Ни Бобрикова, ни Олю я ни на одной из камер не нашёл, и даже начал просматривать всё по второму разу. Но уже в процессе понял, что так ничего не добьюсь.
Судя по всему — в каютах второго и первого класса камер либо не было, либо они отключались, по крайней мере — видеть на соответствующих палубах я мог только общественные помещения. А это значило, что если Оля ушла к Бобрикову «домой», найти этих двоих привычными мне средствами попросту невозможно. Требовался другой подход.
— Яра.
— Да?
— Дай сюда сумку. Сейчас ты пойдёшь на палубу второго класса. Одна.
— Что?!
— Слушай дальше. Там стоит дежурный, который тебя не пустит. Но ты должна его убедить, что тебе очень надо к Федоту Бобровичу…
— Викентию Федотовичу.
— Да не суть. Скажешь, что тебе к нему очень надо. А ему скажешь, если тебе дадут видеосвязь, что хочешь извиниться и принимаешь предложение. И просто не могла сделать это при мне, потому что я очень ревнивый. Поняла?
— Но…
— Не переживай, я постараюсь быть рядом. Нам надо выяснить, в какой из кают сидит этот Бобёр Викентиевич. Пойдёшь в очках, чтобы я мог видеть всё происходящее. Я постараюсь сильно не отставать. Замок взломаю без труда, и там уже чисто дело техники. Главное — выяснить, где эти двое… Хорошо? Давай, вся надежда на тебя!
Девушка посмотрела на меня с явным сомнением.
— Если не сделаешь это, мы можем очень долго искать их.
Яромира, немного подумав, всё же кивнула.
— Хорошо. Я сделаю это. Но если со мной что-нибудь случиться…
— Ничего не случиться, не переживай. Говорю же — постараюсь быть рядом!
— Ладно. Куда идти?
— Сейчас. Подведу тебя поближе, и там уже покажу…
Нам навстречу из-за поворота вывалилась шумная и знакомая компания, под предводительством Тиграна. До последнего надеялся, что мы разминёмся… Но нет.
— О! Федя, Маша! Освободились? Пошли с нами, мы тут ещё алкоголя организовали…
— Нет, Тигран. Говорили же — планы у нас.
— А что за планы-то?
— Да так. Одного пассажира второго класса проучить. К жене моей полез, когда мы вместе в очереди на посадку стояли.
— Да ты что? Возмутительно. Фёдор! Я, конечно, не могу говорить за всех, здесь собравшихся… Но лично сам готов вам помочь! Тем более, проучить кого-то из богатеньких, это мы все завсегда рады!
Со всех сторон донеслись одобрительные возгласы — судя по всему, Тигран выразил общее мнение. Для вахтовиков мы уже были «своими», а классовая ненависть к пассажирам второго класса наверняка имела довольно глубокие корни.
— Спасибо за поддержку, но мы справимся сами. Тем более, не хочется вас от праздника отвлекать. А какой праздник в корабельном карцере?..
— Помощь…
— Говорю же, не требуется. Сами справимся. Или сомневаетесь?
— Если бы не знали тебя, точно бы засомневались! А так да, если уж ты сказал, так тому и быть.
Когда вахтовики, шумно гомоня, скрылись с наших глаз, я улыбнулся Яромире.
— Видишь? А ты спрашивала. Теперь у нас, если что, свои люди есть… Готовые вписаться, случись что. Ладно, пойдём, покажу уже тебе наконец — как на палубу второго класса попасть.
Мы подошли к нужному повороту, за который я заходить не стал.
— Держи очки, буду через них всё время следить за тобой. Сейчас прямо по этому коридору до конца, там увидишь, где стоит тип в форме — это лифт наверх. Скажешь ему, что тебе надо к Бобровскому…
— Бобрикову.
— Да не суть! Взрослая девочка, разберёшься. Главное — чтобы этот гад, который Бобревич, тебя не заподозрил. Постарайся сыграть роль хорошо. Представь себя актрисой голотеатра. А лучше — красивой и знающей себе цену девушкой, которую угораздило выйти за бесперспективного бедняка. Обязательно узнай, какая каюта, даже если тебя предложат проводить, или ещё чего. И не волнуйся. Я буду рядом и надолго тебя не оставлю.
Яромира посмотрела на меня тоскливым взглядом — идти к счастливому обладателю животной фамилии и каюты второго класса, да ещё и в одиночку, ей не хотелось совершенно. Она даже предприняла последнюю попытку отмазаться от такой сомнительной чести:
— Зар. Может, ну его? Ну, стащила эта девка разрядник с револьвером… Да и Кровавые с ней?
— Нет. Плохой вариант. Девка — человек, который теперь обладает ненужной информацией о нас. И было бы лучше, если бы эта информация как можно дольше не попадала к нашим врагам. Это вопрос безопасности.
— Ты её убьёшь?
— Посмотрим.
Яра медленно кивнула, и, посмотрев мне прямо в глаза, решительно тряхнула чёлкой.
— Хорошо. Поняла. Сделаю это. Только… Если будет возможность — пожалуйста, не убивай её.
— Договорились.
— Дай сумку.
