- Мои парни тоже круты, и жизнью им рисковать не впервой, но я бы все равно не стал, - пожал плечами капитан наемников. - Дело твое, конечно, можешь и попробовать. Но местные, думаешь, из-за одних только тварей отсюда ушли? Да проклятия они боятся, а твари эти - только один из признаков проклятия.
- Проклятия? - заинтересовался я. - Что за проклятье, о чем говорят?
- Не хочу сейчас об этом говорить, - качнул головой Степан. - Мы отъезжаем завтра, и проклятье это нас уже не коснется.
- А мы тут остаемся, - надавил я на него, слегка повысив голос. - И тебе не кажется, что нечестно будет оставлять нас на проклятой земле, даже не рассказав, в чем это проклятье заключается, и как с ним бороться.
- Да как ты с ним бороться собрался, - усмехнулся Степан. - Ты что, жрец что ли?
- Нет, не жрец, - признал я. - Но бороться с ним собираюсь так же, как со всем остальным. Мечом, а может быть, и огнем. Если придется.
- Ладно, расскажу, - махнул рукой капитан наемников. - Про то, как местные Одессу взяли, слышал? Ну, молдаване. У них тогда еще князь был, его Драгошем звали, вроде как. Или нет… Не помню, в общем. Ну, так слышал?
- Слышал, - кивнул я. - И о том, что с ними потом было, тоже слышал. Пришел Орловский князь, город разграбил и сжег, князя убил. Ты, кстати, с ним не ходил, ты ведь наемничаешь давно, может быть, и в том походе участвовал?
- Не участвовал, - покачал головой Степан. - Но про войско Орловское слышал, про них говорят, что они себя как звери вели. Все, до чего дотянуться могли, грабили, а что с собой взять не получалось, жгли. Но на самом деле это неправда была, поначалу они вели себя прилично, смердов зазря не трогали, а озлобились только после того, как молдаване сами стали на них нападать. Последний случай был как раз здесь, в окрестностях, вот после него проклятие-то и появилось.
Надо бы у боярина Луки расспросить, что здесь на самом деле было. Он-то в этот поход ходил, значит, может из первых рук рассказать, что тут на самом деле творилось. Но пока можно и версию Степана послушать, тем более, что он говорит о проклятии, о котором сам Лука Филиппович ничего не рассказывал. А ведь он знал, что мы в Ямполь едем.
- А что случилось-то? - спросил я. - Что такое произошло-то?
- Да, свадьба была в одной из молдавских деревень, как раз тут, недалеко от Днестра. Отряд под началом боярина какого-то, или как там у вас они зовутся, шел мимо. Селяне пригласили их на свадьбу, вина предложили, мяса, а потом выяснилось, что оно отравленное все. А князь, когда об этом узнал, всех жителей деревни приказал вырезать саму деревню со всем скотом сжечь. А землю проклял. Вот с тех пор все и началось.
История показалась мне сомнительной. Нет, насчет того, что отец приказал вырезать всех жителей деревни, отравивших его воинов, я верил. Но насчет того, чтобы он проклинал там что-то. Он же не колдуном был, а обычным человеком, пусть и Великим Князем.
- А как оно проявляется-то? - спросил я. - Проклятье это.
- Ну а как еще проклятье может проявляться? - спросил Степан с таким видом, будто разговаривал с малолетним несмышленышем. - Люди болеют и умирают, скот заболевает, посевы вянут. Ну и самое главное - твари эти появились, вот они-то последней каплей и стали. Побежал народ прочь.
- А люди не могут умирать, потому что тут лекарей поблизости нет? - вопросом на вопрос ответил я. - Да и скот тоже. Где ближайший лекарь, в Виннице же?
- Да черт его знает, - пожал плечами капитан наемников, отпил еще вина, после чего взял кувшин и наполнил оба наших стакана. Посмотрел в кувшин, покачал головой и с грустью в голосе заметил. - Вот и все, закончилось вино. А жаль, я по нему скучать буду.
- Так переправься через реку, да еще купи, - слегка подначил я его. - Можешь еще на один день остаться, это, думаю, проблемой не будет. Мои пока в шатрах поживут.
- Нет, - Степан улыбнулся. - Не заманишь ты меня. Я в городе лучше вина куплю, уже после того, как плату за год работы получу. Так, о чем мы говорили-то?
- О проклятии, - ответил я, а сам задумался.
Если люди говорят, что проклятье на этих землях появилось после того, как здесь побывал мой отец, то можно было бы заставить людей поверить, что я его снял. Все, что для этого нужно - это снова объявить себя сыном князя Кирилла, да заявить, что я, мол, словом наследника уничтожаю все проклятья. Только вот глупостью это будет несусветной, мы же для того в такую глушь и забились, чтобы люди хоть немного, но позабыли обо всей этой истории с наследником.
Сам я в проклятья верил, конечно, но не боялся. На мне крест, мой Бог - самый сильный, и от любых проклятий меня оборонит. К тому же что-то подсказывало мне, что зачастую то, что принимают за проклятие, оказывается самым обычным совпадением. Просто хочется людям объяснить происходящее самым простым и самым понятным способом. Ну и врага найти, конечно.
Перемерла у тебя скотина - так это соседи виноваты, они на тебя порчу навели. А не то, что ты за скотом не убираешься, да кормишь его дрянью всякой. Это же сглаз все, ведьма, которую сжечь нужно, чтобы сглаз с себя снять.
