– Это, конечно, да, – усмехнулся я. – Как делить их будем?
– Половина тебе – половина мне, – ответил стратиг. – Я понимаю, что тебе тоже нужны воины, поэтому буду щедр, до тех пор, пока у тебя не будет небольшой армии.
– Будут приходить ещё? – спросил я.
– Обязательно, – уверенно ответил стратиг. – Слухи будут ходить один дурнее другого, поэтому скоро здесь будет много всяких охотников до чужого добра. Поэтому отложи все дела и обрати этих недоумков мне и себе на службу. Ты уже решил, как будешь доставать мне оружие?
– Да, – улыбнулся я. – Оружие будет через две недели. Можешь не сомневаться.
– Вот это по-настоящему отличные новости! – воскликнул Алексей. – Я не подведу – передам тебе титул сразу же, как получу новое оружие!
Я в этом не сомневался. Не сомневался и в том, что он возьмёт Никомедию. А затем вестготский Ок – город далеко на востоке. К слову, торговцы уже давно не приходили, но это последствия длительной осады. Пока не станет ясно, что персы окончательно ушли, сюда не сунется вообще никто. А если оборотни до сих пор орудуют в окрестностях, то местным точно не до торговли.
Надо дождаться исполнения обязательств от ФСБ и отлавливать мародёров для пополнения моей немёртвой армии. С огнестрелом и миномётами я смогу защитить город не только от мародёров, но и от любой армии этого мира.
Глава тринадцатая. Пока не убьют
У меня такое чувство, будто я оказалась среди людей, которые собираются жить вечно. Во всяком случае, они так себя ведут.
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 26 августа 2021 года//
– … обещаю вам потенциальное бессмертие, пока не убьют, – продолжал я вещать военнопленным. – Потому что тот, кто мёртв, умереть не может. Подняты вы будете по самой передовой методике…
– А что это такое? – спросил один из них, тот самый бородач, что пытался лгать мне. – «Самая передковая метода» – что такое?
– То есть будете похожи на вот этих ребят, – я указал на своих немёртвых бойцов. – Нудной, снимай рубаху и штаны!
Немёртвый разоблачился, оставшись в одних трусах. Трусы фирмы «Кааль Гросс» – изделие лучших китайских портных. Слышал даже байку, типа дочь Кааля Гросса говорила когда-то, что каждый раз, когда у неё доходило до секса с кем-то, она видела имя собственного отца на трусах партнёра. Ах ты, рекламная шельма своего отца, Марта Гросс!
В общем-то, шмотки мы носим сугубо импортные, то есть иномирные, потому что местные – это феерическое нечто. Бедняки, в качестве нижнего белья, носят кусок ткани, перевязанный верёвкой или закреплённый ремнём. Поверх надевается восточный халат, длинная туника или всякая варварская одежда, имеющая тут широкий ход, поэтому никто не видит всё это исподнее безобразие.
Индивиды посостоятельнее носят некое подобие брэ из хлопковой ткани, закрепляемых по методу пеньюара, то есть полосами ткани к ремню, а срам прикрывают куском ткани, заправляемым в этот самый брэ. Сверху тоже может быть восточный халат, но подороже и побогаче, туника, тога или что-то ещё, если человек не считает себя исконно-посконным римлянином.
Впрочем, воины носят исключительно туники с длинными рукавами, считающиеся варварскими, потому что в тоге особо не повоюешь и вообще, германское влияние на византийскую армию недооценивать глупо, а также пронзительно варварские штаны, совсем как я, варвар из далёких земель.
– Он что, мёртвый? – тихо спросил бородач.
– Тебя как звать? – спросил я у него. – Откуда ты родом?
– Деметрием меня звать, – неохотно ответил тот. – Из Ока я, но проживаю в Синнаде…
– Я предлагаю вам один раз – добровольно пойти ко мне на службу, – произнёс я. – Взамен гарантирую бессмертие до насильственного убийства, от которого никто не застрахован, качественную броню, лучшее в мире оружие, а также жалованье в три солида в год. Только половине из вас, к сожалению, а остальные будут отдельно договариваться со стратигом Алексеем Комниным. Но взамен вы все умрёте. Окончательно и бесповоротно, а затем восстанете и обретёте всё, что вам причитается. Откажетесь – всё равно будете служить мне, но уже без жалованья и перспектив карьерного роста. Время на размышление – до заката.
Половину терминов они не поняли, информацию, в целом, они впитывали плохо, но посулы о деньгах, уважаемой профессии и неких «перспективах» – это они уловили очень хорошо.
Конечно, это жалкие крестьяне, рискнувшие стать сказочно богатыми, если город, действительно, будет пуст. Увы, в городе оказались мы и участь их теперь очень страшна…
– Пожалуйста, господин, отпустите меня… – вышел вперёд парень в потрёпанной робе. – У меня мамка одна останется, нельзя же так… Как же она без меня?
– Три солида в год жалование, – напомнил я. – Перевезёшь свою мамку сюда, если она, действительно, есть, будет жить, как царица. Дома, как вы понимаете, больше не населены, поэтому у вас будет своё жилье, где вы поселите своих родных.
– Их тоже, того? – с опаской спросил Деметрий.
– А зачем? – усмехнулся я. – Мне нужно населять этот город живыми людьми, но конкретно ваша участь – немёртвое войско. Решайте.
Я покинул городскую тюрьму, оставив военнопленных под охраной из чёрной гвардии, а сам пошёл в свою хибару, которую, к слову, уже начали потихоньку ремонтировать.
