— Ладно, разрешите пристрелять?
— Да где? Здесь не надо, войск кругом полно. Шмальнешь куда-нибудь, а там бойцы.
— Как прикажете, — отдал честь я.
— Свободен, сержант. — О, командир по званию зовет, хорошая примета. Хотя я видел, как на меня смотрит Иванов, наверняка ведь рассказал, как его убивали.
Хоть меня вроде и за снайпера поставили, но все же и за взвод отвечать буду я. Пойду, привычным уже делом займусь. С лета прошлого года меня столько раз уже просили подтянуть бойцов. Уже обдумывая план действий, внезапно отринул его. Вот не хочу я заниматься с ними, не лежит у меня душа. Вновь, как и при возвращении из госпиталя в январе, накатила какая-то апатия. Ничего не хочу, только в оптику смотреть да врагов убивать. Можно еще и пару-тройку особистов к ним добавить, только рад буду. Все же, выяснив у бойцов, кто кем и где служил, назначил отделенных командиров. Нехилый у меня взвод оказался. Шесть только сержантов, один старшина, два ефрейтора, остальные рядовые. Что примечательно, больше половины из гвардейских дивизий. Что за поветрие такое. Старшину вон вообще из обоза в штрафники сослали. Поговорил, выяснилось, что этот старый дурак, а как его еще назовешь, мужику под пятьдесят, залез на бабу командира батальона. Естественно, тот его и сослал в Сибирь, тьфу, в штрафную роту, конечно. Сержанты тоже через одного, кто с офицером подрался, кто напился не вовремя. Поболтал со всеми, решил, что все-таки нужно о своих людях, хоть и формально подчиненных, знать побольше.
Сам я все время думал об одном. Как скоро вскроется моя деятельность в Сталинграде. Припишут мне убитых чекистов или нет, сижу вот и думу думаю. Если нормальное расследование будет, естественно, всплывет и мое участие. Надеялся я все-таки на то, что в той чехарде, что творится сейчас в городе на Волге, не станут чекисты сильно копать. Ну, правда, хватит мне и так, шесть месяцев штрафной роты это серьезное наказание.
Ночь прошла так, словно и войны не было. Спал как убитый, до самого подъема. Утром, едва успев умыться и перекурить, был вызван к командиру.
— Здорово, как спалось? — встретил меня капитан рукопожатием.
— Спасибо, отлично, — честно сказал я.
— Ну и хорошо. Собирай взвод, готовь людей к маршу.
— Вопрос можно?
— Спрашивай, — кивнул командир.
— Куда, если не секрет?
— Общее направление — Луганск.
— Ясно, разрешите идти?
— Выступаем через два часа, свободен!
Построив людей, я велел привести себя в порядок и подготовиться. Кто-то начал перематывать портянки, кто-то просто сел курить. Я, подозвав одного из бывших сержантов, попросил найти мне внимательного бойца, из молодых. Сержант справился быстро, рекомендовав мне паренька, бывшего артиллерийского наводчика, дескать, парень и с оптикой работать умеет, и поле видит хорошо.
— Как звать? — обратился я к парнишке.
— Иваном, — бодро ответил боец.
— Как у тебя с наблюдательностью?
— Командир орудия не жаловался, я из противотанкистов.
— Это хорошо, там соображать нужно быстро. «Прощай, Родина»?
— Именно, зря их так называют, хорошие пушки, снаряды говно попадаются, а стволы нормальные. Я осенью три танка сжег, пока в нас не попали.
— Как же уцелели-то?
— Так и не уцелел никто, кроме меня. Меня только оглушило, да об прицел чуть глаз не вышиб, а больше никому не повезло.
— Да уж, бывает и так. Лады, слушай сюда, видишь командира второго взвода, что своих строит?
— На том конце деревни? Триста двадцать, плюс-минус десять.
— Сработаемся! — заключил я. Да, с таким вторым номером любой снайпер асом станет. Мне даже неловко стало, он такой спец, а я лишь самозванец, по недоразумению нащелкавший кучу немцев.
Выдвинулись, как и сказал капитан Николаев, через два часа. Дорога дальняя, штрафников на машинах не возят, если только раненых. Удивило сразу отсутствие заградотряда. Очень хорошо помню, в Сталинграде такие были, а мы одни. Кстати, рота была укомплектована людьми, но снаряжение было… То-то я думал, чего это тут артнаводчик делает, а просто артиллерии у нас не было вообще, от слова совсем. Одно ружье ПТР на всю роту, и то наверняка кривое. А хорошо нынче пехоте топать, нет, из-за грязи, конечно, звиздец как устаешь, но вот авианалетов нет вообще. Такое впечатление, что у фрицев самолеты кончились. Так и вспоминаю прошлый год, так примерно тут и шли, выбираясь из котла, вот уж остались воспоминания, никогда не забуду. А так мешает только вездесущая грязь. Снега почти уже нет, лежит проплешинами, зато оттаявшая земля превратилась просто в болото. И это на дорогах, а как в полях? К вечеру, уже порядком уставшие, попали на откапывание застрявшего ЗиСа. Водила вез к фронту снаряды, поэтому вытаскивали его всей ротой. Он дорогу перегородил, сидел себе курил, а тут легковушка с какой-то «шишкой» едет. Водила из «эмки» подозвал к себе курильщика, последнему досталось по самые помидоры, вот нас, как проходящих мимо, да еще и штрафную роту, и заставили впрягаться. Вытолкнув этого неудачника, мужик из «ЗиСа» уже и сам предвкушал ссылку в штрафную роту, переглянулись с парнями и заржали. Командир из «эмки», увидев неуставной юмор, тут же «натянул» нашего кэпа. Побрели к обочине и начали приводить себя в порядок.
