Колдун
Глава 1
Мы снова были на той поляне, где я нашла Аки.
Красный туман заволок всё кругом, деревья чернели, небо было затянуто тучами. Я успела оценить обстановку. Всё, как в прошлый раз. И даже жертва. Только в этот раз это – Фэнго…
Хидео чуть склонил голову к плечу, с интересом разглядывая меня.
– Что ты мне можешь противопоставить, Аска? – мило поинтересовался он. – Сила, конечно, ого-го, я с удовольствием выпью её, как только твоя голова упадет с шеи. Но… умений никаких, да и ума тоже…
– Надо же, как заговорил, – заметила я, держа мечи наготове и медленно отходя вправо, чтобы оказаться сбоку. – А до этого соловьём заливался.
Слова, конечно, могли принадлежать самому Хидео, но я понятия не имею, когда колдун натянул его тело словно костюм.
Мы обходили друг друга по окружности. Я не отводила взгляда от Хидео. Кажется, ничего от самого парня уже не осталось. Один только взгляд чего стоит… Глаза – будто бездонная пропасть перед входом в ад.
Его губы искривила усмешка. Да уж, забавляется, тварь.
– Зря я тебя не скормил мадо-норои, – произнес он без всякой интонации.
Я стиснула зубы.
– Вот как. Значит, это твоих рук дело. И чем не угодили хозяева «У горы»?
– Тебе не понять, – лучезарно улыбнулся Хидео.
– А ты объясни, – предложила я и быстро глянула на Фэнго.
Собственно, весь этот трёп и был нужен для того, чтобы оказаться поближе к ней. Потрёпанная девчонка лежит прямо на земле и находится без сознания, в середине светящегося красным круга.
Хидео хмыкнул.
Это не сказка, где злодей изливает душу перед боем. Сузуму Юичи откровенно плевать, что о мотивах его деяний подумает глупая ученица школы Годзэн. Поэтому он не собирается вести со мной беседу.
– Молчишь? – поддела я. – Расписываешься в собственном косноязыч…
Хидео кинулся на меня.
Я вскрикнула и отпрянула. Катана распорола поток красной рёку. Хидео что-то прошипел, снова рванул ко мне.
Катана и вакидзаси со звоном столкнулись с хлещущей рёку. Она становилась мечом, копьем, роем сюрикенов, кинжалами. Бросалась диким зверем, пытаясь вцепиться мне в горло. Один раз практически вышло, когда сила обернулась плетью.
Я рубанула по ней вакидзаси, располовинивая красную удавку.
– Что ж ты так опустился, колдун? – сипло сказала я. – Не можешь даже победить девочку, которая тебе не ровня?
Снова удар, но я быстро отразила его.
– Совсем ничего не можешь? А как тебя запечатали? Тело даже вытащить не смог, только и сумел, что вселиться в смазливого пацана!
И без того смазанное лицо Хидео искривилось.
– Ой да, прости! Уже не смазливого! – ехидно уточнила я. – А жаль, он мне даже нравился.
Внутри зажигалось что-то странное. Ещё не азарт, но уже не покой. Кровь начинала бежать по венам быстрее. Становилось жарче. То ли виной такой огромный выброс рёку от Сузуму, то ли жар идёт от последнего желания Тэкео.
Я остановилась, насмешливо улыбнулась:
– Почему ты молчишь? Ещё недавно просил поцеловать, а сейчас даже поговорить не хочешь. Всё вы, парни, одинаковые.
И тут же подпрыгнула, уходя от просвистевшего возле уха рубинового сюрикена. Разворот. Удар, чтобы разбить волну алого пламени. Прыжок с переворотом в воздухе, чтобы оставить с носом пролетевшие красные кинжалы.
Взмах рукой, и порыв моей рёку сбил колдуна с ног.
– Что за… – донесся его хрип.
Не ждал.
Не думал.
Не подозревал.
Я шагнула к нему. В этот же момент за спиной застонала Фэнго. Колдун снова захрипел.
Колебание всего мгновение: спасти её или убить эту скотину? Если сейчас убью, то жертв будет значительно меньше. Потому даже не подумала остановиться, приближаясь к Хидео. Он стоял напротив меня. Пальцы скрючились наподобие когтей дикого зверя. Во взгляде пылала ненависть.
– Ты умрёшь, отродье Шенгай, – выдохнул он. – И костей не найдут.
– Спасибо, что помните о моей семье, – хмыкнула я.
Клинок катаны метнулся к его груди. Он увернулся. Выставил руку, поймал вакидзаси, дёрнул на себя. Меч вылетел из моих пальцев.
Шиматта! Дура!
Я поднырнула под его руку. Двинула в живот. Его кулак припечатал скулу. В голове взорвались искры, перед глазами потемнело. Я покачнулась. Бросила корпус вправо, уходя от второго кулака. Подпрыгнула, уходя от подножки. С силой ударила рукоятью: целилась в голову – попала по плечу.
Бросок! Лезвие катаны рассекло предплечье Хидео. Он зашипел, крутанулся на месте, окутываясь огнём.
Я рванула к нему, но лицо обожгло. Вскрикнув, зажмурилась и отпрянула.
Хидео тихо рассмеялся.
– Глупая девка. Неужели ты думаешь, что способна тягаться с колдуном клана Юичи?
Я снова приняла боевую стойку.
– Может, и глупая. Но за мной клан Шенгай. А твой от тебя отрёкся, не так ли, Сузуму?
Его лицо изменилось.
Я стреляла наугад, но попала в яблочко. Успела вычитать в библиотеке школы, что если член клана совершает зло, то от него могут отречься даже после погребальной церемонии.
А Сузуму явно сделал столько плохого, что Юичи не было смысла оставлять его при себе. И, судя по его выражению лица, это было серьёзным ударом.
– Да что ты знаешь… – презрительно выплюнул Хидео.
– Только то, что ты вовсе не Сузуму Юичи, а Сузуму Безродный, человек без клана, – участливо разъяснила я.
И по тому, как запылала земля под его ногами, поняла, что сделала это зря.
В воздухе замерцали силуэты людей. Они – тени, они – призраки, плоть которых – серый туман. Только вот глаза, будто раскалённые угли. И смотрят так, словно желают разорвать на части.
Хидео шевельнул пальцами правой руки, вспыхнул на среднем пальце крупный рубин в массивном перстне.
– Сразись для начала с моими слугами, Аска. А там посмотрим, – лениво сказал он и направился к Фэнго. – Ты меня не достойна.
На меня кинулись все скопом.
Катана превратилась в серебряную молнию. А потом и вакидзаси, который мне удалось подобрать при перекате по земле. Только вот клинки проходили сквозь туманную плоть, не нанося никого серьёзного вреда. В то время как удары призраков были вполне ощутимы.
Нет, так определённо не пойдёт.
Я увернулась от очередного замаха и метнулась к Хидео. На бегу вычертила кандзи «Безжиненность» и швырнула в его спину. Он обернулся, но лишь на долю секунды опоздал – кандзи впечатался в место под левой лопаткой. И тут же превратился в пепел.
Все цуми Границы, у меня слишком мало умений и знаний!
Но призраки замерли на месте. Это давало шанс. Перед глазами вновь появился изуродованный Тэкео, а потом Аки и Фэнго. Медленно, но верно внутри поднимался гнев.
И ты мне тут ещё будешь рассказывать, кто кого достоен?
Ты, который не имеет права ходить по этой земле?!
Я кинулась на Хидео, не давая ему передышки. Он не ожидал такого напора. Все удары отбивал, но напасть не успевал.
В венах вместе с кровью кипела рёку, которая не давала остановиться и усомниться. Передо мной была цель. Цель нужно уничтожить.
В какой-то момент Хидео вскрикнул – кровь заливала его бедро. В глазах промелькнуло неверие. Непонимание. Как? Как эта соплячка на такое способна?
Но за моей спиной стояли те, кого он убил. За мной был Тэкео Шенгай. У меня есть поддержка. А что у тебя, колдун?
Его удары были уже не столь сильны, раз за разом он мазал, не успевая задеть меня. Клинки катаны и вакидзаси полыхали фиолетовой рёку, которая с каждой минутой разгоралась всё ярче.
Пальцы Хидео вцепились в мой рукав, но я крутанулась и впечатала ступню в его живот. Он с криком отлетел в сторону и безвольной куклой упал на землю.
Я тяжело дышала. Кровь заливала лицо – эта скотина разодрала перстнем мне бровь, хорошо, что не попала в глаз.
