгом разок пройтись… — бормотал Рафи, держа в руках мятую сорочку. — Да и для другого дела подошла бы, — опустив глаза вниз, на топорщившийся бугорок в штанах, с усмешкой добавил он. — По-любому нужно будет этим озаботиться. А то, как каменный…
Наконец, более или менее собравшись, он стал спускаться по лестнице в гостиную. По уже появившейся привычке начал принюхиваться, пытаясь угадать, что у них сегодня будет на завтрак.
— Хм, ничем не пахнет.
К его удивлению, ничем особенным и не пахло: ни ветчиной, ни обжаренными гренками с маслом, ни ароматными блинчиками с медом. Странно! Тетя Ира всегда старалась его чем-то удивить утром. Это уже стало для них традиционной игрой: он, едва сев за стол, пытался угадать, а что сегодня будет на столе.
— Эй⁈ — Рафи негромко позвал, неосознанно замедлив шаг. В голове даже появилась подлая мыслишка, а не рвануть ли в комнату за пистолетом. Вдруг сейчас в гостиной его ждали враги. Оружие в таком случае стало бы неплохим аргументом для защиты. — А, тетя Ира! Витян! Совсем вас не слышно, как будто спрятались.
Те, и правда, были в самой дальней части комнаты. Витян сидел на краю дивана, будто бы вжавшись в его спинку. Камова стояла почти в самом углу. Полное впечатление, что они прятались от кого. Только от кого? Врагов же не было больше.
— Вы что? Тетя Ира⁈ Что с вами такое? Опять что-то случилось?
Рафи уже не на шутку встревожился, начиная невесть что себе придумывать.
Первым «вышел» из явного ступора Витян, начиная медленно подниматься с дивана. Причем делал это с таким видом, что у Рафи еще больше становилось вопросов.
— Э-э-э-э… Я ведь того… Э-э-э-э, деньги еще за те два починенных ствола не отдал, — он вроде бы смотрел на Рафи, но «поймать» его взгляд никак не удавалось. — Я завтра все отдал, все до копейки. Э-э-э, господин Рафаэль, все отдам.
А вот тут-то Рафи и «выпал в осадок». Такого обращения от Витяна, все время общавшегося с ним на уровне «загадочного» друга, никак не ожидал.
— И за прошлые стволы добавлю, сколько скажешь, — еще добавил парень, по-прежнему не смотря на Рафи. — Я, э-э-э, пойду тогда. Деньги еще собрать нужно.
С этими словами «исчез» из гостиной, а через мгновение хлопнула входная дверь.
Проводив его глазами, Рафи с немым вопросом повернулся к женщине:
— Что, вообще, происходит?
Та в ответ пожала плечами. Ружье поставила в угол, словно скалку, и сделал шаг ему навстречу:
— И я тоже хочу это знать. Что происходит, Рафи?
Смотрела укоризненно, словно в чем-то обвиняла. Но при всем при никакой злобы не чувствовалось.
— Эх, Рафи-Рафи, бедовая ты головушка, — она вдруг тяжело вздохнула и, притянув к себе, обняла. Рукой взъерошила волосы, причем это получилось у нее как-то по-доброму, по-матерински. — Пошли за стол. Позавтракаешь, а заодно мне все и расскажешь. И не думай ничего скрывать.
Паренек сразу же кивнул. Рассказать о вчерашнем все равно нужно было. Камова же женщина с непростым опытом и особыми знаниями, могла чего-нибудь и подсказать. В таком деле толковый совет от знающего человека, который к тому же хорошо к тебе относится, очень много стоит.
— Это ведь твоих рук дело? — сразу же спросила она, едва он сел за стол и потянулся к ватрушке с творогом. — Ты со Старшими разобрался?
— Я, — с набитым ртом повинился Рафи. — Все зашло слишком далеко и вопрос с ним нужно было решать окончательно. Поэтому и пришлось их наглухо валить. Других вариантов все равно не было. Ясно же было, что от Витяна они не отстанут. К бабке не ходи, после него принялись бы за нас. Вот и пришлось действовать на опере…
Окончание слова проглотил вместе с остатками ватрушки, бормоча что-то маловразумительное. Сразу же потянулся за второй ватрушкой, хватая с румяным боком.
— …ие… Вот так как-то…
Все это время Камова напоминала собой каменное изваяние. И только еле раздувавшиеся крылья носа выдавали ее.
Не сводившая с него глаз, женщина пыталась как-то разобраться в том, что узнала. Подросток, которого она когда-то «взяла под свое крыло», и, казалось, знала, как облупленного, снова превратился в загадку. И этот его рассказ совсем добавил не ясности, а, напротив, поставил еще больше вопросов. Как подросток смог взорвать квартиру, которую охраняли лучше, чем генерал-губернатора столицы? Где раздобыл бомбу? Как в конце концов он решился на все это⁈ Вон Витяю, ее племяннику, ничего такого даже в голову не пришло, а он ведь родился «на улице», и с детства был обучен воровскому ремеслу.
— Как, Рафи, ты все это провернул? — наконец, решила она задать вопрос, который мучил ее больше всего.
Он же, дожевывая последнюю ватрушку, уже поднимался из-за стола.
— Все, тетя Ира, опаздываю! Потом все расскажу. Сегодня опять какое-то торжество будет. Попросили не опаздывать…
Сказать, что директор Санкт-Петербургской императорской гимназии был взволнован, значит ничего не сказать. Сегодня в стенах его учреждения вновь должно было произойти мероприятие, о котором потом будет шептаться вся столица. Несколько дней назад в главном зале гимназии было награждение государственными наградами обычного мещанина, учащегося его гимназии, что многие и высшем свете сочли грубейшим нарушением традиций и порушением чести благородного сословия. Сегодня снова в центре событий был этот странный юнец: ему будут вручат указ Его императорского Величества о приобретение им личного дворянства. И что теперь скажут люди⁈
Добролюбов в очередной раз вытащил батистовый платок с монограммой, вышитой его супругой, и вытер от пота сначала лоб, а потом шею. Как тут не потеть, если ждешь высокого гостя. Указ о приобретении личного дворянства должен был вручать член попечительского совета гимназии, князь Голицын. Фигура во всех смыслах особенная: один из старейших и сильных магов империи, глава могущественного рода. Ко всему прочему обладал весьма скверным характером, совершенно невыносимым дл