Вообще, я тут присмотрел в квартале знати неплохой трёхэтажный особняк, но там сейчас жутко воняет выпущенными кишками, кровью и псиной. А ещё там жестоко изнасиловали и убили, минимум, двенадцать человек, поэтому дополнительно воняет тухлой спермой. Судя по характеру ран, оборотни трахали людей даже в глубокие отверстия, созданные их когтями. Животные, блядь…
А ещё внутри бардак, ведь оборотни залезли в каждую щель, где мог спрятаться человек. Трупы мы убрали, но вонь стоит невероятная и выветрится она очень нескоро. Есть моющие средства, хлорка справится со всем дерьмом в кратчайшие сроки, но у меня дефицит рабочих рук – не воинов же посылать на уборку. Хотя…
Там же просто зачётный подвал, куда можно подтянуть электричество, а также организовать там охренительный склад боеприпасов – темницы мне даром не нужны, а вот хранить в них оружие… Ещё этот винный погреб опустошить к хренам – там можно хоть спортзал школьный организовать, а значит, можно вольготно устроить хотя бы часть грядущих боеприпасов. Там сухо и прохладно, то есть самое оно, чтобы хранить патроны и мины. Завтра новичков обращу хотя бы часть – отправлю рыть новый подвал во дворе. За две недели не закончат, поэтому, на первое время, будем хранить полученные грузы на первом и втором этажах особняка.
Моя халупа, пережившая обстрел камнями и штурм оборотнями, ждала меня распростёртыми дверьми. Внутри был какой-то непонятный шум, похожий на перебранку.
– Эй, что происходит? – вошёл я внутрь.
А там происходила драка между Сухим и Скучным. Пока эти двое били друг другу морды, Пападимос спокойно играл в шашки с Волобуевым.
– Конфликт на личностной почве, – отступил Сухой.
– Подробности, – потребовал я.
– Он говорит, что в том треке «Крещение огнём» вокал Житнякова, а я говорю, что Беркута, – объяснил Сухой.
– Ты прав, это был Беркут, – ответил я. – Смысл из-за этого драться? С этого момента драки между членами нашей доброй организации запрещены – таков мой приказ. Конфликты разрешать культурным диспутом, демагогия и оскорбления запрещены. Я ясно выразился?
– Ясно, господин, – ответили все присутствующие немёртвые.
– Мы ведь все воспитанные люди, поэтому давайте жить дружно, – попросил я всех. – Мир и так полон злых людей, которые хотят нас убить или кинуть на деньги и имущество – не стоит устраивать склоки между собой.
– Беркут, как я и говорил, – удовлетворённым тоном произнёс Сухой. – Житняков и рядом не стоял.
– Но всё равно Беркут перестал тянуть, поэтому его заменили, – парировал Скучной.
– Так я тебе и не говорю, что он прямо идеальный, – вздохнул Сухой. – Но «Крещение огнём» – это лучший трек Беркута. Он там как родной, а Житняков… Не под него писали, поэтому вообще…
– Так! – напомнил я о своём существовании. – Возвращайтесь к тренировкам! Конструктор «Пего» – собрать мне Тысячелетнего сокола до ужина! А по поводу вашего спора – Кипелова хрен заменишь и точка! Беркут, блядь, ему, как родной… Тьфу!
Хрустнула коробка с «Пего», а затем на стол аккуратно высыпались детали конструктора. У нас дохрена наборов, поэтому ребятам есть, чем заняться на досуге. Звезду Смерти они мне кое-как собрали, при этом чуть не сломав себе мозги, поэтому я слегка понизил планку – Сокола собрать гораздо легче. Ну, теоретически. Коллективный труд объединяет, к тому же, это интересно, особенно ребятам, которые впервые видят такие штуки…
Поднялся на второй этаж, где на кровати лежала едва одетая Эстрид, смотрящая что-то на телефоне. Снимаю рубашку и ложусь рядом.
– Скажи мне, зачем она засунула его уд себе в рот? – показала некромистресс экран.
– Ты где это взяла?! – воскликнул я, отшатнувшись.
На экране сочная чернокожая милфа, кхэм-кхэм, «полировала ртом нефритовый стержень» какому-то тощему парню. Производство фильма, явно, американское.
– Нажала на смену отображения фильмов в проигрывателе, – пожала Эстрид плечами. – Там нашлось много коротких фильмов на такую же тему, но есть также вот такие, длинные. Так зачем она это делает?
– Эх… – вздохнул я. – Типа, доставить удовольствие партнёру. Ну, ещё для зрелищности…
– А почему у него такой длинный уд? – задала Эстрид следующий вопрос. – Разве такие вообще бывают?
– Бывают, – ответил я. – Но, статистически, встречаются очень редко, поэтому такие актёры в этом ремесле на вес золота и очень востребованы.
– А груди такие большие тоже бывают? – спросила Эстрид.
– В природе встречаются очень редко, но наша медицина продвинулась так далеко, что можно вставить специальные импланты хирургическим путём, – сообщил я ей. – Вот в этом случае, если ты внимательнее посмотришь на нижние края ареол, имеются шрамы от хирургического вмешательства. Бывает ещё, что разрез делают в складке под грудью, а также в подмышечной области. Но импланты – это дело ненадёжное. Качественно поставить могут далеко не все пластические хирурги. А гарантировать отсутствие негативных последствий не может вообще никто.