— Я и есть та волчица, — прошептала Виктория.
Генрих Чердыня был профессионалальный контрразведчик. В 2008– м Председатель пригласил Чердыню на работу в СБ корпорации «Промгаз». В то время Председатель еще не был Председателем, а был одним из членов совета директоров корпорации «Промгаз». А Чердыня к этому времени уже двенадцать лет прослужил в контрразведке. Школу проходил у спецов старой школы — тех, кого сделали еще во времена Советской Империи. Иногда сам Чердыня говорил: теперь таких не делают.
Спустя несколько лет после перехода Чердыни в «Промгаз» он помог председателю стать Председателем, а тот сделал его начальником службы безопасности. Формально Чердыня занимал не самый значительный пост, фактически был самым влиятельным силовиком в РФ. И имел почти неограниченный доступ к Самому.
Генрих Чердыня сидел в своем кабинете на третьем этаже Новой башни и обдумывал сложившуюся ситуацию. Налет на полицейское управление в Твери показал, что она даже более серьезна, чем представлялось после налета на «Мегаполис». Чердыня — старый, опытный волк Чердыня — понимал это отлично.
Чердыня вызвал Михельсона. Когда лейтенант прибыл, Чердыня сказал:
— Вы у нас, лейтенант, главный эксперт по применению «Ужаса». Но до сих пор мы говорили о санкционированном применении комплекса «генератор — антенна-усилитель». А теперь давайте подумаем о несанкционированном.
— Извините, Генрих Теодорович, но что вы подразумеваете под несанкционированном применением? — поинтересовался Михельсон.
— А вы не догадываетесь?
— Э— э… затрудняюсь.
— Предположим, что пара комплексов попали в руки террористов.
Все стало понятно Михельсону: допрос, которому его подверг майор Колесов — якобы, в связи с исчезновением Гриваса… внезапный ранний утренний вызов с докладом для руководства… суета в конторе… Все это сложилось вместе и…
— Террористы сумели захватить пару комплексов? — спросил Михельсон.
Чердыня свел брови, произнес:
— Я сказал: предположим.
— Извините.
— Извиняю. А теперь ответьте мне, лейтенант, вот на какой вопрос: имея на руках образец — можно наладить производство кустарным способом?
— Антенн или генераторов?
— И антенн и генераторов.
— Антенну изготовить можно. При наличии некой производственной базы и квалифицированных рабочих это не очень сложно. Генератор тоже, пожалуй можно сделать. Но вот настроить его без специального стенда будет весьма трудно. Практически — невозможно.
— Понятно, — сказал Чердыня. — А теперь вернемся к главной теме: предположим, в руки к террористам попали два-три комплекса. Навскидку — как они могут их использовать?
Михельсон ответил:
— Навскидку? Ну, если исходить из того, что основное назначение прибора — разгон демонстраций, пресечение уличных беспорядков…
— А создание уличных беспорядков? — спросил Чердыня.
— Именно об этом я и хотел сказать. Мне представляется, что это две стороны одной медали. То есть можно разогнать агрессивную толпу, а можно оказать воздействие на, большую группу лиц, собравшихся, например, на футбольный матч. Возникнет паника, давка и…
Чердыня протянул Михельсону раскрытую пачку сигарет: курите. Михельсон осекся, ответил:
— Спасибо, я не курю… Итак, неизбежно возникнет паника, люди бросятся бежать к выходу. В давке многие будут покалечены, затоптаны насмерть. Почти все получат психические травмы и…
— Понятно. Можете не продолжать… Ну а другие варианты?
— Другие варианты?
— Да. Представьте себя на месте террориста, в руки которого попало столь мощное оружие.
— Это…э— э… довольно неожиданное предложение.
Чердыня прикурил сигарету и сказал:
— Хорошо, давайте попробуем вместе. Итак, мы с вами два отмороженных террориста и в наши руки попали два комплекса. Мы хотим провести теракт. Предлагайте, предлагайте варианты.
— Ну, например, мы могли бы провести диверсию на крупном промышленном предприятии…
Чердыня подумал: господи, откуда берутся такие тупые? Может быть, в своем деле он хорошо разбирается, но во всем остальном…
— Например, на предприятии химической промышленности… Или на атомной электростанции.
— Бросьте вы это, Михельсон, — сказал Чердыня. — Экологических проблем в эрэфии и без этого более чем хватает. На кой хрен «Гёзам», «Александру Невскому» или «Истребителям» увеличивать количество этого «счастья» на своей земле?
— Но как же, Генрих Теодорович? Они постоянно проводят диверсии — крушения поездов, аварии на предприятиях, трубопроводах…
— Ключевое слово в том, что вы сейчас сказали: аварии. Аварии на сгнивших трубопроводах, разваливающихся предприятиях, донельзя изношенных железных дорогах. Прикрывая свою жопу, мы списываем все это на террористов. Понятно?
Михельсон выпучил глаза:
— А как же «Уральский треугольник»? Ведь это же…
— А ты знаешь, Михельсон, как появился «Уральский треугольник»?
