ь! Здесь, на родной стороне! Нам помира-а-а-ать!
Ох, как же надоело, мать вашу…
— Нас, точит семя орды! Нас, гнет ярмо басурман! Эх-эх-эх…
Ладно бы мог поспать, проспал бы всю эту бесконечность, но не могу же! То есть могу, но очень ссыкотно засыпать, потому что я чувствую, что могу не проснуться без внешнего раздражителя.
Это даже не сон, если подумать, а что-то вроде глубокой спячки в ожидании живых. Любой лич, как я понимаю, может сделать таймскип[166] до более благоприятной поры или сообразно своим далекоидущим планам. Я, например, могу отрубиться в этой стальной коробке и потом, когда пройдут сотни лет, напасть на группу археологов, выкопавших руины древнего города. И вот вам фильм «Мумия» с Бренданом Фрезером.
— Анксунамун!!! — проорал я, репетируя будущие сцены встречи с возлюбленной, очень удачно реинкарнировавшей в горяченькую библиотекаршу.
Рейчел Вайс — это, конечно… М-да… Я этого Имхотепа прекрасно понимаю и ничуть не осуждаю.
Касательно же неопределённо долгого зависания в саркофаге… Не, нахрен мне не сдалось такое счастье — оказываться в мире будущего, где оружие будет мощнее, цивилизация развитее, поэтому все преимущества мои сойдут на нет. А ещё магия может уйти из мира, поэтому останусь я на подсосе от людских смертей — тоже перспектива так себе, ничуть не лучше, чем участь кровосиси.
— Уэйк ми ап, вен зептембер эндс!
Одно хорошо — за всё это время выштудировал все наличные учебники. Я их и раньше хорошо знал, но теперь, когда у меня в распоряжении целая вечность, я зубрил их с маниакальным упорством. Если учесть полное отсутствие утомляемости, превосходную работу мозгов, на которых никак не сказалось моё безвременное почивание, а также абсолютное безделие, то теперь я могу цитировать книжки с запятыми и двоеточиями.
Потом настал черёд теорий о разработке перспективных мертвецов, но без практических испытаний в оборудованной мастерской, с хорошим подопытным материалом, всё это не стоит и дырки от бублика.
Когда я натеоретизировался по самые помидоры и даже записал целых девяносто четыре методики, которые могут потенциально выстрелить, настал черёд написания мемуаров. При жизни не успел, значит успею в посмертии.
— С чего бы начать? — я потёр подбородок правой рукой.
Руки я уже вырвал — они были в оковах, которые должны были затруднить мне высвобождение. Пришлось сломать кисти, но так получилось, что плоть и кости восстанавливаются довольно быстро.
— Начну, пожалуй, с того, что я рос умным и всеми любимым ребёнком… — вбиваю я текст в дневник.
Тут снаружи что-то хрустит, трещит, а затем моё жилище порядочно встряхивает.
Высвобождаться я планировал только по завершению мемуаров, но раз кто-то настаивает…
Беру дужку от оковы, стальную, мать её, бандурину, после чего начинаю долбить по стенке саркофага, что находится прямо передо мной. Металл толстый, но у меня в достатке и дури, и времени.
Шестьсот двадцать девять ударов спустя, первый слой стали поддался. Не жалею кисти и расширяю образовавшийся пробой. Правда, получается не с первого раза и даже не с десятого. Но пробой был расширен на достаточное расстояние, чтобы я мог долбить по следующему слою.
Где-то на тысячных ударах дужка оковы сдалась и раскололась на две части. Не беда, беру вторую и продолжаю распечатывать саркофаг. А вот когда кончилась и вторая дужка, я начал применять иглы смерти.
— Лучше бы, сволочи, доспехов наделали из такого объёма качественной стали… — посетовал я, направляя в пробой стрелу за стрелой.
Иглы смерти брали сталь очень плохо, но ничего более эффективного по соотношению цена-качество у меня нет. Исправим со временем.
Процесс чем-то напоминал мне разрезание стальной плиты с помощью сверла и лобзика по металлу. Насверливаешь дыры по контуру, после чего пилишь лобзиком промежутки между просверленными отверстиями. Типа того, только вместо лобзика у меня стальная дужка ударного действия.
Выломав плиту площадью в двадцать сантиметров, посмотрел на то, что меня окружает. А окружал меня камень. Полагаю, произошёл обвал здания, похоронивший склеп под грудой камней и кирпичей. Но так даже интереснее!
Уже надорванный металл было легко раздолбать дальше, после чего браться за камни.
Иглы смерти отлично пробивают камни, что, к слову, удивительно. Раньше они у меня даже мясо пробивали не сказать, чтобы круто.
— Давай! — выкрикнул я, когда за одним из расколотых кирпичей ненадолго сверкнул лучик света.
Перед решительным броском лучше сделать паузу, если есть возможность. Ну, знаете, отдышаться, собраться с силами, вспомнить слова мудрого учителя…
Пролаз через маленький проём, созданный противоестественным путём, то есть магией Смерти, отнял у меня, если по внутренним ощущениям, что-то около полутора часов. Несколько раз меня прижимало камнями, я отключался на некоторое время, потребное для восстановления целостности мёртвого организма, поэтому легко могло пройти гораздо больше времени. А ещё высвобождение из-под часто возникающих завалов требовало просто уйму времени.
