— Мне ни в какую, а вот джапов надо перебить, — сержант усмехнулся немудреной шутке.
— Приказывайте, сэр!
— Да на кой черт? Ты сам все знаешь и умеешь, но советую метров на сто вправо уйти, там место для наблюдения у нас хорошее, правда, забросили его недавно. Снайпер у узкоглазых больно уж хороший, навышибал народу…
— Все понял, разрешите идти? — вскинул я руку к каске.
— Давай, бродяга, удачи!
— Спасибо, сэр!
Уж по городу ползал, не показываясь нацистским снайперам, а тут скалы… Да запросто! Полез один, эх, мне бы сюда Петруху… Чертяка, ведь его тоже списали, как он, интересно? Не то чтобы я раньше не вспоминал, просто вот накатило. Всех я их помню, и командиров, и бойцов, надеюсь, все выживут.
Ползу по камням и понимаю, что штанам скоро беда будет. Хреновая у янки форма, совсем не годится для такой местности. Со мной мой личный «Винчестер», в Штатах нет проблем из-за желания солдата служить со своим оружием, тем более я вроде как специалист, у меня и значок есть, подтверждающий. Из казенного у меня только фляга и нож, даже «сорок пятый» и то свой взял, только патронов на корабле набрал, для пистолета, для винтовки-то у меня свои, пять сотен собственноручно собранных, все запасы дома выгреб. Вот сейчас я такой гостинец японскому снайперюге и подарю! А хорошо он прячется, минут двадцать уже наблюдаю, но кроме минометчиков, никого не вижу. А, вон еще корректировщики вылезают, а если…
Надо было выманивать снайпера, а лучше, чем стрельба по корректировщикам, ничего нет. Стреляю я давно уже очень быстро, первая пуля еще не долетела, когда я выстрелил во второй раз и быстро перекатился. Корректировщики были в трехстах метрах, и у них там, похоже, окоп есть, слишком уж легко они передвигались с места на место. Убил обоих, гарантию дать могу. От моих пуль подранков не бывает, особливо с такого расстояния. Какие раненые, я им обоим бошки отстрелил. Первая пуля, выпущенная уже конкретно в меня, прилетела через несколько секунд после второго выстрела. А не больно он умен, этот снайпер, ежели стреляет только после второго выстрела, да и то по прежней позиции. Но пуля у него легла хорошо, я отчетливо видел, что останься я на месте, был бы уже трупом. Вот ты где, сукин сын! Снайпер джапов находился на возвышенности и дальше корректировщиков метров на двести, двести двадцать, ну, примерно, конечно.
Я медленно полз, забирая еще больше вправо, чтобы уже низкое, заходящее солнце бликануло в прицеле японца. То, что задумал, вполне удалось. Оптика блестела не переставая, заставляя меня сделать ошибку. Почему? Так я в бинокль поглядел, не поленился. Этот хитрожопый снайпер стереотрубу поставил, чтобы меня привлечь, ага, плавали, знаем. Перевожу прицел чуть в сторону, и вот он, во всей красе! Внимательно оглядываю позиции, в поисках помощника снайпера, никого не найдя, упустил время. Снайпер исчез, собака злая, даже трубу не прихватил. Ладно, я подожду, тут не Сталинград, где под минус тридцать было, а то и холоднее, здесь тепло. Два часа, долбаных два часа я лежал почти не двигаясь на этой черной скале, ожидая противника, и он не обманул моих ожиданий. Стереотруба дернулась, сдвигаясь в сторону солнца. Оно, кстати, сядет скоро совсем, полчаса, может, чуть больше осталось. Вижу блики, но продолжаю ждать. Тем временем появились новые корректировщики, и спустя несколько минут две батареи минометов возобновили обстрел.
— Капрал Барнс, сэр?! — услышал я за спиной.
— Какого черта, рядовой, — рявкнул я, оглянувшись, — что, жить надоело?
— Никак нет, сэр. Сержанта торопят, нужно занять японские позиции до темноты, иначе они придут за нами, а нас всего батальон.
— Давай вали отсюда, парень, передай сержанту, чтобы дал мне еще несколько минут…
Какое там! Видимо, послав ко мне рядового, мастер-сержант поднял бойцов в атаку. С дымом, с пулеметным огнем на подавление, батальон пошел в атаку. Знаете, что было дальше? Этот молодой дурачок, что пришел ко мне, не нашел ничего лучше, чем встать прямо тут, в двух метрах от меня, и рвануть в атаку. Пройти он успел ровно два метра, когда пуля снайпера выбила его мозги. Я все это время наблюдал, поэтому видел, откуда стрелял этот чертов джап. Этот хитрец сидел прямо за стереотрубой, винтовка была чуть ниже линз, в которых уже исчезли солнечные блики. Выстрелил я уверенно и сразу, не меняя позицию, принялся за корректировщиков. Убрав обоих, полез вперед. Там, метрах в двухстах впереди, наш батальон залег, будучи остановлен огнем двух крупнокалиберных пулеметов противника, что укрылись в доте. О, знакомая картинка. Вспышки «крупняка» представляли собой чуть ли не метровый круг света, определять, где находится стрелок, я не собирался, просто выпустил все пять пуль в район светящегося круга. Пулемет заткнулся уже на четвертом выстреле, но я все же выпустил и пятый. Перенеся огонь на второй пулемет, увидел, как наши стали кидать гранаты с дымом в сторону японских позиций, сейчас ведь рванут! Потратив на второй пулемет на удивление аж шесть патронов, пришлось перезаряжать, я выискивал цели и стрелял еще минуту, пока наши бойцы не достигли траншеи врага. Стрельба там была довольно редкая, поэтому я направился к снайперу, хотелось посмотреть, из чего тот работал по нам. Удивился я неслабо, когда нашел его позицию. Возле трупа с выбитым левым глазом и развороченной черепушкой я обнаружил не старую «Арисаку», а вполне себе приличного вида «Спрингфилд», калибром «тридцать ноль шесть», вот как, понравилась амеровская винтовочка, да еще и трофей, видимо. Подобрав винтовку, я так же аккуратно, пригибаясь к земле, начал продвижение к траншее. Дойти не успел. Мастер-сержант, как чертик из табакерки, выскочил на меня из-за дота и, радостно оскалившись, подбежал.