– Вставай, – хрипло выдохнула я. – Вставай, тварь.
Хидео не шевелился.
Я кинула взгляд через плечо. Призраки так и оставались замершими в воздухе. Но сколько это будет действовать – неизвестно. Поэтому стоит как можно быстрее разобраться с колдуном.
Приближаться не хотелось, но выбора не было. Я двинулась к нему.
Хидео не двигался. Я замахнулась катаной.
Воздух вокруг задрожал, деревья исчезли, вместо них вверх взмыли стены храмового комплекса и пагоды с загнутыми крышами. Возле Хидео как по мановению руки появился каменный колодец.
Я отступила, пытаясь понять, что происходит.
«Это прошлое! – пронеслась молнией догадка. – То самое место, где был бой Сузуму и Тэкео».
– Что застыла? – каркнул Хидео и поднялся на ноги.
Левая половина лица больше не походила на человеческую: глаз исчез, часть носа стёрлась, рот – чёрная впадина.
Воздух вмиг стал ледяным. Я стиснула зубы и сжала рукояти мечей.
К цуми всё. Не испугаешь.
И, не думая ему что-то отвечать, снова ринулась вперёд.
Хидео отскочил в сторону, оказался за моей спиной. Разворот, удар – вскрик. Достала!
Бой продолжался. Но теперь противник практически не отбивался, всё время уходя из-под моих атак. В какой-то момент я почувствовала, что холодные камни колодца касаются моего бедра. Хидео рывком подскочил ко мне, попытался столкнуть вниз. Неведомо откуда его сила в разы выросла. Я вскрикнула, оказавшись скрученной и прижатой к камням стенки колодца.
Перед взором на миг открылось око тьмы, безбрежное и бесконечное. Глубина, от которой идёт голова кругом, а сердце уходит в пятки.
– Ты выбралась, глупая девка, – ухмыльнулся Хидео. – Но окажешься снова там. Не подозревал, что сумеешь выбраться из склепа, вход в который открыт в прошлом.
Тьма гипнотизировала, не давала отвести взгляд. Звала тысячами голосов, манила, шептала, уговаривала.
Иди ко мне, дитя. Здесь будет покой, здесь нет дневного света. Здесь ночь, которая напоит твои вены вечной тьмой.
Хидео резко развернул меня к себе лицом, сжал пальцы на горле, не давая дышать. Я вцепилась в его руку, пытаясь отодрать. Ничего не выходило – он слишком силён. Перед глазами поплыли круги, лёгкие начало жечь.
– Кем ты себя вообще возомнила? Воительницей? Спасительницей рода? О, знаю, претенденткой на трон! Трепещи, великий Кса-Каран! Твоя власть скоро пошатнётся.
Из моего горла вырвался хрип.
– Прощай, Аска, – улыбнулся Хидео. – Приятно было познакомиться.
Он с силой толкнул меня.
В доли секунды хлестнул по воздуху кумихимо. Вырвал из-за пояса кость и всадил его в грудь Хидео.
Колдун замер. В уцелевшем глазу застыло непонимание, потом – удивление и… осознание.
– Глу… пая дев… ка, – с трудом прохрипел он и рухнул на колени.
Я шагнула в сторону и занесла катану.
– Это тебе за Тэкео Шенгая, тварь, – прошептала одними губами. – И за тех, кто умер от твоих рук. В аду тебя уже ждут.
Заискрившийся фиолетовой рёку клинок отсёк голову Сузуму Юичи.
Глава 2
Все звуки, казалось, исчезли из этого мира.
Только ветер где-то шуршал в кронах деревьев. А ещё волны накатывали на берег… далеко-далеко отсюда. Потому что я прекрасно знала: рядом моря нет, а река слишком мелкая и узкая для таких звуков разбушевавшейся стихии.
А может… просто слышно то, что творится у меня на душе?
У моих ног обезглавленное тело человека, который мог бы ещё жить и жить, но отравленный рёку Сузуму больше никогда не сумеет оказаться в мире живых. Хидео было жаль. Хоть я теперь толком и не могла сказать: знала я его самого или же всё делал входивший в его тело Сузуму.
Я глубоко вдохнула холодный влажный воздух. Горячка боя пошла на убыль, стало прохладнее. Ещё чуть-чуть – начнется откат. Даже если не с рёку, то психологический. А у меня тут ещё тьма работы. Впадать в истерику совершенно не подходит.
Ещё раз глянула на тело и задумалась. Почему не кажется всё это диким и ужасным? Я убивала в прошлой жизни? Или сейчас просто не до этого?
В любом случае не стоит просто стоять и смотреть. Надо действовать, Аска.
Я перевела взгляд на его голову. Нахмурилась. Плоть… проклятая плоть. Но у меня долг перед кое-кем, поэтому возможен только один выход.
Цокнула языком, прикидывая фронт работ. Жаль, моей филигранности умений не хватит, чтобы оставить одну ткань. Поэтому быстро присела, отрезала кусок плаща Сузуму и, отключив все чувства и мысли, быстро завернула в него голову колдуна.
Ты сказала, что я должна принести. Ты это получишь, о Хозяйка дорог без начала и конца. Твоё слово – закон.
Я поднялась на ноги и быстро вычертила в воздухе кандзи «Огонь». И вкачала в него всю рёку, которую только было можно. Он вспыхнул в мгновение ока, в стороны полетели оранжево-красные искорки, как от языков костра, в которые кинули сухое полено.
Я невольно охнула и отпрыгнула в сторону. Кандзи висел в воздухе, переливаясь всеми цветами горящего огня.
– Ничего себе… – пробормотала под нос.
Такого ещё не было. Кандзи не просто горел рёку, он отсвечивал стихией-пламенем, то есть показывал силу того, что воплощал. Это ещё такое? Надо будет разобраться. Разумеется, когда отсюда выберусь.
Я махнула рукой, и кандзи рванул к тому, что осталось от Сузуму Юичи. И подняла голову, чтобы посмотреть на небо.
Не знаю, поступаю верно или нет, но сердце подсказывает, что делать нужно именно так. Когда я опустила глаза, Сузуму превратился в прах. И, лишь тускло сиял рёку Шенгаев осколок ребра Тэкео.
Как он уцелел после моего безумного огня?
Не отдавая себе отчета, я быстро шагнула вперёд, подхватила осколок, сдула пепел. По коже пронесся жар. Я сунула его в карман кэйкоги. Потом разберёмся. Внутренний голос подсказывал, что не стоит это оставлять тут.
Я собралась уже отойти, как под ногой что-то звякнуло. Нахмурившись, снова посмотрела на землю. Рядом с заляпанным кровью мыском моего тапочка валялся массивный перстень. Продолговатый рубин сверкал словно кровь, просвечивающая сквозь кожу цуми.
Он притягивал взгляд, не давая смотреть куда-то ещё. Казалось, что внутри камня есть ещё что-то беспокойное и живое. Сейчас оно затаилось и затаилось. Но, когда придет время, оно проснется. И тогда покажет всё, на что способно.
Перед внутренним взором тут же возник момент, когда этот рубин ярко загорелся, призывая призраков. Явно какой-то артефакт. Только вот рабочий или уже пустой?
Я понимала, что стоит уйти.
Я чувствовала, что будет мало хорошего, если этот перстень забрать с собой.
И… подхватила его с земли и спрятала в складках кэйкоги. Чем цуми не шутит.
Маленькая безрассудная кобра.
Эти слова взорвались прямо в голове. Я пошатнулась, но удержалась на ногах. Где-то на краю сознания всё ещё звучал смех: низкий, нечеловеческий, шальной.
О да. Есть чему веселиться.
Обожгло воспоминанием, что, находясь в склепе, я просила о помощи не только Плетунью. Сама не понимаю, почему назвала его имя. Ну что ж…
– Думаю, ты доволен, Дайске-с-костылём, – прошептала я.
И тут же ужаснулась. Потому что имя бога я произнесла со странным ритмом, немного растягивая слоги. Очень… очень похоже на то, как произносил его Сузуму.
На этот раз смеха не было.
Зато чувствовалось, что за мной наблюдают. За тем, как подхватываю завёрнутую в кусок плаща ношу, как хмуро смотрю на колодец и как еле слышно благодарю за помощь Тэкео Шенгая.
Неожиданно начала опускаться тьма. Густая и тягучая, чей-то голос будто вливался в уши, шептал что-то призывно и сладко. Приказывал уцепиться за него, отгородиться от того, что меня окружает.
