— Рекомендация самого Евгения Васильевича! Снимаю шляпу.
Шляпы у него не было, была неопрятного вида кепка. Полковник с ходу взял быка за рога:
— Борис Виталич, необходим аппарат, который сможет стартовать с воды — с баржи, например. Задача — поразить стационарную цель, расположенную на расстоянии один — три километра и на высоте порядка ста метров. При этом необходимо, чтобы ракета несла две тонны груза. Это реально?
— Абсолютно.
— Отлично. Где ее взять?
— А вот этого я не знаю. Ракета — не огурец, на рынке не купишь.
— Понятно. Ладно, поставим вопрос по-другому: изготовить ее можно?.. Я имею в виду — кустарно?
Ракетчик вытаращил глаза:
— Вы что — серьезно?
— Вполне.
— Ну знаете… Если бы речь шла о тех петардах, которые арабы пускали по израильтянам, то нет проблем. Таких — куда с добром? — я вам за милую душу наклепаю. Еще и покруче… Но вы говорите про серьезное изделие.
— То есть нереально? — спросил Полковник.
— Конечно, нет.
Полковник вспомнил слова Дервиша: соберет в гараже, на колене… Ракетчик сказал:
— Вы поймите меня правильно. Изделие — уж позвольте буду так называть, мне так привычней… Изделие — это очень сложный организм. Разумеется, в вашем случае его можно предельно упростить. Корпус, например, вообще можно изготовить из трубы подходящего диаметра… А, например, гироскопы? А двигатель? А, в конце-то концов, топливо для двигателя?
— Понял, — сказал Полковник. — Все понял. Извините, Борис Виталич, что отнял ваше время.
— Да бросьте вы, — махнул рукой ракетчик. — Бросьте. Мне — напротив — интересно стало. Был бы двигатель, так мы бы… — Ну, на нет и суда нет, — сказал Полковник. Внешне он был спокоен.
— Самое смешное, — сказал Борис Витальевич, — что двигатель-то есть, но… близок локоть, да не укусишь.
— Простите, — произнес Полковник. — Что это значит? Что значит «есть»?
— А то и значит, что есть. Да не достать оттуда, где лежит-то оно.
— Ну-ка, ну-ка, расскажите, Борис Виталич, поподробней мне об этом.
— В общем, это тема секретная, конечно, но вам… Раз уж сам Евгений Василич… Дело это давнее уже. В середине восьмидесятых наша контора приступила к разработке нового двигателя. Тогда можно было работать — финансирование, кадры, то-сё. Да и понимание важности было… В общем, мы создали новый двигатель. Простой и надежный. Необслуживаемый. Как аккумулятор. То есть представьте себе — двигатель вместе с топливным баком ставится на изделие, и все — никаких дополнительных регулировок, регламентных работ — ни-че-го. Через двадцать лет сняли, поставили другой… Это, уважаемый, дорогого стоит! Так вот, двигатель создали. Испытали. Требовалась небольшая доводка, но тут все рухнуло — ГКЧП, Иуда-Ельцин, развал державы… Денег, конечно, нам уже не дают. Какое там! Вы вспомните то время. Ведь мы же тогда резали ракеты! Движок у нас простоял три года в консервации, а потом пришел приказ и его отправить на уничтожение. Но это же то же самое, что самому себе руку отрубить… Двигателисты в те дни совершенно опущенные ходили. Я ребят отлично понимаю. Да, так вот, — пришел этот приказ. Грузите лепесины бочками, отправляйте в Архангельскую область на завод по уничтожению. А отправлять велено было водным путем. По маршруту: Ладожское озеро — река Свирь — Онега… Вот только у нашего директора — матерый был человечище! — появилось сомнение. Серьезное, обоснованное. А сомнение такого рода: речь идет не об уничтожении двигателя, что само по себе является преступлением перед страной… Речь идет, скорее всего, о том, чтобы передать двигатель нашим «друзьям» из НАТО. Тем более что они уже давно к двигателю интерес проявляли нешуточный. А нам приказали отправить двигатель с полным комплектом документов. Срочно… Так вот, дорогой Василий Васильевич, отправили мы двигатель. Отправили — куда деваться? Вот только до места назначения он не доехал.
Борис Витальевич внимательно посмотрел на Полковника. Полковник осторожно спросил:
— А куда же он делся, Борис Виталич?
— А вот представьте себе — утонул. В Ладожском озере, в шторм, сорвало с палубы, смыло.
— Вот так?
— Именно так.
— И что же — поднять не пробовали? Глубины большие?
— Пробовали. Не нашли… И глубины не то чтобы большие, порядка сорока — пятидесяти метров. Но вот точные координаты неизвестны, потому и не найти… Такая вот хреновина с морковиной.
— Понятно, — разочарованно произнес Полковник. Стало ясно, что вариант с ракетой отпал.
— Но я знаю, где он лежит, — сказал вдруг Ракетчик. Он произнес эти слова негромко и очень буднично.
— Простите? — вскинулся Полковник.
— Я сказал: я знаю, где он лежит.
Начальник русской службы комитета «Кобра» полковник Лысенко сидел на своем рабочем месте и слушал доклад начальника аналитического отдела. Лысенко считал, что в аналитическом отделе собрались бездельники. Он неоднократно давал понять майору Власову, начальнику отдела, что результаты дают оперативные отделы, а аналитики только штаны протирают. Поэтому отношения у двух офицеров были несколько натянутые.
