Эти проводные камеры следили за ключевыми узлами корабельных систем, а не за пассажирами, поэтому мы с Яромирой на них почти не засветились. Тем не менее, я подправил все те несколько записей, на которых мы появлялись хотя бы мельком.
Доступа к камерам в помещениях службы безопасности, где нас допрашивали, получить не удалось. Получалось, что либо они полностью автономны даже от системы управления лайнером, либо никаких камер в принципе нет. Последнее вряд ли — иначе с чего бы после нашего общения с офицерами безопасности поднялся переполох? В простое совпадение как-то не верилось.
Продолжая заметать следы, я залез в логи системы управления спасательными средствами. Вручную редактируя файлы с помощью встроенного текстового редактора, в журнале обращений заменил покойного Арестантова на одного из тех самых «офицеров», который и правда оказался настоящим офицером — лейтенантом службы безопасности. Это должно было запутать тех, кто будет расследовать происшествие, и дать нам время.
Кроме того я подготовил для себя голографическую проекцию лица покойного первого помощника, у меня была его одежда и дамп памяти его коммуникатора, который сохранил на свой и мог при необходимости использовать. Пусть маскарад с переодеванием был скорее запасным планом, но хотелось оставить себе возможно большую свободу манёвра.
При этом я постоянно держал в уме, что против нас действует оборотень. Поэтому последним штрихом стала команда всем роботам-чистильщикам лайнера активироваться и начать внеплановую уборку. Даже более того: войдя в режим ручного управления, я вычистил всё и забрызгал освежителем воздуха как возле спасательных капсул, так и по пути нашего отхода оттуда, причём постарался не мелочиться и работать по площадям, чтобы нас было не вычислить в том числе и по косвенным признакам — по местам, где особо чисто и набрызгано освежителем. Хотя, возможно, это всё была паранойя и перестраховка.
Пока занимался заметанием следов, контролировал все камеры — и обычные, и проводные — исключительно в фоновом режиме, и в основном только ближние подступы. Когда же, наконец, освободился, смог полностью сосредоточиться на входящих потоках визуальной информации. Надо было как-то выяснить, что происходит на «Королеве солнца» и выгорел ли наш план.
И в первую очередь хотелось узнать, где наши главные и самые опасные враги — одарённые, Романцев и Парашаев.
Эти двое оказались в зоне, которая контролировалась с помощью камер, и я нашёл их почти сразу. Вот только это была не палуба для пассажиров третьего класса, а… Палуба служебная. И они стояли недалеко от той кладовки, где ещё недавно прятались мы с Яромирой!
По спине пробежал холодок. Вервольф очень быстро сумел разнюхать, куда мы ушли из каюты. Они наверняка уже нашли тело Бобрикова в его каюте, так же, как и связанную девку. И последнюю совершенно точно допросили.
Всё то, что ещё недавно казалось перестраховкой, резко перестало ею казаться. Даже больше — выходило, что все принятые меры могут оказаться недостаточными. Границы способностей перевёртышей я представлял слабо.
Утешало только то, что если эти двое решат отправиться по нашим следам дальше, я узнаю об этом заранее. И пока можно было не беспокоиться. Романцев и Парашаев просто стояли возле закрытой двери в кладовку, то ли не догадавшись заглянуть в неё, то ли уже это сделав.
Не сразу понял, что эти двое общаются с кем-то по голосвязи. Изображение этого «кого-то» на всех камерах замыливалось, и снять блок у меня не вышло — то есть, получалось, это кто-то из далеко не последних в иерархии местного сообщества людей. Все микрофоны тоже оказались аппаратно заблокированы.
Разговор закончился быстро — хотя, возможно, на самом деле он длился долго, просто я застал самый конец. «Замыленный» исчез, а гравимансер с вервольфом перекинулись парой реплик и направились к лифту. Я наконец смог подключиться к одному из микрофонов внутренних систем корабля, но оказалось поздно — всё, что услышал, это звуки удаляющихся шагов.
Внутри лифта камеры не было и следить дальше за Романцевым и его спутником я не мог. Всё, что оставалось — считывать данные с блока управления лифтом через корабельную информационную систему. Судя по этим данным получалось, что парочка одарённых поднялась на палубу для пассажиров первого класса, что могло значить как то, что они успокоились и вернулись в свои каюты, так и то, что идут по нашему следу.
Надолго всё зависло в напряжении. Я ждал, сосредоточив всё внимание на камерах, расположенных в смежных с «закрытой» для меня областью проходах и помещениях. Минута тянулась за минутой, но ничего не происходило.
Мы уже совсем извелись — Яромира тоже время от времени спрашивала, как дела и что происходит — когда, наконец, я увидел Романцева и Парашаева, в сопровождении нескольких бойцов в бронескафандрах. Они шли в сторону взлётной площадки для спасательных шлюпок, той самой, с которой мы отправили запустили в космос незадачливого первого помощника по пассажирской части.
Я заранее подключился ко всем микрофонам, находящимся поблизости. Жалея свою спутницу, вывел аудиосигналы на расположенные в серверной динамики, правда, на всякий случай приглушив звук. Пусть поблизости, судя по камерам, никого и не было, очень не хотелось искушать судьбу. Та лёгкость, с которой вервольф отследил наши перемещения, заставляла вернуться с небес на землю и вспомнить, что я отнюдь не всесилен.
