Я стоял близко, отсюда было видно, как вздулись жилы на мощных шеях бойцов и как от напряжения раскраснелись их лица.
Камень попытался провести подножку, и соперник его на этом подловил: толкнул его точно в тот момент, когда мой дружинник стоял на одной ноге. Боец свалился на землю, но не оплошал, перекатился в сторону и тут же поднялся.
Киевлянин умудрился ухватить его за руку, но наш боец дернулся, и пальцы соперника соскользнули. Сам же Камень наклонился, ухватил соперника за ногу, потянул, толкнул вперед, заставив киевского бойца отшатнуться, и рухнул сверху, придавив своим весом.
Но удержать на земле не смог, и скоро бойцы снова стояли на ногах, не решаясь пойти на сближение. Кто-то из толпы крикнул что-то ободряющее, киевлянин рванулся вперед, пытаясь пройти Камню в ноги, но тот устоял.
Обхватив туловище киевлянина обеими руками, он оторвал здоровяка от земли и бросил на землю. Хруст раздался страшный, будто одновременно сломалось несколько костей, но боец этого даже не заметил, и снова попытался встать. Однако Камень не дал ему этого сделать.
Перехватив киевлянина сзади, Камень взял его шею в локтевой захват и принялся давить. Лицо того почти мгновенно посинело, он дернулся один раз, второй, пытаясь вырваться, но наш боец держал крепко. Только тогда киевлянин постучал ладонью по пыльной земле и почти сразу же оказался на свободе.
- Камень победил! - крикнул тот из киевлян, что принимал ставки, поднимая вверх руку нашего бойца.
Тот, пусть и с раскрасневшейся рожей, но выглядел ужасно довольным, радостно улыбался. Мгновение спустя его обступили мои дружинники, принялись наперебой поздравлять с победой.
Народ пошел забирать свой выигрыш, проигравшие недовольно роптали, но им только это и оставалось. Я удовлетворенно хмыкнул, заметив, что ставили на нашего бойца в основном моим дружинники. Но сам в первую очередь решил не идти, пусть меня наверняка и пропустили бы. Подожду, пока все разберутся, а потом уже подойду. Все равно обманывать меня не станут.
Да, хорошо, когда за твоей спиной стоит три с лишним десятка ратников.
- Не очень-то зрелищно, - повернулся я к Никите.
- Скучно, - согласился тот. - И крови нет. Вот, если бы они на кулаках подрались, тогда другое дело. Или на ножах. Весело было бы, только тогда за кровь стражники могут спросить.
- Еще на кистенях скажи, - я усмехнулся.
- Не, - мотнул головой боярич. - Кистень - оружие подлое, им только исподтишка бить. Дрался кистенем когда-нибудь?
- Не пробовал, - мотнул я головой.
- Ничего, попробуешь. Я тебя научу. Кистень тем удобен, что его в рукаве пронести можно куда угодно почти. Нож отберут, где его прятать можно любой знает, а кистень не найдут. И человека убить им ничуть не труднее, чем ножом. Гирька-то маленькая, а тяжелая, если с замаха приложить, то череп расшибает на раз.
- Если научишь, буду благодарен, - кивнул я. - Такая наука в любой момент пригодиться может.
- Ну, как только пальцы на руке срастутся, начнем, - согласился боярич.
Тем временем очередь уже рассосалась, и я, заметив это, пошел за своим выигрышем. Киевлянин вернул мне три рубля, которые я ему и отдал, и дал вдобавок еще и две прямоугольные пластинки из серебра, каждая из которых была примерно как три рублевые монеты весом. Это и были гривны - местные деньги.
На каждой из пластинок стояло клеймо. Конечно, это была такая себе защита от подделки, но все лучше, чем ничего. Да и местные менялы, уверен, уже давно поднаторели в том, чтобы отличать один металл от другого.
- Держи, - протянул я одну из рублевых монет Камню. - Молодец, доказал, что и среди наших силачи бывают. Только больше в драки не лезь, у меня спроси сначала.
- Благодарствую, Олег Кириллович, - с достоинством кивнул боец, монету взял и тут же упрятал в карман.
Не думаю, что ему часто приходилось видеть серебро во время деревенской жизни, они там больше натуральным обменом промышляли. А с меня от одной монетки не убудет, в конце концов я только что две гривны выиграл.
- Пройдемте за стол, посидим, пообщаемся? - предложил Лука Филиппович. - Мы как раз есть собирались, когда у нас с местными спор начался.
- Пошли, - согласился я, повернулся и махнул рукой подавальщице.
Стол, а вернее целых три больших стола, сдвинутых вместе, действительно оказались накрыты простой и немудреной, но сытной пищей. Все-таки кормили в местной харчевне простенько, но для тех, кто несколько месяцев мотался по лесам и полям, ничего лучше и придумать было нельзя.
- Николай не заходил к тебе? - спросил у меня боярин Лука, когда мы уже расселись за столом, а я заказал себе миску щей и тарелку чечевичной похлебки с жареной курицей. Ну и пива конечно же, куда мы без него-то?
- Может и заходил, да я спал, - пожал я плечами. - А что, он сказал что-то?
- Сказал, - кивнул боярин. - Сегодня должен к мэру местному пойти, по нашему поводу договариваться. Значит, скоро мэр тебя к себе позовет. Ну или нас вежливо попросят город покинуть и больше местные власти не беспокоить. Одно из двух.