Я прикрыла глаза. Голос не казался опасным. Он был… знакомым.
– Аска, где ты? Ну же, девочка, давай, отзовись.
Тэцуя! Это же директор Тэцуя. В ушах зашумело, мне стало жарко.
– Директор, – прошептала я.
– Аска!
Во тьме появилась серебристая нить, разгоняя тьму. Я протянула руку, ладони тут же коснулась приятная прохлада.
– Умница, Аска. Давай, держись крепче. Иди к нам.
Я двинулась вперед, правда, не совсем понимая, куда именно нужно идти. Голова немного кружилась, но в какой-то момент мою руку крепко сжали и потянули.
Земля выскочила из-под ног. Я вскрикнула, но при этом не упала. Перед глазами что-то сверкало и мельтешило, будто звёзды решили закружиться в заводном хороводе.
Потом всё вмиг растворилось, и я с криком полетела вниз. Прямо… прямо на занесённую снегом землю.
– А-а-а! – заорала я, понимая, что такое приземление к добру не приведёт.
Меня быстро перехватили и с силой стиснули, не дав приложиться головой о промёрзшую землю.
Я полузадушенно пискнула и подняла взгляд.
– Опять ты, Аска, – вздохнул Коджи, глядя на меня сверху вниз. – Ну ни дня без происшествий!
– Учитель, я всё могу могу объяснить, – тут же пробормотала я, понимая, что он меня держит на руках.
– Да уж надеюсь на это, – хмуро кивнул он. – Идти сможешь?
– Да! – выпалила я куда быстрее, чем стоило.
Рядом послышался смешок Тэцуи.
Повернув голову, я увидела приближавшегося к нам директора. Выглядел он не слишком хорошо. Ощущение, что седины прибавилось, да и лицо осунулось, будто провел несколько ночей без сна. Да и глаза…
– Ой, – сорвалось с моих губ.
– И я рад тебя видеть, Аска, – чуть улыбнулся Тэцуя.
О Плетунья… Его и без того тёмные глаза теперь казались провалами в… тот самый склеп, в котором я оказалась перед боем с Сузуму.
– Вы… – начала я.
Тэцуя дал знак молчать, но потом всё же сжалился и тихо сказал:
– Не лучшее место для беседы. Быстро уходим. Наш враг может быть поблизости.
Меня тем временем опустили на ноги. Бр-р-р, холодно. Там, в прошлом, где находится каменный колодец и школы ещё стояли как храмовые комплексы, было куда теплее. Или просто в горячке боя я ничего не замечала? Нет, снега не было! Точно!
– Он действительно поблизости, – произнесла я и кивком головы указала на свёрток из отреза плаща, что оказался на земле.
Видимо, когда я падала, попросту вылетел из рук.
Коджи нахмурился, Тэцуя чуть приподнял бровь. Во взглядах обоих был один и тот же вопрос. Но я только жестом указала, чтобы смотрели сами. Силы не бесконечны, я чувствовала, что долго бодро не продержусь. Уже чувствую, как совсем скоро захочется вымыться, выпить какой-то отвар с травами и заснуть на любимой кроватке в нашем корпусе. Желательно на пару недель.
Но надо продержаться.
Сначала добраться до школы и войти в храм Плетуньи. А там уже можно выйти и полежать прямо на ступеньках у входа. Даже не буду возражать, если Коджи за ногу утянет меня на осмотр к целителю Изаму. Или на склад. Или ещё куда-нибудь…
– Аска, как? – донесся напряженный голос Тэцуи.
На его лице не отражалось ни единой эмоции, однако я буквально кожей чувствовала изумление, непонимание, неверие и… шок.
Я молча указала на рукоять катаны и подобрала лежавший неподалёку от свёртка вакидзаси. Тоже выскочил, когда меня швырнуло через пространство. В том, что из прошлого меня перенесло сюда благодаря Тэцуе, я уже не сомневалась.
– Я всё расскажу, только давайте отсюда уходить? Мне нужно срочно попасть в храм Плетуньи. И… где смотрители? Проблем не будет?
– Проблемы будут в любом случае, – покачал головой Коджи.
Но при этом оба больше не говорили лишних слов.
Моя история вышла сжатой и скомканной. После каждого слова я ждала, что скажут: «Врёшь, Аска!» Но потом понимала, что это не мои сокурсницы. Коджи и Тэцуя на своём веку повидали куда больше девочек из школы Годзэн. И сейчас либо просто отставили анализ на попозже, либо ничего в моей истории их… не удивляло.
Смотрители, как оказалось, были в школе Токугава. Директор обтекаемо назвал это «зачистка территории». Мне очень хотелось уточнить, что именно он имеет в виду, однако в это время показалась наша школа.
Рёку внутри будто забурлила, сил прибавилось. Я ускорила шаг, отрываясь от моих спутников. Кажется, Коджи окликнул, но его голос остался где-то позади, будто не сумев пробиться сквозь толстую стену.
Храм Плетуньи сиял. Я готова была поклясться всем на свете, что никто рядом этого не видит.
Снег под ногами скрипел. Я взлетела по ступеням, двери сами распахнулись, немо приглашая внутрь.
Откуда-то послышался звон колокольчиков, до ужаса напоминавших смех Плетуньи. Что это? И правда богиня смеется, или мне уже от усталости неведомо что кажется?
Воздух пропитан запахом сладких благовоний. Голова пошла кругом, я сделала глубокий вдох. Не хватало хлопнуться на пол прямо тут.
С потолка свисали деревянные колотушки, перевязанные красными нитями. Нити трепетали будто на ветру, переливались рубиновым светом, слепили, не давая нормально идти. Но я всё равно упрямо продвигалась, прямо к алтарю.
Шестое чувство подсказывало, что Плетунья здесь. Смотрит на меня, улыбается и постукивает длинными спицами между пальцами. Но вот появляться не спешит.
Я остановилась возле алтаря. Медленно, очень медленно опустила на него свёрток. Потом вынула из-за пояса вакидзаси, который был там, пока мы шли по лесу, и разрезала ткань, обнажая своё жуткое подношение.
– Прими мой дар, Плетунья, – хрипло проговорила я, медленно опускаясь на одно колено. – Ты сказала принести голову цуми. Сузуму Юичи достоин сотни цуми сразу. Тот, кто убивал невиновных, не может называться человеком.
Колокольчики замерли. Тишина стала вязкой и какой-то всепоглощающей.
Я замерла в напряжении и склонила голову. Богиня не одобряет? Накажет за самоуправство? Не оценит? Пошлёт к Границе за демоном?
Кто знает этих богов, тут ожидать можно чего угодно.
Тишина.
Хохот Плетуньи сотряс стены храма.
Я вздрогнула, но не посмела поднять взгляд.
– Мне нравится твоя смекалка, Аска. То, что не смог сделать твой предок, сделала ты. И да, соглашусь. Сузуму Юичи хуже цуми. Дар принят.
Фиолетовое пламя охватило голову колдуна.
Через несколько секунд на алтаре не осталось даже тени от моего подношения.
Плетунья осталась довольна.
Глава 3
– Я тебя убью! – шипела Мисаки, схватив меня за грудки и встряхивая над полом.
– Эй, отпусти! – Харука пыталась отцепить её от меня, однако получалось слабо.
Чоу неуверенно топталась на месте, не зная, что делать: то ли помочь Мисаки меня душить, то ли дать по голове и потом уже помочь душить.
Одна Харука прекрасно понимала, что, даже проспав всю ночь, я ещё не полностью восстановилась, поэтому не стоит сразу бросаться в драку.
Однако Мисаки явно не собиралась в этот раз быть хорошей и сострадательной девочкой, которой показывалась обычно.
– Мы тут с ума сходили, не знали, что делать, а она по лесу шлялась! – не успокаивалась она. – Что у тебя в голове, Аска?
– Рисовые пирожки и немного оякодона? – пыхтя, поинтересовалась я, с трудом отцепляя пальцы Мисаки от своего кэйкоги.
– Опять думаешь только о жратве!
– Послушай, у меня молодой организм, ему надо откуда-то брать строительный материал!
Мисаки не прониклась деталями моего взросления и необходимости в здоровом питании и треснула по затылку.
– Ай! Перестань!
– Ух, я сейчас ка-а-ак перестану! Да я тебя!
– А-а-а! Спасите, убивают! – заорала, притворно ужаснувшись, я и выскочила из комнаты.
Мисаки, не теряя ни секунды, кинулась за мной.
