Южный отряд данаев растянулся по улице. Как и северный, их строй скорее напоминал колонну. Только четыре воина могли одновременно сражаться. Падали защитники, падали осаждающие. Не всех раненных удавалось вытащить из свалки. Умирающие лежали между сражающимися, словно растущая стена.
Рано или поздно гирцийцев перебьют.
– Пора! – скомандовал Капис.
Он распределил пехотинцев и оставшихся на стенах гребцов. По две четверки сейчас удерживали северную и южную часть стены. Еще десяток продолжал обстрел – им приходилось туго, они не имели защиты от чужих стрел. Остальные спустились вниз, чтобы принять участие в сражении. Гребцы появились в тылу растянутой колонны данаев. Они не могли нанести им большого вреда. Всего лишь сковали врагов.
Больше сотни врагов – они бы просто смели два десятка гирцийцев. Капис не дал им такой возможности. Прямо со стены его пехотинцы спрыгивали вниз, обрушиваясь на головы врагов. Пользуясь силой падения, они сбивали данаев с ног. Остальным наносили жалящие удары мечом.
У защитников не было пространства для маневра. Пять, десять, счет пошел на второй десяток. Небольшой отряд пехотинцев смог внести разлад в данайский строй. Фаланга развалилась, оставшихся защитников смяли и перемололи.
Победный клич заставил пошатнуться тех, кто с севера.
– Нажмем! – закричал Виал.
Клич могли издать его враги, в сумятице боя это не понять. Если так, то навклер собирался дорого отдать свою жизнь.
Жало копья испило крови. Удары теперь глухие, влажные. Улица окрасилась кровью, а не щепой и кожей, сбитой со щитов.
А ведь против них стоит полторы сотни врагов. Они повернули! Побежали! Некоторые успели укрыться в башне, попытались забаррикадироваться.
– Палить их! – не обращая внимания на обстрел сверху, приказал Виал.
К его отряду пробился Капис, ведущий остатки пехотинцев. Не все выжили. Тела оттащили к стене, забросали трофейными щитами.
Мгновении Виал скользнул взглядом по уцелевшим. Немного. Недостаточно.
– Преследовать! – бросил Капис.
– Да! За мной.
Отставшие, раненные занялись тем, что пытались поджечь башню. С улицы это не так уж невозможно. Обмазка не покрывала деревянные конструкции башни.
Два отряда по двум улицам преследовали отступающих. Гончие чуяли добычу. Каких-то два десятка лис погнали сотню псов! Данаи лаем заливали окрестности.
Район у стены начал гореть. Потом саганисцы расскажут, что видели сотни демонов, носящихся по улицам. Факелы летели через стены, падали в солому. Лишь сумятица и беспорядок могли принести победу. В этом бардаке порядок сохраняли только гирцийцы.
Поклонение Мефону не исключало использование огня. Боги войны предпочитают горячую стихию, пожирающую все, встреченное по пути. Сгорит и дерево, и металл, и плоть. Уцелевшие задохнутся в дыму.
– Показывай дорогу, нам в акрополь, – Виал подтолкнул Хенельгу в первые ряды.
– Ты ведь собирался через район…
– Нет времени. Взять верхний город.
Хенельга не спорила. Сомнения, что она испытала, остались при ней. Время играет против нападавших.
Разделившись на четыре отряда, гирцийцы передвигались параллельно друг другу. Следить за продвижением не составляло труда. Следом за людьми несся огонь. Дымное облако сгустилось над городом, скрывая количество врагов.
Распевая боевые песни – гребцы и навтесы употребляли свои, – гирцийцы проникали все глубже в плоть города. Перед собой они гнали волны отступающих данаев.
Местами данаи пытались организоваться. Построенные линии на мгновение задерживали врагов, а затем рассыпались под их натиском. Испив крови, гирцийцы не собирались останавливаться.
Разумная в мирное время планировка города на этот раз принесла вред данаям. Ровные, прямые улицы – местами мощенные, помогали врагам. Уходя вглубь чужой территории, гирцийцы оставляли за собой развалины. Делалось это не столько по разумению. Дым, горящие дома защищали тылы.
Запылали восточные башни. Оставшиеся в той стороне пошли на север, неся с собой раненных. По плану они должны были встретиться с отрядом Китора. Если дойдут. Если Китор пробьется за стену…
Виал на это особо не рассчитывал.
Дым и сажа помогали забыть о ранениях. Ссадины и порезы перестали кровоточить. В Саганис словно вернулось летнее тепло. Зарево пожара подкрашивало серые стены, отражаясь от черепичных крыш. Катастрофа природного масштаба. Всего лишь сотня другая факелов.
Тяга поднимала языки пламени до небес. Храм войны, а не полис. Не требовалось более поддерживать огонь, подпитывать его из разных источников. Подъемная сила сама разносила искры, находя пищу для огня.
Прудики и водоемы в городе покрылись слоем сажи. Вода безнадежно испорчена. Животные задыхались в загонах. Рабы не могли выбраться из каморок. Забаррикадировавшиеся на втором этаже хозяева смотрели на огненное веселье.
