На одном из этажей им попались капли крови на полу возле одной из дверей. Насторожились было, но не найдя никаких тел, начали подниматься дальше.
Это стало еще одной ошибкой, приведшей к трагическим последствиям. Им нужно было пройти по этажу ещё дальше к мусоропроводу и посмотреть там. Внутри прямо под крышкой их бы ожидал сюрприз — утрамбованные до состояния мясного фарша тела их незадачливых товарищей. Как в небольшое отверстие поместились два здоровых оба в одежде и с оружием, можно было только догадываться. В проходе двадцать на двадцать сантиметров, словно пробка в бутылке, застряли больше двухсот килограмм плоти. Только тронь и вверх стрельнет фонтан крови.
— Тоха, — Специалист тихо позвал шедшего первым здоровяка. — Запомни, легонько оглушить. Не маши своими кувалдами куда попало, как в прошлый раз. Душу из него вышибешь.
Тот не оборачиваясь гугукнул. Мол, все понял, все будет, как надо. Затем подошел к двери нужной квартиры и легонько коснулся ее. Не заперто.
— Давай, — командир коснулся плеча бойца, давай команду заходить внутрь.
От осторожного толчка дверь пошла вперед, открывая вид на погруженный в полумрак коридор. Следом шагнул здоровяк, вытягивая вперед ствол дробовика.
Мгновение, и дверь за вошедшим в квартиру бойцом с громким хлопком закрылась. Хлоп! Тут же оттуда раздался нечеловеческий вопль, сменившийся оглушительной чередой выстрелом из дробовика. Гулкие выстрела следовали один за другим! Бах! Бах! Бах! Бах!
Только затихли выстрелы, дикий вопль повторился!
-А-а-а-а-а-а! — ревел голос. — А-а-а-а-а!
-//-//-
Управление полиции по … району.
— … Принял! Хорошо, — дежурный старший лейтенант Тимофей Журавлев, полноватый детина с рыхлым вечно красным лицом едва не бросил телефонную трубку. Сразу же скривил недовольную мину от услышанного, что было совсем неудивительно. Кому понравиться такой вызов? Главное ведь под самый конец дежурства прилетел этот геморрой. — Стрельба, черт… Не спустишь на тормозах. Нужно майора поднимать.
Рука вновь потянулась к телефонной трубке. Зажав у уха, начал вызванивать старшего оперативной группы по управлению. Стрельба была чрезвычайным происшествием, на которое обязана выезжать специальная группа, а не обычный патруль.
— Господин майор, Журавлев докладывает. Поступил вызов со стрельбой! — начал он докладывать. — Слышались громкие крики… Нет, господин майор. Больше ничего не слышал… Да, да, самая окраина! Возможно, господин майор… Не могу знать, господин майор…
В трубке буквально звенел голос старшего офицера, недовольного, что его разбудили. Он орал, что его задолбали уже эти разборки разной гопоты на задворках столицы. И что все там нужно выжечь каленым железом, чтобы год даже трава не росла.
— Кажется, стрельба велась в том числе и из автоматического оружия. Нет, не уверен…, — дежурный чуть дальше отвел трубку от уха, чтобы совсем не лишиться слуха. — Есть готовить машину!
Трубка опустилась на аппарат и он, наконец, смог выдохнуть. Правда, готовить машину он не спешил. По опыту знал, что хорошо принявший вчера майор будет не меньше часа собираться. И оперативная группа дай Бог соберется еще через час. Выезды на в окраинные районы никогда не пользовались особой популярностью и всегда осуществились в самую последнюю очередь. Как любил говорить майор: «пусть эти уроды там друг друга сначала перестреляют, а мы потом приедем. Меньше работы будет».
Глава 10. Что это было?
-//-//-
Боярин снова и снова теребил в руках коммуникатор. По-прежнему, шли гудки. Так нужный ему абонент не отвечал.
— Где же его черти носят? Время уже полдвенадцатого ночи! — сквозь зубы, бурчал Скуратов. — А ты прибавь, что мы, как черепахи плетется?! — оторвавшись от экрана коммуникатора, с силой стукнул он по спинке сиденья водителя. — Гони, черт тебя дери!
Вновь нажал вызов на коммуникаторе. Длинные гудки шли непрерывной чередой. Абонент, по-прежнему, молчал.
Недовольно хмыкая, боярин бросил коммуникатор на сидение и в очередной раз пнул спинку сидения водителя. Слишком медленно ехали. Ему нужно, как можно скорее оказаться дома и поговорить со своим вновь обретенным сыном.
— Проклятье...
Время оставалось все меньше и меньше. Скоро он должен был решить, как ему поступить с акциями. Игра на повышение против пула императорских компаний вот-вот подойдёт к своему завершению. Он уже нагрел их почти на полмиллиарда рублей. Был шанс, вообще, их обанкротить. Нужно было лишь понять, как дальше действовать. Ему категорически нужен был грамотный совет.
— Куда же он делся? Черт побери! — ярился Скуратов, с трудом сохраняя терпение. Ведь, такой шанс плыл ему в руки, что с ума можно было сойти. Это был бы знатный плевок в лицо самому императору. — Дерьмо...
