Выручил боярин Ян. Он сунул лук в налуч на бедре, подошёл к девочке, которую мертвой хваткой держал крымчанин, освободил ее и помог подняться.
- Успокойся, - проговорил он. - Мы пришли, чтобы спасти вас. Крепость уже штурмуют, скоро вы встретитесь с родителями. Нужно только немного подождать.
То ли сработал его успокаивающий тон, то ли девочка попросту выдохлась, но визжать она перестала. Одновременно с этим перестали кричать и остальные дети, только кто-то негромко плакал. Видимо, самые младшие.
- Княжич! - послышался сверху крик. - Тебе надо на это посмотреть. Там такое!
- Побудь с детьми, Ян, - попросил я, а сам двинулся наружу.
Вышел из помещения тюрьмы и замер. Туман рассеялся, но вместо него на улице стоял густой дым. А все потому, что крепость горела. Не стены, нет, их поджечь было бы слишком сложно, срубы, набитые землей, не так уж хорошо горят. Горели внутренние постройки, горел терем, который находился в противоположной стороне от крепости. Что же такое случилось?
Неужели Иван Резаное Ухо настолько отчаялся взять крепость, что приказал ее поджечь? Нет, это вряд ли, он должен был сохранить имущество Союза Торговых Городов. Скорее уж ее подожгли крымчане, когда поняли, что внутри им не удержаться. Видимо, они все-таки пошли на прорыв.
- Нужно уходить, - проговорил боярин Лука. - Иначе мы тут либо сгорим, либо задохнемся.
- Уходить и выводить детей, - согласился я. - Боярин Лука, спускайся вниз, там Ян, он знает, где ключи. Собирай детей и со своими людьми выводите их наружу.
- А ты куда? - спросил Лука Филиппович.
- Наперерез крымчанам пойду, - ответил я. - Нельзя дать им уйти. Наказать нужно.
- Уверен? - спросил боярин. - Рискуешь сильно. Бежать надо из крепости, как можно быстрее.
- Я знаю, - ответил я. - Мы тут и не задержимся. Крымчане сами уходят, попытаемся их перехватить. Нормально все будет, боярин Лука, не беспокойся. Яна позови только, он нам понадобится.
А сам подумал о том, что рисковать мне действительно не стоило бы. Но с другой стороны, если уж крымчанам удалось поджечь крепость, но какой-то из отрядов точно оказался не втянут в схватку. А, значит, они могут уйти. И это обернется очень плохо.
Я дождался, пока из тюрьмы выйдет боярин Ян, после чего позвал оставшихся воинов за собой, и мы все вместе двинулись обратно.
По небу, словно падающие звезды, пролетели три стрелы с огнем и впились в крышу одной из соседних построек. Несколько мгновений спустя, крыша уже занялась, разгорелась, и вверх ударил целый столб пламени. Дома деревянные, крыша из дранки, а тушить некому. Так что выгорит здесь все, кроме крепостных стен. И то, если повезет. Может ведь и так случиться, что и стены займутся. Лишь бы ветер не поднялся, и огонь на город перенесло. Не думаю, что Григорий доволен будет, если вместо Херсона ему достанется куча дымящихся руин.
А если они и город поджечь попытаются? Тогда все совсем плохо может закончиться.
Нет, нужно идти.
- За мной! - закричал я, и двинулся туда, откуда летели стрелы.
Мы обошли еще два строения, над которыми разгорался огонь, и оказались у самых ворот. Здесь тоже были построены баррикады, но на них никого не было, только трупы убитых крымчан и наемников валялись на земле.
А еще здесь был небольшой отряд крымчан, которые уже подходили к воротам. Среди них я узнал того самого Петра. Узнал я его по доспеху, потому что он был в той же самой броне, в которой выходил на крепостную стену.
Да, это был совсем небольшой отряд, их было чуть больше двух десятков, но большинство из них оказались одеты в хорошие доспехи. И что-то подсказывало мне, что они все - хорошие воины, раз смогли вырваться из западни, в которую для них превратилась осажденная крепость.
- Стрелки, залп! - заорал боярин Ян.
Примерно половина из неполных трех десятков, что пошли за мной, были вооружены самострелами и луками. Они были готовы к стрельбе, тут же вскинули свое оружие и разом стрельнули, повинуясь приказу своего командира.
Пятеро из крымчан упали, остальные тут же развернулись в нашу сторону и выстроили строй. Один из них успел натянуть тетиву лука, но выстрелить уже не успел, потому что боярин Ян пустил вторую стрелу и сбил его на землю. Хорошо, что мы приготовили для этого боя стрелы с гранеными бронебойными наконечниками, ничего не скажешь. Пусть они и дороги достаточно, но лучше уж потратиться, чем потом твои стрелы будут отлетать от брони врагов.
- Залп! - снова заорал Ян, и стрелки снова выпустили стрелы.
Однако на этот раз упало только трое, остальные успели собраться в стену щитов и двинулись на нас. Они поняли, что убегать нет смысла, потому что мы просто постреляем их как куропаток, и решили принять бой.
- Строй! - заорал я. - Щиты поднять!
Мы сомкнулись и медленно двинулись навстречу крымчанам. Основную нашу ударную силу составляли восемь наемников под командованием боярича Никиты, боярич Владислав, Камень, да я. Молдаване и новики были вооружены самострелами и луками, но как дойдет до дела, и они пойдут в бой. Драться они уже умели.