- Мы служанкам сказали, что на постоялый двор идем, - заметил Никита. - Найдет нас Николай, если что.
- Да найти-то найдет, - проговорил я и покачал головой. - Другое дело, позовут ли. Неделю же почти ждем. К тому же я не знаю, чего мне мэру этому говорить. О помощи его просить? Так с какой радости ему нам помогать, мы ему не братья и не сваты.
- Это же торгаши, - снова начал боярич. - Я говорил, что они с кондачка ничего не решают, им сначала нужно просчитать, выгоду для себя увидеть. А потом, когда решат, что с нами делать, уже и позовут.
- И то верно, - согласился Лука Филиппович. - Но я думаю, что если бы не собирались звать, то давно нас из города попросили бы. Выгоду мы очевидную можем принести - нас три с лишним десятка, и все мы - воины. Такой силой не разбрасываются. А по поводу того, что говорить надо, я тебе и так скажу: на работу проситься надо?
- Думаешь, караваны охранять нас возьмут? - спросил я.
- Вот уж чего не знаю, того не знаю, - пожал плечами боярин. - Но караваны вряд ли, во-первых, мы об этом сами с любым из торговцев договориться могли бы, из тех, что не в сторону Брянска ходят. Вообще, мы пару раз работали уже на местных. В старые времена еще.
- А с чего бы орловскому боярину работать на местных торгашей? - с недоумением посмотрел я на него. - Это как же так вышло?
- Ха, боярину, - Лука Филиппович криво усмехнулся. - Если бы только боярину. Сам князь Кирилл тогда в поход пошел. Местные же не воюют сами, за них деньги воюют. А проблемы им устроить многие готовы. Поляки те же самые, они совсем не довольны, что вся торговля с землями на Восходе через местных купцов идет. Крымчане тоже вечно на ножах. А тогда мы молдаван ходили усмирять.
- Усмирили? - спросил я.
- Усмирили, - кивнул боярин. - Они тогда большой силой собрались, Одессу умудрились взять. А потом отец твой пришел с ратью и обратно их в свои холмы да долины загнал.
- А, - я на мгновение задумался. - Я даже и не знал, что отец так далеко ходил.
- Да, ходили, куда деваться, если князь зовет? Зато серебра тогда местные купцы немеряно за помощь отвесили, он ведь им целый город вернул. А он еще и беспошлинную торговлю на пять лет выбил. Вот такой был он, Кирилл.
- Есть куда стремиться, - проворчал я.
Пока что всех моих достижений не хватило бы даже на сотую часть деяний отца. Чего я добиться-то сумел за неполный год моих приключений? Того, что меня вне закона объявили и чуть не повесили? Ну перебили мы несколько разбойничьих шаек, одна из которых оказалась еще и татарской, да разбили одну боярскую дружину.
- Не печалься, - сказал боярин Лука. - Отцу твоему проще было, он ведь родился знатным человеком, и удел свой - Орловское княжество - в наследство получил. Ты, главное, глупостей не делай, по типу той, что в Брянске учудил. И все нормально будет.
- Я спасти вас хотел, - ответил я. - Наместник в Брянске большое войско собрал, за нами идти собирался. Когда я пришел, войско он это распустил, гоняться-то больше не за кем оказалось.
- Ты нас спасти хотел, а в итоге нам рисковать пришлось, чтобы тебя спасти, - спокойно ответил боярин. - Мы тебе в верности клялись, а ты так поступаешь. Сам подумай.
Ответить было нечего. Это был в первый раз, когда Лука Филиппович что-то высказал мне по поводу той истории. Как-то само собой вышло, что после смерти Игната, он принял надо мной наставничество, но до этого момента устроенного мной в Брянске не припоминал.
- Да ладно тебе, отец, тебе не впервой приговоренных спасать, - то ли пошутил, то ли серьезно заявил Никита. Скорее всего пошутил, но с его характером этого не всегда поймешь.
Ну да, его ведь самого с плахи вытащили, когда он кого-то из людей наместника зарезал.
Принесли еду. Я, молча, принялся за свою порцию, остальные уже почти прикончили еду, но расходиться никто не собирался. Куда расходиться-то, если все свои все равно за столом?
- А куда нас отправить-то могут? - спросил Никита. - Отец, ты не спрашивал у Николая, на рубежах все спокойно?
- Спрашивал, конечно, - кивнул Лука. - Сам об этом в первую очередь подумал. Но нет, сейчас войны нет. Конечно, кое-где разбойники озоруют, ближе к морю, и на Закате поближе к польским землям. Так что могут и отправить ватажников ловить.
- Ну, это дело уже привычное, - пожал я плечами. - Ватаги ловить - не с наместничьими дружинами драться. Справимся.
- Справимся, - согласился Никита.
- Нам людей бы набрать, - заметил Лука Филиппович. - Хотя бы до четырех десятков, а то как бы разбойники сами нас не того... Не отловили.
- В деревнях набирали, - заметил я. - Неужели в Киеве не найдем несколько горячих голов, готовых рискнуть ради воинской доли?
- Да найти-то найдем, - боярин почесал обритую голову вокруг чуба. - Вопрос в том, кого брать. Если новиков, то от них польза будет ли, а если опытных уже бойцов… Им платить придется. А с деньгами у нас, сами знаете, так себе ситуация.