Максим Соколов, принятый в род под давлением императора, неожиданно оказался настоящей находкой, сокровищем. Он один смог сделать то, что оказалось не под силу целому аналитическому отделу боярской службы безопасности. За какие-то пару часов работы в сети парнишка смог выдать Скуратова весь расклад по всему пулу императорских компаний: кто, что, куда и зачем. Вдобавок, выстроил очень реалистичную модель их дальнейших действий, которая через несколько дней полностью подтвердилась. В тот момент боярин, честно говоря, даже подумал, что Максим просто на просто подосланный. Однако, последующие события развеяли все его сомнения, так как Скуратов стал обладателем прост бесценной информации. А в преддверии грандиозной сделки, которую они готовили, это оказалось просто подарком судьбы.
Скуратов тогда прислушался к парнишке, почувствовав, что не пропадет. И выиграл! Ему удалось подловить императорские компании в момент переговоров и перебить часть очень выгодного контракта. Боярин почти одномоментно получил громадную прибыль.
Сейчас наступил второй этап этой игры, а Максим, как назло, оказался недоступен.
— Б…ь! Словно специально…
Лимузин не успел остановиться, а боярин уже зло рвал ручку двери. Морозные узоры побежали по дорогой коже сидений, по драгоценному дереву внутренних панелей. Металл двери, ставший хрупким от неимоверного холода, с хрустом рассыпался на рваные кусочки. Быстро зашагал к парадному входу, оставляя за собой ледяные следы.
На последних ступенях широкой лестницы боярин неожиданно сбавил шаг, а затем совсем остановился у самой двери. Дело было в том, что до его ушей донеслись обрывки весьма любопытного разговора из широко распахнутых окон гостинной.
-…Как вы можете так говорить, господин? — взволновано звучал женский голос, явно принадлежавший домоправительнице мадам Татьяне. — Я ведь больше двадцати лет здесь работаю…, — она явно была оскорблена до глубины души: ее голос едва не звенел, слышались истеричные грудные нотки. — Вместе с вашим батюшкой… Вас крохой нянчила… Как же вы можете так говорить?
-Ха-ха! Работаешь? — в громком и язвительном смешке боярин узнал голос своего сына, явно находящегося под хорошим градусом. — Ты служишь нам! Убираешь за нами! Ты прислуга. Поняла?! К тому же, очень охреневшая прислуга! Что вылупилась? Ну задрал юбку и что? С тебя убудет что ли? Вообще, радоваться должна, что на тебя, старуху, твой господин внимание обратил…
— Ты… Ты… Вы… Подлец… Я все расскажу вашему батюшке, — голос женщины сильно дрожал. Едва сдерживалась, чтобы не зарыдать. — Как вы можете так говорить… Я верой и правдой столько лет…, — бедная женщина все-таки зарыдала, не смогла сдержаться. — Как же так…
— Ты-ты-ты. Ха-ха, — вновь раздалось издевательское ржание боярыча. Передразнивал ее, пьяно растягивая слова. — Жалуйся! Будешь рассказывать, как тебя за задницу лапали? Да? Расскажи, давай… Кстати, а задница-то рабочая, да и сиськи еще торчком стоят. Зачетный бабец, — причмокнул он. — Ты че, не догоняешь, что, когда батек свалит, я тут главный буду? Я же тебя драть буду так, что выть начнешь. После же, старая калоша, выброшу на улицу. На коленях ко мне приползешь…
Дальше боярин Скуратов уже не стал слушать. Рванул на себя ручку двери и в обжигающе морозном облаке воздуха ворвался внутрь здания.
— Ах ты, сучонок! — заорал он на побледневшего сына, протрезвевшего в мгновение ока. — Кем себя возомнил?! Сопляк, молоко еще на губах не обсохло! Ни одного дела доверить нельзя!
Скуратов-старший был зол, неимоверно зол. Просто в бешенстве. По его лицу гуляли судороги, вокруг рук виднелось свечение, в воздухе висели крохотные острые, как иглы, льдинки. Только причиной этого были отнюдь не милосердие, жалость или нечто иное близкое к человеколюбию. Да плевать он хотел на домоправительницу и на ее десяток лет безупречной службы! В чем-то жестокие слова его сына о женщине были ему более чем близки. Конечно, она лишь служанка, уборщица, и никак не часть семьи.
Его гнев был вызван совершенно иным. Другое буквально жгло его душу. Его сын, наследник одного из древнейших родов империи, надежда и опора, ноль без палочки! Беспардонный наглец, невыдержанный лжец, гуляка, которому опасно доверить важное дело. Как ему можно что-то доверить? Он же даже за своим языком не может уследить! Мелит и мелит, словно помелом. Разве это настоящий наследник рода?! Эта мысль и раньше не раз приходила ему в голову. С каждой новой выходкой сына он все больше и больше укреплялся в убеждении, что тому не стать главой рода. Сегодня же у него отпали последние сомнения в этом.
— Закрой свой грязный рот и не открывай его, пока тебе не позволят! Какой из тебя боярин?! Неужели ты, правда, думаешь, что после моей смерти станешь во главе рода?! –боярин с силой снова и снова тыкал в сына указательным пальцем, отчего тот трясся всем телом. — Посмотри на себя! Ты же недомерок! Как только меня не станет, тебя же свои сжуют! Вон она и съест!
Скуратов резко развернулся и показал на дочь, что с кривой усмешкой застыла у стены. Руки сложила на груди, сверкала глазами из под длиной челки. Всегда себе на уме. Такая точно съест, нисколько не преувеличил боярин. Если бы не пол, хороший бы вышел глава рода.