Зазвучал вокализ Эньи, который пришёлся неграм так по душе.
— Начинай, Анатолий! — призвал я, втыкая иглы в сосуды Кейт.
— Джаст кант билив зис, мэн… — произнёс тот.
— Президент Душной вонт сом мор, нигга! — выкрикнул я.
— Самбади сед зей со ю, зе персон ю вёр киссинг вазнт ми… — продолжил Анатолий. — Энд ай вуд невер аск ю, ай джаст кепт ит ту майселф…
Рубедо потёк по прозрачным трубкам.
— Ай донт ванна ноу! — перешёл Анатолий к припеву. — Иф юр плэйин ми, кип ит он зе лоу, 'коз май харт кант тейк ит энимор, энд иф юр крипин, плиз, донт лет ит шоу, оу, бэйби, ай донт ванна ноу…
На Кейт пришлось потратить существенно больше рубедо — внутренние объёмы её сосудов очень велики. Ну, её издалека видно, она моя персональная несокрушимая глыба…
— Ай тинк эбаут ит вен ай холд ю, вен лукин ин юр айз, ай кант билив, — продолжал исполнять Анатолий, — Энд ай донт нид ту ноу зе трус, бат бэйби кип ит ту ёрселф…
— Е-е-е, бой! — выкрикнул я, когда Анатолий вновь исполнил припев. — Так, Кейт, ощущения?
— Всё в порядке, повелитель, — ответила она.
Вставляю ей в рот термометр и наблюдаю за движением ртути. Двадцать девять и три.
— Осталось восемь процентов, — посмотрел я на трансфузионный аппарат. — Точно никаких негативных ощущений?
Метаморфозы затронули в том числе и кожный покров Кейт — кожа стала более гладкой и естественной.
— Никаких, — ответила Кейт.
Анатолий допел стародавний хит, после чего замолк.
— И-и-и, всё! — произнёс я, когда бачок аппарата опустел. — Извлекайте иглы, господа! Кейт — характеристики!
— Ну, это уже ни в какие ворота! — воскликнул я. — Быстро, за мной!
Поднимаемся на первый этаж и бежим на стрельбище.
— Морхейм, а ты здесь что забыл? — увидел я одного из замов Аллена Адама.
— Я, э-э-э… — он бросил беглый взгляд на Кейт. — Я здесь, э-э-э…
— Ладно, нет времени! — махнул я рукой. — Вон там возьми стальные плиты, пять, нет, шесть штук — закрепи их между колоннами — надо кое-что испытать!
Растерявшийся Морхейм метнулся к плитам и быстро установил их между колоннами. Это уже новые колонны, изготовленные из особого армированного сталью бетона класса прочности В120.
— Кейт, твой выход!
Немёртвая телохранительница подошла к колоннам, подмигнула Морхейму и нанесла прямой удар кулаком по плитам. Раздался гулкий металлический звон, первая плита треснула и осыпалась фрагментами, а остальные выдержали, ну, если смотреть со стороны. И это не считая того, что высокопрочный бетон треснул и осыпал стрельбище опасной шрапнелью. Повезло, что сейчас там было пусто.
Подхожу и внимательно рассматриваю обломки плиты. Она к хренам разрушила пятнадцатисантиметровую плиту, а следующую за ней заставила треснуть. Остальные плиты были повреждены, особенно последняя — она частично разрушила заднюю железобетонную колонну.
— Так, это впечатляет, — изрёк я. — Кейт, поздравляю, ты перешла на концептуально иной уровень могущества — тебя хуй убьёшь, а ты можешь убить почти кого угодно.
Реально, это какой-то космодесантник в юбке, а не телохранительница!
— Теперь подними вон тот валун, — указал я на каменную глыбу с табличкой «413 килограмм».
В прошлый раз она её подняла, но это было тяжело для неё.
Кейт подошла к валуну, взялась за вбитые в породу стальные рукояти и легко оторвала этот кусок камня от земли.
— Нихуя себе! — воскликнул я. — До сих пор поражаюсь! А теперь вон тот!
Кейт поставила валун на место и подошла к камню с табличкой «729 килограмм». Она взялась за рукояти и подняла камень над головой. Судя по лицу, особого напряжения она от этого не испытывает. Только вот я слышу, как скрипят стальные рукояти.
— Ладно, поставь обратно, — решил я не испытывать судьбу. — Следующий камень!
Кейт опустила глыбу и перешла к соседней, к которой привинтили табличку «1264 килограмма». Рукояти тут представляют собой толстый стальной шест, пронизывающий валун насквозь. Телохранительница берётся за шест с двух сторон и с лёгким усилием отрывает валун от земли.
— Ладно, это было ожидаемо, — махнул я рукой. — Давай уже к свинцу. Две с половиной тонны.
Кейт подошла к сравнительно небольшому свинцовому блину, весящему две с половиной тонны. Схватившись за рукояти, размещённые по сторонам от блина, она оторвала его от земли и подняла над головой, но видно, что ей прямо очень тяжело.
— Вижу, что ты это можешь, но это уже тяжко, — кивнул я. — Мы многое усвоили сегодня, дамы и господа! Кейт на Олимпийские игры лучше не отправлять — страны-участники будут снимать кандидатуры своих спортсменов. Всё, заканчиваем.
Кейт с облегчением роняет блин на землю и я вижу, как начинается процесс регенерации её рук, ног и спины. Это существенное перенапряжение для её невероятно мощного организма, поэтому он сразу же начал устранять понесённый ущерб.