— Да, конечно… После того, как Совет директоров Национальной корпорации «Промгаз» предъявил ультиматум руководству так называемой Свободной Уральской республики, оно, это руководство, осознало, что дальнейшее сопротивление бессмысленно. И тогда они…э— э… руководство… приняли решение взорвать три имевшихся в их распоряжении тактических ядерных заряда.
Чердыня стряхнул пепел в пепельницу. В принципе, он мог бы ничего не говорить этому технарю. Более того — он и не должен был этого говорить… Но почему— то решил сказать. Такое было у него настроение в этот день.
— Интересный ты человек, старший специалист лейтенант Михельсон… Эта самая Свободная Уральская республика еще у прошлого режима была, как заноза в жопе. Долгое время отрицали даже сам факт ее существования. Держали СУР в блокаде. Но после Освобождения, — Чердыня выделил слово «Освобождения» и чуть заметно усмехнулся, — после Освобождения с этим очагом вольнодумства решили покончить. Совет директоров принял резолюцию по СУР, и осенью 14-го выдвинул им ультиматум. Который они отвергли… Началась военная операция. Но после двухмесячных боев федеральным войскам так и не удалось продвинуться вперед более чем на двадцать— тридцать километров… Вот тогда и было принято решение сбросить на территорию СУР три тактических ядерных заряда. Потом мы объявили, что они сами взорвали эти бомбы… Теперь треугольник мертвого леса виден аж из космоса. — Чердыня раздавил сигарету. Сказал: — Все, закрыли тему…. Лучше представим вот какую ситуацию: мы с тобой затеяли уничтожить высокопоставленного функционера. Возможно, самого Председателя. Как проще всего и эффективнее всего осуществить задачу?
Михельсон покраснел, промокнул носовым платком капли пота на лбу.
— Пожалуй, — сказал он, — надежнее всего осуществить это прицельным «выстрелом» в режиме «снайпер».
— Эффективная дальность — километр?
— На открытой местности — да. Но различного рода преграды — лес, земляной бруствер, стены зданий — несколько снижают КПД.
— Несколько — это насколько?
— Лес снижает незначительно. Земляной бруствер тоже не очень. Полуметровый земляной вал снизит давление только на семь процентов. А вот каменные и бетонные строения ослабляют КПД существенно. Это зависит от толщины и материала преграды, наличия в ней проемов. Например, сплошная полуметровая железобетонная стена снижает КПД на двадцать восемь процентов.
— На тридцать процентов? Это хорошо.
— На двадцать восемь.
— Не мелочись, лейтенант… Что скажешь про автомобили и самолеты?
— Про самолеты не скажу ничего — насколько мне известно, этот вопрос не исследовался. Что же касается наземного транспорта, то да — проводили замеры. Корпус обычного автомобиля экранирует слабо. Хоть и металл, но тонкий. Кроме того, в обыкновенном легковом автомобиле очень велика площадь стекол… А вот восьмимиллиметровая броня корпуса бронетранспортера снижает КПД более чем на сорок процентов.
— Так, — сказал Чердыня. — Уже лучше… Что еще можно предложить?
Михельсон ответил:
— В разработке есть индивидуальное средство защиты — «Нимб».
— Ну— ка, ну— ка, поподробней. Что это такое?
— «Нимб» — это шлем. Изготавливается на базе обычного армейского шлема.
— Так… А в какой стадии разработка?
— Уже есть опытные образцы. Правда, сырые.
— Погоди-ка, эксперт, — сказал Чердыня. — А не этот ли шлем проходит в документах под наименование «шлем защитный специальный»?
— Да, — ответил Михельсон. — Так обычно обозначается в документах. А разговорах между собой — «Нимб»… Значит, вы уже слышали про шлем?
Час назад Чердыне сообщили, что помимо усилителей «Ужаса», из спецвагона «Мегаполиса» исчезло специзделие под названием «Шлем защитный специальный» в количестве двух штук. Что это такое Чердыня, разумеется, не знал.
— Слышал, — проворчал Чердыня. — А что — эти ваши «Нимбы» действительно защищают от «Ужаса»?
— Защищают. Но видите ли в чем дело, Генрих Теодорович, — Михельсон немного помялся. — Шлем пока сырой. Он нуждается в серьезной доработке… Тут проблема в чем? В том, что для противодействия «Ужасу» шлем создает собственное поле психологического воздействия. Оно на порядки ниже, чем то, которое создает «Ужас», но оно есть.
— И что? — с интересом спросил Чердыня.
— В «Нимбе» нельзя работать более десяти, максимум пятнадцати минут. Если человек находится в шлеме дольше, то у него могут возникнуть сонливость, апатия, или, напротив, агрессия. Могут быть галлюцинации. А впоследствии у него гарантированно будут проблемы с психикой.
— Но пятнадцать— то минут в этом «Нимбе» он может противостоять воздействию «Ужаса»?
— Воздействию одного прибора — может. А если на человека одновременно будут воздействовать два-три прибора, то навряд ли.
— А что — воздействие нескольких приборов имеет свойство суммироваться?
— Частично. Одновременное воздействие двух приборов не дает удвоения КПД, но процентов на пятнадцать давление усилится. Надо полагать, что использование третьего прибора тоже даст увеличение КПД, но цифры вам не назову — таких экспериментов не ставили.