Пришел мой черед попрощаться с Филипом. Положив цветы рядом с кучей других букетов, я склонился над гробом, положив руки на тело покойного так, чтобы они касались существенной части роз. Мне понадобилось несколько минут.
— Господин Ульберг, вы в порядке? — встревоженно спросил один из баронов.
— Да. Прошу прощения, просто… это тяжелый день для меня, — отозвался я печально и отошел от гроба.
Последней к нему подошла Астра. Положив свои цветы рядом с покойным мужем, она со скорбным лицом склонилась над ним и поцеловала в лоб. Когда женщина распрямилась, ее лицо жутко искривилось: губы перекосились, кожа покрылась красными пятнами, ручьем потекли слезы, в глазах застыла паника. Астра схватилась за горло, из которого стали вырываться чудовищные хрипы.
— Мама, что с тобой??? — кинулась к ней Лия.
Акке тоже подбежал и подхватил падающее тело матери на руки. Поднялась суматоха, все забегали вокруг Астры. Спустя пару минут у «мачехи» проявился страшный отек глаз, щек и губ, до крайности изуродовавший ей лицо.
Я вытащил мобильник и во всеуслышание вызвал скорую. Убрав после звонка телефон, я взглянул на Астру. Ее закрывало от меня множество тел, но в какой-то момент я выхватил ее взгляд, направленный на меня — в нем плескался животный ужас.
Астра умерла спустя несколько минут после того, как начала задыхаться. Врачи впоследствии констатировали смерть от удушья, вызванного аллергией на розы. В крови были обнаружены следы от антигистаминного лекарства, что привело врачей в глубочайшее изумление — почему оно не подействовало? Ответа на этот вопрос не знал никто, кроме меня.
Когда я подошел к гробу и коснулся роз, я воздействовал на эфирные масла, в достатке содержащиеся в цветах, усилил их свойства в десятки раз. У Астры не было шансов. Антигистаминные препараты не рассчитаны для противодействия настолько большой дозе аллергических веществ.
Я бы не тронул ее, если бы она не делала зла семье Ульбергов, но она сделала его, более того — она непременно попыталась бы отомстить мне. Единственное, что меня печалило — было жаль ее детей. Даже странно, учитывая то, что раньше я бы не задумываясь перешагнул через их трупы.
Астру похоронили рядом с Филипом на следующий же день. Людей пришло куда меньше, в основном это были родственники Астры — ее старший брат с женой и детьми. Я узнал от Акке и Лии, что род, из которого происходила Астра, еще более беден, чем Ульберги. Его представители получили баронский титул всего десятилетие назад за какие-то заслуги, я не стал вдаваться в подробности. В общем, древним происхождением похвастаться они не могли.
Акке и Лия переехали жить к ним. Акке сам принял это решение. Я и сам не собирался позволять им жить со мной под одной крышей, все-таки Акке видел, как я держал его мать за волосы, мало ли что в голову парню взбредет… Но я все же был рад, что он сам так решил: к Акке я относился дружелюбно, и обижать его мне не хотелось.
Лия пыталась возмущаться и требовать половину особняка, но брат, наверное, впервые на моей памяти проявив стальную решительность, быстро заткнул ей рот.
За это время торговля «кирпичами» (она шла плохо и медленно из-за череды проблем, которые мне приходилось решать, но все же шла) принесла триста тысяч крон. Те сто тысяч, что у меня были, ушли на организацию похорон. Из новых трехсот я отдал двести Акке. Я скоро заработаю намного больше, а иметь родственников, опухших от голода, плохо для бизнеса. Так что будем считать, что двести тысяч — это представительские расходы.
После похорон я вплотную занялся работой. Карл за это время изготовил большую партию «кирпичей» и дрожжей и привез их в магазин. Торговля текла умеренно хорошо, но мне этого было мало. Пора уже всерьез взяться за этот вопрос.
Я не мог привлечь столько клиентов, сколько хотел. Да, наши «кирпичи» высочайшего уровня качества. Да, они не создадут проблем, если их кто-то увидит. Да, они дешевле, чем вино в обычном формате. Но этого было недостаточно. Тем более дешевизна играла роль только для стесненных в средствах клиентов. Привычное жидкое пойло куда больше манило людей. Тем более у тех же Нильсонов и разнообразие есть. Необходимо придумать что-то такое, чего нет ни у Нильсонов, ни у других алко-торговцев.
Вернувшись в особняк после очередного рабочего дня, я прямиком направился на кухню, потому что желудок уже сводило от голода.
— Пришел, родимый? — Бирла стала накладывать мне ужин. — А тебе тут письмо пришло.
— Что за письмо?
— Да я что ж, по-твоему, чужие письма читаю, что ль? — оскорбилась женщина.
— Не хотел тебя обидеть, Бирла. Где это письмо?
— Да вона лежит.
Я увидел на столешнице конверт. Так… Акселю Ульбергу… От Академии магии имени Ингемара Вестергарда…
— Кто этот Ингемар? — спросил у Бирлы, отправляя в рот ложку с мясным рагу.
— Голубчик, да кто ж этого не знает… ах, прости, Аксель, все время забываю про твою память, у самой она дырявая уже… старость… — покачала головой Бирла.