И да. Первый раз в жизни я моталась по коридору жилого корпуса школы Годзэн от милой и всепрощающей Мисаки, которая сейчас готова была меня отлупить со всех сторон.
Причина была достаточно проста: девчонки чуть не поседели, когда узнали, где я была всё это время. Мои оправдания, что, в общем-то, меня не спрашвали, а просто пытались убить, не особо действовали.
Когда я выскочила на улицу, то чудом увернулась от идущей навстречу учительницы Аю. Та ловко поймала Мисаки.
– Так, унялись обе. Быстро! Понимаю, что раз уехали смотрители, то можно сходить с ума от радости, но… Ещё раз говорю: уняться.
Мы неловко потоптались на месте и даже синхронно уважительно поклонились.
– Простите, учительница.
– Марш на завтрак. Потом – на занятия!
– Да, учительница Аю! – хором ответили мы и рванули назад.
Всё же надо ещё собраться. Я как-то с ночными происшествиями совсем позабыла, что сегодня у нас первая демонология. Кстати, Коджи хоть спал эту ночь? И смотрители…
Я чуть не поскользнулась на досках пола, Ми-саки успела подхватить меня локоть.
– Слушай, когда уехали смотрители?
– Откуда ж мне знать, – проворчала она. – Они объявления не делали. После того, как нас с Харукой вызвали, мы больше их не видели.
Я нахмурилась. Однако… есть, о чем задуматься. Почему так быстро?
Нет, конечно, так-то я понятия не имею, какие дела у уважаемых сейваненов, только… Только всё равно что-то подсказывало: так просто они срываться с места не собирались. Что произошло? Тут бы наоборот остаться и вытрясти из ученицы Годзэн всё, что она знает.
Занятие пролетело в мгновение ока. Коджи выглядел как ни в чем не бывало. Такое впечатление, что его ночной отдых никто не нарушал. Мне даже стало немного завидно. Или он просто знает какой-то фокус, позволяющий выглядеть, будто всю ночь не дрался с демонами, не искал пропавшую ученицу и не… цуми знает, чем занимался.
Порадовало одно: домашнее задание у меня не спрашивали. А значит, можно было честно спать с открытыми глазами и только кивать в нужных местах, выражая заинтересованность. Периодически меня в бок толкала Харука, и тогда получалось даже осознавать, что говорит учитель.
Приходилось как-то смириться с реальностью и мечтать о кровати не так явно. Впрочем, порой я ловила задумчивые взгляды Коджи. Кажется, он всерьёз задумывался: оставить меня или же выставить за дверь? Но так как я сидела мышкой, внимания не привлекала, то урок прошёл спокойно и мирно. И последовавшие за ним – тоже. Повезло, что сегодня не было боевых искусств – там техникой сонного хорька не отделаешься. Добрые подруги сразу разбудят ласковым ударом в ухо.
Единственное, что мне не давало покоя, так это то, что про смотрителей не говорилось ни слова. Чего ждать? Они где-то снова нарисуются? Явятся внезапно?
Не то чтобы я опять собиралась что-то откалывать, но предупреждён – значит, вооружен. Кстати про оружие…
Я вздохнула. Взгляд Тэцуи на мои катану и вакидзаси мне совершенно не понравился. Моё. Не отдам. Это дар предка. Он мой и только мой. Я вам не Сату Икэда. Своё точно. Никому. Не отдам. Но пока что пришлось передать их директору на хранение. Начни я разгуливать по школе с мечами, возникли бы вопросы и… проблемы за ними.
Положа руку на сердце, сравнение с Сату не слишком разумно. Кстати, во время уроков она была молчалива и задумчива. Поглядывала на меня, но при этом не было в этом взгляде ни насмешки, ни желания подколоть. Только попытка понять: что происходило с этой Аской?
Мы вышли с занятий.
Я остановилась у порога и посмотрела на небо. Снежное какое… Интересно, когда уже выйдет солнце? Сердце просит весны.
В этот момент я осознала, что хочу не просто весны, а перемен. Как будто после боя с Сузуму в изъеденную временем мозаику с выпавшими камешками вернулись нужные элементы. И теперь стало ясно, что я вижу свой путь. Только вот далеко-далеко отсюда. А как быть, если мне предстоит завершить ещё этот год и следующий?
Чоу обернулась и крикнула:
– Аска, ты идёшь? На обед сегодня рыба.
Рыба – это хорошо.
– Иду! – крикнула я.
И да. Прежде чем наводить глобальный порядок во всём мире, сначала разберись со своими рыбой и рисом.
Девчонки уже тихо сопели под одеялами, а я смотрела в окно и не могла уснуть. Всю сонливость как рукой сняло после обеда и прогулки. Меня шустро затащили в чайный домик и пригрозили поить чаем до тех пор, пока я всё не расскажу. Угроза, вероятно, подействовала бы, но тут снова появилась Аю (словно следила за мной) и утащила на тренировку, сообщив, что все всё узнают, когда придёт время.
Мисаки и Чоу насупились, Харука только покачала головой. А я поняла, что даже при всём желании поделиться информацией мне этого не дадут сделать. Потому что Аю увела меня к директору, и там строго-настрого приказали помалкивать. При этом указания хранить в строжайшей тайне убийство колдуна не было. А вот про предка говорить не стоило.
Я, разумеется, не сдержалась и спросила, почему так. И только от одного взгляда директора Тэцуи стало не по себе.
– Клан Шенгай утратил свою власть, Аска, – медленно произнёс он. – Заявлять о том, что он жив, можно только в том случае, если он сможет противостоять своим врагам.
Я открыла было рот и… тут же закрыла его. Объяснение более чем понятное. Шенгаям не стоит показываться раньше времени. Пока что я кроме покойного Тэкео из Шенгаев никого не встречала. Видения не в счёт. Поэтому лучше молчать. Плохо это… но Тэцуя не стал бы такого говорить просто так.
На уточнение, куда делись смотрители, получила только короткое: «Получили приказ и уехали».
Беседа завершилась на этой ноте, и меня выставили из кабинета. Сразу вернуться к девчонкам не получилось. Нужно было как-то уложить мысли в стройные ряды и понять, как действовать. Поэтому я прошмыгнула в сторону заснеженного сада, а оттуда – к реке. Повезло, и никто не заметил. Не удивлюсь, заметь кто из учителей мои манёвры, вернули бы беглянку назад. Пусть колдуна больше нет, смотрителей тоже, но… мало ли что ещё может произойти-то!
На моё счастье всё прошло удачно. Поэтому, немного походив туда-сюда, полюбовавшись озорными белками и покрытой льдом рекой, я почувствовала себя лучше. Во всяком случае, теперь ничего не мешало ускорить темп обучения. Нужно во что бы то ни стало приблизиться к последнему кю Ученика Кандзи. А там уже будем карабкаться к Мастеру. У меня это получается, мне это нравится, значит… Только вперёд.
– Кандзи, точно! – шепнула я одними губами и, быстро накинув на себя верхнюю одежду, выбралась из комнаты и устремилась на крышу.
Писать кандзи на таком холоде кистью на бумаге не выйдет. Но вот поработать с воздухом – самое то.
Выбравшись, я замерла, глядя на школу Токугава. Тишина. Покой. Больше никаких рубинов огней. Словно и не было никогда. И в то же время было чувство, что соваться туда по-прежнему не стоит. И дело вовсе не в чарах Сузуму Юичи.
Я сделала шаг вперёд, пытаясь понять, в чем дело. На мгновение тьму над Токугавой пронизало золотыми искрами. Вспыхнула золотая сеть и тут погасла, оставляя недоумение: она на самом деле была или же привиделась?
– Сеть сейваненов, сотканная из Золотого благословения Кса-Каранов, – прошелестел женский голос совсем рядом, и по коже пробежал холодок.
Я быстро обернулась и увидела стоявшую в нескольких шагах от меня Плетунью. Будто сплетённый тысячами пауков лиловый плащ переливался мягким светом. Снежинки падали на него и так и оставались морозным кружевом. Нити из её пальцев тонули в ночной тьме, зато спицы между ними сверкали серебром.
Я даже замерла, внезапно осознавая, как это красиво. Странно. Нечеловечески и… безумно красиво. Сейчас это не взбалмошная богиня, а Хозяйка судьбы, которая вышла на зимнюю дорогу, чтобы навести порядок.
– Что это за сеть? – осторожно спросила я.
– Хорошая вещь, – хмыкнула Плетунья и неуловимым движением приблизилась ко мне.
Я невольно отпрянула, но меня ухватили за ворот и вернули назад.
