— Как всегда, круто, — похвалил я её. — Что по венерологии?
— Тут всё не так радужно, — призналась Карина. — Средства контрацепции принципиально игнорируются большинством населения, беспорядочные половые связи нередки и это приводит к спорадическим вспышкам гонореи, микоплазмоза, хламидиоза, генитального герпеса, фтириаза, чесотки, а также широкого перечня грибковых инфекций. Бледная трепонема и вирус папилломы человека, к счастью, побеждены, благодаря массовой вакцинации, но остальные являются бичом как фильтрационных лагерей, так и наших городов. Используемые методы неэффективны и я всё больше склоняюсь к мысли, что это больше вопрос из сферы пропаганды, нежели медицины.
— Отрабатываем со стороны пропаганды, — заверил меня Лужко. — Ролики записываются и пускаются в эфир, но эффект не особо заметен. Метрики показывают, что зрители склонны переключать канал на время трансляции блоков с пропагандой ЗОЖ, в том числе и с пропагандой контрацепции.
Благодаря этому женщины залетают как по кулл-дауну, поэтому роддомы каждый день ставят рекорды по выпуску будущих налогоплательщиков, но и ЗППП распространяются со стремительностью лесного пожара…
— Ладно, это война, в которой мы, скорее всего, не победим, — вздохнул я. — Занимайтесь минимизацией последствий — в будущем обязательно что-нибудь придумаем.
Кто бы мог подумать, что мы сможем с левой ноги сшибать рак в терминальной стадии, а правым хуком валить тяжёлый сепсис в нечестивом тандеме с гангреной, но окажемся почти бессильны против в чём-то банальной венерологии?
— О, придумал! — вдруг сгенерировал я идею. — Беритесь за детей! Это поколение — хуй с ним, оно, в этом вопросе, конченое. Прививайте детишкам правила хорошего поведения и доходчиво объясните им, что нельзя совать куда и что попало. Детишки более внушаемые, лучше поддаются воспитанию, поэтому я рассчитываю, что на них пропаганда сработает хорошо или даже отлично. Это будет стратегическим ударом по ЗППП. Глядишь, через три-четыре поколения окончательно с ними покончим…
— Отличный план, повелитель! — верноподданнически восхитился Лужко.
— Ох, бля… — вздохнул я. — К следующему вопросу.
/29 июля 2030 года, Протекторат, планета Аш’Тар/
— Ебать меня крысам, во что ты меня втравил, Савол?.. — обречённо поник Ниалль.
— Я запаниковал! — раздражённо поморщил тот морду. — Что мне было делать, по-твоему⁈
— Ничего, блядь! — выкрикнул Ниалль. — А теперь… ты понимаешь, как глубоко я встрял⁈
Последствием катастрофической ошибки Савола стало то, что вотум недоверия царскому дому успешно прошёл — патриарх царского дома, как оно обычно и бывает, не присутствовал на заседании Совета благородных домов, поэтому некому было прекратить этот цирк. Он мог бы, в конце концов, наложить контрвето на вето Гиерана и тот бы наложил вето на этот вотум недоверия.
Но патриарх царского дома в это время, как оказалось, находился под действием сахарной мяты и трахал своих юных наложниц.
Хотя самая главная ошибка, которую допустил Савол — он от страха разучился считать. Он дал два заявления, которые были надлежаще запротоколированы и обратной силы больше не имеют.
Председатель, который тоже обосрался от внезапности происходящего, не сумел вовремя среагировать и объявить очередной перерыв, за который, теоретически, можно было что-то придумать.
Патриархи домов проголосовали — вот тут все могли отделаться лёгким испугом, наверное, царский дом бы даже постарался забыть выпад Савола, с учётом особых обстоятельств, но, увы, вотум недоверия был…
«Пизда плешивой суки!» — Савол в очередной раз мысленно посыпал свою голову пеплом. — «Как же так⁈»
… принят, с перевесом в 3% голосов. Патриархи ведь не знали, что это не часть плана Савола, поэтому его весомое влияние сыграло против него. И теперь он по уши в крысиной заднице. Он и Ниалль.
Завтра надо подавать в Совет благородных домов список членов особого Приказа по временному чрезвычайному управлению мирами Протектората, а у него совершенно нет никаких идей. Он не планировал, что на вотум недоверия не будет наложено вето…
Его план заключался в снятии председателя Совета благородных домов. Алиат никак не шёл на контакт, не поддавался разумным уговорам, поэтому Савол решил снять его, а на его место рекомендовать Ниалля — царскому дому взамен бы были даны очень серьёзные дисконты на поставки оружия и экипировки с заводов Савола. Царский дом бы согласился на такое, ведь масштабное вторжение в Мир архидревних казалось неизбежным.
А Савол, пользуясь положением председателя Ниалля, всеми силами задержал бы это вторжение, чтобы лучше подготовиться.
Но теперь царский дом, де-факто, отстранён от управления Протекторатом, а его роль должен выполнять особый Приказ.
Если не придираться к щекотливости всей этой ситуации, Савол получил почти неограниченную власть над Протекторатом, причём на неограниченный срок — «временность» особого Приказа никак не регламентируется. В кодексе написано «до полного минования возникшего кризиса».
