Нет, теперь, конечно, если я захочу, то мне принесут столько пива, сколько я смогу употребить, хоть бы и бочку, да и крендельками меня засыпать могут с головой. Но это ведь совсем не то. Глушить пиво, сидя в собственном тереме, это уже показатель чего-то нехорошего. А в харчевню я смогу еще не скоро, сейчас-то в городе она закрыта, а потом…
Позволит ли мне это статус? Посидеть за столиком, выпить пива, перекинуться с кем-нибудь в кости. Или другое вещи, которые я делал, не будучи князем: сходить в общественные купальни, чтобы симпатичная мыльщица потерла тебе спину… Нет, конечно при тереме есть свои бани, княжеские, так что грязным я не останусь… А смогу ли просто искупаться на речке?
Со все большей ясностью я понимаю, что князь - никакой не властитель, а на самом деле слуга. Потому что всем он что-то должен. Боярам - права и земли под имения, дружине - добычу и славу, торговцам - хорошие отношения с соседями и льготы, горожанам и селянам - спокойную жизнь, возможность зарабатывать деньги и не опасаться того, что откуда-то нагрянут злодеи. Да, они в ответ тоже много должны князю, и они платят эти налоги и мыто каждый год, тянут свою лямку, воюют за интересы страны… Но все равно выходит так, что князь должен гораздо больше, и даже не может позволить себе самых обычных не мудреных радостей. Потому что не по обычаю. И даже жениться на том, ком хочешь, нельзя.
А не поэтому ли отец и связался с моей матерью? Не потому что, оказавшись раненым, почувствовал себя не князем, а самым обычным мужчиной? Вот и поддался этому ощущению… Была ли у них в самом деле любовь, или это все было всего лишь игрой? Да черт его знаешь, так и не разберешь.
Мы спустились в темницу и двинулись в сторону камеры, где должен был находиться наместник. Один из троих воинов, что охраняли вход, проводил нас с зажженным факелом, чтобы никто из нас не споткнулся или не ударился головой. Дверь оказалась открыта, наместник уже был прикован к стене, а рядом с ним стоял боярин Лука и один из его воинов, который сейчас разжигал угли в принесенной сюда жаровне. Ну да, нужно ведь где-то калить инструмент.
Зато скоро здесь будет не так холодно и сыро, как сейчас. Жар углей выгонит холодный воздух, а чуть позже, возможно, тут будет даже жарко. Но сейчас промозглый холод пробирал до костей. Баню что ли приказать затопить, попариться, да отмыться хорошенько… Ладно. это дело хорошее, не все же мне в реках купаться, да и холодно уже.
При взгляде на самого наместника меня передернуло. Одежду с него, естественно стащили, да так, голым, и подвесили на стену, с помощью крепящихся к ней цепей и оков. Да, он был достаточно крепким для своего возраста, наверное, не уступал и Игнату, да только теперь он выглядел самым обычным жалким стариком. Удручающее впечатление добавляла и отросшая за последнюю пару дней щетина. Наместник, управлявший самым большим и сильным из Пяти княжеств, теперь выглядел не лучше нищего.
А я ведь и сам так висел не ранее как два года назад. Правда, это было в казематах под Брянском. И наместник Дмитрий меня не допрашивал лично, приходил пару раз и долго смотрел. Может быть, он пытался углядеть сходство с отцом? Не знаю.
- Вот и ты, - проговорил наместник. - А я-то, честно говоря, думал, что ты не придешь. Думал, что допрашивать меня будет Лука… А ты пришел.
- Пришел, - кивнул я. - И не один.
- Вижу, - наместник чуть повернул голову и уставился на Дениса Ивановича. - Надо же… Вот тебя здесь увидеть я не ожидал. Хотя… Письма, которые вы прислали в мой город, ты ведь их подписал и печатью своей скрепил…
- Скрепил, - кивнул смоленский наместник. - Пришло твое время, Иван, ответить за предательство перед нашим князем. Князь, к несчастью, до этого времени не дожил, так что отвечать будешь перед его сыном и законным наследником.
- Законным? - наместник Иван расхохотался, но скоро смех перешел в кашель.
Ну да, он хоть и пару дней всего здесь, а все равно заболеть легко мог. Надо бы, кстати говоря, и подумать об остальных пленных, они ведь разболеются все, и на мою сторону тогда переходить будет некому. Может быть, их действительно в Курск отправить? Ладно. посмотрим, об этом нужно посоветоваться, самому такое решение принимать не стоит.
- С каких пор ублюдок, нагулянный с какой-то деревенской девкой, стал законным? - спросил орловский наместник после того, как прокашлялся. - Он ведь селянин. И вы, бояре, готовы ему подчиняться?
- Он князь, - ответил Денис Русланович. - За то время, что он провел в изгнании, он показал себя гораздо более достойным лидером, чем ты, Иван. А еще в нем течет княжеская кровь. И пусть его мать - обыкновенная деревенская лекарка, его отец - великий князь Кирилл. Посмотри на него, как они похожи. И это только внешнее сходство, на самом деле от отца в нем очень много.
- Достойным лидером? - спросил орловский наместник. - Он, который сдался Дмитрию после первого же серьезного боя?
