опит низины.
Потому на входе и выходе из канала построили шлюзы, а между ними вырыли сам канал. Вода в нем постоянно пополняется с помощью машин, расположенных в крепостях по правую руку. Эти же машины наполняют шлюзы. Как они действуют, никто не знает. Даже по итогам войны, виорентцам удалось сохранить в тайне технологию.
Виал подозревал, что все просто – тысяча рабов с одной и с другой стороны. Они чуть ли не ведрами наполняют канал водой. И не надо никаких хитрых приспособлений.
Нечто подобное применяется для осушения грунтовых вод в шахтах. А машины там самые простые: винт, журавль, ведро и бич надсмотрщика.
– Жутко это как-то, – отозвался Эгрегий.
Лекция Виала ему наскучила, он бы предпочел просто поглазеть на то, как Таск будет проходить шлюзы.
– Не хочешь слушать, не надо. Потом не обижайся, если тебя за дурака сочтут.
– Оставь его, – попросила Хенельга. – Ведь отвлекаешь.
Виал пожал плечами, для вида зевнул.
На самом деле даже ему стало интересно, хотя он и по диолку проходил с караваном, и на судне пересекал канал.
Вход в канал обрамляла стена из строений городка под названием Энносигея. Невысокие домишки, кучи битого камня и ни одного деревца. Только на склонах какая-то ползучая трава, по которой бродят тощие козы. А ведь некогда это был крупный порт, посвященный Энносигею; купцы бросали здесь суда, нанимали рабочих для переноски товаров в порт Истим.
Теперь от былой славы ничего не осталось. Крупные и значимые строения обветшали, были снесены, использованы для строительства крепостей. Соорудив канал, хозяева Виорента вынуждены теперь оборонять его от посягательств соседей. В случае нападения с большой земли, канал можно быстро осушить. Образовавшийся ров невозможно преодолеть, если не считать четырех мест, возле которых возведены крепости. А почему этот ров невозможно преодолеть, спутники Виала еще не знали.
За чередой домов возвышались открытые ворота, украшенные резьбой. При закрытии ворот резьба соединялась, образуя круг с бородатой физиономией в центре.
Ворота были гигантскими, футов двадцать, не меньше. Просто большая часть их скрывалась под водой. Шлюз пришлось делать глубоким, чтобы тяжелые суда могли пройти по нему. Иначе зачем строить канал, проще уж пользоваться диолком.
Дальняя сторона шлюза была еще больше, чем входная. Возвышалась футов на сорок.
– С ума сойти! – восхитился Эгрегий.
– Это построили титаны? – спросила Хенельга.
– Только люди. Но не без помощи богов, что подарили Виоренту много денег.
Затраты на строительство канала были огромны. Строили его лет двадцать, трудилось чуть меньше десяти тысяч человек. Из них – шесть тысяч рабов. Совет Виорента до сих пор не распространяется о том, в какую сумму им обошлось строительство канала.
Толи боятся завистников, толи пускают пыль в глаза соседям и врагам.
Боковые стены шлюза были каменными – эта часть канала была вырублена в скале от самого верха до низу. Все сорок с лишним футов породы.
Вот эти то камни сейчас лежат у входа в гавань, из них же вырезаны скульптуры богов.
Корабль своим ходом зашел в шлюз. Пока пошлину платить не требуется, только на входе в канал подойдет магистрат и бригадир бурлаков. Ведь судну уже некуда деваться, морское чудовище проглотило его.
С сорокафутовой высоты сбросили канаты. Их будут выбирать по мере того, как шлюз начнет заполняться водой. Корабль утвердился в середине шлюза, по ширине тут могло бы уместиться три таких судна, а вот в длину – один. Канал строился, чтобы мог пройти боевой корабль.
За Таском начали закрываться ворота. Был слышен скрип дерева, как металл скребется по мраморным уключинам, трещат канаты и стройно кричат рабы. Из механизации использовалась система блоков и канаты.
– Человек даже море способен загнать в канал, – сказал Виал.
– Что ты имеешь в виду? – Эгрегий не понял, о чем думает его спутник.
– Да я про этот шлюз. Всего лишь руками работают, а какой результат. С морем поспорить умудрились.
– Вспомни, чем это закончилось для древних, – сказала Хенельга.
– Так этот канал принадлежит Сотрясателю, считай, что люди по его воле возвели канал. И не без его помощи.
– Если так, тогда он будет существовать вечно.
Виал пожал плечами. По его мнению вечного ничего не бывает, но для человеческой жизни существование канала сравнимо с бесконечностью. Так что Хенельга по-своему права.
Стены вокруг были покрыты водорослевым налетом, за ним скрывался слоенный пирог породы. Строителям повезло, что эти скалы из осадочных пород, более простых в обработке. Из-за этого стены канала и шлюзы выглядели удивительно многоцветными.
Во входном шлюзе, что расположен со стороны виорентского залива, скалы были серо-желтыми. Этот слой будет тянуться на сотню футов, когда его сменит красноватые камни, на которых укрепились кривые деревца. Деревья эти растут по склонам, потому местные не смогли добраться до них, чтобы вырубить и использовать как топливо.