— Аллё, Леви? — набрал я главнокомандующего. — Давай, дуй в мою лабораторию. И оповести весь действующий высший офицерский состав — пришло время привести вас к стандарту рубедо. Что-то не слышу журчания…
— Какое журчание, повелитель? — не понял меня Леви.
— Не слышу, как ты писаешься кипятком от счастья! — сказал я.
— Эм-м-м… — слегка растерялся тот.
— Да забей, — прикрыл я глаза. — Просто прибудь уже поскорее — у меня дохуя других делов.
— Слушаюсь, — ответил Леви и я завершил вызов.
— Что смотришь? — увидел я, что Кейт смотрит на меня с просящим выражением лица.
— Я могу возвращаться к своим делам? — спросила она.
— Возвращайся, — разрешил я.
Иду к курилке и замечаю, как Кейт берёт Морхейма под руку и удаляется с ним во дворец.
— Ах, вот оно что, — наконец-то, понял я. — Ах, вот оно как.
Страшно представить, как рискует Морхейм. Она же может буквально затрахать его до окончательного упокоения…
/19 июля 2030 года, Праведная Республика, г. Душанбе/
— И что там с заветным геном? — спросил я у Захара, имея в виду вампирский некроген.
— Я изучил его и понял, почему он не сохранился ни в одном полученном от тебя образце, — сообщил Захар. — Он оказался чрезвычайно сложным по структуре и составу, поэтому неудивительно, что он разрушился первым.
— И что, теперь ты можешь клепать серийных вампиров? — уточнил я.
— Да, могу, — подтвердил Захар. — Но не буду.
— Почему? — слегка удивился я. — Ты же об этом мечтал.
— Расшифровка гена показала мне, что он крайне несовершенен, — ответил Захар. — Поэтому я собираюсь искусственно вырастить поколение дампиров и попробовать поработать с их материалом. Там происходят какие-то загадочные метаморфозы, которые я хочу внимательно изучить. Исходя из того, что я знаю, у дампиров более высокий потенциал, если исходить из моих особых потребностей.
Мне было любопытно узнать, как он собирался решить проблему вампирской уязвимости к солнечному свету. Эти бедолаги буквально умирают от него, по причине резко подавляющей их регенеративный фактор острой аллергии. Гиперчувствительность немедленного типа, моментальная и летальная.
Дампиры такого недостатка лишены, поэтому они выглядят более перспективными. И я теперь тоже очень хочу узнать, в чём же дело.
— Придётся ждать минимум девять месяцев, пока искусственные матки вырастят мне здоровых дампиров, — продолжил Захар. — Но проблема в том, что этот модернизированный ген пробуждается уже после рождения, а так, они почти ничем не отличаются от человеческих детей.
— А ты можешь модифицировать исходный некроген? — поинтересовался я.
— Могу и модифицирую, — кивнул Захар сенсорным блоком. — Кстати, хочешь увидеть новую платформу, которую я создал специально для общения с тобой?
— Ты ещё и спрашиваешь? — усмехнулся я.
Дверь в мой кабинет отворилась и через неё вошёл здоровенный детина в чёрном деловом костюме и чёрной фетровой шляпе. Лысый, бандитской внешности, с холодными глазами прирождённого убийцы.
— Здравствуй, Алексей, — изрёк этот детина.
Платформа Захара сменила цвет сенсоров на зелёный и покинула кабинет.
— Этот амбал имеет исходник или ты создал его с нуля? — спросил я.
— Исходник до сих пор ходит по Земле, — кивнул Захар, управляющий этой бандитской наружности личностью. — Я не смог отловить его, он слишком хитёр и умён. И у него есть организованная группа ему подобных, очень эффективная для противодействия. Но я сумел ранить этого инфильтратора и получил образец его ДНК.
— Может, будешь использовать кого-нибудь попроще и поприятнее? — попросил я. — А то у этого образца такой мощный моджо, что у меня яйки вжимаются в пах…
— Серьёзно? — не поверил мне Захар.
— Ха-ха, да шучу я! — рассмеялся я. — Мне похуй — хоть минотавра сюда притащи.
— Итак, — Захар прошёл по кабинету и сел в кресло для посетителей.
Он достал из кармана портсигар и вытащил из него длинную сигару. Отточенным движением он отсёк кончик сигары гильотиной, после чего раскурил сигару специальной сигарной спичкой. Пыхнув дымом, он уставился на меня пристальным взглядом.
— Переигрываешь, — покачал я головой. — Так что там?
— Запасы рубедо достигли отметки в три с половиной тонны, — сообщил он мне. — Имеет смысл нарастить резерв до десяти тонн и понижать масштаб производства. Сбои имеют место, а это очень дорого, учитывая всю сложность наладки производства.
Он выработал три с половиной тонны чистого рубедо — это само по себе дохера и больше, но надо понимать, что всё это время я интенсивно расходовал рубедо на приведение Праведной Армии к единому стандарту.
— Полностью поддерживаю, — кивнул я. — Главное, чтобы не прекращалось восполнение этого резерва.
— Не будет, — заверил меня Захар. — Я впечатлён эффективностью рубедо.
На днях, кстати, произошло «учебное» боестолкновение «Чёрного-1», использующего вооружение и тактику Армии США образца 2013 года, с отрядом «Активижн» — раздолбали «американцев» в пух и прах. Мои солдаты прибавили в скорости передвижения, в скорости реакции, а также в эффективности эксплуатации вверенной мною техники. Они стали существенно лучше видеть, кратно лучше слышать, а их физическая сила просто не оставляет противнику шансов в ближнем бою.