Власов заканчивал доклад:
— Исходя из вышеизложенного, считаю, что наиболее вероятным районом расположения базы боевиков может быть северная часть Ладожского озера и прилегающий район Приладожья. База вполне может быть замаскирована под турбазу или рыболовецкое хозяйство.
Лысенко покосился на электронную карту Северо-Запада и спросил с откровенной иронией:
— А широту и долготу не подскажете?
— Нет, — сухо отозвался Власов, — не подскажу.
— Вот за это спасибо… В прошлый раз вы дали нам даже конкретный адрес. Мы провели в том монастыре обыск и получили скандал.
— В том монастыре, позволю себе напомнить, обнаружили окровавленные бинты и книгу Шарля де Костера.
— И что? — строго спросил Лысенко.
Власов молча положил на стол начальника текст доклада — три странички бумаги. Лысенко побарабанил пальцами по столу, еще раз бросил взгляд на карту и сказал:
— Там сплошные острова и шхеры. Посылать туда опергруппу считаю нерациональным — там можно целый год шастать. И ничего не найти… А вот направить туда крыло «пернатых» можно — пусть полетают, посмотрят. Может, и найдут какую рыболовецкую артель.
Начальники оперативных отделов переглянулись.
Власов спросил:
— Одно авиакрыло? Но это всего три «скаута»… Этого недостаточно.
— Это три «скаута» плюс «Джедай». Четыре единицы. Больше нам никто не даст… Идите, работайте.
Власов вышел из кабинета.
— Тебе нужно поменять район охоты, Уолтер, — сказал Андрей.
— Почему? — спросил Охотник.
— А сам не понимаешь? — Андрей покосился на клиента. Флойд сидел за рулем УАЗа, выглядел беспечным. Машина катила в Сортавалу, Флойд предвкушал охоту. Он повернул голову к Андрею:
— Что, я стал популярен в этих краях?
Андрей подумал, что за прошедшие месяцы его русский стал заметно лучше.
— Именно. Ты стал популярен. Слишком популярен. О твоих «подвигах» здесь говорят все.
— А в газетах пишут?
— Послушай, Уолтер, я серьезно.
— Да понимаю я все. Пожалуй, я действительно несколько… увлекся.
— Поэтому я и предлагаю сменить район.
— Жаль. Мне здесь нравится… У тебя есть конкретные предложения?
— В Карелии полно сказочно красивых мест. Неподалеку отсюда, например, находятся горы Петсиваара.
— Горы?
— Горы — это, пожалуй, громко. Но это довольно большой скальный массив. Фантастически красиво, а населенных пунктов мало.
— А олени там водятся?
— Будут тебе олени.
— Тогда я согласен.
Прошло два месяца с того дня, как Иван оказался на острове. За это время он похудел на пять килограммов, но кое-что, что невозможно взвесить, приобрел… Группа тоже понесла потери — на занятиях по горной подготовке во время подъема сорвался и погиб Саня Турок — скромный и застенчивый парень-сибиряк. Фактически группа потеряла и Плохиша — все чаще в поведении бывшего морпеха стали замечать странности, и Седой принял решение убрать его из группы. В последнее время Плохиша использовали только для несения караульной службы на острове. Плохиш обижался.
Ивана сильно напрягало отсутствие связи с Лизой. И однажды он решился на разговор с Седым. Седой выслушал Ивана и укорил: что же ты, Иван Сергеич, раньше-то мне ничего не мог сказать? — и на следующий день послал Братишку в Петербург. Братишка съездил, встретился с Лизой и передал ей записку от Ивана… Обратно привез сделанную телефоном запись. На записи Лиза выглядела похудевшей, но счастливой. Слегка смущаясь, она сказала в камеру: Ваня, я тебя люблю. Жду всегда. Возвращайся скорее…
От себя Братишка добавил:
— Повезло тебе, Робинзон. Такая, понимаешь, женщина, что…
Он покачал головой, отдал Ивану телефон и отошел, так и не объяснив, какая «такая». А Ивану этого и не требовалось. В тот вечер он раз двадцать прокрутил запись и бродил по острову слегка обалдевший…
В середине июня Полковник снова нагрянул на остров. Как всегда — внезапно. Выглядел очень усталым. Спросил Ворона:
— Как ваши «нерпы», Алексей Василич, — готовы попробовать себя в деле?
Ворон понял, что вопрос задан не просто так.
— Группа в хорошей кондиции, — ответил Ворон. — Да вот я не готов. — И пояснил: — Неудачно прыгнул вчера, потянул мышцы.
Полковник прищурился, произнес:
— А без вашего участия они что — ничего не могут?
— Почему же не могут? Могут. Конечно, Кремль штурмом не возьмут — не по зубам, но реальную задачу выполнят. Боевые тройки работают вполне на уровне, слаженно. Сейчас отрабатываем взаимодействие.
— Тогда слушайте вводную: послезавтра из Выборга в Москву этапом отправят четверых наших товарищей. Есть возможность отбить. Конвой — пять-шесть человек… Справятся?
— Должны.
— Кто будет командовать группой?