Виал в этот момент опять помянул Мефона. В одной из лодок располагался барашек. Крупная жертва, хотя и не особо почитаемая богом. Что поделать, у этих поселенцев не нашли гусей.
Блеяние утихло, накрытое высокой волной. Жертву Мефон принял.
– Что ж, – Виал улыбнулся, вдохнул тяжелый воздух.
Пахло дымом, морем и влажной травой.
– Прямо берег, поселение! – обратился к Телезу: – грабим все по пути.
– Хорош прикидываться союзниками! Вот это по-нашему.
– Не время стратегем, а время внушать ужас.
– Да про ужас я сразу сообразил, чего заумничаешь.
Уходя на север, вдоль берегов Аретии, гирцийцы пересекли границу поселений. Если раньше они были бедой Виорента, то теперь тревожили Тритогению.
Понять это удалось не сразу, лишь по таможенному посту, что примыкал к каналу.
– Сойдем поблизости. Отдохнем, центуриона ко мне, обговорим стратегию.
Место для стоянки выбирал Телез, навклер в это время обсуждал с пехотинцами задачу. До ближайшей крепости день пути – чужаки успеют уйти. Можно не трогать пост, расположенный возле канала.
По оскалам воинов, Виал понял, что те не собираются оставлять дичь.
– На это я рассчитывал, парни. Тогда порешим, чего предпринять.
– А что решать? – спросил Капис. – Я беру треть людей, снаряжаемся для марша, поднимаемся и всех вырезаем.
– Рискованно.
– Вот уж оставь это мне решать. Это по моей части.
– Не хочу терять здесь людей.
– А ты не потеряешь. Я такого не допущу. Если так боишься, – Капис развел руками, – так и быть! Клянусь, что отведу людей, как только станет слишком тяжело. А ты расставь баллистиариев на возвышенностях. Я покажу где. Прикроют там.
– Я думал, что пойду с вами.
– Не, навклер, твое дело – эти крепости, – Капис погладил палубу. – А мое ремесло кровавое. И кто-то ведь должен проследить за баллистиариями. Их стрелы для данаев, не для нас.
Что ж, не только Телез лишился возможности размяться. Пусть морские пехотинцы работают. Ведь это их ремесло, они знают его лучше. Прольют кровь во имя своего покровителя Эниалия.
– По возможности приведите мне их командира.
– Знаю. Допрос. Это по возможности. Могу сам его.
Виал хотел настоять, но передумал. Крупную жертву жаждал Мефон, но не все на судне поймут. Многие моряки и пехотинцы не знакомы с Хозяином так близко.
Вот ладены могли бы понять. Да кроме их рабов на судне никого нет.
Высадка началась с заходом. Опасно входить в незнакомые воды, когда лучезарное солнце уносится за горизонт. На зубах скрипел песок. Явный признак, что суда находятся близко от большого участка суши.
Пехотинцы снарядились в маршевую одежду – туники, широкие пояса, плащи. Из оружия только копья и мечи, из брони – шлем и щит. Без доспехов воины выглядели непривычно беззащитными. Но даже в сумерках угасающего дня Виал видел их силу. Свободная одежда не могла скрыть ширину плеч, узкую талию, голени с рельефными мышцами.
Обувь воины не надевали, хотя Виал их предупредил, что местные земли богаты колючками.
– Вылечим позднее, – отмахнулся Капис. – Вы лучше нам угощенье сготовьте. Похлебку посытнее, кусочки самые жирные.
Желания, как у всякого воина.
– Есть еще пожелания? Там развалить что-нибудь?
– Решай сам, я не знаю, что там. Главное – не рисковать.
Капис кивнул, отсалютовал навклеру и перепрыгнул через борт. Пехотинцы последовали за ним, через мгновение они уже выстроились на берегу в шеренгу. Десять человек и центурион. Их потеря ощутимо бы снизила боеспособность гирцийцев. А уж какой удар по боевому духу…
Виал приказал спустить две баллисты на сушу, повел с собой команду баллистиариев. Среди них Виал выбрал одного, с виду не самого смышленого, назначив главным.
Выбор продиктован тем, что Виалу требовалось подчинение, а не размышление. Впрочем, ладенские крестьяне привыкли подчиняться.
Установленные на возвышенностях машины не потребовались. Отряд морских пехотинцев легко захватил и уничтожил пост данаев. Мост через канал воины разрушили. Как признался Капис, все уничтожить не удалось. Строили эти сооружения на века, надежно.
– На пару дней это их займет, – хмыкнул центурион.
– А если машинами обстрелять?
– Бесполезно. Мощности не хватит. Там прочные опоры. Сжечь там тоже нечего.
Поблизости росли оливы. Можно выкорчевать рощу, но такое действие показалось Виалу аморальным. Отправившиеся туда воины собрали прошлогодние оливы, доложили, что видели несколько хижин вдалеке.
– Оставим их, сами уйдут, – решил навклер.
Офицеры согласились. Разбежавшиеся крестьяне разнесут по округе весть. Восстания не будет, на это не стоит рассчитывать. Зато удастся напугать данаев. Слухи распространяются быстрее, чем армия идет.
Виалу хватило бы сил взять крепость, стоящую на главной переправе через канал. Удалось бы перерезать снабжение между Виорентом и Тритогенией. Заманчивая идея. Гирцийцы понимали, что, взяв крепость, не удержат ее. Без поддержки легионов это бессмысленно.
