Молча сжав кулаки, я отступил. Берг уехал с ними. Я сел в свою машину и велел Ранду:
— Пулей лети вслед за ними!
— Что случилось, граф? — встревожился водитель.
— Катастрофа, — коротко бросил я и сцепил зубы, чтобы не закричать от рвущей грудь бессильной ярости, перемешанной с горькой болью.
Мы примчались в больницу, когда Эйву на носилках уже унесли в палату реанимации. Берг мерил шагами белый коридор и заламывал руки. Меня он будто даже не увидел. Лицо его горело безумием.
Я молча сел и принялся дырявить взглядом дверь напротив. Все мои душевные силы уходили на то, чтобы не наброситься на Берга и не свернуть ему шею.
Спустя бесконечные часы дверь отворилась, и вышел док.
— Как моя дочь? — кинулся к нему граф, голос его дрожал от душевного напряжения.
— Господин Берг… — Док тяжело вздохнул, будто готовясь сообщить новость, которая подкосит нас. — Мы сделали операцию, остановили кровь. И все бы хорошо, у графини все шансы выжить, если бы не…
— Что, ну что с ней, говорите вы уже наконец⁈ — я не выдержал этого ужасного ожидания, и хаос чувств с моих уст обрушился на несчастного доктора.
— Пуля, которая ранила госпожу Берг, была отравлена. Яд нам неизвестен. И госпожа Эйва умирает.
Я почувствовал, как горе неподъёмным грузом придавило меня к земле и лишило возможности нормально дышать.
— Полиция уже едет, господин Берг. Я не дерзал бы тревожить вас вопросами в такой трагедии, но все же — кто стрелял в вашу дочь? — обратился с сочувствием и готовностью оказать любую поддержку доктор к Бергу.
Граф шумно выдохнул, присел на скамью, с закрытыми глазами откинулся к стене и тихо ответил:
— Это был я.
Берг сознался в совершенном преступлении. Я был ошарашен этим. Ничем не мог объяснить его признания, кроме как потрясением, которое и сподвигло графа на столь неожиданный для меня поступок. Да, он мерзавец и губитель множества людских судеб, но дитя своё всё-таки любит. Возможно, эта любовь к дочери — единственное, что осталось человечного в Берге?
Полиция допрашивала и меня, я подтвердил, что все видел, потому что целился граф в меня, а в дочь попал по трагической случайности.
Ох, чует мое сердце, из полицейского участка я в ближайшие дни и недели не вылезу — будут таскать на нескончаемые допросы по делу такой влиятельной фигуры, как Освальд Берг.
Какой позор для всего его рода! Какое клеймо, которое не сотрешь даже за десятки лет!
Но позор рода Бергов меня не сильно волновал, как и самого графа, я полагаю. Эйва умирала. И, осознав это, я сделал для себя открытие — я люблю эту девушку.
Берг, даже будучи за решёткой, сохранял колоссальную власть. По его распоряжению в мое полное пользование была отдана та самая лаборатория, в которой я по незнанию разрабатывал наркотик.
Мы виделись с Бергом уже после его ареста — я обязан был узнать, как спасти Эйву.
— Что за яд вы использовали для пуль? — с порога спросил я графа.
Мы сидели друг напротив друга в тюрьме для самых знатных особ. Даже комната для встреч была максимально комфортабельной: приятный нежно-зеленый оттенок стен, уютное теплое освещение, большой стол с графином воды, мягкие стулья с высокими спинками. Не тюрьма, а санаторий какой-то.
Я впервые видел Берга не в деловом костюме, а в более простой, но все же качественной одежде: свитер и джинсы. Было весьма пространно наблюдать отца Эйвы в таком виде.
Да, выглядел он почти так же презентабельно, как и на воле — даже в свитере и джинсах. И лишь по мучительному выражению, которое, словно приклеенная маска, сковало лицо графа, можно было догадаться о его душевном состоянии.
— Краса смерти, — выдохнул едва слышно Берг, глядя куда-то мимо меня.
— Это что такое? Название растения?
— Да. Невероятной красоты цветки этого растения несут в себе смерть. Я думал… я хотел… тебя… убить… — Берг с трудом сфокусировал на меня взгляд.
— Я знаю, — жёстко отозвался я. — Как спасти Эйву?
Берг несколько мгновений молча смотрел на меня, затем, к моему громадному изумлению, глухо зарыдал:
— Никак. Нет, нет противоядия… по крайней мере, я не знаю его. Не знаю, на что я надеялся в больнице, должно быть, на чудо…
— Как нет противоядия? — Все внутри меня похолодело и замерло от ужаса. — Ваш род веками занимается растениями, и вы не знаете, как ликвидировать действие яда?
— Это очень редкое растение… по моим сведениям, растет только в наших владениях по всей империи. Я тщательно скрывал его и втайне изучал у себя в лаборатории. Я не знаю, что может служить антидотом — за десятилетия я так и не выяснил этого. — Плечи Берга затряслись в беззвучном горе.
— Сколько у нас есть времени? — угрюмо спросил я.
— Уже всего неделя, в лучшем случае — дней десять.
— Мне нужна ваша лаборатория, образец цветка, и вообще все, что может мне помочь в поисках антидота.
