— Соединяйте.
Через несколько секунд в трубке прозвучал голос Старика. Голос был бодрый и веселый. Президент США знала причину этой бодрости. В ее столе лежал секретный доклад о том, что в 2013 году мистер S.D. дважды прошел курс лечения стволовыми клетками. Для этого дважды тайно вылетал в Торонто. Результаты лечения дали ошеломительный результат (в деле были подшиты копии медицинских заключений), и на «Голиафе» появился этот щенок Стенли… Получается, что у Старика сейчас медовый месяц. Ну-ну, пусть порезвится, лишь бы совсем головы не потерял.
После того как были произнесены все дежурные фразы, Старик перешел к делу:
— Я полагаю, Хиллари, что теперь, когда весь мир узнал, что у Америки появилось новое, почти фантастическое оружие, вам, дорогая Хиллари, следует сделать нестандартный ход.
— Нестандартный ход? — спросила госпожа президент.
— Именно! Вам следует показать человечеству, что ваше «Созвездие» не просто оружие, что оно умеет творить добро.
— Но мы уже не раз заявляли, что наше «Созвездие» предназначено в первую очередь для борьбы с мировым терроризмом.
— Хиллари! — сказал Старик. — Я не знаю как вам, но мне становится очень скучно, когда я слышу эти слова — мировой терроризм…
— Но…
— Я имел в виду Добро с большой буквы, Хиллари.
— Простите, мистер S.D.?
— Нужно вынести ребенка из огня, — произнес Старик. У госпожи президента мелькнула мысль, что Старик действительно спятил: какого ребенка? Из какого огня?.. Мистер S.D. продолжил: — Когда в кино нам показывают, как взвод наших солдат под вражеским огнем атакует неприятельские позиции, всем понятно: наши парни — герои… Но вдруг видим, что один в атаку не идет. Почему? А потому, что он вдруг заметил в развалинах дома маленького мальчика… или девочку — не важно. Малышу угрожает опасность! Вот-вот он будет убит — застрелен, раздавлен гусеницами танка. И тогда наш парень… наш простой славный парень с открытой белозубой улыбкой бросается под пули, под разрывы снарядов, под танковые гусеницы и спасает ребенка… Вы уловили мою мысль, Хиллари?
— Кажется, да, — ответила госпожа президент. — Но я не совсем представляю себе, каким образом спутник может…
— Может, Хиллари, может… приведу пример: совсем недавно в Новой Зеландии некий психопат пострелял своих одноклассников. Представьте себе, что все эти дети были бы спасены с помощью вашей флотилии.
— Классно! — сказала госпожа президент. — Это же просто классно.
Старик засмеялся. Госпожа президент подумала: какой у него все-таки неприятный смех… Но через секунду у нее мелькнула другая мысль: но ведь тот случай, в Новой Зеландии, уже произошел.
Она сказала:
— Но ведь тот случай… эта ужасная, я хотела сказать, трагедия… она уже произошла.
— Действительно, — сказал Старик. — Я об этом как-то не подумал, Хиллари.
Госпожа президент уловила сарказм в его голосе.
Директор ФБР вызвал к себе начальника отдела по расследованию особо опасных преступлений. Начальник вошел в кабинет шефа через две минуты после звонка. Сразу понял: произошло что-то из ряда вон… Конечно, специфика работы ФБР такова, что постоянно приходится заниматься только тем, что из ряда вон.
И тем не менее Маккензи понял: произошло что-то действительно скверное.
— Садись, — шеф ФБР ткнул толстым пальцем в кресло. Маккензи и шеф знакомы были очень давно — вместе начинали службу. Поэтому между собой общались на ты. Маккензи сел. Шеф несколько секунд рассматривал его, потом спросил: — Кто у тебя занимается профилактикой психопатов в университетах — Фридман?
— Фридман.
— Ну и как он?
— Что конкретно тебя интересует?
— Ну, справляется?
— Джек, ты же понимаешь.
— Да, — сказал директор, — да, конечно. Профессионалы отлично понимали, что справиться со стрельбой в школах и университетах невозможно. Работа в этом направлении — оперативная и агентурная — проводилась, и ФБР ежегодно удавалось предотвратить несколько трагедий. Но примерно столько же предотвратить не удавалось. И с каждым годом количество таких случаев увеличивалось… Специалисты знали, что полицейскими методами бороться с насилием в кампусах бессмысленно — это болезнь общества, которое само ежедневно и ежечасно генерирует насилие.
— Да, — сказал директор, — конечно… И все же: что он за парень?
— Нормальный парень. Крепкий профи… А в связи с чем ты спрашиваешь?
Директор побарабанил пальцами по столешнице. Пристально посмотрел на Маккензи и произнес:
— Час назад я был… там, — директор ткнул пальцем наверх. — Имел разговор… на уровне. Понимаешь, на каком? — Маккензи кивнул. — Так вот, они там хотят провести показательную акцию… Твою мать! — Директор стукнул кулаком по столешнице и обхватил голову руками.
Маккензи подумал: похоже, слухи о том, что Большого Джека скоро снимут, имеют под собой почву. А если столкнут Большого Джека, то следующим буду я.
— В чем дело, Джек? — спросил Маккензи.
— Дело в том, Пол, что этим мудакам нужно, чтобы в ближайшее время в одном из кампусов произошел захват заложников.