– Стоять. Что за манера пытаться свалиться с крыши, когда я прихожу?
– Простите, я непроизвольно.
Снова хмыканье.
– Сеть сейваненов – отличная вещь, которая висит над определённым местом и высасывает злые чары. Смотрители хорошо поработали, следов от колдуна Юичи не останется.
– А почему они так сорвались с места? – всё же уточнила я.
Плетунья пожала плечами.
– Видишь ли, Шунске Кса-Каран – человек непростой. И очень не любит, когда его повеления истолковывают не совсем так, как ему нужно. Потому он не будет ждать, он отдаёт приказы сразу. А приказов императора ослушаться нельзя.
– Нельзя ослушаться приказов богов, – возразила я.
– Не льсти так грубо.
Я прикусила язык. Собственно, я своими действиями показала, что приказы можно выполнять так, как сам считаешь нужным. Важно только суметь этот аргументировать. Даже с богами можно держать несколько… вариантов.
– Прошу прощения, – пробормотала я.
Плетунья фыркнула:
– Много слов, Аска. Что собираешься делать дальше?
Я растерялась. Потом недоумённо посмотрела на богиню.
Пусть её лицо скрыто капюшоном, но можно почувствовать, как Плетунья закатила глаза.
– Не время сидеть тут. У тебя много работы. Особенно теперь, когда рёку неплохо подросла.
Да уж, ничего скажешь.
– А что мне нужно сделать? – нахмурилась я.
Нет, ясное дело, что Плетунья пришла не просто так. Но пока что ничего не понять.
– Заставь кланы Тайоганори считаться с Шенгаями.
Миг – и она рассыпалась на тысячи снежинок.
У меня пропал дар речи от попытки осознать услышанное.
Шиматта!
Чтоб я ещё раз тебя о чём-то спросила! Это вам уже не голова цуми!
Глава 4
Тэцуя смотрел на сбегающие столбики кандзи на развернутом свитке. Смысл коварно ускользал, хоть зрение ещё работало чётко.
Он откинулся на спинку стула, и свиток с тихим шуршанием свернулся.
Да уж. Был относительный покой и тут на тебе. Случилось всё, что только могло случиться. И пробудившийся древний дух колдуна, и нерасторопность директора До, и жертвы, и собственная ученица, которая отыграла в этом не последнюю роль. Ах да, ещё смотрители императора. Свалились как снег на голову и так же быстро умчались. Хотя, когда приходит приказ свыше, то и не так полетишь. Императору явно что-то сильно не понравилось… Или случилось что…
Тэцуя покачал головой, понимая, что сейчас ничего не добьётся. Слава Плетунье, что Аска вернулась живой. Раны были, но ничего такого, из-за чего бы пришлось уложить в лазарет.
А вот Фэнго не повезло. Тварь высосала из неё все силы. Поэтому, едва вернув Аску в Годзэн, Тэцуя вернулся в лес и провёл прощальный очищающий ритуал над душой девочки, ставшей жертвой. Она не виновата, что оказалась на пути колдуна. А вот его вина, как директора, что не досмотрел, не успел остановить вовремя.
Тэцуя было потянулся за кисэру, но пальцы замерли в воздухе.
К цуми всё.
Он медленно поднялся и распахнул окно. Морозный воздух ворвался в кабинет. Снежные хлопья тихо падали на землю. Тэцуя протянул руки, поймал снег и растёр в ладонях.
Хидео погиб тоже. Но с этим разбираться До. Как он допустил, что колдун не просто выбрался из запечатанного склепа, но ещё и вселился в его ученика и успел сделать столько всего?
Перед внутренним взором всплыла картина: лабиринт подземных ходов, соединяющий храмовые комплексы. Проходов для человека между Годзэн и Токугавой уже нет, их закрыли ещё в давние времена. Нынешние дети о нём не знают, учителя только частично… Но для духа преград нет. Колдун явно пытался пустить корни и в Годзэн, достаточно только вспомнить склад с табличками оммёдзи, но не вышло. Юичи – клан, который всегда имел дело с оммёдзи и колдунами.
Всё же у них хороший контроль. И Коджи сразу вырвал под корень все злые чары.
Тэцуя тряхнул головой, на лицо упали посеребрённые сединой пряди.
Аска…
Она уничтожила колдуна. На помощь пришёл предок. Раньше о таком можно было только слышать в преданиях, но теперь… Вот оно как, оказывается.
Можно было, конечно, поставить её слова под сомнение, только… После того, как Шаманы Ночи спасли его от смерти, у Тэцуи появилось больше обязательств и… больше способностей.
Он чувствовал, что Аска говорит правду. Чувствовал, какая мощная рёку исходит от её мечей и почему-то от пояса. И там, и там была печать смерти. Коджи это понял тоже. Жаль, что не тогда всё так быстро закрутилось и не удалось разобраться, что фонит, кроме мечей. Ибо на утро уже ничего подобного не было – Аска как Аска. Неужто показалось после нервов и бессонной ночи?
Катана и вакидзаси были не простыми. Оттиск клановых печатей на рукоятях явно давал понять: собственность клана Шенгай. Оружие, которое само выбирает, кому служить. Его можно взять силой, но… тогда придется опасаться, что месть придёт быстро. Лучше с голыми руками пойти на врага, чем взять меч, который не признаёт в тебе хозяина. Клановая знать разбиралась, как защищать свои вещи.
Аска, конечно, не одобряла, что оружие отобрали, но Тэцуя был категорически против оставлять его в руках ученицы. Не хватало ещё!
Хотя всё равно же придётся вернуть…
Он сделал глубокий вдох и сложил руки на груди. Что с тобой делать, Аска? Откуда ты такая взялась? Изначально было всё нормально же. Или так только казалось?
Он уже собрался закрыть окно, сложить бумаги и отправиться спать, как заметил, что на снег что-то отбрасывает тень. Странную тень… постоянно меняющую очертания, змеящуюся словно языки пламени.
Ни один человек не может отбрасывать такое. Даже если преположить, что это ткань одежд развевается на ветру.
Нет ветра.
Даже снега нет – перестал падать, будто решил, что хватит укутывать землю белым покрывалом.
Тень замерла, рассыпалась на тысячи сверкающих осколков.
Тэцуя нахмурился и невольно потянулся за спрятанным у шкафа оружием. Плох тот директор, который не может отразить атаку врага в любой момент.
Внезапно донесся тихий смех: звонкий, сладкий, пробирающий до костей.
Женский.
Не девичий, а именно женский.
Тэцуя застыл, понимая, что не в состоянии шевельнуться. Он слышал этот смех. Он прекрасно его знает.
Прямо от подоконника в ночное небо потянулись сотни тонких нитей, в мгновение ока сплетающихся между собой. В морозность воздуха вплёлся аромат цветущих лотосов, ванили и жжёного сахара.
Нити приняли форму ступенек, заблестели лунным светом. Изящная фигура в серебряном плаще плавно спустилась по ним, застыв напротив Тэцуи, но не заходя в кабинет, а так и паря над подоконником.
– Ну, здравствуй, мой храбрый воин, – прожурчал ручейком мягкий голос. – Нам нужно поговорить.
Тэцуя почувствовал, что не может произнести ни слова, только склониться, став на одно колено.
– Пошли, – прозвенел приказ.
Узкая ладонь, вспыхивающая сиянием лунных лучей, протянулась к нему. Длинные пальцы обвивали белые нити, металлические спицы между пальцами сейчас казались тоньше, чем обычно.
Тэцуя медленно поднялся и вложил свою руку в руку богини.
И тут же перед глазами всё заплясало в безумной круговерти.
Запястье обожгло. Он пошатнулся, но тут же почувствовал под ногами твёрдую поверхность. Сияющие лунным светом ступени стали как лёд. Рядом тихо рассмеялась Плетунья.
– Ну что ж ты так. Совсем забыл, как гулять по лунной дорожке.
– Есть такой грешок, – признал Тэцуя, глядя на белую землю под ногами. И да, ноги её не касались.
А потом медленно перевёл взгляд на свою спутницу. Её плащ переливался жемчужным пламенем. Порыв ветра сбросил капюшон. Дыхание Тэцуи перехватило. До того, как он пошёл к Шаманам Ночи и вручил им свою судьбу и тело, никогда бы не подумал, что увидит лицо Плетуньи. С левой стороны – сказочная красавица. С правой – нет лица вовсе, одни нити, которые лишь повторяют контуры черепа. Эти же нити переходят в волосы, которые тяжёлой белой волной падают на спину.
