- Не поверю, - покачал я головой. - Вот, если бы ты сказал, что эти твои цыгане яды какие-то больно хитрые варят, от которых человек умирает быстро, и неясно от чего, я бы еще поверил. Хотя про яды мать моя много знала, но меня этому она не учила почему-то, а в книге после нее оставшейся, ничего об этом нет.
- Не хочешь - не верь, - тут же ответил Степан и принялся наливаться пивом.
- Да не обижайся ты, - попросил его я. - В мире всякое бывает, может быть и правда эти цыгане колдовать умеют.
- Умеют, - с готовностью продолжил разговор капитан наемников. - По крайней мере, гадают они точно. Был у меня в отряде парень один, Дениска Чех. Почему чехом его звали, не знаю, вроде он русский был в общем-то. Но как-то цыганка нагадала ему, что его убьет его лучший друг. А в отряде у меня был и дружок его, Саня Ладошка. Ладонь у него была такая, что ее ребром он мог черенок лопаты перебить. Я сейчас не вру и не шучу, он как-то показал, так остальные парни потом все руки посбивали, пытаясь повторить.
- Так, а что с Дениской Чехом-то в итоге случилось?
- Ну, он поверил цыганке, и решил, значит, Саню убить первым. Дождался, пока тот спать лег, а потом во сне попытался его зарезать. А Саня возьми, проснись, да долбани его ребром ладони по кадыку. Так Дениска сразу и умер. Видать, правду цыганка сказала, если уж так.
- Ну, если бы этот самый Дениска не узнал бы о предсказании, то ничего бы не было ведь, - возразил я. - Или он мог бы его всерьез не воспринимать, а просто пойти, да с Ладошкой этим поговорить. Рассказать о том, что цыганка наговорила, пива выпить, посмеяться. И ничего бы опять же не было.
- Ну не знаю, - качнул головой Степан. - Все-таки вышло ведь так, как цыганка гадала. Действительно лучший друг Дениску Чеха убил.
- А ты сам-то к цыганкам не ходил? - спросил я.
- Нет конечно, - замотал головой Степан. - Мне, знаешь, собственной судьбы знать не хочется. Пусть уж все своим чередом идет, и если мне умереть суждено, я умру, не зная, когда и как. Я ведь тогда до конца бороться буду и, может быть, выкарабкаюсь.
- Мудро, - кивнул я. - А теперь вот на какой вопрос мне ответь. Ты ведь видел, что я не один приехал, но еще и с отрядом Анастасии. А я заметил, что когда ты ее увидел, у тебя лицо такое стало, будто ты недозревшую сливу съел. Я, знаешь, с ними достаточно много проехал, считай от Киева до Умани, оттуда до Николаева, и уже сюда. Даже в бою ее повидал, и понял, что мечом она махать умеет. Но мне знать хочется, что она за человек вообще. Так что между вами случилось-то такое?
- В бою повидал, говоришь? - вопросом на вопрос ответил Степан и задумчиво посмотрел на меня. - Что случилось? Разбойники в дороге напали?
- Не совсем, - качнул я головой, но все же решил рассказать недавние события. - Ехали мы по тракту на Умань, дело к вечеру уже шло, я думал на ночлег становиться командовать. Но подъехала Анастасия и говорит, мол, тут неподалеку постоялый двор есть. Проедем чуть в темноте, зато с удобствами заночуем.
- И ты ей поверил?
- Она и не обманула, - развел я руками. - Постоялый двор действительно там оказался. И переночевали мы с удобствами в итоге. Но перед этим подраться пришлось. Анастасия сказала, что хозяин постоялого двора ей должен крепко, и что договариваться о ночлеге она сама будет. Мы с ней пошли внутрь, а там семеро разбойников было. Представь себе, они хозяину харчевни киевскими наемниками представились, и бесплатных харчей потребовали.
- Либо смельчаки, либо идиоты, - констатировал капитан наемников. - Их ведь любой отряд настоящих наемников перерезал бы. Да и дураку понятно, что Киев голытьбу нанимать не станет, ему неинтересны отряды по семь человек, ему гораздо больше воинов нужно. И что, хозяин, угостил их в итоге?
- Угостил - не то слово, - хохотнул я. - Мы, когда вошли, у хозяина под глазом синяк наливался, что слива твоя. И подавальщицы смурные были, будто чего-то нехорошего ждали.
- Понятное дело, чего они ждали, - проговорил Степан и показал жестом, что именно ожидало подавальщиц, если бы мы не вмешались. А ведь так оно и было, если подумать.
- У меня и в мыслях ни с кем ссориться не было, веришь? Но эти, видимо, подумали, что их семеро против двоих, а одна из этих двоих баба, хоть и при доспехе и мече, а второй - сопляк. Вот они и попытались нас спровадить, видимо, чтобы мы веселью их не помешали. Опять же киевскими наемниками представились. Так я у них и спросил, чего они не через Черкассы, как все идут, и не по Днепру.
Степан коротко хохотнул, отхлебнул ещё пива и снова принялся наполнять кружки из жбана. По моим прикидкам пиво должно было скоро закончиться, но до конца разговора его хватит. Жаль только, что взять больше негде, разве что у крымчан отбить. Вот потеха будет, пришли город отбивать, а отбили пиво.
Хотя, может быть, у коробейников еще можно будет купить? Правда, дерут ведь они наверняка безбожно, как их братии и положено.
- Ну ты, Олег, выдал, - покачал головой Степан и передал мне кружку. - Ты бы ещё про договор у них спросил бы. Они ведь наверняка и знать не знали, ни о каком договоре.