Маккензи покалось, что он ослышался. Он сказал:
— Что-что? Скажи мне это еще раз, Джек. Большой Джек не стал ничего повторять, он только посмотрел в глаза Полу Маккензи.
— Но… зачем? Зачем?
— Они хотят продемонстрировать всему миру, как спутник из «Созвездия смерти» уничтожит террориста, захватившего детей… Вот потому-то я и спросил про Фридмана: можно ли ему доверить такое… такое…
— Мерзкое дело, — подсказал Маккензи.
— Что?.. Мерзкое? Да, конечно, мерзкое… Но сделать все равно придется. Ты же знаешь, как эти суки умеют брать за горло.
Маккензи подумал: лучше тебя, Джек, никто этого не умеет, — и кивнул: да, знаю.
— Ты, Пол, потолкуй с Фридманом. Понюхай — у тебя же собачий нюх, старина — настроения… и если поймешь, что на Фридмана в этом деле — как ты верно сказал, в этом мерзком деле — можно положиться, то узнай, нет ли у него подходящего человека на примете.
— О'кей, Джек, я прямо сейчас переговорю с Фридманом. Думаю, что все получится. Два года назад у него дочь погибла от передоза. После этого он стал… как бы сказать помягче?… Отмороженным стал Фред Фридман.
У Фридмана нашелся подходящий человек.
— Есть, — сказал Фред Фридман. — Есть у меня на примете один чувачок в Вирджинском политехническом универе.
— Погоди-ка… Вирджинский политехнический — это тот самый, где кореец..?
— Точно — тот самый.
— Вот как… Напомни, когда это случилось?
— В апреле 2007-го. Корейский студент Чо Сон Хи. Два пистолета. Тридцать два трупа. И сам, сука, застрелился.
— Да, — сказал Маккензи. — Это ужасно. Фридман пожал плечами:
— Это обыкновенно. Разница только в количестве трупов… А что вы хотите, если эта сраная «фабрика грез» заваливает экран трупами? С сопливого возраста мальчики-девочки видят, как убивают. И привыкают к тому, что это легко.
— Ладно, — сказал Маккензи. — Эти рассуждения, Фред, оставим для прессы… Теперь давай конкретно про твоего чувака. Сколько лет? На каком факультете учится?
— А он не учится. Он учит.
— Преподаватель? — слегка приподнял брови Маккензи.
— Ну. Да он сопляк еще — двадцать семь ему. Тоже узкоглазый, сука — вьетнамец. Учился здесь по какой-то там культурной программе. Потом остался. Преподает какую-то хренотень заумную. Преподаватель, фак ю!.. А росту в нем пять футов. Очки носит как из бронестекла — в палец толщиной. Понятно, что нормальные девки ему не дают. Друзей у него нет. А комплексов — туча… Все свободное время проводит дома за компьютером.
— Какие сайты он посещает — проверяли?
— Конечно. Половину времени он смотрит порнуху. Я даже вычислил его предпочтения — его интересуют зрелые, лет тридцати аппетитные блондинистые белые тетки… Ну, с формами — понимаешь?
— Понятно: узкоглазый очкарик-дрочила тащится от белых бабенок с сиськами.
— Вот-вот, — обрадовался Фридман. — Узкоглазый дрочила.
— А другую половину времени на каких сайтах он топчется? — спросил Маккензи.
— А вот это самое интересное. На этом мы его и зацепили. Он искал в сети рецепт изготовления взрывчатки. Куча всяких мудаков интересуется, как сделать бомбу и все такое. Они как мухи на говно лезут на эти сайты и не догадываются, что там их уже ждем мы…
— Это ты мне объясняешь? — спросил Маккензи с иронией. Он-то отлично знал, что сайты определенной направленности находятся под постоянным контролем, и тот, кто хотя бы раз заглянул на такой сайт, автоматически попадает на учет ФБР. Девяносто восемь процентов таких чуваков просто «интересуются», но оставшиеся два процента вполне могут оказаться будущими клиентами ФБР. И нередко оказываются.
— Ну, извини, — ответил Фридман. — Так вот, этот ушлепок интересовался, как самостоятельно изготовить взрывчатку. Интересовался также оружием и операциями по захвату заложников.
— Уже теплее… но почему ты считаешь, что он нам подходит? Убеди меня, Фред.
— Он частенько заглядывает на форумы, где общаются анархисты. Однажды на одном из форумов написал, что Чо Сон Хи — его кумир. На другом форуме он поместил свой собственный рассказ. Рассказ о том, как некий террорист под псевдонимом Великий Дракон захватил группу студентов университета и расстрелял их по одному. Подписался — Чо Сон Хи.
— А скажи-ка мне, старина Фред, почему этот мудак, которому место в психушке, работает в университете?
Фридман ухмыльнулся:
— Шеф, мы живем в демократической стране. Никто не имеет права уволить человека только за то, что тот разместил в Сети какой-то рассказик.
Маккензи буркнул: «Мудаки», — и спросил:
— Текст рассказа есть?
— Разумеется… Кстати, рассказик — так себе, но изобилует множеством конкретных деталей. С конкретной «привязкой» к альма матер.
— Пришли мне текст. И вообще все материалы по этому… Дракону.
— Сделаем, — кивнул Фридман.