Короче, говоря, отсидеться в ней в случае чего будет можно. Единственное слабое место - ворота, но их, если что тоже загородить можно чем-нибудь, теми же самыми телегами подпереть, да земли насыпать. И тогда враг наступать только через стены сможет, с лестницами, а ты попробуй эти лестницы под обстрелом поднеси. Можно и на шестах, конечно, но шесты мастерить особо не из чего: леса поблизости нет. Видимо, тот, что имелся, как раз на постройку заставы и извели.
Встретили нас правильно: запертыми воротами. Причем, закрывали их, как я заметил, только когда увидели на горизонте нашу рать. А разглядеть ее оказалось несложно, дождей в этих местах, похоже, не было уже несколько дней, и дорога под копытами лошадей нещадно пылила. А так как скакунов было много, то и туча пыли поднималась высоко и была далеко видна.
- Поехали поближе? - спросил я у боярина Луки.
- Только не все вместе, - ответил он. - Вдвоем поедем, переговорим. Мало ли, чего они там подумать могли, время сейчас сам знаешь какое. Как бы стрелять не начали.
- Тогда поехали, - кивнул я и тронул коня вперед.
Но совсем близко нам подъехать не дали, и когда до ворот осталось с десяток саженей, с надвратной башни послышалось:
- Стоять! Кто такие? Чего надо?
- Мы из Киева, - ответил я. - Приехали вам на смену. У нас подорожная есть.
- Сменщики? - голос внутри оживился. - А чего рано так, договору срок только через две недели выходит?
- Ну как приехали, - ответил я, разведя руками. - Открывайте ворота, нам еще обоз разгрузить и обратно в Винницу отпустить надо.
- Погоди парень, - голос звучал уже без враждебности, но я по-прежнему не видел, кто со мной говорил. - Сейчас я спущусь, посмотрим подорожную и тогда уже будем решать, открывать вам ворота или нет.
- Чего-то он странный какой-то, - повернулся я к Луке Филипповичу. - Я бы на его месте радовался, что сменщики раньше приехали, а он не доверяет.
- Кто знает, - пожал плечами боярин. - Может быть, ему нравится на этой заставе жить? Ну или есть причины не доверять. Может быть, служба тут, она вовсе не такая, как нам рассказывали в Киеве?
- В смысле? - не понял я.
- Да в прямом, - ответил боярин. - Сам видишь, крепость на холме стоит, в чистом поле. Рядом паром через Днестр, но рядом ни одного домика, ни самой захудалой хаты не стоит. Хотя место, очевидно, оживленное должно быть, торговые гости здесь должны проезжать, да и самим паромщикам жить где-то нужно. А так выходит, что живут они в самом остроге. А зачем, если внутри и так место мало?
Как-то я об этом и не подумал.
Тем временем с надвратной башни сбросили веревку, по которой на землю спустился полностью седой мужчина, одетый в пластинчатую броню и с большим шестопером на поясе. Нечасто встретишь человека, вооруженного таким оружием. Оно, конечно, штука страшная - кости ломает, шлема вместе с черепом внутрь проминает. Но все равно, большинство меч предпочитает, потому что, чтобы шестопером орудовать и сила нужна недюжинная. Я бы, например, не смог.
- Ну что там? - спросил он. - Давай подорожную.
Я спешился, открыл седельную суму, нашел нужный сверток, достал из него выданную мне в Киеве бумагу, после чего протянул их мужчине. Тот принял, внимательно осмотрел грамоту, зачем-то потрогал пальцем оттиск печати, будто думал, что она может стереться, хмыкнул, протянул мне руку.
- Степан, - проговорил он. - Капитан отряда.
- Олег, - ответил я, пожал протянутую руку. - Будем знакомы.
- Значит, это вас Григорий нам на смену прислал? - капитан снова хмыкнул и качнул головой. - Ну и дерьмовую же работенку вы для себя выбрали. Честное слово, дерьмовую. Уж поверь, лучше в чистом поле за разбойниками гоняться, чем тут, на заставе сидеть.
- Да мы, если честно, ее и не выбирали, - ответил я, почесав голову. - Можно так сказать, что эта работа нас сама выбрали.
- Что, набедокурили где-то? - понимающе спросил Степан и, не дожидаясь ответа, продолжил. - Или враги бывшего нанимателя преследуют?
- Точно, - кивнул я. - Мстительные у него враги. Вот и нанялись заставу охранять, пока не утихнет все, из памяти не сотрется. Думали, посидим тихо, спокойно, в караулы походим, за переправой последим.
- Тихо и спокойно не получится, - качнул головой капитан, развернулся лицом к воротам и махнул рукой. - Открывайте! Пойдем, Олег, расскажу тебе, как и куда располагаться, за чем особое внимание требуется. Ты как, потерпишь нас еще одну ночь, мы соберемся и завтра отправимся?
- Потерплю, конечно, - пожал я плечами. - У нас палатки и шатры есть, можем прямо тут за стенами лагерь разбить, да переночевать.
- А вот об этом лучше забудь, - качнул головой наемник. - По ночам из острога не выходи, и никому из своих людей не позволяй. Следи, чтобы дозоры до заката возвращались, чтобы у караульных всегда факелов в достатке было.
- А что здесь такое творится-то? - я невольно поежился. - Что, озорует кто-то по ночам.