Девушка зарылась в наши вещи и достала откуда-то из недр небольшую косметичку, ту, купленную ещё в Плесецке. Быстро достав всё, что нужно, намазала губы помадой, причём в её настройках выставила самый яркий и вульгарный цвет, затем несколькими движениями сделала что-то с глазами. В результате этих простых действий моя супруга буквально преобразилась. Придирчиво поглядев на себя в крошечное голозеркальце, спрятала свой арсенал обратно, надела очки на нос, резко развернулась на месте и решительно зашагала в сторону лифта.
Я проводил её взглядом, но сам остался стоять, ограничившись только созданием прикрывающей лицо голограммы. В отличие от Яры, мне предстояло проникнуть на палубу для пассажиров второго класса окольными путями, взломав замок на каком-нибудь из служебных лифтов или аварийных трапов. Вот только перед тем, как это делать, было крайне желательно узнать, где же искать каюту нашего знакомца с животной фамилией, и просчитать оптимальный маршрут до неё.
За тем, как Яромира подходит к скучающему молодому мужчине в форме служащего лайнера, я следил одновременно из «её» глаз, с помощью очков, и через установленные в коридоре камеры. Это позволило отметить и то, как изменилась походка моей супруги, и выражение её лица. Было совершенно очевидно, что с нею занимались, или что она, как минимум, изучила соответствующие гипнозаписи.
Служащий, понятное дело, не пропустил появления в пустом коридоре одинокой пассажирки и весьма ею заинтересовался. Я внимательно следил за тем, как равнодушное выражение на простоватой физиономии постепенно сменяется выражением очень заинтересованным, а глаза начинают бегать вниз-вверх. Собственно, было с чего — сам засмотрелся.
— Здравствуйте, Василий, — проворковала моя жена, очаровательно улыбнувшись своими ярко-алыми губами. Имя она, понятное дело, прочитала на виртуальном бейджике, который вывела с помощью очков.
— Здравствуйте, — ответил, захлопав ресницами, служащий.
— Скажите, а я могу связаться с Бобревским… Тьфу, то есть — с Бобриковым, Викентием Федотовичем? Это пассажир второго класса.
На лице Василия сразу же отобразилось всё то разочарование, которое он испытал, поняв, что эта шальная красавица пришла вовсе не к нему, а просто хочет прыгнуть в постель к какому-то счастливчику из богатеньких. Разочарование сменилось отчётливой неприязнью.
— Не положено. Если кому надо из второго класса, сам свяжется. А так нельзя, а то мало ли какая голытьба вздумает беспокоить покой достойных пассажиров…
Яра осталась внешне совершенно невозмутима, хотя это наверняка стоило ей некоторых усилий.
— Всё верно. Но… Бобриков сам просил меня выйти на него.
— Ничего не знаю. Протокол есть протокол.
— И что я ему скажу тогда? Что не смогла связаться с ним из-за упрямства одного осла в форме? Думаете, он это так оставит, и не пожалуется вашему начальству? — в голосе Яромиры появился металл, которого до этого не было и в помине, и это заставило служащего буквально вздрогнуть и посмотреть на девушку широко раскрытыми глазами. — Я найду, как связаться с Бобриковым. Не переживайте. Но и про вас не забуду точно. Обязательно всем, кому надо, сообщу. Я злопамятная, и очень вредная!..
Мужчина насупился, и Яра решила добить его:
— Тем более, ну что вы теряете? Что самое плохое может случиться? А если вы окажете Бобрикову услугу, он может захочет отблагодарить вас… Ну пожалуйста, Вася. Будь человеком.
Последние слова были произнесены таким голосом, что на месте служащего я бы тут же капитулировал. Что, собственно, и произошло.
— Ладно. Как вас представить?
— Маша.
— Хорошо, Маша… Сейчас.
Подняв свой коммуникатор и набрав на голографическом интерфейсе что-то, Василий посмотрел на появившегося прямо перед собой взлохмаченного и явно возбуждённого Бобрикова.
— Бобориков? Викентий Федотович?
— Да. Кто вы? Что вам от меня надо?
— Тут одна… Девушка желает пообщаться с вами.
— Девушка?
— Да. Маша. Сказала, вы сами просили её сделать это…
— Я? Сам? Но я не…
— То есть — вы утверждаете, что не просили эту девушку ни о чём, и она сама всё выдумала?.. — Василий явно приободрился — то, что появилась возможность утереть нос этой наглой самозванке, его заметно воодушевило. — Простите за беспокойство тогда. Я с этим сам разберусь…
— Нет, постойте. Дайте мне её.
— А… Хорошо, — разочарование в голосе служащего было очень явным, но на него внимания никто больше не обращал. Бобориков уставился на Яромиру, а та на него.
— Ты?!
— Я.
— И как это понимать?
— Ну… Викентий Федотович, я хотела перед вами извиниться. За себя, и за мужа. Он у меня очень ревнивый, ну, вы должны были понять… Если бы я при нём согласилась на ваше предложение, он бы меня там же на месте и прикончил. И вас тоже, заодно. Поэтому, мне пришлось сделать оскорблённый вид…
— Но?
— Но сейчас мой муж крепко-крепко спит. Переел снотворного, бедолага… И никто не помешает мне заглянуть к вам в гости. Если, конечно, ваше предложение ещё в силе.
— Даже и не знаю, Маша, у меня уже другие планы, — животное с животной фамилией изобразило неискреннее сомнение. Не искреннее, потому что глаза его загорелись и начали бегать, явно в воображении он уже вовсю раздевал, щупал и не только мою жену.