— Этого носильщиком?
— Ну а что поделать, жить же как-то надо? — пожал плечами лесник. — Ладно, пошли уже.
— Чего это он так на меня уставился? Бормотал, будто бы меня убили. Что за чушь?
— Не зацикливайся, Женька, — поторопил меня егерь. — Идем. Что с больного человека взять?
Конечно, может у него и не все дома. Но почему-то странности начались именно в тот момент, когда Вязовскин увидел мое лицо. И это не спроста.
— Как ты сказал, носильщиком его берут?
— Ну да. С разными охотниками ходил, а потом к Снегиреву прибился, вещи у них иногда таскает. Он хоть на голову слабый, зато здоровья в нем на двоих хватит. И проблем от него никогда не было.
— Понятно. Слушай, ты говорил, что расскажешь про этого Снегирева. Кто это вообще такой?
— Да нечего особо рассказывать. В прошлом охотник, промысловик, — спокойно ответил он, продолжая идти. — Точнее, браконьер. Человек хоть и опытный, но противный. Было время, хотел на место председателя сельсовета попасть, но не получилось у него. Сначала стреляет, потом думает. Зато при деньгах. Сколотил себе небольшую группу и с ней ходил в тайгу, обычно на месяц или даже больше.
— И где он сейчас?
— Здесь, в Соболевке.
Дальше мы шли молча. Позднее собирался расспросить егеря побольше. Заодно переваривал в голове услышанное. Мне определенно нужно увидеться с этим Снегиревым — наверняка он прольет свет на то, кем был мой реципиент? Должны же на меня быть хоть какие-то документы?! И еще этот Вязовскин… Твердит, что меня убили. Черт возьми, что же произошло в том выходе?!
Я поставил себе отметку попробовать поговорить со слабоумным. Вдруг тот возьмет себя в руки и расскажет то, что ему известно?
К дому Кудасовых мы подошли через несколько минут. В дом заходить не стали, сразу начали осматривать территорию. Следов от сапог тут уже хватало — любопытных было много, все затоптали. Нечасто видать медведь в дома охотников вламывается.
Едва начали обход, как я сразу заметил, что ограда, окружающая дом, в одном месте была сломана.
— Смотри! — Матвей Иванович быстро отыскал следы. — Вот тут он зашел. Так, ага… А медведь-то крупный, пудов за двадцать будет. Вот там собаку загрыз, гляди натоптано как. Не понял… И вышел зверь, получается здесь же, по своим следам? Очень странно.
— Что странно?
— Хм, ты когда-нибудь видел, чтобы они по своим же следам ходили? — он посмотрел на меня с недоумением.
Повисла пауза. Так-то специалист по медведям из меня не очень.
Пожал плечами.
Дальше нашли кровавое пятно на снегу — тут зверь напал на собаку и утащил ее с собой в лес. По следам дошли до самой опушки, а дальше начиналась тайга.
Лесник остановился и прислушался.
— В чем дело? — выждав паузу, спросил я.
— Дальше не пойдем! — решительно заявил Матвей, с явной тревогой глядя в ту сторону. — Подготовиться нужно основательно. Что-то с этим зверем неладное…
Глава 6Коварство зверя
— Я правильно понял, мы идем в тайгу?
— Не совсем, — утрамбовывая рюкзак, ответил лесник. — Углубимся в лес километра на три-четыре, обойдем поселок по кругу. Осмотримся, возможно, к вечеру уже вернемся. Медведь далеко уходить не станет, скорее всего, где-то себе временную лежку нашел. Есть тут десяток мест, где он мог это сделать.
— Хочешь их проверить?
— Можно и так сказать.
— А если мы на него случайно наткнемся?
— Нет, это вряд ли. Мишка — зверь коварный и осторожный. Пока он сам не захочет, мы его не встретим. И все же, я хочу понять, с кем мы имеем дело. Не шатун это, по крайней мере не типичный точно.
В процессе беседы, я одевался. Под низ надел теплые кальсоны, сверху накинул рубаху из какого-то материала, похожего на лен. Поверх рубахи Иванович я надел толстый вязаный свитер с высоким горлом, который отдал мне егерь. Поверх кальсонов я натянул что-то вроде ватника, на плечи меховой тулуп. Подаренная мне ранее заячья шапка тоже оказалась весьма кстати — хотя погода за окном стояла относительно хорошая, все же температура упала еще ниже.
От лесника я узнал, что последние три дня были аномально теплые дни, а снег растаял еще раньше. Температура доходила до плюс двух градусов. А в это время года это большая редкость. Даже настоящие минус пять градусов считались комфортными. Но в ближайшие дни ожидалось похолодание.
— Видел в сенях ящик? — спросил Матвей Иванович. — Там можешь взять вещмешок, флягу. Спальник. Там же провизия.
Я подошел к большому деревянному ящику, собранному из недавно выпиленных досок. Распахнув крышку, я увидел внутри кучу сложенного скарба. Первым делом выудил оттуда уже бывший в употреблении, но еще вполне надежный вещевой мешок. Затем взял пару банок мясных консервов, мешок сухарей. В руки попалась какая-то сетка.
— Ягдташ не бери, — произнес старик, краем глаза наблюдая за моими действиями. — Мы не за утками идем. А медведь туда не поместится.
Я усмехнулся — а у егеря-то оказывается, с чувством юмора все в порядке.
