А следом наружу вышел воин в полном доспехе. В руках у него был окровавленный нож.
Я узнал его с первого взгляда, это и был курский наместник. Только почему Георгий резал кого-то в тереме, вместо того, чтобы командовать обороной? Почему он оказался внутри, а не снаружи, почему…
- Ты! - проревел он, увидев меня. - Как ты здесь оказался?!
Он меня узнал. Еще бы, как можно не узнать своего самого лютого врага, который разрушил с таким трудом выстроенный уклад жизни, осадил твой город, и практически взял его?
Наместник бросился на меня и ударил ножом. В моей же руке был меч, так что я без особых трудов поймал его удар, отвел его в сторону, а потом врезал в ответ, но уже тяжелым щитом, который был у меня в левой руке. Ударил один раз, а потом второй, целясь окантовкой в лицо.
Первый удар он пропустил, но от второго уже сумел уклониться, подавшись назад. Меч был у него на поясе, но я не собирался давать ему возможность им воспользоваться. Взять бы его живьем, да только какой смысл, если через несколько мгновений курские вломятся в терем и начнется свалка? Нужно его убить. Просто убить, если выживу, то сжечь можно будет и труп, а если нет, то хоть еще одного врага унесу с собой в могилу.
Никита бросился, было, мне на помощь, поднимая оружие, но я успел крикнуть:
- Стоять! Держи лестницу, они сейчас вломятся!
И бросился вперед, снова ударив наместника щитом. На этот раз получилось хорошо, он отлетел назад к стене, а я уже шагнул вперед, рубанул, но наместник снова смог уклониться и клинок только проехался по крепким деревянным доскам.
Тут уже наместник прыгнул на меня, оттолкнул в сторону, ударил ножом. Лезвие проскрежетало по доспеху, но пытаться пропороть пластинчатую броню, под которым еще и кольчуга…
Но это все была только обманка, потому что настоящей целью наместника была девушка, которая так и замерла в стороне. Он рванул к ней, я тут же бросился ему наперерез…
Мы достигли своих целей одновременно. Наместник ударил девушку ножом, а я одним движением наотмашь отрубил ему голову. Вверх ударил фонтан крови, тело упало на землю, заливая из обрубка деревянный пол. Теперь, если его сразу не отмыть, кровь просочится в доски, и ее уже будет не вымыть.
Не знаю почему, но меня вдруг стала волновать судьба пола. Девушка с ножом в груди упала на пол, попыталась приподняться на локтях, да так и легла, и больше не двигалась. Кто это вообще такая?
- Дочь его, - сказал боярич Никита от лестницы, похоже, что последнюю мысль я озвучил. - Старшая. Видимо, решил убить, чтобы нам не достались.
- Понимаю, - ответил я, подошел к комнате, из которой вышли наместник с дочерью и заглянул внутрь.
На кровати лежало тело еще одной девушки с перерезанной глоткой. Сильный поступок, конечно, хотя и дурной. Неужели я бы женщин тронул? Хотя, если учесть, что их дети будут иметь право на курский престол, может быть, и пришлось бы.
Я открыл следующую дверь, вошел в комнату и услышал громкий звук падения. Подбежал к окну, выглянул наружу, и увидел, что створки ворот, наконец, поддались тарану, а одна из них так и вообще слетела с петель. В детинец с грозными криками бросились мои воины, их было очень много. Видимо, здесь собрались все, кто выжил и не получил ранений во время штурма.
Жизнь налаживается. По-видимому, смерть на какое-то время откладывается.
***
Мои воины не оставили защитникам крепости не единого шанса. Вырезали всех: и тех, кто оказывал сопротивление, и тех, кто пытался сдаться. Впрочем, таких было совсем немного, большинство курских дрались до конца.
Город был взят, правда проблем от этого меньше не стало. Дружины, чтобы оставить здесь, не было, придется брать дружинников из других городов. А еще нужно найти верного боярина, который сможет остаться здесь, разобраться с городской головой, добиться верности горожан… Но это все проблемы завтрашнего дня, сейчас же нужно разбираться с другим.
Оказать помощь раненым, подсчитать потери, отвести пленных в тюрьму. Этим уже занимались, тут отдавать приказы мне было не нужно. Люди и сами знали, что им делать.
Мы с бояричем Никитой спустились вниз, причем, прихватили с собой и тело и голову наместника. Больше для того, чтобы показать, что мы делом занимались, а не просто сидели и ждали, пока все закончится. Ну да, если б мы не закрыли дверь в терем, то люди наместника попрятались бы внутри, и их пришлось бы выбивать. И потерь при этом было бы немало.
Правда, их было бы гораздо меньше, если б я не сунулся в крепость, а дождался остальных, и мы осадили детинец по всем правилам.
Боярин Лука, командовавший войском, тут же бросился к Никите. Сегодня он заново обрел сына в очередной раз. И сколько раз так еще будет, сколько раз дети бояр будут попадаться в плен к врагам. В другой войне, не в этой, но все равно это будет происходить.
Остальные все понимали. У многих ведь были дети.