Плетунья улыбнулась. Пухлые розовые губы, как у юной девушки, и в то же время сплетённый остов, создающий часть рта, сквозь который видны заострённые зубы.
Она сама решает в каком виде и перед кем представать. Своё лицо Плетунья показала Тэцуе, когда он отрёкся от всех богов, принял ночь как часть себя и поклялся служить только ей, Хозяйке судьбы, повелительнице дорог без начала и конца.
– Отпусти, девочку, Тэцуя, – произнесла она, внимательно глядя на него. – Не место ей больше в Годзэн.
Можно было прикинуться непонимающим и уточнить, о ком речь, но это было глупо. Плетунья не давала покровительство глупым людям. К тому же была у них сейчас только одна девочка, которая слишком явно выбивалась из… из всего.
Плетунья направила взор на жилой корпус.
– Её рёку слишком велика. Нужно пускать в дело, а не прятать в стенах школы.
– Так всё же колдуна она убила сама? – напряжённо уточнил Тэцуя.
– Практически, – кивнула Плетунья. – Видишь ли, долгое пребывание Аски в школе не входит в мои планы. Её место не здесь.
– Но всего лишь год и…
Один взгляд – Тэцуя умолк. Если богиня что-то задумала, то спорить бесполезно. Тут даже можно понять, почему. Нрав у Аски, как у цуми. Они с Плетуньей явно друг друга понимают.
– Всё обучение она должна завершить в этом году, – донесся голос Плетуньи.
Вот тебе и задание, директор Тэцуя. Думай и мозгуй, как поступать дальше.
Он сложил руки на груди и задумался. В голове было пусто, что-то ни одной подходящей мысли.
Плетунья рассмеялась:
– Не надо решать сию секунду. У тебя целая ночь впереди.
Тэцуя сдержал вздох. Да уж. Боги всегда в своём репертуаре. Однако мудро промолчал, понимая, что его мнения не спрашивают. И то, что Плетунья решила явиться лично, само по себе огромная честь.
– Чтобы не было сомнений, – невозмутимо протянула она, шагнула к Тэцуе и коснулась пальцами его руки, – смотри…
В голове тут же зашумело. Перед глазами всё поплыло.
…Аска в дорогом тёмно-фиолетовом одеянии стоит посреди зала. Волосы убраны в высокую прическу, удерживаемую спицами с цветами и маленькими веерами. Её руку держит высокий красивый мужчина. На его пальцах родовые перстни, чёрные одежды расшиты алыми языками пламени. Этих двоих можно счесть хорошей парой, если бы не ненависть, которая полыхает в глазах обоих.
…Аска сбрасывает с себя меховую накидку, остается в простом белом платье. На её груди – ворох шаманских амулетов, ноги – босые, волосы свободно спускаются по спине и плечам. Губы плотно сжаты, так, что побелел шрам над верхней. В глазах – решимость. Она делает шаг вперед.
…Аска стоит на коленях, на мокрой земле и глине. Она кого-то гладит и, кажется, уговаривает потерпеть. Потом отрывает кусок собственного подола и начинает делать перевязку. Но кому именно – не видно.
…Белое солнце высоко в зените. Земля идёт трещинами. В долину чёрной рекой вливается чьё-то войско. Так и не сосчитать, сколько воинов. Много… слишком много. Они надвигаются неумолимо и резко. Двигаются только странно. Впереди – воин верхом на хеби. О Плетунья, кому в голову пришло оседлать этого зверя? Это же опасно для жизни! Но лицо скрыто шлемом, а фигуру прячут доспехи – не разобрать.
Плетунья убрала руку, и Тэцуя с трудом удержался на ногах.
– Времени не так много, – произнесла она. – Я рассчитываю на тебя.
Он успел склониться, выражая готовность действовать и исполнять волю своей богини. Спустя несколько секунд исчезла лунная дорожка. Громко хлопнули ставни, Тэцуя осознал, насколько он сейчас замёрз.
Быстрыми шагами подошёл к окну и закрыл его. Постоял некоторое время, потом сел за стол. Взял черный кристалл, покрутил в пальцах. Вечно так. Дела богов далеки от дел людей. Но если уж они пересекаются…
Тэцуя невольно вздрогнул.
Да уж. Только подумал, что позади все проблемы, как на тебе! Кажется, для школы Годзэн настали не слишком хорошие времена. Как и для Токугавы. Хотелось бы верить, что смотрители в скором времени не вернутся. Очень не хочется думать о том, что они не успели сделать здесь всё, что собирались.
Он провел пальцами по кристаллу, вычерчивая кандзи личного имени. Тот ярко вспыхнул и засиял в полумраке, передавая сообщение и зов. Минуты, казалось, стали слишком вязкими и неповоротливыми. Время будто остановилось.
На кристалле вспыхнул ответный огонёк.
Отлично.
Коджи. Ты нужен мне. Сон отменяется.
Глава 5
Весна понеслась в каком-то бешеном темпе.
Кругом пели птицы, цвела сакура, кружа голову сумасшедшим ароматом, усыпала землю белоснежными и розоватыми лепестками. Девчонки не зевали, едва сделав уроки, удирали на свидания с мальчишками из школы Токугава, любовались красотой, сочиняли хокку и целовались в тени деревьев.
Разумеется, когда этого не видели учителя.
Меня такое времяпровождение, разумеется, не касалось. Свидания не привлекали, до сих пор было сложно забыть Хидео. И Фэнго. В храме провели прощальную церемонию с душами. Ребята стали жертвами колдуна Юичи и никак не смогли воспротивиться его власти.
Аки так и не пришёл в себя. Пока он находился под наблюдением целителя Изаму. Насколько я знаю, был изъят какой-то сильнейший артефакт, который по очереди напитывают рёку директор и учителя. Именно он и поддерживает жизнь Аки.
– Аска, хватит считать ворон, – громче, чем до этого сказал директор Тэцуя.
– Простите, – пробормотала я и уставилась в документ, лежащий на коленях.
После того, как я уничтожила Сузуму, моя нагрузка резко увеличилась. Учителя будто пробовали на прочность мои силы и выносливость. Если подруги могли выкроить время, чтобы погулять или поболтать, даже сходить на свидание украдкой, то я приходила и падала. Быстро восстанавливалась, но потом снова приходила и падала.
И теперь вот Тэцуя вызвал меня и сунул бумаги. Смысл написанного коварно ускользал. Дело, разумеется, было не в том, что я не могла прочесть. Слава Плетунье, все кандзи знакомы, но вот суть…
– Аска, у тебя есть возражения? – уточнил Тэцуя, внимательно глядя на меня.
Я подняла на него взгляд.
– Почему так быстро? Почему вы мне даёте программу следующего курса?
Он ни капли не смутился.
– Ты же сама хотела сдавать двойной экзамен по каллиграфии. Твоя же цель стать Мастером Кандзи?
– Учеником, – осторожно сказала я.
– Ученик есть ступень перед становлением Мастером, – занудно произнёс Тэцуя.
Я подозрительно покосилась на него. Было странное ощущение, что весь этот разговор – ширма. Только вот что она должна скрыть?
– Хочу, – со вздохом признала я.
– Вот и отлично. Твоя рёку выросла, желание развиваться похвально. Почему бы тогда не закончить обучение раньше? С наставником мы тебе поможем.
Я поджала губы.
Всё вроде бы звучит хорошо и гладко, но есть чувство, что всё идет совсем не так, как должно было б.
– Директор…
– Да, Аска?
– Я…
Нужные слова не приходили в голову. Но молча кивнуть, на всё согласиться и уйти – нет, это точно не мой вариант. Если не спрошу сейчас, то, вероятно, не узнаю никогда. Мне это не подходит.
– Могу я просить вас об откровенности?
– Зависит от того, что ты хочешь узнать, – внезапно ухмыльнулся Тэцуя. – Если тебя будет интересовать, какие сладости я предпочитал в детстве и как лазал через забор к соседу, а потом удирал от его собаки, то… это слишком.
– А собака была большая? – ляпнула я.
– Ростом с пятилетнего меня, – ни капли не смутился он.
Я невольно крякнула. Вот как у него так получается? Повисшая тишина, некомфортная обстановка, всего одно упоминание об эпизоде из детства, и уже хочется улыбнуться.
– Поняла, про детство не будем, – спохватилась я. – Вопрос в другом…
– Да-да?
– Почему так… быстро? У меня чувство, что вы решили принять сдачу двойного экзамена не так давно.
