- Ну и где он? Чего сам не приехал? - продолжал разоряться наместник. - Думает за вашими спинами отсидеться, пока вы кровь проливать будете. Не так ли?
- Наш князь всегда в первых рядах дерется, - ответил ему боярин Лука. - На стену Орла он забрался одним из первых. С наместником тоже он дрался. Так что не смей его имени помоить, боярин Георгий…
- А то что? - спросил наместник, разве что не расхохотался.
Ну да, а что мы ему сделать-то вообще можем? Он на стене, на надвратной башне, мы внизу, и к штурму, судя по всему, не готовы. Вот наместник над нами и измывается, как может, издевается. Сделать-то мы ему действительно ничего не можем.
Похоже, что пора немного сломать ему игру.
Я выехал чуть вперед и стащил с головы шлем.
- Здесь, я, боярин Георгий, не изволь беспокоиться, - сказал я. - С войском своим. Но я подозреваю, что меня увидеть ты не ждал, так? Не зря же ты два десятка своих воинов отправил в усадьбу Андрея Кота, чтобы они меня там в заложники взяли, а потом сюда привезли. Так?
Я схватил мешок, притороченный к седельной суме, развязал горловину и за волосы вытащил из нее голову боярина Андрея. Хорошо хоть сейчас не жарко, иначе она уже завоняла бы…
- Думаю, ты его хотел увидеть, да, боярин Георгий? Так посмотри, вот что бывает, когда предаешь тех, кого называешь своим другом. Когда я к нему в усадьбу приехал, он называл меня другом и своим князем, а потом попытался нож к горлу приставить. А теперь подумай, если я сделал с ним такое, что я сделаю с тобой, который отца моего отравил?
- Ты еще мал мне грозить, мальчишка, - ответил наместник. - То, что на твою сторону брянская дружина встала, и что тебе удалось Орел взять, еще ничего не значит. Курск моим останется, взять его у тебя силенок не хватит. А есть еще и Белгород. И когда мой друг, и брат Артем приведет своих воинов, мы ударим с двух сторон и уничтожим вас. Так что лучше уходи, возвращайся обратно в Орел.
- У меня есть вот такое предложение, - ответил я и швырнул голову боярина Андрея к воротам. - Ты сейчас открываешь ворота города, вы все складываете оружие. Тогда я гарантирую вам жизни, в том числе и тебе. Если мне придется брать город силой, то, уж извини, в лучшем случае ты закончишь тем, что тебя убьют в бою. Ну а в худшем… Для тебя, конечно, худшем закончишь так же как боярин Иван. Будешь сожжен на костре, как предатель и отравитель.
- А силенок-то хватит?
- Хватит, - кивнул я. - Ты же не думаешь, что я сюда все войска привел? Город мы возьмем, уж в этом-то можешь не сомневаться.
- А я все-таки хочу проверить, - покачал головой наместник. – Давай, бери город, если хочешь, гробь себя и кучу своих воинов. Я не хочу кровопролития, но это ты пришел в мои земли. Если уйдешь обратно на Полночь, то никто не станет тебя преследовать. Подомни под себя Воронеж, бодайся с Литвой за княжества на закате, но в мои земли не лезь.
- Только вот это и мои земли, - ответил я. - Мой отец объединил их под своей властью. И Брянск, и Смоленск, и Курск, и Белгород, и уж тем более Орел - все это принадлежит мне. И поддельная жалованная грамота на наместничество не делает тебя хозяином здешних земель. Так что не гробь своих людей в напрасных боях, а лучше сдайся сам.
- Я уже сказал, что не стану сдаваться, - покачал головой наместник. - Значит, наши переговоры зашли в тупик.
- Значит так, - ответил я. - И дальше будет говорить сталь.
- Да будет так, - ответил он, развернулся и скоро исчез из видимого пространства. Похоже, что ушел.
Мы тоже повернули лошадей. Я чувствовал, что в спину мне сейчас смотрит не один десяток самострельных болтов и стрел, но почему-то знал, что стрелять они не будут. И дело даже не в благородстве, курского наместника все знают, как человека чести, во многом именно поэтому никто из его дружины не перешел на нашу сторону. А тем, что застрелит меня в спину, он точно подорвет чужое мнение о себе.
А он им дорожит. И именно поэтому мы можем спокойно уехать обратно, к нашему лагерю. Кстати говоря, палатку для меня там уже разбили, ту самую, в которой я жил, когда мы осаждали Орел. Это хорошо, честно говоря, устал я с дороги, а отдохнуть немного, пусть даже и не в нормальном доме, а в шатре, окажется в самый раз.
- О чем думаешь, Олег? - спросил у меня боярин Лука.
- О том, что отдохнуть хочу с дороги, а потом совет собирать буду, - ответил я. - Будем решать, что дальше делать. Людей мало у нас, чтобы Курск осадить. Если бы мы вместо того чтобы Орел брать, сразу сюда двинулись бы… Может быть и хватило бы сил. А теперь не понятно, что делать.
- Неплохо было бы разузнать, сколько их вообще внутри, - сказал боярин Лука. - Да только вот не расскажет никто из местных. Придется самим.
- Я пойду, - тут же встрял боярич Никита, что ехал чуть позади. - Ночью через стену перелезем, да сосчитаем. Веревку с крюком закинуть проблемы не будет, по ней заберемся. Нужно только вычислить, за каким из участков стены меньше всего смотрят.
