— Да я просто, это… — и глянул прямо в глаза ухмыляющемуся Диме, который обтирал свой тесак от крови. — Не ожидал, что ты убьёшь его.
— Я тебе скажу больше, Боб тоже этого не ожидал, — и Дима с Фредди рассмеялись.
— И что нам с ним теперь делать? — спросил я, после того как эти двое перестали смеяться.
— А ты как думаешь, что с этим говном делать? Привяжем к лошади и волоком оттащим к озеру, а то всю повозку изгваздает. Отмывай потом еще.
Так мы, собственно, и поступили. Дождавшись, пока люди возле бара разойдутся, а после вытащили тело из ангара с горем пополам, поскольку Боб оказался очень тяжелым. Привязали за ноги веревку, а второй ее конец к лошади. Дима кликнул парней, и они по-быстрому прибрались в ангаре, чтоб не было явных следов крови, и мы, не торопясь, выдвинулись в сторону озера, где нас должны были ждать остальные.
— Как ты понял, что это Боб нас заказал? — спросил я Диму.
— Тут было несколько факторов. Во-первых, он ранее никогда не заказывал так много виски. Обычно около пятисот бутылок, а на этот раз три тысячи. Во-вторых, до этого он никогда не предлагал нам выпить и закусить. Ну а в-третьих, просто сработала чуйка. К тому же он тот еще говнюк, который всегда пытался обдурить.
Спустя несколько часов утомительной дороги мы все же подъехали к озеру. На том же месте, где мы останавливались в прошлый раз, стояла повозка, рядом с ней горел небольшой костерок.
Заметив нас, сидящие вокруг костра подскочили.
— Спокойно, свои, — произнес Билли.
Подъехав ближе, я увидел мирно спящую Мэри в паре метров от костра, накрытую плащом одного из бойцов.
— Пока мы вас ждали, итальяшек отправили в плаванье, — сказал Шон.
— Отлично, — произнес Дима. — Вот им еще компаньон, чтоб не скучали.
Парни тут же отвязали веревку от лошади, засунули в брюхо толстяка несколько булыжников, обвязали этой же веревкой и сбросили с обрыва в озеро.
Я подошел к повозке и откинул полог. Роб лежал в том же положении, как я его и положил. Мое лицо окаменело, мне было тяжело смотреть на него, я взял его за руку.
— Прости меня, если сможешь. Надеюсь, в новой жизни тебе повезет больше, — прошептал я.
Спустя пару секунд я почувствовал на своей руке слабую хватку.
Глава 20
Я инстинктивно отдернул руку и сделал шаг назад.
— Что с тобой? — спросил меня Дима. По всей видимости, он наблюдал за мной и видел, что произошло.
Я медленно обернулся, сухо сглотнул и чуть слышно прошептал:
— Он… — указывая на Роба пальцем.
— Да, что он? — дернув уголком губ, поинтересовался Дима и подошел ко мне.
В это время Роб еще раз шевельнул пальцами и сжал руку в кулак. У Димы на лице в свете пламени костра появилась какая-то устрашающаяся улыбка.
— Однако, — все так же улыбаясь, сказал он, после чего начал смеяться.
Тут же подошли остальные и увидели еле шевелящуюся руку Роба. Один из бойцов даже перекрестился и начал читать молитву.
— Давненько я такого не видел, — произнес Дима, когда отсмеялся. — Жив, значит. Это хорошо. Значит, время его еще не пришло.
— Жив. Мне не показалось, — выдавил я из себя.
— Конечно, жив. Давайте сворачивайтесь скорей. Его нужно доставить к доктору, — ответил Дима и начал тушить костер.
Я же стоял как громом пораженный и клял себя на чем свет стоит. Какой же дурак! Надо было проверить пульс у Роба, а я, увидев его раны и что он не шевелится, посчитал его мертвым. Вот дурак. Это же элементарно. Твою-то душу.
Придя в себя, я подошел к Мэри, чтобы ее разбудить, но она уже не спала, по всей видимости, громкий смех Димы-грека ее разбудил.
Пара минут на сборы, и, оседлав лошадей, мы двинулись в путь. Ехали довольно быстро, на некоторых участках дороги лошадей даже пускали в галоп. Разумеется, потряхивало, но тут счет шел на минуты. Хотя, возможно, мы могли растрясти Роба.
Я не умел молиться, но все же про себя просил всех богов, чтоб Роб выжил, и мы поскорей добрались до доктора. Спустя пару часов такой гонки мы подъехали к одиноко стоящему дому на краю Бостона.
Дом был довольно большой, не такой, конечно, как у Томаса, но все же было сразу понятно, что здесь живет довольно состоятельный человек.
— Адам, открывай! — заорал Дима и начал долбиться в дверь. — Открывай, тебе говорю.
Спустя пару минут дверь отворилась. На пороге стояла заспанная негритянка.
— Зови Адама! Срочно! — рявкнул Дима, отстраняя от себя рукой женщину. Та, в свою очередь, кивнула и побежала к лестнице, ведущей на второй этаж.
Я вошел в дом вслед за Димой. Но, когда мы вошли в холл, на лестнице стоял худощавый мужчин лет сорока пяти, с аккуратно подстриженными усами и в пенсне. Сверху на нем был домашний халат.
— Грек! — удивленно пробормотал мужчина, всматриваясь спросонья в нас.
— Да епта. А ты кого ожидал увидеть? Матерь Божью? — дерзко ответил Дима. — Давай тащи свои инструменты, срочно нужна твоя помощь.