- Так я и спросил, - улыбнулся я. - А ещё они не знали о том, что за порогом их полсотни парней ждет, которые за нас их на ремни порежут. Иначе наверняка сами ушли бы. Но нет, главный их пообещал мне язык укоротить. И даже за нож схватился. Почти успел, только вот я быстрее оказался и зарезал его. А потом мы остальных перебили. Я четверых и Анастасия троих. Одному она голову начисто снесла, весь потолок забрызгала. Бедный Кузьма потом замучился его оттирать, нам ведь потом есть и ночевать в том зале было.
- Троих, говоришь, убила? - заинтересовался Степан. - А бандиты те вооружены были? При доспехах?
- Да откуда у этой голытьбы доспехи, - махнул я рукой. - В поддоспешниках стеганых ходили. Мы их поснимали, конечно, и с собой взяли. Пригодятся, мало ли.
- Ага, чучела делать, - усмехнулся капитан наемников. - Против крымчан как раз только чучелам и воевать. Но мы все не о том. А вооружены как были?
- Тесаки, да ножи длинные, - ответил я. - А чего ты так прицепился-то к этому, Степан? Что именно тебя заинтересовало, ты скажи, может быть, я отвечу.
- А то, что если то, что я о ней слышал, правда, то она этих семерых и одна бы уделала без всяких проблем. Говорят, было уже такое где-то под Львовом. Сидела компания мужиков, отдыхали в харчевне, все при оружии, и даже при доспехе каком-то. Ну и заинтересовало их стало, чего это баба в корчме, одна, да еще и при доспехе с оружием. Стали они ей высказывать что-то, за стол к себе звать. Ну и один что-то сказал такое… Короче, в итоге полная харчевня трупов, а эта сбежала. Ее бы поймали и на кол давно посадили бы, если б не Григорий. Ты же знаешь, чем сучка эта занимается и вся свора ее?
- Знаю, - кивнул я. - Убийцы они наемные. И работают в основном на киевского мэра, на кого он укажет, того и убивают. И, я так понял, они там все в отряде бешеные. Я поэтому всех своих парней настропалил, чтобы к ним близко не подходили, и не разговаривали особо.
- Так и есть, правильно ты сделал, они там все суки бешеные, - согласился Степан. - Я бы на твоем месте вообще отказался бы с ними ехать. Пусть сами бы добирались, как хотят.
- Ее Григорий прислал, а ему не откажешь, - ответил я. - Тем более, что он мне помощь пообещал. И все-таки, что у вас такое было, что ты ее ненавидишь так? Не из-за этих мужиков же, которых она в харчевне порубила.
- Да нет, их жалко, конечно, но до них мне большого дела-то и нет, - Степан выпил пива, облизнул губы и продолжил. - Нанимателя моего она убила. Хороший был мужик, пусть и поляк, веселый, с оплатой не скупился. Пан Казимир его звали, но ты вряд ли слышал, конечно, давно оно было. А нам после того, как она это сделала, спешно убегать пришлось из Польши. Так что и оплаты мы не получили.
- Ну, ты ведь понимаешь, что скорее всего этого пана Казимира Григорий заказал? - спросил я, посмотрев на Степана. - Видимо, он как-то дорогу перешел Киеву, либо политике, либо торговым делам помешал.
- Далеко не обязательно, - покачал головой капитан наемников. - Она может и на другого кого-нибудь работать, на тех, кто платить готов хорошо. А на Григория она работает чаще всего потому, что боится, что с ней расправится кто-нибудь. А так оно в итоге и будет. Нельзя людей безнаказанно убивать и думать, что это тебе с рук сойдёт.
- Ну, мы ведь тоже людей убиваем, - ответил я. - Тех, на кого покажут.
- Мы, когда на разбойников охотимся, хорошее дело делаем, земли от швали всякой очищаем. А когда на войне, так это вообще не считается. На войне люди всегда друг друга убивают, с этим не поделаешь ничего. Ну, как сейчас, примерно. Это война, хоть ее и не объявлял никто. Хотя, крымчане сами ее объявили, можно сказать, когда заставы пограничные сожгли, а потом Херсон взяли. А про Анастасию… Держись-ка ты от нее подальше, парень. Нет, серьёзно, Олег, такие знакомства до добра не доведут. Доверишься ей, а она тебя продаст в итоге, тому, кто заплатит дороже.
- Да у меня и в мыслях не было с ней сближаться, - развел я руками. - Да и зачем мне наемные убийцы? Нет, у меня есть, конечно, с полдюжины людей, которых я хотел бы на тот свет отправить, но мне это сделать хотелось бы своими руками. Да и способы, которыми эти бабы свое дело делают… Подло это. Так же подло, как то, что наместники отца моего отравили.
- А ты, думаешь, отравили его?
- Почти уверен в этом, - ответил я. - Был я у лекаря орловского в лаборатории, там мышьяк нашёл. А такие находки, сам знаешь, на какие мысли наводят. Но ничего… Бог даст, я расквитаюсь с теми, кто это сделал. Посчитаюсь. И то, что мне по праву принадлежит, заберу.
- Если повезет, - кивнул Степан. - Ну что ж, могу только удачи тебе пожелать.
Он вдруг заглянул в жбан и резко погрустнел.
- Пиво закончилось, - пояснил он причину смены своего настроения. - Эх. У тебя вина из Молдавии нет, случайно? Может, прихватил с собой, тем более ты ведь с молдаванами, вроде бы, подружиться сумел?