Таковых не было.
Понимающему человеку список присутствующих мог внушить большое уважение. Стоит сказать: непонимающих в зале не было. Все друг друга знали хотя бы заочно. И то сказать: профессор Митирёв, нарком здравоохранения СССР; профессор Бурденко, ведущий нейрохирург СССР; профессор Вовси, лучший фармакотерапевт страны; профессор Вишневский, главный хирург Института усовершенствования врачей... Ну, и другие, не менее громкие имена. Исключение мог бы составить разве что председательствующий, которого не знал почти никто.
Однако собрание началось не с рассаживания по местам. Правду сказать, маститые ученые, многоопытные практики и прочие уважаемые в медицине люди в темпе листали розданные брошюрки. Вопросов возникало море, но ответов пока не было.
Седой незнакомец в штатском взошел на кафедру.
- Доброе утро, товарищи. Меня зовут Сергей Васильевич Александров. Сразу скажу: я не врач. Мое звание: коринженер, занимаю должность заместителя начальника экономического управления Главного управления государственной безопасности. Вас здесь собрали с целью ознакомить с новейшими разработками в части фармакопеи и медицинского инструментария. Полагаю, вы ознакомились с содержанием брошюрок? Я так и думал. Лекарства эти получены по каналам НКВД, но производственные возможности наркомата по этой части недостаточны, придется развернуть производство. Все они весьма действенные. В порядке хвастовства скажу: вот полиоксин успешно лечит чуму и сибирскую язву...
По залу прокатился довольно громкий шепот. Многие кинулись записывать. Никто, кроме докладчика, не знал, что в другом мире это именовалось амоксициллином.
- ...но, к сожалению, не на легочной стадии. Иначе говоря, бубонной чуме мы с вами можем успешно противостоять. То же относится и к синегнойной палочке, то есть в наших с вами силах уменьшить риск гангренозных воспалений. С пневмонией тоже можно справиться. Ну, и далее по списку. Но имеется также риск.
Записывающие устремили взгляды не на тетради, а на говорившего.
- Мирон Семенович, позволю себе процитировать вас, хотя и чуть неточно, - тут слушатели непроизвольно вперили взгляды в профессора Вовси. - Если не ошибаюсь, своим студентам вы говорили так: 'Хороший врач думает не о том, какое лекарство дать пациенту, а о том, какое лекарство ему НЕ дать.'
При этих словах профессор приосанился. Он и вправду так говаривал. Чего скрывать, слова были приятны, пусть даже отдавали лестью.
А товарищ из НКВД продолжал:
- Сказанное в полной мере относится к тому, что вы только сейчас прочитали. Индивидуальная непереносимость случается, я сам столкнулся с такой. Поэтому в розданных брошюрах имеется раздел о порядке назначения. Далее: против вирусных инвазий все они почти бесполезны. Почти - это потому, что с осложнениями бактериальной этиологии они могут бороться. Наипростейший пример: грипп. После него - бац, пневмония, плеврит или бронхит. В этой ситуации лекарства под номерами два и восемнадцать - их я взял для примера - как раз могут положительно действовать. От вас всех, товарищи, сейчас потребуется тщательная проверка как действенности, так и противопоказаний - а таковые, не сомневаюсь, найдутся. Георгий Андреевич, вам как наркому предстоит отдать надлежащие распоряжения. Список от вас, где будет указано, какое лекарство высылать, в какое лечебное учреждение и в каком количестве, должен быть у меня. Надеюсь, недели хватит? Рассылка - моя забота. Прошу также учесть: производство подобных лекарств в пять минут не создается. И, конечно же, наработки по применению, даже с учетом того, что кое-что мы уже знаем - тоже работа не на месяц. Вопросы по лекарствам?
С места поднялся хирург Вишневский. Уж он имел огромную практику.
- Два вопроса, Сергей Васильевич. Первый относительно клинических испытаний. Правильно ли я понял, что таковые уже проводились? Если да, то хорошо бы получить результаты, чтобы не делать зряшную работу.
- Вы абсолютно правы, Александр Васильевич. Испытания были. Но поделиться результатами не представляется возможным. Соображения секретности. Мой нарком никогда не разрешит ни мне, ни вам доступ к этим сведениям. Сразу скажу всем присутствующим: основные данные, которые вы получили, верны. Если в инструкции к препарату написано, что его нельзя давать детям до двух лет - значит, так оно и есть. Если указано, что возможны побочные действия такие-то - и это правда. Ваша задача: получить более точные данные. Например, в описании сказано, - тут седой докладчик чуть запнулся, - что возможна аллергическая реакция на данный препарат. В этом случае вам надлежит выяснить процент пациентов, дающих эту реакцию. Кстати, противоаллергические препараты в списке имеются. Это раздел 'Д'. Каков второй вопрос, Александр Васильевич?
- Помимо этих новейших разработок имеются препараты импортного происхождения, которые дают превосходное действие, но поставки таковых ограничены. Возьмем перуанский бальзам. Это прекрасное противоожоговое средство. В случае войны потребность в нем может быть гигантской. Но закупается оно за валюту, сами понимаете. Нельзя ли увеличить поставки?
