Лестница рядом, но неширокая совсем, такая, что больше двух в ряд по ней не пройдут. Можно, конечно, попробовать и через башню прорваться, но башня дальше. А на стене воины курские, это уже отсюда видно. Эх, жаль, что я всех лучников боярину отдал, могли бы сейчас пострелять их в спины, как зайцев.
Но нет, ему лучники нужнее. Ему еще стены брать. Да и укрыться от ответного огня здесь негде, разве опять стену щитов собирать.
Заметили нас, когда мы преодолели уже половину лестницы. Я снова шёл в первом ряду, прикрывшись своим щитом. Заметили б, может быть, и раньше, да только курские наружу смотрели и нападения со спины явно не ожидали. И стрелы метали вниз. Значит, наши все-таки, там.
Но заметили и часть воинов сразу же сбежала на лестницу, чтобы нас наверх не пустить. Было их не очень много, но лестница - дело такое, на ней драться неудобно, да и опять же, встать мы могли только по двое.
Первого из курских, паренька в обычной куртке из вареной кожи, усиленной металлическими пластинами, и срубил одним точным ударом. Второго достал дружинник, что шел рядом, и мало того, что убил, так ещё и столкнул так, чтобы он вниз полетел.
Были бы у них копья, они, может быть, нас и сдержали б. Копье длинное, и уколоть им можно издалека. Однако драться же в тесной свалке на стенах ими неудобно, вот и вооружились курские дружинники, кто во что горазд: у кого денег хватало, мечами, остальные тесаками, булавами и секирами.
У моих дружинников копий тоже не было, иначе могли бы поверх наших плеч колоть. Так что на какое-то время мы на той лестнице застряли. Придется пробиваться наверх, куда деваться. Хорошо хоть заметили нас не сразу, а когда мы уже добрались до лестницы. Теперь обстрелять нас будет гораздо труднее. Но все еще можно на самом деле.
А еще можно попотчевать чем-нибудь тяжелым.
- Щиты поднять! - заорал я.
Развернуться, чтобы проверить, выполнили ли мой приказ, у меня возможности не было, потому что впереди были враги. Но я был уверен, что исполнили. Так что теперь обстрелять нас так просто не получится. Зато можно сбросить камень, от него щиты не спасут.
Значит, нам нужно забраться наверх как можно быстрее. Сделать для этого нужно немного: всего-то убить всех, кто заступил нам дорогу.
Курский дружинник ударил меня сверху, просто и бесхитростно. Я чуть отклонился в сторону, прижавшись боком к бревнам стены и кольнул его в лицо. Удар получился сильный, воин успел отшатнуться, но я все-таки достал его самым кончиком клинка. Может быть, он ушел бы от удара, но сзади его поджимали другие защитники крепости.
Я разворотил ему щеку, и по лицу и на шею, пропитывая стеганый поддоспешник, потекла кровь. Когда ранишь кого-то в лицо, кровь всегда течет сильно. Правда и заживают такие раны быстро, пусть и оставляют после себя уродливые шрамы.
Впрочем, ему до этого все равно не дожить.
Он не попытался сбежать, а наоборот, яростно закричав, бросился на меня в атаку. Тогда я отбил его клинок в сторону щитом, а потом пнул его чуть пониже того места, где заканчивалась кольчужная юбка. Удар получился сильным, парень даже сомлел на пару мгновений и опустил щит ниже, чем я тут же и воспользовался. Брызнула кровь, и курский дружинник упал.
Я рванулся вперед, толкнул врага щитом. Мне пришлось на мгновение опустить взгляд, чтобы посмотреть, куда я ставлю ногу. Споткнуться на трупе и упасть - это последнее, что мне сейчас было нужно.
А сверху снова послышались звуки драки. Похоже, что наши опять на стену полезли. Заметили, что часть защитников отвлеклась, да решили этим воспользоваться. Если навалимся с двух сторон, быстро закончим с защитниками стены. А потом придется брать надвратную башню. Это уже гораздо труднее.
Впрочем, я и тут могу легко лечь. И заснуть вечным сном.
Дружинник, вставший на место убитого паренька, воспользовался тем, что я посмотрел вниз и рубанул меня по шее. Вжав голову в шею, я пригнулся, пропустив клинок выше своей головы, а потом ударил в ответ: кольнул его в грудь. Однако меч мой только бесполезно проскрежетал по кольцам кольчуги. Похоже, что она у него двойного плетения, вот и выдержала.
Отдернув меч, пока мне не отрубили руку, я долбанул противника щитом. Без подшага получилось не очень, не вышло вложить в удар весь свой вес, так что враг не отшатнулся. А потом обрушил на меня такой град ударов, что я успевал только отражать их щитом и мечом.
Дружинник, что стоял сбоку от меня, выбросил меч в сторону и достал моего врага. Прямо в горло. Воин упал на колени, а я долбанул его оголовьем меча в лоб и оттолкнул в сторону, протиснувшись вперед.
Следующий из врагов был вооружен не мечом, и даже не тесаком, а булавой, которую немедля обрушил на мой щит. После второго удара доски щита лопнули и разошлись, и мне не оставалось ничего другого, кроме как бросить бесполезный предмет в него. Он попытался уклониться, но не смог, и тогда уже я достал его ударом меча. Провернул клинок, выдернул, и наклонился, подхватывая щит врага.
