Правда, недостаточно качественно замаскировавшиеся или недостаточно мобильные батареи Праведной Армии больно бьются вражеской авиацией. Атакует она из-за пределов поля боя — по утверждённым правилам у Захара есть условный ударный авианосец, недосягаемый и неуязвимый.
Ещё одно условие — с каждым прошедшим днём у сухопутных войск врага будет нарастать дефицит боеприпасов, так как рандомизатор условий постановил, что склады противника подорваны диверсантами. Если Праведная Армия не возьмёт этот город в течение тридцати дней, на город начнут сбрасывать боеприпасы и вооружение.
Но рандомизатор сработал также и в минус Леви — он постановил, что из-за сбоев с производством, у сухопутных войск не будет разведывательных дронов, поэтому Леви приходилось пользоваться авиаразведкой, которую без шуток могут сбить вражеские истребители, а также сухопутные решения.
Зенитно-ракетные комплексы и истребители-перехватчики Праведной Армии не позволяют врагу осуществлять беспрепятственную бомбардировку, но эпизодически случаются налёты, корректируемые вражескими разведывательными дронами.
Каждый день этого штурма даёт Леви и старшему командующему составу солидные порции ценной информации, а также на практике обучает младший командный состав действиям в условиях, ничем не отличающихся от боевых.
Лучшего обучения и не придумаешь — Леви гордился своей идеей.
На фоне загрохотала артиллерия. Это утюжат концентрирующиеся силы противника.
Целей нынешней концентрации сил Леви не понимал, но собирался узнать их потом, после того, как они возьмут город — Захар обещал за это поощрение в виде пленных платформ, которые расскажут об ошибках, допущенных Леви и его командирами. Ничего не даётся просто так, поэтому победы, как и в реальных войнах, будут давать преференции, а поражения наносить ощутимый ущерб.
В случае провала этой операции, рандомизатор станет суровее в отношении Праведной Армии, ну или мягче в отношении к вооружённым силам Захара. Это тоже случайная характеристика, иллюстрирующая превратности судьбы на войне.
Зашипела радиостанция.
— Что там у Дэвиса? — спросил Леви.
— Сейчас, — ответил радист.
Получение разведданных теперь очень медленно, точность их не всегда высока, но сейчас это не имеет острой критичности, так как враг засел на ограниченной площади.
Только вот Леви прекрасно понимал, что это им сейчас, можно сказать, повезло, а ведь во время встречного боя на местности с ограниченной видимостью отсутствие разведывательных дронов сродни смертному приговору, если у противника они будут.
— Майор Дэвис на связи.
— Говорит генерал-полковник Леви. Со своим соединением выдвигайся в квадрат Л-15, сразу же после отработки свечками.
«Свечками» у них заведено называть неуправляемые реактивные снаряды, очень отдалённо напоминающие своей формой восковые свечи. Леви они ничего подобного не напоминали, но прозвание прижилось.
— Принято, товарищ генерал-полковник, — ответил майор Дэвис.
Леви сейчас играет роль командира штурмовой бригады, поэтому лично командует действиями боевых соединений уровня бригады — в условиях реальной войны это будет не его уровнем. Командовать штурмовой бригадой должен полковник или генерал-майор, но сейчас особые обстоятельства.
— Докладывает наблюдательный пост № 17! — сообщил радист. — Противник готовит авиаудар! Запускают управляемые ракеты!
ПВО должно отработать по ракетам, а если повезёт, то и по самолётам. Последнее — вряд ли, потому что авиация врага наносит удары из зоны недосягаемости доступных Леви средств противовоздушной обороны.
На фоне загрохотали взрывы. Удар наносится массированный, ставящий целью преодолеть «пропускную мощность» наземных ПВО. Дрожь земли становилась всё ближе и ближе.
— Наземные силы противника пришли в движение! — сообщил радист.
— Соединения Улиса, Вилкинсона и Зампелы… — начал Леви.
Тут потолок бетонного бункера обрушился, Леви откинуло в стену, в левой руке и левой ноге вспыхнула острая боль.
Мир погрузился во тьму и единственное, что подтверждало существование Леви — это боль в конечностях, а также холод в груди.
Он попробовал пошевелиться, но не смог сделать ни единого движения. Его завалило.
Скорее всего, противобункерная ракета. Вероятно, платформы Захара вычислили местонахождение бункера командования и затеяли массированный обстрел и мнимую контратаку только ради того, чтобы достать верховное командование. А там и контратака может стать настоящей…
Леви не знал, сколько времени провёл наедине со своими мыслями, может, несколько часов, может, день, но потом он начал слышать звуки копания, а затем кто-то коснулся его правой ноги.
Несколько раз порода оседала — его грудную клетку прижимало куском бетона.
Наконец, спасатели докопались до бетонной плиты и сняли её с Леви.
— У тебя нет гранат? — спросила появившаяся голова платформы.
— Нет, — ответил Леви.