Западный район замер в ужасе. До него еще не дотянулись жадные языки, враги были далеко. Ситуация оценивалась как критическая. Полис пал. Еще уцелевшие горожане, граждане Саганиса могли бы объединиться и раздавить разрозненные группы врагов.
Гражданам не раз приходилось отражать нападения. Всякий раз их осаждали варвары – фризийцы, рипены и синды. Никогда эти варвары не действовали так слажено. В этой слаженности чудился огромный масштаб.
Отряды по полсотни человек сошлись под стенами акрополя. Защитники, горожане бежали туда, надеясь укрыться за стенами.
– На штурм! – скомандовал Виал.
Со стен сыпались снаряды. Слабый огонь, больше похожий на паническое трепыхание умирающего. Все же, стрелы и камни опасны. Рядом падали люди. Круглые щиты гоплитов не подходили для защиты от снарядов.
– Нам бы только на стену, – проворчал Виал, спросил у Хенельги: – есть другой путь?
– Ворота.
– Закрыты, наверняка.
Все же он отрядил двадцатку на разведку. Вряд ли данаи будут столь любезны, оставив калитку.
Штурмовали стену с восточной стороны. Из соседних зданий за нападающими наблюдали наемники, варвары, которых согнали в город во время бунта. Не зная, что предпринять, варвары выжидали. Закрытые в подвалах рабы наверняка умирали от угарного газа.
У северных ворот эти наемники наверняка не рассиживаются в ожидании.
Виал обратился к товарищам, чтобы кричали на-данайском, что город взят. Пусть варвары примутся за грабеж окрестностей. Внесут еще больше сумятицы. Они переменят настроение у других наемников.
Виал сосредоточил все внимание на стенах. Его люди уже забирались по лестнице, штурмуя укрепления. Командир полез следом, забросив щит и копье за спину. В зубах он держал нож, который там, наверху наверняка пригодится.
Стены акрополя меньше внешних стен. Строить выше нет необходимости. Осадные машины в центр города невозможно подвести. Только после долгой осады, когда построят коридор… к тому времени защитников возьмут измором.
Бардак наверху повергал в шок. Легко словить случайную стрелу, получить три дюйма железа в бочину, просто замешкавшись. Многие навтесы полегли тут. Виал перепрыгнул через парапет, сразу цепляясь в ближайшего даная. Вблизи от его копья не было толку. Повалив врага, Виал перерезал врагу глотку, а затем этим же ножом резанул по икре ближайшего врага. Или соратника… хотя нет, ноги заметно бледнее.
Еще несколько ударов, Виал расчистил вокруг себя участок. Теперь можно хорошо поработать. Кровавое ремесло ему всегда нравилось. Риск смерти огромен, зато успех еще больше. Как в торговом деле. Иначе бы он не занимался этим.
Издав победный клич, Виал начал организовывать отряды вокруг себя. Старшие навтесы, пехотинцы, корабельные офицеры занимались тем же. В первой волне полегли многие, самые смелые, горячие парни. Зато они дали возможность другим выстроиться, закрепиться и начать теснить врагов.
Стены акрополя с внутренней стороны располагались вровень с уровнем земли. Широкие улицы, храмы и базилика. Большая площадь, в центре которой столб. Вокруг него столпились люди. Единственным оружием у них была молитва. Защитники скрывались в храмах, запирали двери. Энносигей, отец Эгиох и другие боги обязаны защитить сынов.
Данаи забрались на крышу, откуда открыли огонь по приближающимся врагам. Из-за дыма они не видели, сколько их. Глаза слезились. Шум и паника застили взор.
– Жги их! – закричал Виал.
Гирцийцы вновь зажгли факела, забрасывали их на крыши храмов. Ни красота, ни святость строений их не остановила. Массивные двери не удержали огонь. У входа навалили выломанное дерево, облили его нафтой и подожгли.
Три храма запылали как жертвенники в дни великих празднеств. Жуткий вой, не человеческий, а духов огня, взметнулся ввысь.
Умирая, защитники продолжали обстрел. Случайная стрела, падая с высоты, пробила щеку раздававшего команды Виала. Снаряд заставил заткнуться навклера, но не свалил. Не в силах остановиться, навклер сжал челюсти, удерживая древко стрелы. Рот наполнялся соленой влагой.
Даже в мареве пожара, когда вокруг вздымаются огненные пики, Виал испил морской воды.
Запах и вкус соли придал ему сил, опьянил. Лучшего благословения не найти.
Прямо так с кровоточащей раной он устремился на штурм базилики. Двери были выломаны. Навтесы забирались через высокие окна и кололи, резали уцелевших защитников. Священный пол базилики, ее прекрасные мозаики оказались залиты кровью людской. Защитники, их враги смешались, стали частью строения. Их кровь просочилась сквозь плиты песчаника, ушла в землю, став новым фундаментом.
Искавшие на площади спасения были изрублены. Колонна, обхватив которую молились жрецы, ниспровергнута на землю. Штабеля тел укрыли ее.
Молитвы защитников не были услышаны. Боги не вручили сверкающий меч одному из граждан, чтобы погнать врагов прочь из Саганиса.
Гирцийцы взяли город, забравшись в самое его сердце. Тут была казна, архив, несколько уцелевших храмов. А вокруг холма леэал чужой город, населенный тысячами напуганных мужчин и женщин.