Тот, кто называл себя инженером, чуть задумался и промолвил:
- Такие вопросы решаю не я один. Ничего не обещаю, но могу посодействовать. Однако и вы, Александр Васильевич, пойдите мне навстречу. Мне понадобится название препарата на вашем бланке и, главное, образчик. Крайне желательно, чтобы упаковка содержала надписи только на русском языке. Латынь не в счет, понятное дело. Еще вопросы? Нет? Тогда закончим с лекарственными препаратами и переходим к оборудованию и инструментам. Товарищи с первого ряда, берите брошюры себе и передавайте сидящим сзади.
Некоторое время ушло на распределение материалов.
- Большая часть всего написанного знакома вам полностью или частично. Ну, есть кое-какие тонкости. Вот, например, катетер со страницы тридцать один. Откройте... Вы видите, есть возможность надуть передний конец. Получается шарик. Так вот, если имеются данные о поражении венечных сосудов атеросклерозом или просто инфаркт миокарда, катетер вводится в бедренную артерию, доводится до сердца, вводится в пораженный сосуд, надувается, при этом склеротические бляшки вдавливаются в стенку сосуда. Кровоток, понятно, улучшится. Не панацея, поскольку состояние этого сосуда со временем снова ухудшится. Но все же даст больному возможность жить полноценной жизнью еще пять-десять лет. Операция проводится под легким наркозом, подробности - здесь... Вот этот аппарат, страница двадцать шесть, вам, Николай Нилович, знаком. Кстати, вашего первого пациента, на котором вы аппарат опробовали, знаю лично - это старший лейтенант Перцовский.
Бурденко явно вспомнил, подумал и, не удержавшись, ответил своим известным окающим выговором:
- У меня не былО вОзмОжности егО нОблюдать пОсле выписки. Как Он себя чувствует?
- Вашими трудами - совсем неплохо, Николай Нилович. Но по сей день хромота не исчезла полностью.
Бурденко проворчал:
- Сейчас бы сделОл лучше.
Но эти слова услышали лишь соседи.
- Также обращаю внимание...
Глава 24
Работы по матрикации было много. Предстояла работа аж на целых два тяжелых крейсера! Ядерные взрывные устройства на основе плутония - правда, те предназначались к матрикации только после успешных испытаний. Огромное количество запчастей для поршневых и реактивных самолетов, а равно и для вертолетов - большей частью это были авиадвигатели. Громадный объем лекарств. Электроника самого разнообразного назначения. Поставки оборудования для электронной, авиационной, автомобильной... да чего там, трудно было найти отрасль, куда контрабандная продукция не попала.
И все же Сталин счел нужным отвлечь занятого коринженера. Видимо, вождь посчитал возникшие у него вопросы очень важными.
- Думаю, вам, Сергей Васильевич, будет полезно знать, что испытания атомной бомбы с плутониевым ядром прошло успешно. И поэтому возникло несколько вопросов, на которые вам как человеку, в должной степени знакомому с предметом, предстоит ответить.
О хорошем результате испытания изделия на плутониевой основе Рославлеву никто не доложил: Берия делал из этого большой секрет. Но косвенные свидетельства утаить в принципе невозможно. Разумеется, если знать, что именно надо искать. У Рославлева были веские основания предполагать полный успех: ведь почему-то его уже попросили сматрицировать взрывные устройства, да притом в двух десятках экземпляров.
Однако умные аналитические выкладки товарищ коринженер оставил при себе.
- Поскольку теперь уже можно считать, что СССР является обладателем ядерного оружия, то хотелось бы выслушать ваше мнение вот по какому вопросу...
Конечно же, Странник изложил мнение. Вождь удовлеторенно кивнул:
- Ваша мысль понятна. Но ее следует доложить и обсудить на совещании с расширенным составом. Оно состоится завтра, в это же время.
В ответ на такое пожелание можно было лишь уверить в собственной готовности.
Состав этого совещания сам по себе давал богатую пищу для анализа. Помимо наркома внутренних дел, там сидели нарком боеприпасов Ванников, нарком иностранных дел Молотов, члены Политбюро: Жданов, Маленков, Ворошилов, а также армейские и флотские товарищи: нарком военных дел Тимошенко, нарком военного флота Кузнецов, начгенштаба Жуков, и еще два выдающихся штабиста: Шапошников и Василевский.
Почему-то руководитель СССР с самого начала разговора взял сугубо доверительный тон.
- Присутствующие здесь уже ознакомлены как о существовании атомного оружия, так и с его основными характеристиками.
Собравшиеся дружно выразили согласие.
- Поскольку, - продолжил Сталин, - товарищ Александров обладает обширными знаниями как в части конструкции обсуждаемого оружия, так и в его возможностях, то желательно получить от него перечень общих принципов применения такового. Можете сидя, Сергей Васильевич.
Последняя фраза сказала многоопытным соратникам очень много. Еще более значительным показался тот факт, что свою речь этот несколько загадочный коринженер начал без всякого предисловия.