- Он показал, что готов жертвовать собой ради нас, - ответил Лука. - Это было достойное решение, пусть и глупое. К тому же, кто из нас не совершает ошибок? Зато потом он раздал долги своего отца в Молдавии и убил их княжича. В честном бою убил, один на один, мой сын этому свидетель. Да и под Херсоном командовал достойно. Во многом победа Союза Торговых Городов обеспечена действиями именно нашего отряда.
Мне показалось странным то, что они обсуждают меня, а я сам при этом молчу. Впрочем, мне и сказать было особо нечего, не мне ведь судить о моих поступках. И если я сейчас начну расхваливать себя, то это будет выглядеть совсем глупо.
- И вы действительно верите, что из него получится достойный правитель? Он ведь сопляк, сколько ему? По сему еще и двадцати-то нет. Его отца воспитывали как правителя, он всегда опирался на боярство, поэтому и сумел объединить под своей властью Пять Княжеств. Но он все равно был воином больше, чем правителем. Его, - он кивнул на меня. - Не воспитывали даже как воина. Он ведь лекарь, сами об этом говорили. Да, он, может быть, чему-то и научился за два года… Или вы рассчитываете править через него? Думаете, что при нем бояре получат настоящую власть, будете стоять за его спиной и дергать за ниточки, как у куклы в циркусе?
- Думаю, они меня знают, - ответил я. - И сомневаюсь, что они всерьез считают, что из меня получится сделать куклу. Я не понимаю, боярин, к чему ты об этом говоришь? Твой род почти пресекся, ты последний из оставшихся в живых, оба твоих сына мертвы, причем младший - по твоей вине. Ты пленен, у тебя нет ни города, ни войска. Для чего ты пытаешься сейчас с нами спорить, это ведь все равно ни к чему не приведет?
- Ха, вот и ты заговорил, - он ощерился, обнажив два ряда зубов. Прорехи в них, конечно, были, но для его возраста их было немного. - А я-то думал. что ты так и будешь молчать, прятаться за спинами своих людей. Ну и чего ты от меня хочешь? Я ведь уже признался в том, что убил твоего отца, ты об этом знаешь. Для чего меня приковали к стене и собираются пытать?
- Лекарь, - ответил я. - Местный лекарь служил еще моему отцу. Он замешан в его убийстве?
- А ты как думаешь? - снова усмехнулся в ответ наместник. - Конечно, был. Именно он отравил твоего отца мышьяком. А князь Кирилл крепким был, долго держался, только вот верил он нам всем. Не опасался, что его отравят. А потом умер, на дерьмо изошел. А я бы на твоем месте боялся бы, а то мало ли, вдруг он, - он кивнул на смоленского наместника. - Решит, что ему маловато смоленского княжества, и решит все пять к своим рукам прибрать.
- Сам предатель, и всех своей мерой решил измерять? - усмехнулся я. - Мы с Денисом Ивановичем договорились, и я свое слово сдержу. И тебе ведь духу не хватит его обвинить? Сказать, что он тоже в заговоре против отца замешан был.
- Нет, - качнул головой наместник. - Он не знал. Так обрадовался, что ему целое княжество отдали, что сразу же обустраивать его бросился. Но не думаю, что он против был, как твоего отца не стало, не было ведь и никого кто это княжество забрать мог.
Смоленский наместник нахмурился, но смолчал. Неужели признал правоту его слов? Хотя, он ведь себя наверняка корил, что не узнал вовремя о заговоре, и князя Кирилла не предупредил. Все бояре говорили, что они с моим отцом большими друзьями были. Так что вина на нем была, но тут уж он сам себе судья.
- Это мы позже обсудим, если сил хватит, - ответил я. - А теперь скажи, куда этот самый лекарь сбежал. Ты ведь сам должен понимать, я не могу никого из тех, кто в убийстве отца замешан, отпустить. Так что придется тебе рассказать.
- А если я не стану? - спросил наместник. - Что тогда?
- А ты еще не понял? Сам ведь сказал, мы тебя пытать собираемся. Оно тебе нужно, за чужого человека пытки терпеть? Все равно ведь расскажешь, никуда не денешься, от пыток все ломаются.
- А если расскажу все, что взамен получу? - продолжил задавать вопросы он.
- Ты торговаться вздумал? - прикрикнул на него боярин Лука. - Олег, давай ему шкуру подпалим, а потом уже спрашивать будем? Все вернее, чем сейчас, когда он нам любое вранье рассказать может.
Резон в словах моего ближника есть. То, что под пытками выяснить удается, в любом случае вернее, чем то, что просто так рассказано. Просто потому, что под пытками врать не получится, особенно если ими знающий человек занимается. Тут ведь главное - волю сломить, но при этом телу ущерба особого не нанести. А если боярин Лука именно этого дружинника выбрал, значит, он в таких вещах разбирается.
- Тише, тише! - закричал и дернулся на цепях наместник. - Давайте как нормальные люди поговорим, зачем сразу пытать-то? Вы хотите знать, куда лекарь уехал? Так он сбежал еще до того, как вы к городу подошли, тогда много горожан сбежали. Ты ведь половину дружины моей увел, городская стража почти полностью на твою сторону встала, да еще и этот пес татарский, Бориска, тоже к тебе ушел. Все побежали, и лекарь тоже.
- Это мы и так знаем, - ответил я. - Но куда он сбежал-то? Он ведь подумал, что ты его защитить не сможешь, а значит, пошел к кому-то, кто должен суметь.