Но так даже лучше, нам было спокойнее. Да, засада вряд ли смогла бы нанести нам большой урон, но перестроиться с марша в боевой порядок было бы не так уж и просто. К тому же люди наместника могли бы напасть и перебить обоз, который был едва ли не больше основного войска. А вот это было бы совсем худо, потому что в обозе был и овес, и стрелы, да и провиант для самого войска. Мне пришлось опустошить склады Брянска, и я сильно рисковал, ведь если кто-нибудь нападет на город, то он сдастся почти без осады. Горожане просто сами откроют ворота, никто голодать не захочет.
Да, я приказал городской старшине снарядить караваны в ближайшие деревни для того, чтобы пополнить запасы, выдав им почти тысячу рублей из имевшихся у меня запасов серебра. Этого должно было хватить на то, чтобы в городе снова оказалось достаточно провианта, но я опасался, что большая часть денег окажется в чьем-нибудь кармане.
Проследить за тем, чтобы такого не случилось, в городе остался боярин Илья Тихий со своей дружиной, так мне порекомендовали и Денис Иванович, и боярин Лука. Сказали, мол, боярин Илья, хоть и Тихий, но мздоимцев ненавидит и, если понадобится, заставит своих людей высечь проворовавшегося чиновника на главной городской площади. Он же должен был заняться работой боярина Сергея - собрать дань из окрестных деревень, когда настанет пора. Если мы, конечно, не вернемся раньше.
Однако была еще и вторая проблема. Жатва еще не началась, поэтому цены на еду были очень высокими. Так что тысяча рублей могла оказаться очень небольшой суммой, и ее могло просто не хватить. Погреба да амбары же опустели с прошлой осени, так что с этим ничего не поделать. Хорошо, что год выдался хороший, без засухи, но и без особых дождей, так что урожай должен получиться добрый. И если мы выстоим у Орла, проблема запасов решится сама собой, ведь налог мы собираем именно продуктами.
Сегодня мне надоело плестись в середине войска, я встал пораньше и, оставив вместо себя боярина Луку, двинулся вперед, в головной его части. Да, это было рискованно, особенно если дозорные все-таки просмотрят засаду, но прятаться за спинами войска я все равно не собирался. Князь должен лично вести дружину в бой, иначе он и не князь никакой, и уважения среди воинов у него не будет. А то что убить могут, так все мы смертны.
Проблема только в том, что даже моя смерть не остановит войну. Нет, она уже началась, кровь пролилась, так что теперь все закончится иначе. Просто мои сторонники изберут себе нового князя. Да, у них не будет мощного аргумента в виде крови князя Кирилла, но ведь наместники уже объявлены отравителями и преступниками, и как раньше уже не будет.
Если они окажутся достаточно глупы, то передерутся за этот титул между собой, а потом окажутся задавлены общими усилиями трех наместников. Тем, конечно, придется объясняться, но опыта в управлении общественным мнением им не занимать. Просто объявят мои слова клеветой, а победителей, как ни крути, не судят. А селянам и горожанам в общем-то без разницы, кто там сидит на княжьем престоле, им главное, чтобы жить давали, да налогами особо не душили.
Если же мои соратники окажутся достаточно умны, чтобы не ссориться, то просто найдут похожего на меня паренька и объявят его чудом спасшимся князем Олегом. Им так даже будет удобнее, потому что такой князь будет послушной марионеткой в их руках. Это мной особо управлять не получится, потому что я сам себе на уме, а таким вот парнем вполне можно.
Но смысл об этом сейчас думать, если я жив, вроде бы здоров и готов к действиям. Союзников, вон, нахожу, в таких местах, где их никто другой заполучить не смог бы. Войско веду, к бою готовлюсь. Но ведь желать моей смерти могут не только чужие, но и свои. Не все, конечно, боярам, что шли со мной уже почти два года я доверял полностью и безоговорочно, но теперь вокруг меня было слишком много других бояр, и все они желали расширения своей власти.
Будь я чуть менее доверчивым, то вполне опасался бы такого развития событий. С другой стороны, сейчас меня убивать еще рано, наместников все еще трое, воинства у них большие и неясно, чья возьмет. А вот потом, когда падут Орел или Курск…
Впрочем, и этому можно найти противодействие. Во-первых, нужно обеспечить себя лояльностью бояр, чтобы у них даже не возникла идея о замене настоящего, но слишком своевольного князя, на послушную марионетку. А во-вторых, нужно как можно больше бывать на людях. Чем больше народа знает меня в лицо, тем лучше, тем меньше у моих соратников будет соблазнов.
- Олег, а ты слышал балладу, которую про тебя сочинили? - вдруг спросил Игорь, который ехал справа от меня.
Он при наместнике Дмитрии командовал почти всей брянской дружиной, но при этом боярского титула не имел. Ему подчинялось трое полусотников, да еще один старый воин, который руководил набором и обучением молодняка. Сейчас в голове нашего воинства ехала именно брянская дружина, поэтому я и поехал вперед. Оказаться одному среди воинов смоленского наместника я опасался, а эти все-таки клятву на оружии мне приносили.
