— Понятно, — кивнул бандос.
— Ничего тебе непонятно, — вздохнул я. — Вам всем, блядь, непонятно.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Эстрид. — Ты пришёл сюда ругаться или вести переговоры?
— Вы все не понимаете одну простую вещь, — сообщил я им. — Не понимаете, что мне похуй на вас. Даже несмотря на то, что вы успели тут натворить, мне всё ещё похуй на вас. Единственная, на кого мне до сих пор не похуй, это Эстрид, но на это есть особые причины.
— Трудно в это поверить, — покачал головой Точилин. — Ты — лич.
— Да мне всё равно, во что ты веришь, чекист православный! — воскликнул я. — У меня другая цель, деталей которой вам знать вообще нельзя, ибо это погубит ваши скорбные разумы. Есть вы, нет вас — результат не изменится. Вы что, всерьёз думаете, что всё это время я не мог начать искать вас? Думаете, что я обязательно должен был собирать большую армию, чтобы штурмовать ваши земли, убивать невинных и непричастных, а всё ради того, чтобы добраться до ваших жоп? Да у меня такие возможности, что вы бы сейчас на месте обосрались, просто расскажи я вам о них!
— Чего ты хочешь? — спросила Эстрид, начавшая терять терпение.
— Нет, ты дослушай, — усмехнулся я. — Я мог просто спиздить каждого из вас. Я мог послать пару тысяч немёртвых солдат через тайно выставленные порталы, чтобы заштурмить места, где вы живёте, в любое, блядь, время. Я мог это сделать даже на марше вашей армии! Но я этого не сделал. Почему?
Повисла пауза. Я не торопился с продолжением, потому что хотел, чтобы кто-то спросил.
— И почему же? — поинтересовалась Валентина.
— Потому что мне абсолютно похуй на вас, — заулыбался я широкой и добродушной улыбкой. — Если бы у меня на вас стоял, я бы начал похищать вас, потому что это эффективнее и экономически выгоднее. Но вы посчитали, что я просто долбоёб какой-то, который помешался на мести и хочет, какого-то хуя, решить всё в стиле мужикастых мужиков, армия на армию, сила на силу, чтобы… чтобы что, блядь⁈
— Ты закончил? — спросила Эстрид.
— Эх, женщины… — вздохнул я. — Могут буквально убить себя, лишь бы не признавать собственную неправоту…
— Как мы будем улаживать возникший конфликт? — попробовал перейти к сути Точилин.
— А, так он просто возник, да? — посерьёзнел я. — Сам собой образовался и всё? Если вы считаете, что в этом никто не виноват, то мы прекращаем нашу беседу и я, чисто на принципе, сделаю всё, чтобы заебашить вас, вашу армию, а затем и ваши сраные государственные образования. И вот в этом не будет ни грамма личного, потому что я буду действовать из благих побуждений — эти действия будут преследовать целью уменьшение мировой концентрации долбоебизма. Требую пересмотреть формулировку, мсье Точилье!
Желваки на физиономии рыцаря-командора заиграли. Уже привык, что ему никто и слова поперёк не скажет, поэтому сейчас ему неприятно.
Разведданные говорят мне, что Орден тернового венца подмял под себя всё Королевство франков, а тамошний король ходит под музыку, заказываемую рыцарем-командором.
Обстоятельства, увы, изменились, поэтому скоро Орден ждут очень тяжёлые времена. Когда король узнает, что от недавно великой и доселе непобедимой армии осталась хорошо если половина, ему точно захочется вернуть свой контроль над королевством.
И тогда этих крестоносцев постигнет участь тамплиеров, которых допрашивали, драли в жопы раскалёнными кочергами, но добивались признательных показаний. А когда все признательные показания были получены, многих членов Ордена Храма привязали к кострам, обернули хворостом и сожгли к хуям собачьим.
Вот чего-то подобного я и ожидаю у франков.
Это произойдёт даже не потому, что нынешнее положение вещей должно было до смерти остопиздеть королю, но и по причине невероятного богатства Ордена тернового венца. Чтобы содержать профессиональную армию такой численности, нужна огромная куча бабла, а у них ведь ещё и крепости, и дотационные поселения колонистов, а также сотни приходов на полном обеспечении. Король точно должен захотеть себе всё, что есть у фанатиков…
Точилин захотел что-то сказать.
— Осторожно подбирай слова, — предупредил я его.
— Хорошо, — произнёс бывший майор милиции. — Как мы будем улаживать развязанный нами конфликт?
— Вот это другой разговор! — вновь заулыбался я. — Приятно иметь дело со зрелыми и осознанными личностями!
— Ты прекратишь паясничать? — поморщилась Елизавета Машко.
— Ладно-ладно, успокойся, — ответил я. — Переходим к основной части. К условиям прекращения конфликта.
— Каковы твои условия? — спросила Эстрид.
— Очень простые, — заулыбался я. — Контрибуция золотом, а также договоры, подписанные от имени ваших государственных новообразований. Золота я хочу два миллиона солидов, именно золотом, а не серебром или сталью. Мне нужно золото и только золото. А договоры будут о ненападении, ну и ещё кое о чём…
— Кое о чём? — уточнила Эстрид.
— Да, — улыбнулся я. — Я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз, просто поговорить. О том, о чём не поговорили в тот день, когда ты ушла. И всё. Больше никаких требований.