- Много ты там увидишь, ночью, - ответил я.
- Так они ночью с факелами будут, вот мы их и пересчитаем - Темно же. А оставаться на день внутри крепости… Увидят, узнают, тебя-то уж тем более. Логично же, что если сам боярин Лука здесь, то и сын его где-то поблизости должен быть.
- Так костры пересчитаем, ну и ночью же с факелами все ходят, их тоже, - стоял на своем Никита. - Нам ведь не точное число нужно узнать, нам хотя бы примерно понять, какие силы успел собрать в крепости наместник.
- Посмотрим, - проговорил я. - На совете и решим, кто полезет, а кто нет. Если вообще хоть кто-то полезет. Такие вещи решать вместе надо и добровольцев искать. Эх… Подняться бы в небо, да оттуда всех пересчитать, вот дело было бы.
- Да только люди, как птицы, не летают, - сказал боярин Лука.
- Раньше летали, - ответил я. - Читал я в книге одной, когда в монастыре учился о том, как несколько путешественников отправились в полет на воздушном шаре… Да только не выйдет у нас шара того построить. Это ведь ткань такая нужна, чтобы ни воду, ни воздух не пропускала, а где ее взять-то? Ладно, придется кому-то голову в очередной раз в петлю засовывать.
И непонятно, что делать. С одной стороны, сил, чтобы взять город в лоб, у нас не хватит. Остается только выдумывать, где взять новые силы.
Как оказалось, думал я вслух, поэтому не особо и удивился, когда услышал, что боярин Лука мне отвечает.
- Можно из Брянска и Орла оставшихся там воинов вывести, - сказал он. - Если мы Курск осадили, то основная часть вражеского войска, понятное дело, в городе. И вроде бы городам не угрожает ничего. Смоленску, так точно, потому что, чтобы до него добраться, нужно мимо Брянска пройти, а это не так уж и просто будет.
- Не нравится мне эта идея, - покачал я головой. - Во-первых, на Смоленск могут не только с нашей стороны напасть. Полоцкие, насколько я знаю, всегда хотели Витебск себе забрать. А сейчас, когда мы между собой воюем, самое время это сделать. Во-вторых, в Орле-то городская стража сидит, они хоть и воины, но не шибко умелые. Дружинникам не ровня, короче говоря. Да и не годится это, оголять тылы. К тому же, стоит помнить, что есть еще и Артем, который тоже ударить может.
- Если ему до того сейчас, - сказал боярич Никита. - Письма-то дошли. Кто знает, может быть, его люди тоже на нашу сторону перейдут?
- А почему до сих пор не перешли? - спросил я. - С тех пор, как письма дошли, уже почти месяц прошел. Если бы они хотели на твою сторону перейти, то уже пришли бы, присягнули.
- Не знаю, - покачал я головой. - Орловские ведь от Ивана ушли, когда мы уже въехали в княжество. Они узнали, что мы идем. А сейчас если белгородские приедут… Мы ведь можем их за подкрепление принять. Свалка начнется, а договариваться уже поздно будет.
И тут мне в голову пришла мысль. Что, если оставить здесь сотни три, просто чтобы курские не могли выбраться из крепости, а самому с двумя сотнями пойти на Белгород. Крепость там слабая, наружной крепости вообще нет. Да, это авантюра, но и Артем - самый слабый из наместников Пяти Княжеств. У него и дружина поменьше, и люди в ней хуже обучены, если не считать, конечно, старой гвардии, из тех, что ещё отцу служили. Но они-то как раз на мою сторону должны перейти по идее.
Авантюра? Да, большой риск. И курские атаковать моих могут, и белгородских оказаться больше, чем я рассчитывал. И тогда двумя сотнями нам повезет, если только отбиться.
Но если получится? Если получится, то я получу ещё сотню хороших воинов. А сотня дружинников в рамках Пяти Княжеств может много чего решить.
Нужно поднять этот вопрос на совете. Артема мало кто уважает, да и опирается он, насколько я знаю, не на дружинников, а на наёмников, вроде тех, что мы перебили на подворье у еврея. Одного из них я ещё с посланием к наместнику отправил… Интересно, рассказал или нет? Рассказал, думаю, куда ему теперь деваться, он же все равно что безрукий.
- Так, может быть, за наемниками послать? - спросил боярич Никита. - Серебро-то у тебя теперь есть.
- Серебро есть, - кивнул я. - Наемников нет. Крымский-то поход еще не закончился, они сейчас там все. А из других стран наемников вести долго, да и страшновато как-то. За ними ведь отряды в сотню, в полсотни, у нас боярские дружины и ты поменьше. А никак кто-нибудь из них подумает, что здесь хорошая земля, и осесть на ней захочет? Да и ненадежные они. Над теми, что в Союзе Торговых Городов, Киев есть, он их кормит, он им укрытие дает. А эти ведь могут и на сторону врага перейти, если им заплатят достаточно.
- Да, - кивнул боярич Никита. - Тут уж впору городскую и сельскую стражу поднимать, да ополчение. Если сейчас начнем, через пару недель сотни три-четыре наберем.
- Только нас после этого свои же селяне ненавидеть начнут, - проговорил Лука Филиппович. - Да и толку с того ополчения. Из них тех, кто в бою побывал, один из пяти десятков наберется, и то хорошо. А остальные… Пока их чему-нибудь научишь, война уже закончится. А если не учить ничему, а просто в бой бросить… Так полягут все.