— Обоснуйте.
— Не похож он на агента.
Седой хмыкнул и сказал:
— А Училка? Училка — скромная учительница литературы — была похожа на внедренного агента?
— Нет, не была похожа.
— А она сдала три группы — восемь человек.
Ворон ответил:
— И все равно: на операцию по внедрению это не похоже.
Полковник спросил:
— Почему?
— Потому, что в обстоятельствах, при которых объявился наш робинзон, действительно слишком много странного. Если бы это была разработка «гестапо», то, полагаю, они сумели бы предложить иную, более правдоподобную легенду.
Полковник сказал:
— По-всякому бывает. Меня учили, что иной раз нелепость ситуации может оказаться весьма убедительной. Потому что любой здравомыслящий человек именно так и будет рассуждать: это слишком непохоже на операцию противника — профессионалы, дескать, так не работают.
Ворон пожал плечами:
— Совершенно точно я могу сказать только одно: он не рыбак.
— Почему?
— Потому что его одежда, обувь и прочая «экипировка» совершенно не соответствуют рыбалке.
— Но если не рыбак, то кто он? — спросил Полковник. Ни Седой, ни Ворон не ответили. Полковник сказал: — Ладно, сам хочу на него посмотреть.
Ивану было жарко, очень жарко. Сердце колотилось о грудную клетку, рвалось вон. От внутреннего жара запеклись губы, кожа сделалась шершавой.
Скрипнула дверь каюты. Внутрь, пригнувшись, скользнул мужчина, направил в лицо фонарь. У Ивана не было сил заслониться от света. Он просто прикрыл веки. Мужчина сел напротив, несколько секунд рассматривал Ивана, потом показал медаль и спросил:
— Это ваша?
Иван не мог рассмотреть, что же такое ему показывают. Ответил:
— Нет… не мое.
— Откуда у вас медаль? — повторил вопрос незнакомец.
— Оттуда.
— Не хотите отвечать?
Иван промолчал. Полковник вышел из каюты, бросил Седому:
— Доктор ваш когда будет?
— Он здесь.
— Это хорошо… Организуйте «химию».
— Понял, — ответил Седой. — Сделаем.
В каюту вошел мужчина с дипломатом в руках. Глядя на Ивана, спросил:
— Это и есть наш пациент?
Седой кивнул.
— Это он Братишке руку прокусил?
Ворон буркнул:
— Да.
Мужчина присел рядом с Иваном, посмотрел внимательно и спросил:
— Как вы себя чувствуете?
Иван не ответил. Мужчина положил на стол свой дипломат, присел рядом с Иваном, пощупал пульс, потом дотронулся до лба Ивана. Сказал:
— Э-э, дорогие мои… нельзя сейчас с ним работать.
— Это почему? — недовольно произнес Ворон.
— Он болен. Температура у него не ниже тридцати восьми, пульс сумасшедший. От нашего зелья он запросто может того… окочуриться.
— Еще бы, — произнес Ворон. — Он «купался» в Ладоге. А вода-то ледяная.
— Понятно, — сказал Доктор. — По идее, его надо в больницу.
Седой ответил:
— Док, вы же понимаете…
— Понимаю.
Ворон спросил:
— Сколько времени вам нужно, чтобы поставить его на ноги?
— Неделя. Как минимум три-четыре дня. Иначе мы его убьем. Риск, во всяком случае, велик… А у вас срочно?
Седой задумчиво произнес:
— Черт его знает… Знать бы, кто он такой!
Доктор еще раз внимательно посмотрел на Ивана, потом на Седого и Ворона. Сказал:
— Можно вас на минутку?
Втроем Доктор, Седой и Ворон вышли из каюты. Ворон плотно прикрыл дверь.
— Что вы хотели сказать, док? — спросил Седой.
— Тут вот какое дело… если я правильно понял, вам нужно выяснить, кто этот человек. Так?
— Ну, в общем, так.
Доктор потер щетину на щеке и сказал:
— Я не знаю, кто этот человек, но лицо его мне знакомо… Я его где-то видел.
Седой и Ворон быстро переглянулись:
— А где вы его видели, Док?
— Не знаю… не могу сообразить.
— Твою мать! — сказал Ворон.
— Постарайтесь вспомнить, — сказал Седой.
Доктор сел на борт. Было очень тихо. Седой и Ворон молчали. Доктор сосредоточенно тер щетину.
— Нет, — признес он после долгой паузы, — нет, не могу сообразить.
— Хорошо. Попытайтесь вспомнить, когда вы его видели.
— У меня такое впечатление, что недавно.
Ворон снова выругался, а Седой сказал:
— Плохо.
Доктор спросил:
— Что, так серьезно?
— Хотел бы я сам это знать… Поскольку вам все равно придется присутствовать на допросе, объясню: ситуация такая: три дня назад двое наших отправились в учебный рейд по тылам. Вы их обоих знаете — Сайгон и Носик. — Доктор кивнул. — По плану мы должны были подобрать их сегодня утром, но утром они на «точку» не вышли. Ну ничего, обычное дело — не успели или сбились с маршрута. Бывает… Не вышли они и вечером. Зато на точке оказался вот этот господин. Что само по себе вызывает вопросы…
— Понимаю, — кивнул Доктор.
Ворон сказал:
— Это можно было бы списать на случайность, на совпадение… Но теперь выясняется, что вы его где-то видели. Недавно. Тоже совпадение? — Доктор пожал плечами, а Ворон сказал: — Я очень не люблю, когда совпадения нанизываются одно на другое.