Только вот обстановка — полная задница.
Он не может полноценно реализовать всю эту неограниченную власть, так как почти никак не готовился к её получению. Он хотел лишь маленький кусочек…
— Хватит ныть и скулить, как забитые псы, — остановилась нервно прохаживающаяся по залу Огизис. — Есть у меня несколько идей, как сохранить большую часть обретённой власти…
— Да как, блядь… — заговорил Ниалль.
— Заткнули пасти, сели спокойно и начали слушать меня! — выкрикнула Огизис. — Такой шанс даётся раз в девять жизней — мы не имеем права его отрыгнуть!
Ниалль замолк, а Савол смолчал.
— Так, — Огизис запрыгнула на гостевой лежак. — Нам нужно составить список кандидатов на должности всех высших иерархов. Сначала — глав Приказов. Поднимайте все старые контакты, всех, кто вам был должен, обязан, признателен — вообще всех. Сначала выберем из самых задолжавших, затем из самых обязанных, а затем из признательных. И, кстати, я хочу себе пост главы Приказа царской гвардии — это моё основное требование. За работу, узурпаторы!
Примечания:
1 — Реалполитик — от нем. Realpolitik — разновидность государственного политического курса, введённого и проведённого Отто фон Бисмарком, железным канцлером Германской империи. Заключается реалполитик в отказе от любой идеологии в качестве политического курса — руководствоваться предлагалось сугубо практическими соображениями. Вроде как, с высоты прошедших лет, кажется, что это самоочевидная вещь, но в те времена, в XIX веке н.э., некоторые страны упорно руководствовались какими-то морально-этическими и идеологическими соображениями в проведении своей политики, что совсем не реал. Подобная идея известна минимум с ранней античности, с V века до н.э., с историка Фукидида, но наиболее яркое проявление она получила у Никколо Макиавелли, который написал свой сенсационный и скандальный «Принцепс», также известный как «Государь». На самом деле, там нихуя страшного нет, просто Макиавелли показал, что практичность крайне редко дружит с моралью и этикой, причём все эти его приёмчики были отлично известны многим правителям, но до Макиавелли всё это было чем-то вроде не обсуждаемых в приличных обществах сведений. Все возмущались, говорили «Макиавелли циничный мудак, ко-ко-ко», но по факту он открыл любому умеющему читать, даже простолюдину, прописные для успешных правителей истины. Ещё он выразил в «Принцепсе» довольно-таки свежую тогда мысль на тему важности PR— он советовал подрастающим диктаторам упорно сохранять вокруг себя образ благородства и добродетели, даже если ради этого придётся идти на подлоги и обман. Возвращаясь к реалполитик — вся мулька этого метода ведения дел сводится к тому, что национальные интересы превыше всего, ради них можно кидать и убивать, насиловать и разорять. Идея реалполитик не заложила основы национализма, он и сам отлично расцветал во второй половине XIX века н.э., но послужила нихуёвым таким инструментом для обоснования практически любых действий — «это отвечает интересам германской нации, у которой острый дефицит витамина D от недостатка места под солнцем». И всё, больше никаких объяснений не надо, прикинь. А раньше обоснуйчики какие-то придумывали: громко обижались на похищение жены, громко обижались на нахождение гроба господня в руках неверных, громко обижались за спизженное дубовое ведро, громко обижались за выкинутых из окна имперских чиновников, громко обижались за отрезанное ухо торговца, всякие реалистичные постановы устраивали — всё это в реалполитик строго опционально. Да, будет заебись, если у тебя появится формальный повод для развязывания войны или введения экономических санкций, но это не прямо пиздец как обязательно. Реалполитик стал моден сразу же, как окончательно сформулировался, потому что отвечал требованиям времени, а сейчас он стал в порядке вещей — все государства на этой планете следуют принципам реалполитик.
Глава двадцать девятаяУдар тысячи кулаков
/12 августа 2030 года, Королевство алеманнов, г. Аргенторат/
— Назад! — выкрикнул Мефодий, рядовой ауксиларий, откуда-то сзади. — Я сказал — назад! Стрелять буду! Стоять! Я буду стрелять!
— Взвод — на месте! Занять оборону! — приказал Георгий и побежал на голос. — Борис, Никифор — за мной!
Город сильно задымлен — гарнизон устроил пожар в жилом районе, чтобы затруднить нападающим штурм.
«Не видно ни зги», — поморщился Георгий и поправил противогаз. — «Ещё и резинка эта».
Прибыв на место, он увидел, что Мефодий нарушил протокол и сильно отстал от взвода. А Георгий сержант — это его работа, чтобы такого не происходило.
Мефодия начали теснить в переулок какие-то три мутные личности, вооружённые топорами и мечами. Вскинув штурмовую винтовку, Георгий без раздумий открыл огонь.
Три коротких очереди и на мощёную улицу упали три тела. Звякнула бронза, а из-под тел сразу же начала подтекать горячая кровь. Но Георгий уже не обращал внимания на такие детали. Завтра он если и вспомнит об этом событии, то только в контексте наказания ауксилария Мефодия.