Выпалила это всё и замерла. Может, это только кажется и вообще глупость несусветная? А директор решение принял сразу, ещё после того разговора у подоконника?
Тэцуя задумчиво покрутил в руках кисточку для чернил и качнул головой.
– Аска, у тебя уровень рёку значительно превосходит других учениц. Изучать с ними ту же программу – непозволительная роскошь. Я бы с удовольствием продолжал наши тренировки и наблюдал за твоими успехами, однако это преступление против тебя самой. Глупо, если бы Мия сразу села рядом с вами на уроках для третьего курса. И так же глупо тебе… брать игрушки Мии.
– Каждому возрасту свои забавы? – осторожно уточнила я.
Он нахмурился и кивнул.
– Можно и так сказать. Рёку надо развивать своевременно. Большая сила может привести к большим проблемам, если сразу не научиться её контролировать и направлять.
– Но ведь школа и учит… – начала я.
– Школа даёт хорошую базу, – мягко уточнила Тэцуя. – Дальше, если рёку не вписывается в стандарты, нужен индивидуальный наставник. И там, за стенами Годзэн, его найти вполне реально. Обучение стоит денег, но всегда можно договориться.
Теперь хмурилась я. Озвученное директором имело смысл. А если добавить слова Плетуньи… В общем, хочу я этого или нет, нужно уходить. Иначе здесь никакого развития не получу.
– Деньги – хорошее дело, только где их взять, – проворчала я.
– Все выпускницы получают определённую сумму ше на первое время, – произнёс Тэцуя, откладывая кисточку. – Не пропадёшь. К тому же…
Я настороженно посмотрела на него.
– Что?
– Я верю в твои таланты, Аска.
– В смысле? – оторопела я, чуть не выронив документ.
Тэцуя усмехнулся.
– Ты мыслишь очень креативно, поэтому ни секунды не сомневаюсь, что найдешь выход из любой ситуации. К тому же… связь с нами у тебя останется. Поэтому, если понадобится, спросишь совета.
Я закусила губу, потом решительно тряхнула волосами, взяла кисть и опустила её в чернильницу.
И лишь проведя последнюю черту, осознала: моя личная подпись очертаниями напоминает кобру, приготовившуюся к нападению.
Спустя три недели
Я грустно посмотрела на пустой угол. Все вещи собраны. Пожитков у меня, конечно, немного, но всё равно…
Здесь я провела практически девять месяцев: странную осень, очень бурную зиму и весну, во время которой не могла и поднять головы. Занятий было столько, что не продохнуть.
Но зато после этого я стояла на торжественной линейке вместе с Харукой. Мы были в нарядной черно-белой форме выпускниц и слушали речь директора.
Мне вернули оружие. Теперь я свободная гражданка Тайоганори, выпускница школы Годзэн. Назад дороги нет. Наверное, я не буду не права, если скажу: тут выдохнут спокойнее. Уйдёт Аска Спаси-богиня Шенгай, и потенциально школе будет меньше грозить опасность быть разваленной.
Конечно, без меня тоже найдутся удалые ученицы, но это будет уже другая история.
– Одной тут совсем уныло, – шмыгнула носом Мисаки.
Так-то она за нас с Харукой искренне радовалась, но ещё год ей учиться тут одной, и это омрачало.
– Будет Чоу, – подбодрила я. – Может, получится договориться, чтобы она переехала сюда. И мы же связь не теряем, помнишь?
– Помню, – вздохнула она. – Но мы три года вместе были. И тут…
Я обняла её.
– Год – это совсем немного, вот увидишь. Как раз додавишь своего оружейника, выйдешь к нам уже готовой становиться Мастером Клинков.
– У меня позавчера на занятии такая ерунда получилась, – пожаловалась Мисаки.
– Это всё потому что думаешь о ерунде, – бодро заявила зашедшая в комнату… Сату.
Мы настороженно посмотрели на неё. Где это Харуку носит? Вообще-то должна была прийти она. Но, видимо, застряла, получая от Изаму справки и прочую ерунду.
Из-за плеча Сату осторожно выглянула Кёко. Она ничего не говорила, только чуть улыбнулась.
– Сама ты ерунда, – обиделась Мисаки. – Да я…
– Тихо-тихо, – успела я остановить подругу. – Только не начинайте.
И, развернувшись, внимательно посмотрела на Сату.
Она явно себя чувствовала немного не в своей тарелке, но потом вздохнула и произнесла:
– Я хочу принести свои извинения, Аска. Ты, конечно, коза ещё та, но я тоже была во многом не права.
– И я тоже, – тихо сказала Кёко.
– А вы знаете толк в извинениях, – заметила я. – Но… в чем-то логика есть, я не нежный цветок лотоса, поэтому тоже извини за всё, где была неправа.
И протянула руку. Первой её пожала Сату, второй – Кёко. Говорить не получалось, почему-то все нужные слова разбежались. Это было странно. Я действительно не ожидала, что Сату придет вот так вот. Удивила. Кажется, это хороший знак.
Только сейчас до меня дошло: Сату тоже завершила обучение. Просто на ней до сих пор форма школы. Хоть уже и висит на поясе тэссэн. Видимо, ещё не все дела закрыты. Это мы с Харукой уходим раньше других. Конечно, хотелось ещё остаться, но… Я чувствовала: чем дольше будем в школе Годзэн, тем сложнее потом будет уйти.
– Какие планы дальше? – спросила Сату.
Её лицо было непроницаемо, однако я прекрасно понимала: она тоже растеряна и не совсем понимает, куда идти.
Я задумчиво посмотрела в окно. Далеко не одну ночь я размышляла над тем, куда стоит пойти в первую очередь. Сто дорог, но ни на одной из них не ждут. А значит, надо идти без приглашения.
– Вотчина Шенгаев, – обтекаемо сказала я, переводя на неё взгляд. – Мне надо понимать, что там сейчас происходит и кто остался в живых.
Сату только поджала губы. Кажется, непроизвольно я снова наступила на её больную мозоль. Икэда превратились в пыль. То, что ещё остались те, кто носит эту фамилию, ничего не значит.
– Что ж… В любом случае, я желаю тебе удачи, – всё же взяла себя в руки она.
– И я, – добавила Кёко.
– Спасибо, – кивнула я. – Пусть ваша судьба тоже сложится благополучно.
– Оставьте отпечатки на кристаллах, – вдруг предложила Мисаки.
Мы втроём недоуменно на неё посмотрели. А ведь идея…
– Чего уставились? – тут же проворчала она. – Это связь. Уже если и держаться вместе, то выпускницам. Вы, конечно, рады друг другу хвосты начистить, но лупить цуми и отбиваться от порождений колдуна у вас тогда выходило очень неплохо.
Возразить было нечего.
Сату молча отцепила от пояса кусочек кристалла и протянула мне. Я приняла его двумя руками, а потом приложила указательный палец правой руки. Тут же последовала вспышка – кристалл запомнил. Брови Сату взлетели вверх. Да, в Тайоганори так принимают что-то важное. Немного в этикете я уже разобралась.
И когда я передавала свой кристалл, Сату повторила мой жест и проделала тот же ритуал. С Кёко мы проделали то же самое. Не знаю, как сложится в дальнейшем судьба, но… не стоит разбрасываться связями. Мало ли.
…Мы вышли с территории школы на рассвете. Пообещали прислать Мисаки и Чоу весточки сразу, как только доберемся до места. Дорога будет не близкая, но мы настроены решительно, поэтому всё получится.
В какой-то момент мы обернулись. Солнце золотило загнутые крыши домов и храма Плетуньи.
– Почему у меня ощущение, что всё только начинается? – задумчиво протянула Харука.
Я краем глаза глянула на её профиль. Ни тени улыбки, в чёрных глазах глубокая задумчивость. Обычно собранные в пучок волосы сейчас стянуты в высокий хвост. Сейчас она кажется старше, чем в форме Годзэн. Да и я, наверно, изменилась.
– Потому что всё начинается, – ответила, глядя на храм Плетуньи. – Но это хорошо. Ничего не стоит на месте, значит, и нам не сто́ит.
Харука кивнула.
Сначала доберемся до Нодзу, а там уже разберемся, куда двигаться дальше. Мы уже отошли на приличное расстояние, когда мне показалось, что кто-то на нас смотрит. Обернувшись, я увидела возле ворот маленькую фигурку, на прощание махавшую нам рукой.
Я остановилась и помахала в ответ.
Не грусти, Мия. Всё будет хорошо. Если будет на то воля Плетуньи, мы встретимся ещё раз.
