Двадцать пятого декабря из лондонского аэропорта Хитроу вылетел гигантский А-380. Эти суперлайнеры редко бывали заполнены более чем на две трети. Но в Рождественские праздники в самолете почти не осталось свободных мест. Дервиш и Братишка летели бизнес-классом, Дейл путешествовал в боксе для перевозки домашних животных. Самолет направлялся в Оттаву.
А-380 летел над Атлантическим океаном, полет продолжался уже пять часов. Под крылом было десять километров темноты и холода. А внизу, на самом дне темноты и холода, катились волны и лежал океан — еще четыре километра темноты и холода. В этих безбрежных просторах самолет-гигант казался жалкой скорлупкой, ковчегом, в котором бьются пятьсот тридцать шесть человеческих сердец и одно собачье.
Почти все пассажиры спали. Александр тоже дремал, Евгений Васильевич не спал, потягивал виски, думал о предстоящей операции. Опытнейший профессионал, Дервиш очень хорошо знал, как из-за нелепого пустяка, из-за какой-нибудь случайности, которую даже и предположить невозможно, рушились самые изощренные комбинации… А в условиях Арктики для этого достаточно всего лишь ухудшения погоды. Дервиш открыл ноутбук, посмотрел прогноз для Юго-Западной Гренландии и канадской территории Нанавут. На ближайшую неделю метеослужба обещала отличную погоду — температура воздуха в пределах минус пятнадцать по Цельсию, умеренный ветер. Это, конечно, ничего не значит — в Арктике все может измениться за сутки. Тем более что глобальное потепление уже заметно повлияло на климат и обычные методы прогнозирования сделались малопригодны. Однако план любой диверсионной операции строится исходя из расчета на успех — иначе невозможно спланировать даже простенькую комбинацию. Дервиш закрыл комп, сделал глоток виски…
Ковчег летел над Атлантическим океаном. В нем было тепло и уютно. Дервиш посмотрел на спящего Александра и подумал: как-то там мои мальчишки?
Грузовой микроавтобус «Форд-Транзит», арендованный мистером Смоленски, въехал в ангар почтового склада. Вдоль стен высились уходящие под потолок стеллажи, посредине стоял ярко-оранжевый погрузчик. Служащий — эскимос с изрезанным морщинами лицом — взял у Бориса карточку, пихнул ее в приборчик. Приборчик пискнул и высветил место хранения.
— О'кей, — буркнул служащий. Он залез на погрузчик. Затарахтел дизель, вспыхнули огоньки габаритов. Эскимос ловко, практически на месте, развернул погрузчик, подъехал к стеллажу и снял с него довольно большой ящик.
Борис Смоленски открыл заднюю дверь «Форда», эскимос на погрузчике подъехал, аккуратно поставил ящик внутрь. Борис пожал служащему руку, закрыл дверь и сел за руль «Форда».
В грузовом отсеке было не развернуться — ящик занял едва ли не половину объема грузового отсека. Но Дельфин и Иван, ловко работая двумя ножами, купленными в местном магазине, быстро вскрыли ящик. Внутри обнаружили еще один ящик и большую картонную коробку. На коробке не было никакой маркировки. А вот на ящике черным фломастером было написано: «Self-contained Underwater Breathing Apparatus» [47].
Дельфин поднял крышку ящика. Внутри, на подстилке из пенорезины, лежали два черных аппарата… Дельфин склонился и посмотрел на манометр одного аппарата, потом другого. Сказал: порядок. В картонной коробке лежали неопреновые гидрокостюмы «NothernDiver CNX-2R», ласты, маски, два комплекта термобелья. Дельфин осмотрел все очень тщательно.
— Порядок? — спросил Иван.
— Снаряжение профессиональное, фирменное, предназначено для работы в условиях Арктики. Очень дорогое — на него потрачено больше девяноста тысяч евро. На внешний вид — все в порядке. Но для того, чтобы знать это наверняка, нужно совершить пробное погружение. Вот только нет у нас такой возможности, Ваня… Понимаешь?
— Да мы вроде уже говорили об этом.
— Говорили. Но я должен еще раз напомнить тебе: после того, как мы окажемся в воде — все, обратной дороги у нас нет. Это «the point of no return» — точка невозврата. Если что-то пойдет не так — откажет аппаратура или мы сами совершим ошибку — нам уже никто не сможет помочь. Мы просто замерзнем в ледяной воде. Наши тела никто никогда не найдет… Ты готов?
Ивану вспомнилась Лиза. Глаза ее, губы ее. И маленький милый шрамик над бровью… Иван посмотрел в глаза Николаю, подмигнул:
— Ништо, Николай Василич, прорвемся.
Под снаряжением обнаружились две черные обтекаемые капсулы — герметичные контейнеры. Дельфин открыл замок одного из контейнеров, поднял крышку. Иван открыл второй. Сверху лежали спальный мешок, моток веревки и баллон спрея. Под спальником — фонари, нож и наручный компьютер. А также самые обыкновенные кроссовки, легкие оперативные жилеты, упаковки с продуктами, пластиковые бутылки с водой, термос, гигиенические салфетки, армейская аптечка. На самом дне — пистолет «Беретта 93Р», четыре двадцатизарядных магазина, две гранаты и радиостанция.
— Гранат мало, — сказал Иван. — Я же просил хотя бы пяток.