Лицо её на мгновение дрогнуло, но затем снова приобрело её фирменное каменное выражение, очень нордическое.
— Как мы можем быть уверены в том, что это не подстава? — спросил Савушкин.
— Капитан, капитан, улыбнитесь… — пропел я тихо. — Если ты тупой, то я в этом не виноват. Я могу бросить два десятка танков Т-80БВМ прямо на вас хоть через пять минут. Вы даже сбежать не успеете. Вы ничего с этим не поделаете, потому что они поедут прямо в вашу сторону, туда, где вы сейчас сидите, со скоростью 50–60 километров в час. Но я этого не делаю, Степашка. Не делаю, понимаешь? Почему?
— Потому что у тебя нет двадцати танков? — усмехнулся бывший капитан милиции.
— Узри же… — я перекинул им фотографии.
На них был изображён я, месяц назад, стоящий и лыбящийся на фоне всех имеющихся танков Т-80БВМ. Сфотографировался на всякий случай, ну и для памяти — вот и пригодилось.
Да, у меня их не двадцать, но кто проверит?
— Только не говорите, что это программист, а я фотошоп, — попросил я. — Ваши сраные «Леопарды 2» выбивались в том числе и этими танками. Поэтому, я думаю, вам нужно усвоить, что с позиции силы здесь разговариваю я. Я могу вас уничтожить, но не хочу, потому что не вижу в этом особого смысла. Да, вы слегка отдалили исполнение некоторых моих планов, но это несмертельно, а я не обидчивый.
— Зачем тогда ты с нами разговариваешь, если можешь уничтожить в любой момент? — поинтересовалась Эстрид хладнокровным тоном.
— Я — цивилизованный лич, — пожал я плечами. — Цивилизованные личи предпочитают дипломатию, а не боевые действия. Иногда меня вынуждают воевать, таковы уж реалии, но я склонен решать проблемы мирным путём. В этом я не слишком-то и изменился. Но главное — я не хочу вас уничтожать, вы мне неинтересны. Были когда-то, в первые дни после пробуждения я непрерывно думал об Эстрид, но вот о вас, дорогие мои менты, я вспоминал где-то разок — настолько вы для меня важны и настолько мысли о вас для меня волнительны.
— Почему именно два миллиона солидов? — спросила Эстрид.
— А вы можете дать больше? — поинтересовался я. — Я не знаю, сколько у вас денег, поэтому назвал сумму, которую вы можете потянуть.
— Хорошо, два миллиона солидов золотом, — произнесла Эстрид. — По миллиону с каждой участвовавшей во вторжении стороны.
— Это безумие, — раздался голос на фоне.
— А это ещё кто? — спросил я.
В кадр вошёл длинноволосый бородатый мужик в латной броне.
— Флавий Велизарий, император-консорт Империи некромистресс, — представился он.
— Наслышан о тебе, — хмыкнул я. — Ты же аналог того самого Флавия Велизария, что был в моём мире. Причём аналог, идентичный натуральному. И я слышал о тебе не только хорошее.
Он хотел сказать мне что-то дерзкое и веское, даже открыл рот…
— Велизарий, пожалуйста, — попросила его Эстрид. — Сейчас не тот момент.
— Итак, возвращаемся к объёму контрибуции, — продолжил я, как ни в чём не бывало. — Вы будете выплачивать мне дань пятью траншами по четыреста тысяч солидов. Первый транш — в первых числах следующего месяца.
— Зачем тебе золото? — спросил Точилин.
Оно нужно для моего государственного банка. Золотой резерв, золотой стандарт, золотая регалия — смертельная триада. С помощью этой триады можно завоевать этот мир без единого выстрела…
— Это тебя вообще никоим образом не касается, — ответил я. — Далее. Мы заключим пакты о ненападении, с Даром в качестве гаранта, на срок в двадцать лет.
— Почему на двадцать? — поинтересовалась Елизавета.
— Потому что мне так захотелось, — ответил я. — Не нравится — прерывайте звонок и мы вернёмся к варианту «Т».
— Хорошо, это приемлемо, — быстро сказал Иван Точилин. — Что ещё?
— Да всё, — развёл я руками. — Золото, пакт о ненападении, разговор с Эстрид.
— Как мы можем быть уверены, что ты не нападёшь при встрече? — спросил Савушкин.
— Он у вас типа Будённого? — спросил я у Точилина. — Отчаянный рубака, но малость неэрудирован?
— Мы принимаем твои требования, — произнёс бывший майор милиции.
А как всё начиналось… Тогда никто и предположить не мог, чем это всё обернётся.
— Вот и отлично, — кивнул я. — Встреча через два часа, в километре от города. Я приду один, вы тоже приходите одни. Отправите меня в отпуск без содержания — мои ребята вкатают вас под ландшафт. А потом я вернусь и займусь вашими государствами. Конец связи.
Завершаю вызов и закрываю ноутбук.
Как ни странно, вообще не чувствовал ни капли гнева. Только глядя на лицо Эстрид меня не покидало сожаление, что всё получилось именно так.
— Это она должна жалеть, а не я, — одёрнул я себя. — Единственное, что я не сделал — не побежал догонять её. Не бросил всё и не отправился за той, которую люблю. Эх…
Всё равно бы ничего не получилось. Сука-Судьба не оставила бы меня в покое и прикончила, так или иначе, но я был обречён умереть. А после смерти счастья не бывает, увы.