Эпилог
Край Гроз, Западные горы
Кто-то бил в барабан.
Земля подрагивала, в пещере всё затянуло дымом – ни вдохнуть и не выдохнуть.
Жар шёл из самых недр. Земля бушевала, земля негодовала и гневалась.
И так каждый раз, когда кто-то из Шаманов Ночи покидал свои места, чтобы углубиться подальше в пещеру и воззвать к Тем, Без имени.
Земля расходилась трещинами, обнажая красное нутро подземных ходов. Здесь не любят людей, сюда не стоит приходить просто так. Вот жители префектур Края Гроз знают, что в глубь Сумрачных гор лучше не соваться. Местные научились слушать ветер, говорить с камнями и чувствовать малейшие изменения вокруг. Потому и знают, когда стоит склонить голову, а когда настоять на своём и таки получить желаемое.
Принадлежащие к другим кланам всегда поступают по-своему. Но правы они только на своей земле. Здесь чужой напор и агрессия не пройдут.
Шаманы – это Шаманы.
Высокая гибкая фигура склонилась ещё ниже, прошептала что-то, подбрасывая в огонь цветной порошок. Языки пламени вспыхнули жарче, слизывая дары смертного.
Зазвенели на руках и груди амулеты из костей и камней, сталкиваясь друг с другом, вливаясь в ритм барабана. Вот только не видно того, кто в него бьёт. Если не уверен в своих силах, то лучше останься у входа в пещеру. К Тем, Без имени может обращаться только посвящённый.
– Она идёт, – послышался за спиной голос, похожий на шелест десятков змеиных тел на сухих камнях. – Наследница идёт.
Шаман обернулся. Маска тэнгу из сказок и легенд скрывала его лицо. Она красного цвета, превращает глаза в узкие щели, а нос – в вытянутый клюв. Головной убор расшит металлическими фигурками и костяными бусинами. Кожаные шнуры и кумихимо спускались на плечи и спину, закрывая символы, которыми расписана его одежда. На пальцах шамана перстни странной формы с камнями чернее ночи. Поговоривают, что сама ночь и вливает в них сил, чтобы защитить свой народ.
– Она идёт, – повторил тот, кто спрятан в танцующем дыме.
– Что грядёт для моего народа? – хрипло спросил шаман.
Нельзя. Нельзя робеть перед теми, кто приходит на твой зов. Они это чувствуют. Не успеешь оглянуться – кинутся и разорвут на части. Запах и вкус человеческой крови для них как дар богов. Потому что и зажжены все благовония, которые только можно было сюда принести. Потому и брошены в костёр порошки дурманных трав.
Спрятать.
Заглушить.
Стереть запах человека.
– Новая судьба, – донёсся ответ. – Станете вместе – снесёте горы. Разбежитесь в стороны – каждый умрёт. Хотя вместе долго не проживёте… Везде чернота, везде боль…
Снова шелест змеиных тел. Потом смешок, от которого по спине пробежала дрожь.
– Сюда захочет прийти… Глупо… Но упрямая… Приведи. Посмотрим. Хоть поиграем. Беду принесёт.
– Кто? – успел выдохнуть шаман.
Пламя взорвалось и ослепило глаза. В ушах зазвенел хохот, чьи-то невидимые руки подхватывают его, будто пушинку, и выбрасывают из пещеры. Шаман и смог вскрикнуть, закрыть голову руками. Безумный смерч закрутил его, играя, и снова захохотал.
Всё стихло в мгновение ока.
Шаман упал на землю, от удара перед глазами потемнело. Сделать вдох не получилось, из горла вырвался хрип. Всё тело прошили тысячи иголок. Лёгкие начали греть.
– Шичиро! – послышался испуганный крик.
К нему подлетел барабанщик, который так и не посмел войти в пещеру. И правильно. Не стоит соваться туда, куда ещё очень рано.
Удалось встать на колени и всё-таки сделать глубокий вдох.
– Ты как? Помощь нужна?
Шичиро поднял руку, давая спутнику знак остановиться и помолчать. Тот выполнил мгновенно.
Наследница. Судьба. Глупо. Приведи.
Что за странные слова? Только и остаётся, что гадать. Те, Без имени всегда выражаются обрывками, они далеки от человеческого мышления.
Он стянул маску и головной убор. На спину упали длинные волосы, вспыхнули лунным серебром зажимы среди рыжих прядей – знаки одного из члена Совета Ночи.
Наследница. Судьба. Глупо. Приведи.
Беду принесёт. Поиграем.
Шиматта!
Не зря старый Ямато заключал союз с Шаманами Ночи, не зря налаживал давно потерянные связи. Чуял, что быть беде, что так просто ничего не закончится.
Клан Юичи не успокоится, пока не добьётся своего. Шенгаев нет на виду, они так далеко, что могут и не вернуться. Не так далеко, как Икэда, но всё же… Нужен очень сильный дух и желание, чтобы вернуть клан в Тайоганори. Один человек не справится, что он? Так, песчинка среди пылевой бури.
И почему на душе так гадко? Не всё сказали ему в пещере, далеко не всё. Своей интуиции нужно доверять, она не раз спасала от беды.
А дом тем временем стоит и медленно умирает. И умрет, если в ближайшее время за него никто не возьмется: не принесёт свое тепло, не напоит кровью стены, не возложит жертву у домашнего алтаря и не бросит в колодец подношение духам. Только после этого можно идти к тории клана Шенгай и просить богов о милости.
Шичиро медленно поднялся на ноги. Посмотрел на свои руки. На мгновение показалось, что на них влажно блеснула кровь.
Недобрые времена ждут Шаманов Ночи. Стоит ли наследнице вообще возвращаться в эти места?
– Нам лучше идти, – тихо произнёс спутник, прижимая к себе барабан. – Скоро Час Забвения.
В Час Забвения лучше не находиться возле мест, где отступают привычные законы мира и в силу вступают те, кто жил здесь до прихода людей.
Шичиро вновь надел маску и головной убор. Бусины тихо звякнули, ударившись друг о друга. Передышка закончена. Предстоит долгий путь домой.
И встреча с наследницей. А там уже будет видно: жить ей или умереть.
– Я спать хочу. – Аска… – И есть.
– Аска.
– И кого-нибудь убить.
– Аска!
– Да что Аска? – возмутилась я. – Как будто тебе ничего из вышеперечисленного совершенно не хочется!
Харука глубоко вздохнула и призналась:
– Хочется. И даже больше. Особенно учитывая, что мы понятия не имеем, сможем ли хоть переночевать в твоём доме.
Я промолчала. Не стоит сейчас говорить, что о доме у меня только воспоминания. Поэтому, как нас тут встретят и встретят ли вообще – это огроменный вопрос. Однако мы столько времени добирались сюда, что теперь дороги назад нет. Даже если мне скажут: «Аска Шенгай, ты ошиблась и пришла в не ту префектуру… Край… Империю» – неважно. Я просто рухну на пороге и даже не подумаю шевелиться в ближайшие пару дней.
Дорога выдалась тяжелее, чем я думала. Тем не менее добрались мы без приключений. Ночёвку под открытым небом и драку на постоялом дворе, когда к нам решили пристать двое перебравших рисовой водки господина, я не считаю.
Мы поднялись на холм. Свежий ветерок дул в лицо и трепал волосы. Перед нами расстилалась долина, которую заполонили цветущие вишни. Сам дом был огромен. Солнце отражалось от загнутых крыш и слепило, не давая прямо смотреть.
Я ожидала увидеть развалины или нечто… ну очень печальное и убогое, где уже нельзя жить, но… ожидания не оправдались. И это было странно.
С одной стороны, замечательно, что всё так здорово сохранилось. С другой… Какие сюрпризы нас ожидают?
– Всё выглядит, как и прежде? – спросила Харука, приставляя руку козырьком к глазам, чтобы лучше рассмотреть дом Шенгаев.
– Есть на это надежда, – пробормотала я, поправляя лямку дорожной сумки на плече.
А заодно проверила кайкэн за поясом и насколько удобно будет выхватить мечи, если потребуется отражать чью-то атаку. После чего начала бодро спускаться по узкой дорожке и позвала:
– Харука, идём. Надеюсь, бедным путницам там предложат лепешку и зеленого чая. А к ним пирожки и сладости. И немного овощей, конечно. И рыбу.
– Аска-а-а… Опять ты за своё!
– Впер-рёд, подруга! Нас ждут великие дела!
Конец