Наконец, я добрался до дверного проёма.
— Я вернулся, — усмехнулся я, вставая на ноги и двигаясь к залу собраний.
В коридоре было пусто и пыльно. Гобелены валялись на полу, как и не очень красивая статуя женщины с кувшином — в прошлый раз её не было. В конце коридора была перекошенная дверь, со сломанным косяком.
— М-да, — изрёк я глубокомысленно.
Выглядываю в большой зал и вижу, что тут тоже форменная разруха, но к опрокинутым лавкам, заваленным занавескам и выбитым окнам, добавились трупы и следы поджога.
Тела принадлежали мужчинам и женщинам разного возраста. Все они были освобождены от одежды и ценностей, а ещё им основательно поразбивали головы чем-то вроде булав или кувалд, если судить по характеру повреждений. Били их уже после смерти — я в таких вещах разбираюсь, всё-таки, учился на патологоанатома.
— Значит ли это, что неизвестные не хотели, чтобы эти тела использовали некроманты? — спросил я себя. — Не, это может быть связано с тем, что им было лень хоронить их, но не хотелось, чтобы они восстали в Красную луну.
Опознать личности нельзя, хотя всё равно походил по залу и рассмотрел все трупы на предмет отличительных признаков. Я помню особенности каждого своего подопечного, даже размеры внутренних органов, не говоря уже о длине конечностей и прочих антропометрических данных. Впрочем, здесь моих нет, но я не решил, как к этому относиться. С одной стороны, собакам — собачья смерть, но хотелось бы убить их лично…
Мародёрствовать тут было не на чем, потому что всё уже украдено до нас, поэтому я пожал плечами и направился на выход.
На улице кромешная тьма. Судя по тому, что очень темно и лишь, всё ещё чужие для меня, звёзды белизной контрастируют на чёрном фоне великого Ничто, сейчас время Межлунья. Межлунье — это когда старая луна уже ушла с небосвода, а новая ещё только заходит на положенное место. Три луны этого мира всегда озадачивали меня, потому что это явно возникло не само собой, а по чьему-то замыслу. Местные говорят, что это работа «богов» или «единственного настоящего бога», но я знаю точно, что это поработали древние, использовавшие в свою пользу даже естественные орбитальные объекты.
Древние вообще могли, как мне кажется, всё. Не буду сильно удивлён, если выяснится, что у этого мира не было никаких лун, но их притащили откуда-то сами древние. Нахрена? А чтоб были, наверное.
Раньше меня мало заботили все эти Луны, я ими поинтересовался, узнал базовую информацию, после чего забил. А сейчас они меня волнуют…
И я откуда-то начал понимать, что следующей луной будет Красная, что сулит мне, как гордому представителю дохлого населения этого мира, существенные преференции. Например, усиление не только физическое, но и магическое. Ритуалы должны будут проходить легче и с более высокими шансами на успех, но трупы поднимать не получится, потому что в Красную луну они поднимаются сами по себе. Нет, можно наложить на головы трупов «Мёртвый стазис», после чего смело поднимать, но Красная всё равно хреново скажется на твоих покойничках, если решишь поднимать их под ней. Раньше я на это как-то забивал, потому что молодой был, неопытный.
Оглядываюсь по сторонам. Городок тут отбабахали пусть и небольшой, но зато аккуратный: планировка улиц была не как получилось, а по земным стандартам, то есть с широкими улицами, нормальной дистанцией между зданиями, каменными тротуарами и даже небольшими парковыми зонами. Отсюда, со стороны большого здания, видно не всё, но я уже понял, что тут основательно поработали земляне.
Опера? Возможно.
Судьба землян меня не особо волновала, но было слегка интересно узнать, что с ними стало. Всё-таки, у нас были общие дела, поэтому невежливо как-то совсем забивать на них…
Ещё надо узнать о судьбе Кирича, о том, что произошло на Земле, каковы последствия гипотетического Апокалипсиса и вообще, можно ли продолжать переброску сюда остатков былой роскоши.
Неплохо будет также узнать, что стало с моим кулоном, потому что он дорог мне как память о родителях и источник некроэнергии. Сволочи забрали его и, скорее всего, использовали для переброски сюда грузов с Земли.
Понюхал воздух. Неприятным запахом жизни несёт со стороны здания церкви. Иду туда, чтобы познакомиться с этими вонючками, но меня останавливает волчий вой. Нет, не волчий.
— Да неужели? — заулыбался я, точно идентифицировав источник воя. — Шерстяные пидарасы здесь?!
Глава четвёртаяОдинокий волк Душной
— Сюда подошли! — поманил я группу оборотней. — Живо, блядь!
Твари, видимо, постоянно снуют по пустому городу, раз мы так быстро встретились. Всего их четверо и выглядят они не очень впечатляюще — предыдущие были покрупнее и поздоровее. Завалю их и потом буду разбираться.