После дня отдыха вышли в море. Гирцийцы направились на север, идя вдоль берегов. Делали частые остановки для пополнения припасов. О праве союзника никто не заикался. Только железом и силой брали свое. По возможности Виал берег продукты, которые долго хранились. Пока команда питалась взятым в прибрежных селениях: куры, соленая рыба, зерно, сушеные оливы и дрянное вино.
Спокойное время на море, предсказанное Телезом, наступило.
По пути встречались суда. Обычно рыбацкие лодки. Команда до десяти человек. Порой добыча успевала уйти с пути гирцийцев и спрятаться за рифами. Не всем это удавалось.
Пленные сразу отправлялись на морское дно, а их имущество распределялось среди моряков.
– Голодать их не заставим, зато напугали хорошо, – отметил Телез.
– Думаешь, весть о нас достигла Тритогении?
– Да я бы только рад! Надоело это пустое барахтанье, нужен бой!
В крупном полисе базировались две сотни судов. Будет Телезу славная смерть. Виал не собирался помирать раньше срока.
Остров Тритогения показался на следующий день. Зеленые рощи на серых склонах, придавленные свинцовыми облаками. Погода стояла спокойная уже пару дней, ветер перестал трепать монолитные тучи.
Прибрежные сторожки подали сигнал, заметив приближение чужаков.
– Можем уйти на восток, – предложил келеустес.
– Нет. Прямо берег, ряд, два перехода.
Сигнал приняли на кораблях. Теперь придется грести двое суток без остановок, пока лембы не пройдут опасный участок.
Шли в полной тишине. Команда получила усиленные пайки. Гребцы держали рядом запас сушеного мяса, зерно. У каждой банки поставили два кувшина – один с вином, а другой пустой. Люди на веслах не могут смениться. Все работают, не осталось резервов. Пехотинцы заботились о гребцах.
– Отметь двойную плату команде за переход, – сказал Виал Минелену.
Начальник гребцов кивнул и черканул метку в табличке. По прикидкам Виала он уже задолжал подчиненным двухмесячный оклад. А потом потребуется отдых. Необходимо задержаться на сутки на острове поблизости от Тритогении, но Виал опасался, что данаи отправятся на поиски чужаков.
А так, заметив приближение кораблей, скорее всего они выберут тактику выжидания.
Отдохнуть можно дальше, вблизи острова Близнецов. Там полно пустынных островов, где ничего нет, кроме камня и мореной древесины.
Так и вышло. На второй день плавания, когда отступили серые сумерки, лембы прошли мимо укреплений Парнеста. Порт закрыли. Защитники выставили осадные машины, цепи подняты.
За башнями порта в гавани находились боевые суда.
– Чего там видать? – спросил Виал у келеустеса.
Тот отправился на бак, где получил доклад впередсмотрящего.
Боевые суда данаев, число неизвестно. Триремы, стоящие на якорях. Команда на местах.
– Сколько им там проторчать пришлось, – хмыкнул Телез.
И он, и все офицеры понимали, что ожидание изматывает сильнее, чем сам бой. Если бы в окрестностях Тритогении оказался Верский флот, данаи не смогли бы с ним совладать. Не важно, какое превосходство у них в судах.
Потому враги не высовывались. Штурмовать укрепленный порт с моря – самоубийство.
И все же, Виал решил рискнуть. Требовался жест, который оценят и враги, и друзья.
Передав сигнал на два других корабля, Виал повел флагман на крепость Парнеста. Навклер занял место кибернетеса, который пытался воспротивиться воле командира.
– Это мое решение, все ошибки – мои. Потому – скройся!
Виал подавил чувство жалости, какое испытал при виде изнуренных гребцов. Его идея казалась блажью, бесполезной тратой времени и сил, а так же лишним риском.
Корабль приблизился к крепости. С ближайшей башни открыли огонь. Десяток баллист выпустили снаряды, что легли далеко за кормой чужака. И на суше стрелять по движущейся мишени тяжело, а уж на море. Зато у виаловых стрелков появилась крупная и неподвижная цель.
Баллиста на лембе выстрелила. Стрела не смогла перелететь через парапет, но ударила в камень.
– Да, машина нам точно пригодилась, не зря брал, – посмеялся Телез.
– Важен символизм.
– Да сообразил уж.
Корабль отвернул от крепости, уходил, провожаемый падающими с неба стрелами. Со второй башни тоже открыли огонь, хотя ее машины не могли добить до чужака. Данаи злились и боялись. В их действиях читался страх.
Появление гирцийцев не предвещало ничего хорошего. Если не удалось остудить их пыл, решил Виал, они все равно посеяли сомнения среди тритогенцев. А в предстоящей войне победит только упорный народ. Народ, что не тратит времени на внутреннюю грызню.
Какие бы сомнения Виал не испытывал ранее, сейчас он забыл о них, чтобы выполнить свой долг.
Глава 7
Лодку, на которой прибыли в пролив, Эгрегий спрятал в укромном месте на берегу в двух милях от Саганиса. За прошедшее время с судном ничего не произошло. Лодка все так же спала в воде, чью поверхность сковал лед. Изморозь покрывала кожаные борта, весла отяжелели от влаги. Никаких повреждений.