— Так кто этот Ингемар?
— Колдун это известный. Три сотни лет назад почил. Академию вот эту основал.
— Что, очень силен был?
— Ох, голубчик, легендарный был человек, говорят.
— Только академия его отчего-то считается самой задрипанной. Лия ведь там учится?
— Так ты не по тому судишь, дружочек. Не сила ведь магическая решает, кто выше поднимется, а власть и деньги.
Я с изумлением взглянул на Бирлу. Такая простая, наивная баба, а ведь правильные вещи говорит.
— И с какой стати, любопытно, с этой академии мне письма шлют?
Я распечатал письмо и принялся читать.
«Уважаемый господин Аксель Ульберг!
Сообщаем вам, что вы зачислены в нашу академию для прохождения обучения на факультете „Ментальная магия“. Чтобы стать учащимся нашего заведения, явитесь к нам с документами для подписания договора.
С уважением,
— Меня зачислили в академию магии? — изумленно поднял я брови, бросив письмо на стол.
— Ох, радость-то какая! — воскликнула Бирла.
— Какая, нахрен, радость? Не собираюсь я штаны в их академии просиживать. Какого хрена они вообще меня зачислили, если я не подавал заявку?
— Отец твой, может, подал?
— Это возможно?
— А то как же, — кивнула Бирла. — Глава рода имеет право по своему усмотрению распоряжаться судьбой своих детей.
— Деспотизмом отдает, — хмыкнул я.
В мире, где жил я, такое было в порядке вещей: знатные отцы могли продавать дочерей выгодным женихам, ссылать неугодных родственников подальше от глаз долой, изгонять из рода его нижестоящих членов. То, что в этом мире — вроде бы таком развитом и цивилизованном! — есть отголоски жестокости древних времен, слегка меня озадачило.
— Я ведь могу просто проигнорировать это письмо, верно?
— Не стоит, родимый. В империи ведь учет всех магов ведется. Либо через учебные эти заведения, либо через Исполнительный комитет по делам магии.
— Что будет, если не явиться?
— Рано или поздно сами придут. И штраф наложат, что не явился отметиться. А ежели еще и поймают на чем-то скользком, то одним штрафом не отделаешься.
— Ох уж эта бюрократия… — недовольно покачал я головой. — А что будет, если не учиться в академии? Маг имеет право отказаться от образования?
— Иметь-то имеет, только вот будет ли ему от этого польза… — с сомнением протянула Бирла. — Его потом ни на какую государственную должность не примут.
— Больно она мне сдалась, — хмыкнул я.
Следующим утром до открытия магазина я решил наведаться в эту академию. Таксист прекрасно знал туда дорогу. Кстати, пора бы уже в своей тачке разъезжать начать, только, чтобы шофера нанять, бабла сначала надо заработать.
Академия имени Ингемара Вестергарда располагалась достаточно удаленно от центра города, но все же и не на окраине. Огромный комплекс зданий был огорожен высокими каменными стенами с металлическими воротами.
Выбравшись из машины, я нажал на звонок на воротах. Спустя несколько секунд из маленького мигающего красным прямоугольника раздалось:
— Представьтесь, пожалуйста.
— Барон Аксель Ульберг. Я получил письмо о зачислении.
— Минуту, господин барон.
Спустя минуту прямоугольник замигал зеленым, и раздался щелчок. Дверь приоткрылась, я толкнул ее и вошел. Перед моим взором расстилались огромные территории, тут и там были воткнуты в землю здания-громадины.
Вокруг было полно людей. Тут и там сновала молодежь.
Прищурившись, я присмотрелся к центральному и самому роскошному из них. «Главный учебный корпус». Ага, мне туда.
Если академия для нищих баронов воплощает в себе такое величие, то что же тогда из себя представляет самая элитная магическая академия Альхены, мне интересно?
Здание было поистине монументальным. Крышу его подпирали толстые белые колонны, стены украшали красивые рельефы, над массивными дверьми тяжело нависала полукруглая арка.
Пройдя внутрь, я остановился. Я оказался в огромном холле, справа и слева поднимались широкие лестницы с резными перилами. Чуть поодаль от меня за столом восседала пожилая дама с суровым лицом.
— Здравствуйте. Я по письму-приглашению по поводу зачисления, — сказал я, подойдя к ней.
— Могу я взглянуть на ваше письмо?
— Конечно. — Я вытащил из нагрудного кармана пиджака письмо и протянул его женщине.
Она мельком прошлась по строкам взглядом и, кивнув, объяснила:
— Поднимайтесь на второй этаж, идите все время направо, потом первый поворот налево и до упора. В кабинет директора.
— Благодарю.
Я отправился на поиски нужного кабинета. Быстро найдя его, постучался.
— Войдите.
Я открыл дверь и переступил порог. Это была приемная. За столом сидела миловидная молодая женщина в огромных квадратных очках. Я поздоровался и сказал, по какому вопросу пришел. Секретарь ушла доложить обо мне в кабинет, дверь в который был тут же — за спиной женщины. На двери висела табличка «Директор. Ларс Нибо». Мне разрешили войти.