Ворон замолчал. Он мог бы добавить, что два этих совпадения произошли в тот самый момент, когда на базе находится Полковник… но, разумеется, не сказал — о том, что на базе Полковник, знали четверо. Доктору знать об этом необязательно. «Кобра» охотилась за Полковником давно, за его голову обещали сто тысяч евро.
Седой сказал Ворону:
— Иди, займись подготовкой к эвакуации.
Доктор спросил:
— Мы что же — эвакуируемся?
— Мы — нет, — отрезал Седой. Он говорил об эвакуации Полковника. Ворон хорошо его понял, кивнул и ушел. Доктору Седой сказал: — А вы, Доктор, приготовьтесь к «химии».
— Вы все-таки хотите допросить его?
— Теперь у меня нет выбора, — ответил Седой.
— Мы его убьем.
— Повторяю: теперь, после того как масса всякого рода «совпадений» стала критической, у нас не осталось выбора, Доктор. Главное, чтобы он успел ответить на наши вопросы… Получится?
— Скорее всего, да.
— Тогда готовьтесь.
— Поднять его наверх?
— Да. Организуйте, пожалуйста, Доктор, но без меня не начинайте… Я подойду минут через десять — пятнадцать.
В пустом помещении без окон — старом финском каземате — Доктор повесил на крюк аккумуляторную «летучую мышь», принес три стула и свой дипломат.
Потом Доктор с Братишкой перенесли Ивана на берег. Несли на старом панцирном матрасе. Иван дышал тяжело, никакого интереса к своей участи не проявлял. Его посадили на стул, притянули ремнем к спинке. Ремень, стягивающий руки, сняли, но надели наручники. На ногу тоже надели наручник с цепью. На другом конце цепи был полуметровый кусок рельса. Братишка спросил, нужен ли он еще. Доктор ответил: нет, — и Братишка ушел, а Доктор достал из дипломата шприц и ампулу десятипроцентного раствора тиопенталнатрия, зарядил шприц. Осталось дождаться Седого и приступать. Доктор вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. Мертвенным, неживым светом заливала помещение «летучая мышь», освещала бетонные стены со следами опалубки. Шумно дышал пленный. Доктор сидел, курил, думал: вот ведь хрень какая! Мог ли когда-нибудь — десять, пять, да хотя бы два года назад… мог ли я представить себе, что буду сидеть в старом финском форте на острове в Ладожском озере и хладнокровно готовиться к умерщвлению человека? Не мог. Потому что — бред. Потому что так не бывает. Потому что невозможно. Но оказалось — бывает. Оказалось — возможно… Доктор, бывший хирург из районной больницы, сидел и курил, стряхивал пепел под ноги и смотрел на человека, которого он скоро должен будет умертвить.
Седой подошел к двери и постучал. Открыл Зоран. Он был бос, в джинсах и легком бронежилете, надетом на голое тело. Под мышками Зорана висели два пистолета. Седой подумал вдруг, что никогда не видел, чтобы Зоран улыбался.
Зоран ничего не спросил, заглянул к Полковнику, сказал: Седой, — и пропустил Седого. Седой вошел в каморку, которую занимал Полковник. Полковник сложил в стопку какие-то бумаги, предложил:
— Присаживайся, Игорь Дмитриевич.
— Благодарю, — Седой присел на табурет.
— Что — уже допросили Робинзона?
— Нет, — ответил Седой. — Но ситуация складывается не очень хорошая.
— Слушаю.
Седой быстро и точно обрисовал ситуацию. Завершил словами:
— Думаю, вам следует немедля покинуть остров.
После недолгого размышления Полковник согласился:
— Да, надо уходить. Катер готов?
— Через пару минут будут готовы оба катера и гидроцикл.
— Это еще зачем?
— Выпустим в качестве ложных целей.
— Толково, — одобрил Полковник и повернулся к Зорану: — Собираемся.
Седой проводил Полковника и поднялся в каземат.
Внутри было темно, и только в дальнем конце из-под стальной двери пробивалась полоска света. Подсвечивая себе фонариком, Седой шагал, и его шаги отдавались гулким эхом. Он подошел к двери, стукнул в нее кулаком. Дверь распахнулась. На пороге стоял Доктор.
— Вспомнил! — произнес Доктор возбужденно. — Я вспомнил.
— Что? — спросил Седой.
— Я вспомнил, где я его видел.
— И где же?
— В телевизоре… Вчера в телевизоре.
— Ну-ка, ну-ка, — произнес Седой. — Расскажите по порядку, Доктор.
— Вчера я ездил в Сортавалу. Ну, вы знаете зачем. — Седой кивнул. — Там зашел пообедать в кафешку. А в кафешке телевизор. Так вот — этого героя показывали в новостях. Сказали: террорист, убил эстонского эсэсмана на рынке. За него объявлено вознаграждение в размере десяти тысяч евро.
Седой выругался.
— В чем дело? — спросил Доктор.
— Извините, — ответил Седой.
В каземат вошел Ворон. Седой взял его под руку, отвел в сторону, пересказал слова Доктора.
Ворон тоже выругался и сказал:
— Да, пожалуй, прав Полковник — это операция внедрения.
— А может, как раз наоборот? — возразил Седой.
Доктор за спиной спросил:
— Ну что — начинаем?
Седой резко обернулся:
— Отбой, док…Теперь этот камрад нужен нам живым.