Формально он должен был называть меня по титулу, но я разрешал именовать меня просто по имени. В конце концов, если бы не он, то и не быть мне князем. Не было бы никакого поединка с наместником Дмитрием, меня просто схватили бы, заточили в подземелье, а потом повесили. Хотя, что более вероятно, мы погибли бы в бою, все-таки нас была целая полусотня.
- Нет, не слышал, - покачал я головой. - Как-то не до того было. А что, хороша баллада?
- Про отца твоего лучше певали, - усмехнулся в бороду Игорь. - Но в целом неплоха. Ванька, ну-ка спой нам ее, а то едем и едем который день, грустно без песни.
Иван, которого все, тем не менее, называли Ванькой, был совсем молодым воином, едва ли старше меня. Однако считался он полноправным ратником, а не новиком. За какие заслуги ему навесили воинский пояс я не знал, зато имел понятие о том, каков этот парень в бою. А с мечом он был очень хорош, едва ли не лучше меня.
А теперь, похоже, мне предстояло познакомиться с ещё одним достоинством этого парня: умением петь.
- Дядька Игорь, я слов всех не помню, - ответил Ванька. - Да и музыки нет.
- Ну как не помнишь, если ты нам эту песню уже певал? Еще когда мы только-только задумали наместника Дмитрия скинуть и под руку Олега перейти. - удивился старый воин. - Хвастался ещё, что от певца из Союза Торговых Городов ее услышал. Давай, не стесняйся, князю же интересно, что там про него поют. Да и полезно это бывает, послушать, считай, со стороны на себя посмотрел. А что до того, что музыки нет, так ее и в дружинном доме не было.
- Ладно, - вздохнул парень, все аргументы которого оказались разбиты в пух и прах.
И запел.
Я вам спою, как, не ведая ран,
Наш князь Олег побивал молдаван,
Как дух мятежный в шатрах их сгорел,
И встретил смерть князь Аурел.
Олег с дружиною своей прощать набег не стали,
И словно ветром пронеслись сквозь строй булатной сталью,
Всё войско в бегство обратив, как сук из подворотни,
И с полусотней порубив молдавские две сотни.
Я вдруг почувствовал, что краснею. Да, я знал, что обо мне пели песни, но одно дело знать, а другое - услышать вживую. Приятно это было, ничего не скажешь, но все равно как-то странно. Тем временем Ванька, повторив последнюю строку дважды, продолжил.
Наш юный князь, не носящий венца,
Вернулся с чужбинной земли.
Достойный сын принял дело отца
Во славу Орловской крови.
Молдавский княжич не сыскал в той сече сладкой мести -
Олег сразил его клинком во поединке чести.
Так будь же славен, юный князь. С дружиной за спиною,
Пять княжеств вновь объедини железною рукою.
Пять княжеств вновь объедини железною рукою!
Я почесал бороду и покачал головой. Надо же, как они все это обернули. Героическая история получилась, ничего не скажешь, а ведь на самом деле все совсем иначе было. И молдаван было меньше, и перебили мы их не в открытом бою, а тайно прокравшись в лагерь ночью. Я не преминул об этом заявить.
- Не так все было, - сказал я. - И молдаван не две сотни было, а полторы всего, да и в открытый бой мы с ними не шли. Сперва они пытались ворота взять, но мы их кипятком залили. Потом сколько-то еще на стенах дрались, но крепость им взять не удалось. А дальше мы ночью перебрались через стены, люди боярина Луки часовых перебили, и мы в лагерь вошли. И почти всех во сне перерезали. Десятка два только осталось, да и тех мы из самострелов перестреляли.
Я уже рассказывал эту историю в главном зале перед поединком с наместником Дмитрием, но тогда меня слышали не все. Все-таки на пиру была только старшая дружина.
- А про поединок с Аурелом тоже неправда? - спросил Ванька, который слушал меня внимательнее всех.
- Это правда. Аурел с двумя своими ближниками на ту сторону Днестра ушел, а потом они паром сожгли. А у одного из нашего, охотника из местных, лодочка была припрятана, так что мы через реку переправились, да пошли следы искать. И нашли, они в ближайшее селение вели, Рубленицу. Он спрятаться там попытался, но я его на поединок вызвал и убил.
- Все равно история хорошая, - ответил Игорь. - Все-таки полусотней полторы сотни держать непросто, даже если и за стенами. Хорошие у тебя воины, да и ты командир хороший, раз вам выстоять удалось.
- Это не я хороший командир, это из Аурела командир никакой был, - ответил я. - Он ведь своих на убой погнал. Не приходилось ему воевать до этого, он только и занимался тем, что караваны торговые грабил. Да и войско у него так себе было, селяне необученные, да еще и без доспехов и оружия хорошего. Моим-то повезло, почти все в хорошем доспехе, да и при мечах. Если бы вместо молдавских селян нас настоящие воины осадили бы, наемники или те же крымчане, ничем хорошим это не закончилось бы. Для нас во всяком случае.
- А как вы не побоялись в вылазку идти? - спросил Ванька. - Молдаване ведь воспользоваться этим могли и в крепость ворваться. Или вы малым числом пошли, а остальных на стенах оставили?