Не всесилен — но могу всё-таки очень и очень многое. В динамиках послышались приближающиеся шаги тяжёлых ботинок бронированных скафандров и почти неразличимые за ними голоса. Подкрутив настройки и отфильтровав нужные частоты, я прислушался.
— …зачем? Что мы ожидаем там увидеть?
— Хочу убедиться, что они действительно улетели.
— Как?
— Как минимум, след должен вести до самого люка. А ещё, я узнал у капитана, там есть камера. И можно прочитать журнал доступа к шлюпкам. Капитан уже послал человека, чтобы разобрался…
На этом месте я переглянулся с Яромирой.
— Нам придётся искать новое убежище?
— Необязательно.
Решение пришло почти сразу. Серверная была довольно просторной, и в ней хватало укромных уголков. Выбрав один из них — куда посланному для определённых целей человеку точно лезть не понадобится — я поставил туда сумку, усадил на неё Яромиру, устроился рядом сам, и накрыл нас балахоном.
— Переждём здесь.
Яра доверчиво прижалась ко мне. Успокаивающе сжал её ладонь, чтобы не беспокоилась.
Всё это время Романцев и Парашаев не прекращали свою беседу, и я внимательно слушал их, стараясь не пропустить ни одного слова.
— …и я распорядился, чтобы этот человек доложился сразу мне, напрямую.
— Хорошо. Но смысл в таком? Нам же сказали, что сигнал был точно с коммуникатора щенка. И что он точно был на этой шлюпке!
— Лазарь.
— Да?
— Ты меня разочаровываешь.
— Чем?
— Тем, что не видишь очевидных вещей!
— Я боец. Меня попросили тебе помочь на случай, если придётся сражаться. Но я никогда не был силён в этом всём, чем ты занимаешься. Поэтому тебя и назначили главным.
— Да. Именно поэтому.
— Но всё же! Поясни мне, недалёкому.
— Хорошо. Всё просто. Им помогали. Им очень хорошо помогали, иначе они не смогли бы пробраться на лайнер и не смогли так долго уходить от нас. И сейчас мы можем выйти на тех, кто это делал.
— А. Понял. Значит, драться всё же придётся?
— Не исключено. Поэтому я и взял с собой несколько бойцов, для поддержки. Поэтому и попросил техника доложиться мне напрямую. Где-то крысы, и их надо найти.
Романцев увидел ползущего по коридору робота-чистильщика, и с остервенением пнул его.
— Опять они! И так почти все запахи стёрли, я еле чувствую их! Как назло повылезали сейчас, когда мне так нужен мой нюх!
— Как назло? Может, действительно… Назло?
Романцев аж сбился с шага.
— А ведь верно, Лазарь. Ты, кажется, только прикидываешься дураком…
Активировав коммуникатор, вервольф прямо на ходу быстро заговорил в него. Сначала вызвал капитана, затребовал у него списки всех техников и ответственных за уборку отсеков корабля, срочное выключение всех роботов-чистильщиков, а также журналы их включения. Потом связался с командиром находящихся на лайнере бойцов, запросив группу поддержки для ареста всех подозрительных.
У самих спасательных шлюпок Романцев пробыл недолго. Поводил носом, походил туда сюда, наконец — остановился.
— Ну, что? — нетерпеливо спросил вервольфа Парашаев.
— Не знаю. Они здесь точно были. Оба. Сели, или нет — не понять. Но раз дошли сюда, а потом подавали сигнал со спасательной шлюпки, видимо, запрашивая помощь… Логично предположить, что на этой шлюпке они и оказались. Как думаешь, Лазарь?
— Истинно так. Других вариантов не вижу.
— Вот и мне кажется, не стоит усложнять излишне проблему. Хоть нас и просили перепроверить версию на всякий случай, но — почти уверен, что это простая перестраховка.
— Да наверняка! Пучеглазый был сам явно не уверен в том, что говорит.
— Во-первых, не Пучеглазый, а князь Всеволод Арьевич. Ты когда-нибудь доиграешься с этой своей привычкой давать всем клички, как рабам.
— Да ладно тебе, Савелий. Ты же не заложишь меня никому, ведь так? И что во-вторых то, а?
— Во-вторых — да.
— Вот. Я же говорил… Так и что? Идём брать и допрашивать всех причастных и непричастных?
— Пошли к безопасникам. Там всё удобно устроено, как раз для допросов. А брать и допрашивать будут наши люди. Привыкай, Лазарь. Это тебе не врагов рода втихую устранять…
— Что есть, то есть. Непривычная работа.
— Вот и привыкай…
Эти двое вышли из зоны действия микрофонов. А у нас появилась новая тревога — к серверной подошёл техник. Я предусмотрительно отключил динамики и дал знак Яромире. Мы замерли, стараясь слиться с окружающей средой.
Внутрь вошёл молодой человек в старомодных очках с массивной оправой. Скользнув безразличным взглядом по внутреннему пространству помещения, в том числе и по нам, он прошёл к главному пульту и зарылся в интерфейсы управления, полностью погрузившись в свою работу и не замечая ничего вокруг. Один раз, правда, поднял свой взгляд, уставившись куда-то в пустоту, и зябко передёрнул плечами, будто что-то почувствовал.