Местное дерево годится только для укрепления склонов и в печь. Для строительства судов приходится заказывать материалы на севере или из гористых местностей, принадлежащих тиринцам.
А уж оканчиваться канал будет среди серых склонов и песчаных пляжей. Пологие берега в окрестностях Истима давно привлекают паломников со всего мира. В этом месте расположен крупнейший алтарь, доступный всем желающим. Редкое явление – это сооружение не оккупировано жрецами. Паломники устраивают празднества на пляжах, а заодно отдыхают. Мягкий ветерок и теплый воздух способствует подобному.
Но обо всем этом спутникам еще предстояло узнать. Торговец уже бывал здесь, но и его поражало сооружение.
Закрылись ворота, снаружи их зафиксировали мощным засовом из дубового бруса. Засов опустили канатами, зафиксировали в железных кронштейнах. Давление воды такое сильное, что ежегодно приходится несколько раз менять засов.
– В прошлом случалось, – сказал Виал, – вода выдавливала створки. И поток обрушивался в залив. Потому-то тот городок, Энносигея, почти заброшен.
– И что было с теми, кто находился в это время здесь?
– А ты угадай.
Хенельга покачала головой, спросила:
– Ты говоришь «бывало»? Такого больше не случается?
– Не случается, но предлагаю молиться, чтобы не случилось.
Что они втроем и начали делать. Хенельга перегнулась через планшир и бросила в воду свое подношение. Как припоминал Виал, подобное делали на каждом судне. Кто-нибудь, да что-нибудь бросал духу канала. Торговец и его спутник могли расстаться только с монетами.
Внизу, на дне скопились несметные богатства. К счастью, они были недоступны для жадных хозяев Виорента. Лишь ныряльщики рисковали опуститься на дно, чтобы среди меди и вотивных предметов отыскать серебро.
Оглянувшись по сторонам, Виал заметил, что почти каждый матрос бросил что-то в воду. Молились все, не надеясь на прочность створок.
Кормчий, не без помощи матросов, зафиксировал рулевые весла в поднятом положении. Он знал, что через некоторое время сильная волна ударит по ним, а это может привести к поломке.
Шлюз начали заполнять водой. Снаружи заработали машины, приводимые в движение руками и ногами людей. Видны были только верхушки беличьих колес, что использовались для подъема воды. Принцип действия механизмов скрывали от чужаков, но вряд ли это было нечто уникальное.
Топчанки приводили в движение винты, что поднимали воду наверх, где она через керамические трубы изливалась в шлюз.
Этих труб было с десяток; с грохотом из них лилась вода. В шлюзе поднялись волны, воздух стал влажным от брызг. Люди почувствовали соленый вкус, запах водорослей стал ярче.
Чтобы судно не раскачивалось, его удерживали на растянутых канатах с четырех сторон – два с кормы и два с бака. Натяжение канатов было равномерным, со стороны каждого каната работали сигнальщики, использующие цветные флажки. Между собой они общались этими флажками, понимали друг друга не хуже, чем при обычном разговоре.
Система сигналов тоже хранилась в тайне, хотя Виал и не понимал, зачем.
Таск раскачивало на волнах, но крен никогда не достигал опасных значений. От стен и створок корабль располагался на приличном расстоянии, качение было минимальным. Лишь на каких-то полфута корабль смещался из стороны в сторону. Бурлаки не первый год работают здесь, даже без сигнальщиков могли бы удерживать корабль. Им достаточно чувствовать натяжение троса. Такое мастерство вызывало восхищение.
Потому среди бурлаков не было рабов. Как и гребцы, эти люди должны быть заинтересованы в своей работе.
Шлюз постепенно заполнялся водой. Корабль медленно поднимался вверх. Напор воды давил на шлюзовые створки, заставляя их стонать и скрипеть, но запоры пока держали.
Подогнать створки так, чтобы вода не вытекала из них, невозможная задача. Потому воду почти все время держали на уровне нижнего бьефа. Иначе рабы издохнут, вынужденные постоянно бегать в топчанках.
Корабли, идущие с Истима, опускали вниз либо с помощью канатов, предварительно разгрузив, либо поднимая уровень воды в шлюзе, в любом случае, проход с той стороны стоил дороже.
В сезон торговцам везло: судно с верхнего бьефа дожидалось подъема судна из нижнего бьефа. Это позволяет сэкономить силы рабов на заполнение водой камеры, ускорить шлюзование.
Купцам некуда деваться, приходилось платить за проход канала или рисковать, идя в обход полуострова.
Поговаривали, что власти Виорента намеренно не уничтожают пиратов, что обосновались на юге Аретии. Эти пираты платят за свое существование, а так же служат пугалом. Иначе, канал никогда бы не окупился.
Виал подумал, что для тех, кто решит уничтожить Виорент, надо просто разобраться с пиратами на юге Аретийского полуострова. И этими людьми будут гирцийцы, только им под силу сокрушить регионального титана.
«Будь я на двадцать лет моложе, так вызвался бы в эту экспедицию» – подумал Виал. И он был рад, что уже постарел. Груз лет и мудрость набитая за прошедшие года, теперь не позволят броситься в авантюру.