— Товарищ капитан, разрешите обратиться? — подойдя к командиру, который вытряхивал грязь из сапог, козырнул я.
— Валяй, сержант, чего случилось?
— Может, отойдем метров на триста, во-он, к тем деревьям, там и почистимся?
— Зачем куда-то отходить?
— Товарищ капитан, через час стемнеет, а тут место для ночлега хорошее. Там пруд какой-то, можно себя в порядок привести как следует, к тому же где мы ночью место будем искать? Люди устали, товарищ командир.
— Устали, — передразнил меня командир, — видишь, генерал-лейтенант еще здесь? То-то, попробуй, расслабься тут, сразу сам в штрафбат уеду.
— Ну, так не вечно же он тут будет, — удивился я.
— Конечно, а как уедет, сразу и пойдем туда, — указал командир на то место, что я ему только что предлагал.
— Есть, разрешите идти?
— Топай. Ты охранение выставил, кстати? — вдруг вернул меня на землю Николаев.
— Что? — сделал вид, что не понял вопроса.
— Поставь пару бойцов почище у дороги, пусть по сторонам смотрят.
— Есть, — повторил я и потопал к своим.
— Далеко, не достанешь! — прошипел мне в ухо мой новый наводчик.
— Хрен ли далеко? Ты мне расстояние выдавай, да за ветром следи! — фыркнул я.
Да согласен я, что далеко, тут метров семьсот, наверное, даже в бочку не попаду. Мы лежим на холмике, как я уже сказал, метрах в семистах от цели. Целью было небольшое село, ага, даже почти не взорванная церковь есть. Рядом с большим зданием, наверное, сельсовет какой-то, вот там я и разглядел немецких офицеров. Наша рота получила задание выбить немцев из села. Так вроде бы ничего особенного, да вот у немчуры там два танка, два БТРа и не меньше роты пехтуры. А нас… Ладно хоть оружие успели уже получить буквально два часа назад. Патроны, обещанные командиром, подвезли в количестве пятидесяти штук на ствол, жить можно, но недолго. Я, как и сам капитан Николаев, занял позицию для наблюдения за селом, одновременно приглядывая себе местечко для «работы». Да блин, уже каюсь, что брякнул про снайпера, как-то я не очень в себе уверен. Одно дело в городе стрелять, там самое дальнее метров на четыреста стрелял, с переменным успехом, а тут…
— Сань, смотри, видишь справа деревья? — донесся до меня голос нового напарника.
— Ну, — неуверенно ответил я.
— На, в бинокль посмотри, — передал мне оптику наводчик.
Разглядывая указанную группу деревьев, наконец, понял, что имел в виду напарник. Там среди небольших и каких-то голых деревьев стояла огромная сосна. Нижняя и самая толстая ветка у которой была толщиной с меня и так причудливо изгибалась, что прямо манила к себе.
— Ты там легко уляжешься, с этой дурой, — продолжил напарник, указав на СВТ, — я рядом буду, там чуть выше еще одна ветка, видишь?
— Топаем, только командира предупредить нужно.
Отчитавшись перед Николаевым и получив добро, устремились к месту. Забрались быстро. Накинув ремень от винтаря на сук, забрался сначала напарник, затем и я. Действительно, удобный сучок, только ложиться я не буду, хотя и могу, от отдачи равновесие потеряю. Усевшись на сук и оперевшись спиной о ствол дерева, нашел даже упор для ног. А что, зашибись позиция, село как на ладони, а у меня очень устойчивая поза.
— Наши начинают, — прокомментировал начавшуюся стрельбу напарник.
В прицел я отчетливо видел, как падают один за другим наши товарищи. Блин, Николаев оказался одним из командиров, что предпочитал действовать по приказу, понимая его буквально. Сказали вперед, он и идет. Конечно, мы штрафники, нам так и положено. Но каждый раз, как это вижу, задумываюсь: командованию нужно нас положить или позиции врага занять? То, что было в Сталинграде, продолжается и здесь. Немцы отстреливаются грамотно. У них там и позиции были готовы. Наша внезапная атака не принесла нам дивидендов. Даже не считая вижу, что потери у врага минимальны.
— Сержант, справа, на час, триста шестьдесят, ветер справа, метра четыре, порывистый.
Сразу видно ученого человека, выдал как на блюдечке, стыдно будет мне сейчас. Первый выстрел ушел в «молоко». Да это и понятно. Я еще ни винтовку толком не понял, ни к местности не привык. Но «Светка» хороша тем, что время между выстрелами зависит только от скорости возврата ствола на место после отдачи. Не нужно заставлять винтовку возвращаться, достаточно просто мгновение подождать. Второй выстрел был также мимо, зато я наконец понял, как она стреляет на такой дистанции. Третьим выстрелом сняв какого-то ушлого немчика, что размахивал руками, я уже уверенно начал обстрел.
— Минометы, слева тридцать, дистанция та же. — Отлично, меняю магазин и уничтожаю расчет минометчиков на корню. Несколько раз, выбирая цель, не успевал выстрелить, видимо, Николаев тоже не спит. Видно, что солдаты противника валятся не от случайного огня. Лежит себе пулеметчик, поливает наших парней, а тут ему хлоп, прилетает гостинец, и нет у немцев пулеметчика. Радовало пока одно, в хаосе боя немцы пока не обращают внимания на наш прицельный огонь. Но вот противник, видимо, не выдержал. Танки, развернувшись, пошли на наступающих советских бойцов.