Вот твари, которые по ночам по окрестностям бродят, животину и людей рвут - это проблема, но ее можно решить. Но не колдовством уже, а честной сталью.
- Вижу, задумался ты о чем-то, Олег, - сказал капитан наемников. - Не расскажешь о чем?
- Да вспомнилось мне тут, - ответил я. - Знаешь, я попутешествовать уже успел, пусть и по Пяти Княжествам, в основном. Насмотрелся. Село одно посетил, Огибное называется, не слыхал? Так вот, мы там на постой остановились в харчевне местной, с утра просыпаюсь, и слышу крики снаружи. Ну я, естественно, сразу за меч схватился, вышел на улицу, и вижу, как девчонку одну, она лекаркой местной оказалась, к колодцу тащат. Чтобы вешать на колодезной веревке, вместо ведра, значится.
- И дальше что случилось? - было видно, что история капитана наемников заинтересовала.
- Люди мои тоже повыскакивали наружу, отбил я у них эту лекарку, пару селян из тех, что бойкими слишком были, отоварил.
- Ха, отчаянный ты парень, - усмехнулся Степан. - А никак они вилы и дреколье похватали бы, да забили вас. Или девчонка приглянулась, вот и решил вступиться?
- Девчонка вполне себе ничего была, но не было у нас ничего. У меня мать лекарка, а про них сам знаешь, часто говорят, что они колдуют. Да и не боялся я ничего, у меня четыре десятка проверенных бойцов, все при оружии. Покрошили бы мы селян, но до этого не дошло к счастью. Тем более, что стража из Огибного на нашей стороне оказалась, разогнал староста толпу.
- Теперь понимаю, почему влез, - кивнул капитан наемников. - Про лекарок и правда всякое болтают. А дальше-то что было, за что ее схватили вообще?
- Да говорили, что она воду отравила. Несколько человек в судорогах лежало в деревне, якобы после того, как воды попили. Ну, я лекарку спрятал, своим охранять ее приказал, а сам пошел по деревне прошелся. Посмотрел на больных, а потом на поле отправился. Озимые они только что сжали. Поискал колоски, и, знаешь, что нашел?
- Ну? - спросил Степан.
- А спорынью нашел. Это грибок такой, он на пшенице растет. Если зерно такое перемолоть, а потом хлеб из него испечь, то у человека судороги начинаются. Если скотину накормить, то, то самое будет. Если долго хлеб такой жрать, руки ноги у человека отгнивать начинают. Теперь понимаешь, к чему я веду?
- Так что же, ты хочешь сказать, что не бывает проклятий? - удивился капитан. - Знаешь, я сколько такого перевидал? Книгу целую написать мог бы, если бы писать умел. Ну вот, например, остановились мы в Польше как-то в одной деревне, Бжеще или Пшепше она называлась, как-то так. Постоялого двора там не было, так мы поместье панское заняли. Пан умер на войне давно, наследников у него не оказалось, оно пустое стояло, никто там не жил, ну и за постой мы платить не стали, значит. Нам местные еще говорили, мол, не ходите туда, призраки там.
- Ну, и дальше что? - я отпил еще вина, история меня очень сильно заинтересовала.
- Мы, дураки, не поверили, подумали, байки селяне рассказывают, - продолжил рассказывать Степан. - И началось: ставни хлопают, доски скрипят, в трубах водосточных гудит что-то, будто ходит кто-то. Мы в столовой собрались, двери хламом всяким забросали, к окнам я по человеку поставил, не спал, считай, никто. А потом... - он сделал паузу, отпил еще вина. - Мы во дворе призрака увидели: девушку в белых одеждах, они песню пела такую… Печальную. Так мы собрались, через черный вход сбежали, да всю ночь шли прочь от деревни этой. Нет, знаешь, я людей не боюсь, если что, любого шестопером своим угостить готов. Но призраки и проклятия… С ними жрецам бороться надо, не людям.
- Насчет призраков и оборотней тоже рассказать могу, - усмехнулся я. - В Воронежских землях дело было, княжества, конечно, там после того, как татары все разграбили, нет, но мы по-старому все называем. Пришли мы в деревню, заплатили серебром хозяевам, поели сытно, в баньку пошли. А в бане приходит девушка ко мне и жалиться начинает, мол, человек-медведь в окрестностях объявился. Дань с села требует. Я взял двух следопытов, да пошли мы в лес его искать. И, знаешь, что удивительно, никакого колдовства там не было, а был великан с ручным медведем. С циркусом он раньше ходил, а как труппа распалась, забрал медведя, да ушел селян тиранить и на большой дороге промышлять. Медведя его один из людей моих в нож взял, одним ударом убил, с самим великаном я схватился. И умер он, знаешь, как обычный человек.
- Ну, раз великан, то без колдовства тут явно не обошлось, - убежденно заявил Степан.
- Да нет, - пожал я плечами. - Карлики же рождаются, значит, и великаны тоже бывают. Вообще, я думаю, что и в тварях местных, этих костеглотах, тоже колдовства никакого нет. Как и в волкулаках, которые к нам с полуночных земель приходят. Думаю, обычные твари это, из тех, что Последняя Война породила.
- А ты как будто что-то о Последней Войне знаешь, - хмыкнул капитан наемников. - Она же была пятьдесят с лишним лет назад. Тогда еще ни меня, ни тем более тебя, в проекте не было.