— Ты спасешь мою дочь? — Граф судорожно схватился за мою руку, я с отвращением ее вырвал. — Ты создал сыворотку правды, хотя веками это считалось невозможным. Ты куда способнее меня. Скажи, что спасешь мою дочь! — И столько было в голосе графа отчаянной надежды, даже мольбы, что мне стало на какое-то мгновение жаль его.
— Я не успокоюсь, пока не вытащу Эйву из лап смерти.
Я поднялся и направился к выходу.
Следующие двое суток я не вылезал из лаборатории Берга. Я досконально изучил цветок, чей яд прямо сейчас убивал Эйву. Снова и снова я пытался синтезировать антидот, снова и снова экспериментировал и ставил опыты на лабораторных крысах, каждая из которых в итоге издохла.
Я почти не ел и совсем не спал, я работал на пределе сил физических и умственных, но результата не было. Паника ледяной ощупью стала пробираться в мое сердце.
Карл. Бирла. Арнольд. Акке. Смерть каждого из них была для меня ударом. Смерть Анни сшибла меня с ног. Если же умрет Эйва — я уже не поднимусь. Я уже не сохраню рассудка.
По истечении вторых суток я приехал домой поесть, чтобы потом сразу ехать обратно, но после того, как силой втиснул в себя еду, свалился в забытье на три часа. Проснувшись, я выругался и вылетел вон из дома.
Ранд, как и было велено, поджидал меня в машине.
— В лабораторию, граф? — спросил он.
Я задумался на несколько секунд.
— В центральную библиотеку, — велел я наконец.
Я и понятия не имел ранее о Красе смерти. Быть может, стоит попробовать отыскать нужную информацию в древних книгах?
Идя по залу библиотеки, нагруженный несколькими увесистыми томами по травоведению, я с тоской вспоминал, что именно здесь познакомился с Эйвой.
До самого закрытия библиотеки я просидел, провалившись в книги, но результата это мне не дало.
Почти с ненавистью захлопнув последний том, я поехал обратно домой.
Меня стала преследовать мысль, что я теряю Эйву в наказание за всю кровь, которая пролилась по моей вине. Меня прошибал ледяной пот от мысли, что в любую минуту мне могут позвонить и сообщить весть о ее смерти.
Дома я засел искать информацию в интернете. Читал информацию о редких лекарственных растениях, о ядах — и не находил ничего полезного для себя.
Было уже за полночь, когда мой мобильник зазвонил. Граф Близзард.
— Исольв, здравствуйте! — ответил я.
— Приветствую, Аксель. Узнал о вашем горе: вы ведь близки с графиней Берг?
— Да, верно, — тихо ответил я.
— Возможно, я знаю людей, которые способны вам помочь, граф.
— Еду к вам. — Я бросил трубку и полетел на встречу.
— Вы совершенно не удивлены тем, что я в курсе вашей проблемы, — сказал Близзард, когда мы уселись друг напротив друга в его кабинете.
— Уже привык, что власть и деньги позволяют иметь разведку на высшем уровне, — ответил я и в нетерпении спросил: — Так вы знаете, как мне помочь?
— Предполагаю, что один любопытный персонаж, с которым я имею счастье или несчастье, тут уж как посудить, быть знакомым, сможет дать вам то, что нужно для спасения графини Берг.
Я весь внутренне задрожал от напряжения. Надежда осветила мое скованное страхом сердце.
— Исольв, — я устремил на графа взгляд, полный глубокой признательности, — если вы поможете госпоже Берг, я до самой смерти буду считать вас своим ближайшим другом и буду обязан вам!
— Она вам очень дорога, — не вопросительно, а утверждающе молвил Близзард.
— Очень, — согласился я.
— Этот господин — не аристократ, но невероятный богач — сочетает в своей натуре две любопытные особенности: тягу к экспериментам и любовь к специфическим развлечениям.
— Как он поможет Эйве?
— Наберитесь немного терпения, друг мой. Его зовут Айварс Лэнг. У него два основных увлечения: бои без правил и травоведение.
— Какое странное сочетание…
— Вы совершенно правы. Лэнг прекрасно разбирается в травах и ядах, он делает всякие снадобья и зелья. В том числе допинг для своих бойцов. Сколько он срубил бабла на этих своих боях — сложно и вообразить. Хлеба и зрелищ его клиенты всегда получат, уж в этом можно не сомневаться. Кровь, кишки, смерти — это краткая характеристика представлений Лэнга. Но он любит разнообразие. И сейчас в его беспокойном уме зародилась новая идея — схлестнуть в схватке человека, напичканного допингом и… вашего волка, граф.
Близзард пристально следил за моей реакцией.
Я с минуту сидел неподвижно.
— Моего Ская в бои без правил? Что за вздор? — наконец, нарушил я молчание.
— Взамен Лэнг даст вам противоядие для графини Берг.
— Но моего волка убьют?
— Или он противника. Но антидот вы получите при любом исходе. Я понимаю, печально идти на такой риск. Но вам придётся выбрать между графиней и своим питомцем, граф Ульберг.
— Видимо, придется, — мрачно согласился я.
Айварс Лэнг был, вопреки моим ожиданиям, весьма миниатюрным молодым человеком. Низенький, худенький, с утончёнными чертами лица и смешливым взглядом, он вовсе не производил впечатление монстра, который развлекается, глядя на бойню.