— Ты время видел? — нервно ответил мужчина, спускаясь по лестнице.
— А ты это видел? — И Дима-грек достал из внутреннего кармана толстенную долларовую котлету.
— Ну, если так срочно, то прошу, — сразу же изменил голос мужчина. — Что у вас приключилось?
— Джон, скажи парням, пусть заносят Роба, — скомандовал Дима.
Я тут же рванул к повозке. Мы аккуратно достали Роба. Но как только поднесли его к двери дома, где нас ждал Дима с Адамом, Роб открыл глаза и, застонав, прошептал: — Как же больно.
— Он все время был в сознании? — спросил доктор.
— Если бы. Мы вообще думали, что он мертв. Он только что глаза открыл при тебе, — пояснил Дима-грек.
— Несите его в комнату, — распорядился Адам.
Мы вошли в дом через большой холл и внесли Роба в комнату, где стоял операционный стол. Рядом на тумбе лежали все хирургические инструменты. Комната больше походила не на операционную, а на пыточную.
— Привяжите его, — скомандовал доктор.
На столе крепились большие кожаные ремня для рук и ног, и мы тут же привязали Роба к столу ремнями. Доктор, как и полагается, помыл руки, после чего схватил здоровенные ножницы и в два счета разрезал одежду Роба.
Кровь уже успела высохнуть, и одежда прилипла к телу, доктор аккуратно подрезал ткань и отдирал от тела Роба.
Спустя несколько секунд торс Роба был оголен. Доктор поднес к носу Роба ватку, пропитанную препаратом, после чего сказал:
— Так, всем выйти, нечего здесь толпиться. Идите, выпейте чего-нибудь.
Не говоря ни слова, мы покинули комнату, выйдя в холл, где нас уже ждала Мэри. Рядом с которой находились две молодые негритянки.
— Чего изволите, господа? — спросила одна из них.
— Выпить принеси и что-нибудь перекусить, — ответил Дима-грек.
Обе негритянки тут же скорым шагом удалились за дверь, расположенную слева от парадной, по всей видимости, на кухню.
— Пойдемте, за стол, — предложил Дима.
Пройдя вдоль холла, Дима по-хозяйски открыл двустворчатую дверь, и мы вошли в довольно просторную комнату. В середине которой стоял длинный стол.
Усевшись в кресло, Дима откинул голову назад. Мы с Мэри так же устроились рядом. Бойцы, что сопровождали нас, разошлись по комнате.
Понятное дело, все устали, почти двое суток без сна, да еще и перестрелка.
По манере их поведения в доме доктора я понял, что они тут бывали не раз.
Спустя некоторое время служанки принесли несколько бутылок виски и закуски. Бойцы тут же оживились и подсели за стол. Пропустили по паре-тройке стаканов, начало клонить в сон, да, честно признаться, я и сам хотел спать. Кто-то задремал прямо за столом, а кто пересел в большие кресла.
Дверь в комнату открылась, и на пороге появилась негритянка.
— Я чем-нибудь могу быть еще полезна? — спросила одна из женщин.
— Да, отведи девушку в комнату для гостей, — распорядился Дима, глядя на уже засыпающую Мэри.
— Идемте за мной, — улыбчиво произнесла негритянка, и Мэри пошла за ней. Мы же с Димой остались за столом.
— Выпьем? — предложил он.
— А почему бы и нет, — ответил я. Поскольку хотел дождаться, когда появится доктор.
Дима налил еще по стакану, и мы опустошили их.
— Я тебе кое-чего не сказал, — протянул Дима. — Роб… он… В общем, можно сказать, он спас меня, там, на дороге. — Я сразу понял, о чем, собственно, говорит Дима, и уставился на него. — Что так смотришь? Да, он спас меня от пули, закрыв собой, пока я перезаряжал револьверы.
— Но ты же был внизу, в овраге. Как они смогли вас достать?
— Пока ты пошел в обход, эти итальянские ублюдки решили, что всех перебили, один попытался обойти нас слева. Ну, вот, собственно, так и получилось. Но я изрешетил этого урода, не волнуйся. Так что я перед Робом в долгу. — Дима сделал глубокий вдох, после чего резко выдохнул. — Сука, ненавижу быть кому-то должным, — пробурчал он.
Я глянул, прищурившись. Дима уловил на себе мой взгляд и тут же посмотрел мне в глаза.
— Не надейся и даже не думай, — тихонько прошептал он. — Три пятых от прибыли этого бара ты должен засылать мне. Лучшего предложения ты от меня не дождешься, даже если он выкарабкается.
Тут дверь комнаты распахнулась, и вошел доктор. Сон тут же улетучился, и я в один миг протрезвел.
— Как он? — тем же невозмутимым голосом спросил Дима-грек.
— Жить будет, — ответил доктор. — Но состояние тяжелое. Придется ему побыть у меня несколько дней.
— Ну, хоть одна хорошая новость за эти чертовы два дня, — пробубнил Дима и снова откинулся на спинку кресла. — Что с ним хоть было-то?
— Ему несказанно повезло. Такое бывает крайне редко. Пуля пробила грудь и слегка зацепила легкое. Также сломано пара ребер.
— Доктор, к нему можно? — спросил я.
— Адам, называй меня Адам, — ответил он. — Можно, но лучше пока его не беспокоить. Ему нужен покой, а ближе к обеду, думаю, сможешь его навестить.
— Хорошо, — ответил я. — И еще, Адам, можно у вас переночевать?