Прошло несколько мгновений и мы, наконец, сошлись. Я толкнулся щитом в щит крымчанина, что стоял напротив меня и тут же рубанул поверху. Тот уклонился, выбросил вперед меч, пытаясь меня достать, но я ушел в сторону. Мимо моей головы со свистом пролетела стрела и по самое оперение вошла в глаз моего противника. Он упал, место напротив меня оказалось свободным.
Не знаю, кто это так метко выстрелил, но подозреваю, что сам боярин Ян. Только он мог стрельнуть, рискуя попасть в меня, но точно поразив свою цель.
Я тут же выбросил меч в сторону и самым кончиком проколол горло крымчанина, стоявшего напротив одного из наемников Никиты. Брызнула кровь, еще один из врагов присоединился к тем, что уже лежали на земле.
По левую руку от меня был Камень, он орудовал своим любимым топором с ловкостью и одновременно огромной силой. Сделав ложный замах, он отвлек своего противника, а потом вогнал острие ему в голову. Правда, высвободить свое оружие он уже не успел, потому что один из крымчан вогнал свой меч ему подмышку. Провернул, выдернул, и здоровяк, который столько прошел вместе с нами, упал на землю.
Закричав от ярости, я бросился на крымчанина, врезал ногой ему в щит, заставляя отпрянуть назад, снова ударил щитом, а потом резко рубанул поверх щита. Этот оказался не настолько резвым, поэтому я смахнул с плеч его голову. Во все стороны брызнула кровь, меня снова залило.
Это, наверное, даже к лучшему, потому что вытереться я не успел, а кровь предыдущих врагов уже стянула кожу жесткой коркой, а так ее хоть немного размочило. Ну я и, наверное, сейчас страшный же сукин сын: морда вся в крови, доспех тоже, в руках окровавленный же меч, и щит пробитый в нескольких местах стрелами.
Бой закончился так же быстро, как и начался. Последний из крымчан отскочил назад, поднимая щит. Это был Петр, похоже, он был самым умелым из своих воинов, раз сумел выжить.
Я пересчитал своих, и не досчитался еще одного наемника. Да уж, как-то не везет Никите с отрядом. Сначала разбойников, которых мы взяли с собой, перебили, а теперь из десятка наемников, что я ему отдал, полегли уже трое. Только в этом не его вина, командовал-то боем я.
Скольких мы сегодня не досчитались? Получается, что уже пятерых. Да, и ведь не дрались даже толком. Что же у тех, кто брал терем или стены, какие у них потери? Сможет ли вообще наемничье войско отправиться в этом году в Крым, если учесть, что несколько отрядов точно туда не пойдет? Разве что с большими подкреплениями из Киева, если они, разумеется, придут.
- Кто из вас главный? - спросил Петр. - Я вызываю его на поединок. До смерти.
Не знаю, на что он рассчитывал, видимо, это был жест отчаяния. Может быть, он рассчитывал на то, что его отпустят после поединка. А возможно, просто хотел убить еще хотя бы одного врага. Неплохая цена за свою жизнь, верно?
- Какой поединок? - спросил я. - Мы - наемники, ты - разбойник. Здесь нет благородных людей.
- Я - вождь, - ответил крымчанин. - Я - благородных кровей. Ты говоришь за всех, значит, ты здесь главный. Выходи и сразись со мной, и я убью тебя.
Я только сделал шаг в сторону, и Ян, стоявший за моей спиной, воспользовался этим и пустил вождю крымчан стрелу в брюхо. Тот тупо посмотрел на черенок, торчавший из пробитой брони, вдруг закричал и бросился на нас. Вперед выскочил Славка, отбил в сторону меч крымчанина, резко извернулся, шагнул, оказавшись у позади него, и вогнал клинок ему в спину.
Петр открыл рот, пытаясь что-то сказать, но боярич Владислав провернул клинок. Изо рта крымского вождя потекла кровь, он упал на колени. Славка же выдернул меч, размахнулся и опустил его на шею крымчанина, напрочь снося тому голову. Подошел, схватил ее за волосы, поднял. Заглянул в глаза, после чего показал нам.
- Хороший ты свадебный подарок приготовил для Анастасии, - проговорил боярич Никита и вдруг расхохотался.
И тут я понял, что все, наконец-то закончилось. Мы стояли у ворот горевшей крепости, крымчане были разбиты, пусть и сумели нанести страшный ущерб. Черт его знает, сколько времени понадобится Союзу Торговых Городов на то, чтобы восстановить то, что сожгли крымчане и разрушили мы.
Хотя, страна у них богатая, а если в нее пойдет добыча из Крыма. Может быть и восстановят. Народ здесь живет трудолюбивый и в своих делах упорный. Значит, все будет хорошо.
А нам теперь пора возвращаться в Киев. А потом… А потом посмотрим.
Глава 18
Брянское городище. Конец лета 2225-го года от Рождества Христова.
Брянск встретил нас молчаливой громадой стен. Город будто затих. Может быть, все дело было в том, что он больше не был самым большим городом, где мне пришлось побывать, все-таки Киев был гораздо оживленнее и многолюднее чем стольный град моего родного княжества. И сам Брянск, возможно, и не поменялся, просто я стал воспринимать его по-другому.