А я почувствовал себя очень уставшим. Этот штурм вымотал меня до предела, больше всего мне хотелось подняться в покои наместника, да завалиться спать до самого утра. Но, увы, нельзя. Когда ты князь, приходится соответствовать ожиданиями своих подданных. А они ждут от тебя железной воли и выдержки, и того, что ты решишь все их проблемы. И придется решать, а отдыхать уже когда получится.
Вроде бы война была окончена, причем, мы победили, но на душе все равно было неспокойно. И дело было даже не в том, что белгородский наместник мог вернуться с войском, его бы все равно уже никто не поддержал. И даже не в том, что мне придется замирять все мелкие городки и села. Без наместников нет власти, так что объединить недовольных будет некому. Так или иначе, они присягнут мне.
Сколько же дел мне предстоит дальше? Вот дрался я, людей убивал, своих и чужих не щадил, и все для того, чтобы стать великим князем Пяти Княжеств. И вот, так оно и есть, никто не в силах оспорить мою власть. А это только начало.
Ждал и делал все, чтобы эта война закончилась. А что дальше-то?
- Что делать дальше, Олег? - спросил боярин Лука. Будто бы прочитал мои мысли.
Вот я и снова Олег, уже не “князь”. Ну да, я ведь спас Никиту, во второй раз вытащил его из застенков. Ничего удивительного. Думаю, что и доверие между мной и Лукой Филипповичем восстановлено в полном объеме. Это хорошо, я никому не могу доверять так, как ему.
- Костер, - ответил я неожиданно хрипло для самого себя. Кашлянул и повторил уже увереннее. - Готовьте костер. Большой. Прямо здесь, по центру детинца.
Воины тут же бросились исполнять приказ. Дрова нашлись неподалеку, так что очень скоро прямо в центре двора внутренней крепости появилась целая куча. Трупы оттащили в сторону, их разденут, снимут с них доспехи, украшение, оружие - все то, что понадобится живым. А потом похоронят где-нибудь за городом. А может быть, эта скорбная обязанность достанется горожанам.
Сколько же вдов и сирот я наплодил?
Никита понял, что я задумал, и принялся раздевать труп наместника. Его броня должна была достаться мне, но вряд ли подошла бы. Я все-таки поуже в плечах, да и в целом поменьше. Ничего, пригодится.
Скоро наместник был разоблачен, и мы вместе с Никитой затащили его на кучу дров. Отрубленную голову положили наместнику на грудь. Если уж горит, то пусть целиком, так, чтобы ничего не осталось.
Однако не успели мы разжечь огня, как появился Леха Муравей. Алексей вел перед собой крепко избитого мужчину, в котором я без особого труда признал орловского лекаря. Того самого, которого я искал на подворье Андрея Кота. И который и отравил моего отца.
- Смотри кого поймал, князь! - улыбнулся Алексей. - Среди челяди прятался, утечь пытался. Не получилось, как видишь!
- Рад, - кивнул я. - Считай, что боярство свое ты выслужил. Как только в Орел вернемся, посвящу тебя. А теперь отдай-ка мне его, у нас с ним счеты имеются.
- Бери, - подтолкнул ко мне пленного бывший разбойник. - Он твой, князь.
- Иди сюда, - махнул я рукой, подзывая к себе лекаря. Помяли его, избили. Ну а что поделать, нравы такие, куда деваться. - Иди, не бойся.
А когда он подошел ближе, без лишних слов всадил нож ему в грудь. Провернул, выдернул, а потом аккуратно уронил труп на кучу дров. Можно было, конечно, сжечь его живьем, но желания мучить людей у меня не было. Хотелось выполнить свою обязанность, закончить дело как можно быстрее и проще.
Дрова облили маслом, а потом боярич Никита поднес к ним факел. Пламя быстро схватилось, дрова затрещали, огонь разгорелся, пожирая не только дерево, то и лежащие поверх него трупы.
Вот теперь все действительно закончилось. Осталось только разобраться с последним из убийц отца. Но до этого еще долго, его ведь нужно сперва отыскать…
Я не чувствовал радости, не чувствовал удовлетворения. Я ощущал только дикую усталость. И ничего не мог с этим поделать. Но нужно было что-то сказать своим воинам, вдохновить их. Иначе никак. Князь, который не может сделать этого, и не князь вовсе.
- Война окончена, - проговорил я, обращаясь ко всем. Говорить приходилось громко, чтобы перекричать треск дров и рев пламени. - Последняя из столиц Пяти Княжеств в наших руках. Предатели, убившие моего отца, мертвы. Последний, кто остался в живых - это боярин Артем, но и его настигнет кара. Но это не значит, что наше дело закончено. У нас еще много работы. Нам предстоит много битв, чтобы сделать Пять Княжеств воистину великими. И я хочу сказать… Я горд, что я веду такое войско. Я горд, что вы можете назвать меня своим князем. Нас ждет много славных битв. Море славы и море добычи! Но теперь мы будем отдыхать! Мы сделали свое дело, мы выиграли войну.
Ну а теперь нужно крикнуть здравицу. Прямо как на пиру.
- Слава воинству Пяти Княжеств! – заорал я, поднимая вверх руку со сжатым кулаком. - Слава вам, моя верная дружина!
- Слава князю Олегу! - в один голос закричали воины. - Веди нас, князь! К победе, к славе и добыче!
Эпилог
Окрестности Харькова.