— Ну, чего так тянул-то! Меня задолбал лейтенант, требуя атаковать.
— Хитрый попался, не хотелось ошибиться…
— Где эта гнида?
— Вот, винтовка его, а он там, метров пятьдесят, если надо, покажу.
— Да насрать на него, труп, и ладно. Надо обустраивать позиции, как бы не контратаковали суки желтозадые.
— Они могут, упертые, — кивнул я.
— Распорядись в правом доте, там два крупнокалиберных стоят, выносите их, собери расчет, будьте готовы, а я в левый пошел, там орудие еще есть, только вот, кроме меня, у нас к нему и поставить некого. Да его еще и выкатить надо, оно на шасси.
— Сержант, — плюнул я на субординацию, — у нас мины есть?
— Да откуда! Нет, на кораблях-то все есть, только нам не давали.
— Жаль, а гранаты? Только наши, японские говно полное.
— Сколько надо?
— Чем больше, тем лучше, еще бы лески или веревки тонкой…
— Не буду спрашивать зачем, наверняка в двух словах не объяснить, а леска есть, у радиста видел. Я сейчас тебе его пришлю.
Надо ли говорить, что я полностью втянулся в новую для себя войну. Втянулся уже не как патриот своей Родины, где я и где Родина, а именно как профессионал. Что же, попробую теперь янкесам помочь, как уже говорил, они вполне неплохие ребята.
Джапы полезли, как я и думал, по темноте. Блин, время десять вечера почти, на фига они пошли в контратаку? Но их ждал сюрприз. Вторая линия окопов противника была в ста метрах позади дотов. Обрушив на свои бывшие укрепления шквальный огонь, они решили нас задавить. Когда начался минометный обстрел, мы с сержантом загнали почти весь батальон в доты. Конечно, все не влезли, но народу набилось много. Да и батальон проредили во время атаки, человек сто пятьдесят осталось. Лейтенанта грохнули в самом начале, а вот сам виноват, на кой черт он нас потащил на ночь глядя? Придумал, блин, что если мы сами не пойдем, то джапы на нас сами полезут. А на хрен им это? Они сидели себе в дотах спокойно, постреливали, на фига им вылезать-то?
Наружу мы ломанулись чуть не в драку. Сигналом были хлопающие гранаты, что я с двумя солдатами поставил на подступах. Рванули уже четыре штуки. Бойцы, вываливаясь из бетонных коробок дотов, бросались наверх, в траншею, просто доты были ниже на скале. Подняв со дна окопов тяжелые пулеметы, едва успели, японцы подошли уже на пистолетный выстрел. Я встречал врага с автоматом Томпсона в руках, подобрал возле убитого бойца. Патронов у меня для сорок пятого было много, а я еще и магазинов набрал прилично, в разгрузке удобно их носить. «Томик» мне понравился, стреляет только быстро, а патронов в магазине всего два десятка. Тут бы больше с барабаном подошел, какие в тридцатые годы гангстеры использовали. Джапов было не очень много, но их упертость просто удивляла. Нет, мы тоже на фронте лезли вперед, как с ума сошли, но мы-то были на своей земле. У этих детей Страны восходящего солнца смерть это культ, они все стремятся умереть, но сделать это нужно достойно. Вот и лезли на пулеметы очертя голову, как будто мы их Токио захватили. Только к двенадцати их контратака полностью выдохлась, и остатки солдат противника откатились все же на свои позиции. А тут уже на меня что-то нашло. Найдя два миномета, что днем стреляли по нам, я показал бойцам, как ими пользоваться, выставил прицел на сотню метров на обоих, приказав каждые два выстрела чуть сдвигать ствол по фронту. Мин у джапов было много, вот мы и постарались. На двадцать пятой мастер-сержант меня отрезвил.
— Капрал, давай уже отдыхать, и так вломили им по самые помидоры!
Провели перекличку, осталось всего восемьдесят два солдата, во главе с сержантом и мною. Были еще два капрала, вот и разделили на четыре взвода наше воинство. Сержант уже полчаса насилует рацию, пытаясь выпросить еще солдат, его «динамят» внаглую. Попросил трубку радиостанции у командира.
— Эй, кто там на том конце? Лейтенант Уоллес? Сэр, если к нам до восхода солнца не прибудет подкрепление и наш ужин, мы отойдем на старые позиции. — А что, это мысль! — Лейтенант, сэр, вы не могли бы доставить нам мины?
— Какие вам нужны? — резво съехал с темы лейтенант.
— Противопехотные, штук тридцать хотя бы… — Еще по войне в Союзе помню, проси больше, получишь как раз столько, сколько и было нужно.