— Это хорошо, — произнесла боевая платформа.
— Что происходит? — поинтересовался Леви.
— Конфликт официально закончился разгромом штурмовой бригады Праведной Армии, — сообщил ему робот. — Сейчас мы вытащим тебя и отправим в лагерь для военнопленных.
— Много погибших? — спросил Леви.
— Не менее четверти от штатного личного состава, — ответила платформа. — Ваш президент доволен итогами испытаний.
— Доволен? — удивился генерал-полковник, уже смирившийся с тем, что он бывший.
— Ваш провал был признан результатом критически слабой подготовки личного состава к боевым действиям против эквивалентной по мощи и технической оснащённости армии, — ответил искусственный солдат. — Тем не менее, мы понесли сравнимые потери в условной живой силе и технике. Даже несмотря на стратегические просчёты командования, офицеры на местах выполнили свой долг до конца и нанесли врагу весь доступный им ущерб.
Леви помогли выбраться. Левой руки и левой ноги у него больше не было. Отрастить такое — дело нескольких минут, но до освобождения он считал, что их просто пережало плитой.
— Это была противобункерная ракета? — оглядевшись по сторонам, спросил он у робота.
Бункера, как такового, больше не существовало. Ракета пробила два этажа и взорвалась на третьем уровне, под землёй. Леви сравнительно уцелел лишь потому, что находился слишком далеко от места проникновения.
— Именно, — ответил робот. — Дай руку — я отведу тебя к грузовику.
Примечания:
1 — Ноцицепторная боль — это активность в нервных волокнах периферической и центральной нервной системы. В коже и во внутренних областях, например, на суставных поверхностях и в надкостнице, располагаются ноцицепторы, сенсорные нейроны, активируемые только болевым раздражителем. Пример: ощущения от кухонного ножа в бедре — это ноцицепторная боль.
2 — Нейропатическая боль — в отличие от предыдущего типа, эта боль вызывается не раздражителем, а стимулируется самими нервами. Пример: у человека, страдающего диабетом, развилась диабетическая нейропатия, вызывающая повреждение нервов, что и ведёт к нейропатическим болям, которые не имеют внешних причин.
Глава четырнадцатаяХруст костей
/5 июля 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/
— … так что ты не переживай, всё закономерно, — закончил я свой спич.
— Я приложу все свои силы, чтобы этого больше не повторялось, — пообещал Леви.
— Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить, — покачал я почти полноценной головой.
На черепе моём наросло солидно мяса и кожи — осталось нарастить скальп и лицо, а там уже и волосы пойдут.
— Ты же понял, что условный враг триангулировал источник наиболее частых радиосигналов? — поинтересовался я.
— Да, осознал это уже лёжа под завалом, — подтвердил Леви. — Я был уверен, что они не сумели взломать шифр, но это и не нужно, если известно примерное расположение центра отправки сообщений. Дальше они подняли в небо разведчик, удостоверились, что это какое-то искусственное сооружение, после чего нанесли удар самой тяжёлой своей ракетой.
— Именно, — кивнул я. — Чему это нас учит?
— Надо было использовать проводную связь, — ответил генерал-полковник.
— Необязательно только её, — сказал я на это. — Можно было распределить ретрансляторы в десятках мест, чтобы противник тратил время на их поиск и уничтожение. Бессмысленные поиск и уничтожение.
— Я не додумался, — опустил взгляд Леви.
— Да ты заебал, — сморщил я мышечные волокна, которые у меня сейчас вместо лицевых мышц. — Не считай это провалом. Это произошло в домашних условиях, все свои — страна от этого почти ничего не потеряла, зато обрела просто дохрена. Она обрела солдат, которым знаком горький вкус поражения.
— Ты уже говорил мне это, повелитель, — произнёс Леви. — Но, несмотря на условия, это была моя недоработка, моё упущение.
— Прежде чем начинать считать себя последним пидарасом в комнате, лучше посмотри на то, как с этим справятся командиры других отрядов, — усмехнулся я. — Штурмовая бригада под командованием Кодзимы уже наступает на укреплённое варварское поселение, обороняемое дивизией Захара, экипированной вооружением, идентичным вооружению Корпуса Морской Пехоты США.
Захар тоже набивает боевой опыт.
Вчера он поделился со мной откровением — его стратегические и тактические алгоритмы — это всё ещё алгоритмы, поэтому ему будет лучше, если они продолжат непрерывно пополняться новыми данными. Чем больше данных, тем совершеннее алгоритмы и неожиданнее создаваемые на их основе стратегические и тактические приёмы.
У него преимущество — каждая боевая платформа передаёт в общую систему всю собираемую метрику, поэтому усвоение боевого опыта близко к 100%.
Ещё Захар сказал мне, что через несколько месяцев такой управляемой войны он начнёт выпуск новых боевых платформ. Они будут автономными, с собственными вычислительными модулями — это своеобразное возвращение к не стрельнувшей когда-то попытке.