- Точно, - кивнул Степан. - Озорует. Это такие озорники, что после них только растасканные кости по земле собирать. Обглоданные, знаешь, до белизны. Вот этих тварей костеглотами и зовут.
- Не слышал ни разу, - мотнул я головой. - А почему их костеглотами зовут, если они костей не глотают?
- Да откуда ж я знаю, это ж не я придумал, - посмотрел на меня как на конченного придурка Степан.
- А ты, боярин Лука, не слыхал про таких? - обратился я к своему спутнику.
- Слыхал, - ответил тот. - Говорят, что твари эти на кладбищах живут, могилы раскапывают. Одинокого путника ночью подловить могут, скотину воруют, дикого зверя тоже могут порвать. Но днем их не увидишь, день они в логовах пережидают, а если ночью угораздит костеглота встретить, то уже не расскажешь никому ничего.
Да уж, повезло нам! Вот, как чувствовал, что не все так просто, как звучало это из уст киевского мэра: служба легкая, только знай дозоры, да караулы в порядке держи, местные мирные, торгуй с ними, да купцам проезжим охрану обеспечивай...
Да, все верно, в глушь он нас отправил прятаться, только, похоже, что вместо того, чтобы спокойно службу нести, мы тут будем по ночам запираться, да каждого шороха в темноте бояться. Черт его знает, что это за твари такие - костеглоты, но, похоже, еще одно порождение Последней Войны. Что-нибудь вроде тех же самых волкулаков.
Ворота тем временем уже открыли. Степан широким шагом двинул во двор крепости, я, ведя жеребца в поводу, пошел за ним. Остальное мое воинство тоже двинулось следом.
Двор крепости оказался застроен очень странно: с одной стороны дома очень плотно жались друг к другу, а с другой наоборот было очень просторно и много свободного места. Был внутри и дружинный дом, и хозяйственные постройки, и даже пара подворий явно крестьянского вида. Похоже, что именно тут жили те, кто работал на пароме.
- Ладно, переночуем мы одну ночь в шатрах да палатках, здесь места, чтобы их разбить, хватит, - кивнул я. - Только вот нам лошадей бы разместить. А то, если их снаружи оставить, ими ведь могут эти самые, как их, костеглоты поживиться.
- Так конюшни пустые, - пожал плечами капитан наемников. - Мы верхом не воюем. Пехтура.
- Понял. А где конюшни?
- Да, вон там, - кивнул он на, пожалуй, самое большое в крепости здание, в котором, пожалуй, действительно можно было разместить всех наших лошадей.
- Тогда так, - я повернулся к боярину Луке, который шел рядом и задумчиво слушал наш разговор. - Прикажешь нашим лошадей в конюшню завести, да обиходить. Потом пусть шатры, палатки ставят, сегодня во дворе крепости ночевать будем. И отправь кого-нибудь проследить за обозом, чтобы его сгрузили. Ну, там возницы сами знают, куда и что нужно. А Степан мне пока крепость покажет, что внутри и как. Хорошо?
- Добро, - кивнул боярин Лука и остановился, дожидаясь, пока его нагонят остальные дружинники.
А мы со Степаном двинулись дальше в сторону высокого двухэтажного строения, видом напоминавшего ратушу вроде той, что я видел в Белгороде, только меньше гораздо.
- Слушай, - сказал я. - А костеглоты эти ваши, они стали боятся? Убивать их можно?
- Да кто же тебе на это ответит, - усмехнулся капитан наемников. - Я таких, чтобы встречу с ними пережили, не знаю. Одно точно знаю - огонь против них средство верное. Они и по ночам потому только из логовищ своих вылезают, что света боятся. Так что, если ночь вдруг за стеной застанет, то костер надо жечь, и вокруг него собираться. Тогда, может быть, и не тронут.
- А логово у них где, не знаешь? - задал я следующий вопрос.
- Нет, откуда, - пожал плечами Степан. - Мне как-то за ними охотиться и в голову не приходило. Жить, знаешь, хочется. Я давно на этом свете живу, привык уже.
- Ладно, - качнул я головой. - А к крепости они приходят?
- Не каждую ночь, - ответил капитан. - Иногда неделями целыми не бывает, я так понимаю, это когда добычу себе находят, нажираются. Но обычно раза два-три в неделю приходят. Воют снаружи по-страшному, стены царапают, но внутрь забраться не могут, высокая, значит, для них стена.
- А подкопов не роют? - спросил я.
- Подкопов? - Степан остановился на секунду, почесал в голове. - Знаешь, не замечал я за ними такого. И, знаешь, хорошо, что не замечал. Даже представить не могу, что случится, если твари эти в крепость попадут.
- Это уж точно, - кивнул я.
Нет, не дело это, что какие-то твари по ночам вокруг крепости носятся, воют, да еще и стены царапают. Нам тут по договору с киевским мэром жить целый год, службу нести. А для этого дела хорошо, чтобы вокруг спокойно было, каждую ночь от воя чьего-то вскакивать - никаких нервов не хватит. С ума сойдешь быстро от страха, да от недосыпа.
- Одно хорошо от этих костеглотов, - сказал Степан. - Разбойников вокруг не водится.
- Следы-то после них остаются? - спросил я.
- Остаются, - кивнул капитан наемников. - Знаешь, такие, на человеческие похожи, на босую ногу, только сама ступня маленькая, а пальцы длинные и когтистые. А ты чего это, поохотиться на них решил?