— Не получилось, Ваня. Вес груза я подгонял так, чтобы получить нулевую плавучесть контейнера… Например, у меня, кроме радиостанции, есть еще и «глушилка». Поэтому у меня вообще всего одна граната.
— Понятно, — буркнул Иван. — Но все равно маловато.
Содержимое контейнеров тоже было тщательно осмотрено.
Два дня «русские туристы» летали вдоль побережья. По вечерам вместе с пилотами выпивали в барах. К ним присоединялся гражданин Канады Борис Смоленски. Пили по местным меркам много. Договорились, что завтра полетят к «Голиафу» — русские собрались поснимать платформу в темноте. Джон сказал:
— Вовремя успели. Послезавтра уже не полетели бы.
— Почему?
— Потому, что начиная с ноля часов двадцать девятого числа полеты в том районе запрещены.
— Почему? — удивился Иван.
— Потому что там скоро начнется саммит… Неужели не слышали?
— Мы политикой не интересуемся.
В четырнадцать часов двадцать седьмого Джон и Микки заехали за русскими чудаками на огромном джипе Джона. Все вместе сели пить кофе в баре. Вскоре к ним присоединился Смоленски. Пожаловался, что перепил вчера. Сегодня даже курить противно. Микки предложил ему выпить кофе, но канадец сказал: «Спасибо», — и ушел. Спустя три минуты он позвонил Ивану, сказал: «Порядок». Иван посмотрел на Николая, слегка прикрыл глаза. Дельфин оживился, сказал:
— Ну, нечего тут рассиживать — поехали.
Когда вышли на стоянку, расположенную за гостиницей, увидели, что «Форд» канадца стоит рядом с «Шевроле» Джона. А сам Борис сидит в салоне и курит.
Иван подошел к «Форду», Борис опустил стекло. Иван сказал по-русски:
— Спасибо за все, Борис. Удачи. Если повезет, то, может, еще увидимся.
— И вам, мужики, удачи.
Джон распахнул дверцу своего джипа и увидел на заднем сиденье какие-то чемоданы. Он удивленно спросил:
— А это еще что такое?
— Дополнительное оборудование, — ответил Дельфин.
— Какое еще оборудование? — спросил Джон.
— Потом объясню, — сказал Дельфин. — Садись в машину.
— Нет, подожди, подожди…
— Садись в машину, — с нажимом произнес Дельфин. Джон метнул на него быстрый взгляд, сунул руку в карман и вытащил телефон… через секунду что-то твердое уперлось ему в живот, он посмотрел вниз и увидел большой черный пистолет.
— Черт, — произнес Джон. — Вот ведь черт.
Микки стал белого цвета.
Подошел Иван, тоже вытащил пистолет. Все четверо сели в машину, поехали. Вслед им из кабины «Форда» задумчиво смотрел Борис.
Самолет летел над морем, над редкими льдинами и мелкими айсбергами. На западе догорала узкая полоска заката. Море было спокойным — высота волны менее метра. Дельфин надел комплект термобелья, затем облачился в костюм. Костюм имел внутренний теплоотражающий слой и почти не давал потерь тепла. Потом в термобелье и черный неопрен упаковался Иван. Джон сидел за штурвалом как каменный, Микки часто и нервно оглядывался на пассажиров. Дельфин негромко говорил Ивану:
— Ни о чем не думай, Ваня. Все будет нормально. Дыши медленно — в холодной воде это облегчает работу аппарата. На компьютер не смотри — смотри только на маячок на моей спине.
Когда вдали показалась платформа, Иван сказал: «Вот и приехали». Они надели ласты, закрепили ножи, застегнулись. Дельфин нажал на репетитор, проверил подачу воздуха.
Микки еще раз оглянулся на пассажиров, облизнул сухие губы и сказал:
— У меня дети…
Иван помог Дельфину надеть аппарат.
— Двое, — сказал Микки. — Мальчик и девочка. Дельфин помог Ивану надеть аппарат.
— Ведь вы нас не убьете? — произнес Микки.
— Нет, конечно, — ответил Дельфин. — Если вы все будете делать так, как я говорю, — останетесь живы.
До платформы осталось миль пятнадцать. Закат догорел.
— А что нужно сделать? — спросил Микки.
— Ничего особенного — нужно сесть в трех милях к северу от платформы. Мы уйдем, и вы можете взлетать.
Микки сказал:
— Посадка в темноте? Но это очень опасно!
— Микки, — почти ласково произнес Дельфин. — Поверь, дружок, что спорить со мной сейчас еще опаснее.
— Но ведь вы нас не убьете? Джон заорал:
— Заткнись, Микки! Заткнись, придурок гребаный… они нас убьют. Они непременно нас убьют!
Дельфин твердо произнес:
— Глупости говоришь, Джон… Нам ваши жизни не нужны. Смотри, я убираю пистолет.
Дельфин бросил свою «беретту» в контейнер. Так же поступил и Иван. Джон покосился через плечо и ничего не сказал. Дельфин опустил крышку контейнера, защелкнул замки.
До платформы осталось двенадцать миль.
— Теперь отдайте мне ваши наушники и микрофоны, — сказал Дельфин.
— Зачем? — спросил Микки испуганно.
— Так надо, Микки, так надо.
— Но…
Джон перебил:
— Отдай им, Микки.
Он снял с головы фурнитуру с наушниками и микрофоном, протянул назад, Дельфину. С некоторой заминкой это же сделал Микки.