Мы наполнили фляги водой, взяли мешок с сухарями, по паре кусков вяленого мяса, завернутых в ветошь. Старик передал мне огниво и компас. Сначала я хотел взять с собой карту, но Матвей Иванович сказал убрать ее обратно в ящик.
— Не занимайся ерундой, карта вот тут! — он указал пальцем на висок. — У меня тут все тропы исхожены. Я этот район с закрытыми глазами обойду. Так что пока ты со мной, не потеряешься. Да и собственно, ориентироваться тут несложно. Гору вон ту видишь, на юге?
— Ну да. Вот тебе и главный ориентир.
Еще я прихватил свой охотничий нож, что был со мной ранее и ружье. И тут встал вопрос по патронам. Их у меня к нему не было вообще.
— Матвей Иванович, на этот агрегат у тебя случайно патронов не будет? — поинтересовался я, показывая ему свой «ИЖ-5».
— Калибр какой? — не глядя, поинтересовался он.
— Шестнадцатый. Но я не особо разбираюсь.
Тот взглянул на мое ружье, затем подошел к дубовому шкафу, со скрипом распахнул дверь и порывшись немного, вытащил наружу потрепанный картонный коробок. Ловко перекинул его мне.
— Держи! Двадцать штук тебе за глаза.
Я тут же разорвал коробок и принялся распихивать бумажные гильзы в свой патронташ.
— Стрелять-то хоть умеешь? — с ехидством поинтересовался он.
— А то. С автомата, с пятидесяти метров легко!
— Да ну, серьезно? — прищурился старик, явно не поверив мне. — Это где же тебя угораздило из пистолета-пулемета Шпагина стрелять? Для участника войны ты больно молод.
— Разве я говорил про «ППШ»? Речь про «Калашников».
В 1947 году он уже существовал в металле, а в сорок девятом году он начал массово поступать в войска советской армии. Так что к пятьдесят шестому году это была уже далеко не редкость и я вполне мог из него стрелять. Где-нибудь.
— «Калашников»? Что-то с трудом верится!
Пришлось прямо на ходу придумывать легенду, что я трижды участвовал в любительских соревнованиях по стрельбе из автомата, который впоследствии стал самым массовым огнестрельным оружием в мире.
Вроде звучало убедительно.
— Ну-ну, соревнования… Вот мы в лес отойдем, я проверю, какой из тебя стрелок, — скептически пообещал лесник.
Так как часов у меня не было, а Матвей Иванович их почему-то не любил, пришлось ориентироваться на внутреннее чутье. На сборы ушло около часа и в одиннадцать часов дня мы покинули дом егеря. Старик запер дверь лишь на засов, но этим все и ограничилось.
Миновали одну улицу, вторую. Прошли участок Кудасовых, и по хорошо видневшимся на снегу следам вошли в лес. Минут двадцать мы петляли среди деревьев и плотных зарослей кустарника. Лесник, словно ищейка, то и дело останавливался, разглядывал следы, вертел головой по сторонам. Иногда приседал и внимательно осматривал что-то на снегу. Ухмылялся, но вслух ничего не комментировал.
Я с интересом наблюдал за его работой. И почему жители Соболевки его лесником окрестили — у него же совсем другие обязанности? Впрочем, на бумаге все выглядит иначе. Он вполне мог совмещать и то и то.
Так же я думал и о том, что раз я попал в пятидесятые годы, нужно как-то пускать здесь корни. Как минимум нужно задуматься о жилье, подыскать себе работу. Продолжать карьеру браконьера у мутного Снегирева я категорически не хотел. Не мое это. Конечно, жить со стариком может и удобно, но долго так тоже продолжаться не может. Кормить и поить дармоеда просто так никто не будет. Вон, даже слабоумный Вязовскин подрядился носильщиком быть.
Конечно, в лесничестве и охотхозяйстве я не знал практически ничего, но рядом со мной была живая энциклопедия, которая могла не только объяснить, но и показать на практике все премудрости. Судя по возрасту, в недалеком будущем ему непременно понадобиться ученик, который в дальнейшем сможет подхватить его дело. Нужно будет выбрать удачный момент и попробовать обговорить с ним эти вопросы. Вдруг Матвей Иванович действительно согласится взяться за мое обучение?
Но это позже. Сначала бы решить проблему с чертовым медведем. И хорошо бы понять, чего это Вязовскин так отреагировал, когда меня увидел? Зуб даю, он что-то знает. Как-то неспокойно мне от всей этой ситуации…
— Эй, ты оглох что ли? — недовольный голос егеря вернул меня к реальности.
— А? Чего?
— Уши прочисть, — шикнул старик, затем ткнул стволом ружья вперед. — Холмик видишь? За ним, среди кустарников может быть лежка. Давай-ка проверим? Обходи слева, а я справа, глаза в оба. Встретимся с той стороны. Идем неторопливо, тихо.
— А если наш друг там?
Лесник только усмехнулся краем рта и проверив ружье, двинулся вправо. Я же, немного помедлив, свернул влево.
Деревья здесь немного расступились, образовав что-то вроде проплешины в центре которой был вытянутый к северу пологий холм. Небольшой, может метра четыре в высоту. Сейчас он был засыпан снегом и со стороны смахивал на дом хоббита.
Идти тихо не получалось. Подмерзший снег предательски хрустел под ногами, как бы я не пытался контролировать шаг. Вместе с тем понимал, что мой спутник движется куда тише. Мысленно отругал себя, да что толку?