На моем щите был изображен мой герб, на этом - герб наместника. Но ничего, все равно никто меня ни с кем не спутает, дружинники знают, как выглядит их князь.
Я выбросил клинок в сторону, достав врага, который стоял напротив моего дружинника, и мы побежали наверх. Там уже рубились, моим дружинникам снова удалось отбить участок стены тот, что у лестницы.
А стяг над соседней башней, который было прекрасно видно снаружи крепости, уже не реял. Значит, башню взяли. Молодцы, обстреливать нас теперь тоже будет некому. Да и у башни уже рубились, судя по количеству курских дружинников, которые стояли у нее. Видимо, пытались не дать моим воинам выйти наружу.
Курск уже взят, и все, что продолжается - последняя и наверняка напрасная попытка удержаться. Стену они не удержали, значит, скоро будут отходить. Главное - не пропустить сигнал, его наверняка будут подавать рогом. Ну и не спутать чужой сигнал с нашим, разумеется.
Я вогнал клинок в спину не успевшего развернуться курского дружинника, как раз чуть пониже левой лопатки, провернул, выдернул. Воин повалился, а я уже рубанул следующего по шее. Их оставалось совсем немного, едва ли с десяток, так что мы прикончили их за несколько мгновений.
- Куда мы дальше? - спросил сотник, который командовал войском. - Этот кусок стены, вроде бы, взяли.
Он был с ног до головы в крови, в ладони у него был окровавленный же меч. Выглядел он достаточно жутко, впрочем, и у меня вид должен быть такой же, меня ведь дважды заливало кровью. Нормально, остальные воины от нас тоже особо не отличаются.
- Вы к башне, - приказал я. - Мы к надвратной.
Больше приказов не потребовалось, сотник дождался, пока оставшиеся воины поднимутся по лестницам, и все вместе они двинулись к башне. Было их, кстати говоря, не так уж чтобы и много, едва ли десятка полтора. Но чтобы ударить в спины защитникам хватит, а там смешаются со вторым отрядом и пойдут дальше.
- Вперед! - приказал я, и все вместе мы рванули ко входу в надвратную башню.
На этот раз я шел не в первых рядах. Просто не успел ворваться внутрь первым, меня оттеснили от входа, и пришлось остаться снаружи. Из башни тут же послышались звуки боя, внутрь вломилось никак не меньше полудесятка моих воинов, и остальные были наготове.
Наши вырезали защитников башни очень быстро, так что скоро бой шел уже на втором ярусе. С десяток моих воинов рванули дальше, чтобы схватиться с теми, кто защищал противоположный участок стены. Приказывать дружинникам было не нужно, они и сами знали, что и когда делать.
Отодвинув в сторону одного из воинов, я прошел внутрь. На полу башни лежало несколько трупов: двое наших и пятеро защитников. Сверху был слышен лязг мечей и вскрики, там резали лучников. За следующим проемом тоже дрались.
Люк в полу был приоткрыт, но сверху было видно только завал из телег, корзин с землей и прочей дряни, которую осажденные натаскали, чтобы завалить ворота. Рядом валялось с полдесятка валунов, которые, похоже, предполагалось бросать на тех, кто будет растаскивать завал.
Я вдруг почувствовал себя ненужным. Дружинники дрались за меня, а я оказался не у дел. Сверху по лестнице спустилось еще несколько человек, и они скоро присоединились к тем, кто дрался на противоположной стороне стены. Мне же толкаться в задних рядах не хотелось, поэтому я вернулся на ту часть стены, которую мы уже отбили. Дружинников там оставалось едва ли пятеро, но для задуманного этого было достаточно.
- За мной! - приказал я, и все вместе мы спустились с лестницы.
Растащить завал снаружи будет не так уж и просто, тем более, что створки мешают. Нет, это возможно, конечно, но придется откатывать боевой сарай. А вот изнутри это можно сделать без особых проблем.
Дружинники поняли все без лишних слов, и мы принялись вынимать из телег корзины и мешки с землей и отбрасывать их в сторону. Одну телегу разгрузили быстро, после чего откатили ее назад, принялись за вторую. и так, пока не освободили одну из створок, после чего она, свороченная с петли ударами тарана, просто не упала вниз, чуть не придавив одного из нас. К счастью воин успел увернуться.
- Сюда! - крикнул я, и воины из боевого сарая двинулись внутрь крепости.
Сверху все еще бились, но ворота были уже взяты, и курские ничего не смогут с этим сделать. Выбить нас из города невозможно, он уже наш.
Издалека послышался звук рога. Наместник или его воевода протрубил отступление. Это означало только одно - штурм можно считать завершенным. Наружная крепость пала, те из курских, кто еще связаны боем, отступить уже не смогут. Остальные… А почему бы им не помешать в самом деле?
- За мной! - крикнул я, и рванул в сторону крепости.
Огляделся на бегу. Нас было около трех с половиной десятков, причем воины со мной были свежие. Да, им пришлось бить тараном в ворота, но в бою они не участвовали.
Трех с половиной десятков хватит для задуманного. В крепость мы, конечно, не ворвемся, но никого туда не впустим. А, значит, защитников в ней будет меньше. Все лучше для нас. Выковырять из детинца сотню будет гораздо проще, чем две.