Мест в поезде хватало. Это немного нервировало, каждый раз, как приходишь с перекура, ловишь на себе взгляды тех немногих пассажиров, что едут с тобой в одном вагоне. Мы, конечно, чуток загримировались, я настоял, вон мальчик с нами едет, хрен поймешь с первого взгляда, что это девочка. Одна беда, нужно постоянно следить за гримом, чтобы не потек, но я же не один сейчас, поэтому следить было легче. Мы занимали места с краю, специально так устроились, благо что места были, чтобы в тамбур ходить свободно. До Куйбышева происшествий не было, ага, сам удивился, доехали очень хорошо. Дальше недалеко от вокзала сняли комнату у одной старушки, и я оставил там семейство отдыхать да грим поправлять, жарко тут, в бывшей-будущей Самаре.
В этот раз так легко с билетами не получилось. Тут и проверяли всерьез, и документы спрашивали. Решили вновь отъехать от города, чтобы сесть в поезд на какой-нибудь маленькой станции. Должно получиться, хотя сейчас бдительность была не в пример той, что будет в восьмидесятые годы, помню, в молодости спокойно садились в поезда и ездили куда надо, даже в Москву из Рыбинска добирались без билетов. Присмотрели автобус, что шел в пригород, и, узнав, когда и где он останавливается, купили билеты. Поезд на Иркутск, ну, это я так спланировал, отбывал только через три дня, пришлось придумывать, чем занять людей на это время и не спалиться. Семейка Курочкиных, вопреки моим опасениям, просто наотрез отказалась выходить из домика, в котором мы сняли комнату, тем самым облегчив мне задачу. И то правда, на фига им тут шастать? Еду я приношу, а больше ничего вроде и не нужно.
Кстати о семействе. Об Алене и тем более маленькой Маше нигде ни полслова, а вот Петруху искали. На вокзале сам видел ориентировку на него, но, как и моя в Москве, такого качества, что хоть стой, хоть падай. Петя у меня сейчас в таком гриме, попробуй узнай его, я его плешивым сделал да состарил лет на двадцать. Сложнее всего было с Аленой. Девушка она красивая и приметная, скандалила будь здоров, но все же я убедил ее остричь волосы и надеть штаны и пиджак. Да-да, теперь у нас чисто мужская компания, двое мужиков неопределенного возраста, молодой паренек и мальчик четырех лет. Тоже, конечно, подозрительно, но все же так лучше. Я везде шел с ребенком, а Петя с Аленой, как два рабочих, более всего они были похожи на мастера и ученика. Кстати, у меня несколько раз спрашивали документы, проверяли и… ничего, каждый раз стражи правопорядка съедали ту байку, что ребенок — это мой младший брат. Ну не представишься же его отцом, в документах-то у меня нет записи о детях.
Три дня пролетели спокойно, но моим друзьям они казались вечностью. Ой, что же дальше-то будет, нам ведь еще столько ехать…
— Граждане, билеты на контроль… — Мы выходили на станции, с которой сегодня же уедем в Иркутск. Контролеры вошли вместе с внушительного вида милиционером, но мы, как уже прибывшие на свою остановку, просочились и быстренько смылись с глаз.
— Ой, Сань, прихватят нас рано или поздно! — выдохнул Петя, когда мы скрылись за зданием железнодорожной станции. Выбор этого места был не случаен, так как поезд останавливается только на больших станциях, всякие деревни он пролетает. Хотя слово пролетает не совсем к месту, нынешние поезда тащатся так, что реально хочется подтолкнуть. Блин, мы так до Нового года не доберемся…
— Топай давай, нам еще на поезд как-то попасть нужно. Если не посадят, следующий только через неделю. Я в этой глухомани столько торчать не собираюсь.
— Как будто есть выбор, — фыркнул друг.
— Он всегда есть. Другое дело, что есть как законные способы, так и не очень…
— Слушай, мы и так насквозь незаконные, так давай не будем усугублять, а то еще войска на нас кинут! Тебе ментов с энкавэдэшниками мало? — мы так по старинке и зовем грозную контору.
На поезд мы не попали, тот тупо не остановился. Хотел зацепиться, но семейка отговорила, куда мы, дескать, с дитем… Махнул рукой и, показав направление, заставил идти к лесу и не показываться рядом со станцией. Сам же, плюнув на все условности, пошел в поселок. Его даже местные городом называли, но по мне, так обычный поселок, ну ладно, городского типа. Мне нужна была машина, да не абы какая, а чтобы в дальней дороге не сильно привлекала внимание. Час наблюдений возле МТС дал мне повод улучшить настроение. Приметил одного мужичка, что слонялся возле гаража, и, быстренько найдя бутылку «беленькой», точнее вонючего самогона, бабки из-под подола торговали прямо возле магазина, подошел к выпивохе. То, что тот был любителем этого дела, я узнал от его же товарищей, которые отмахивались от него, как от назойливой мухи. У мужичка явно «трубы горели», а те никак не входили в его положение.
— Уважаемый, подскажи, как отсюда уехать? Вышел с поезда за пирожками, а поезд того, ушел, гад.
— Э-э-э… — замычал вначале мужик, не понимая, кто я вообще и откуда взялся. Разило от него, как от параши, трудно было заставить себя вообще смотреть в его сторону.
— От поезда, говорю, отстал! — вновь начал я.
— Так это, не знаю я, — пожал плечами мужик, так, кажется, и не поняв меня.
— Ты чего весь трясешься? — спросил я прямо, может хоть так разговорю.
— Помираю я, а эти, — мужик махнул рукой на гараж, — пить, говорят, бросай!
— А, понятно. Поправиться хочешь?
— Ты еще спрашиваешь! Только денег нет, говорю же, никто не дает!
— Держи, все равно я один не могу, — я протянул алкашу бутылку, быстро оглядевшись по сторонам.
— А я могу! — Оказывается, я не так уж и быстро осматривался. Выпивоха одним глотком всосал пол-литру и не поморщился. Вот это глотка, луженая, не иначе!
— Ну ты и выдал! — только и бросил я. — Так чего, подсказать сможешь чего, или теперь уже поздняк, добавку искать будешь?
— На хрена? Мне в рейс через три часа! — От этой новости я даже поперхнулся.
— К-куда? В рейс? Ты ж бухнул только что!
— Здоровье я поправил, бухают ведрами! — преподал мне урок мужик. — Тебе куды ехать-то?
— Далеко, раз на поезде ехал.
— На иркутском, что ли? Велика проблема. Со мной поехали, километров через двести сядешь на него же, на машине быстрее будет, короче.
— А давай!
— Еще есть чего? — мужик недвусмысленно намекнул на новую бутылку.
«Скормив» алкашу полтора литра в общей сложности, я вызнал все, что мне было необходимо.
Какая у того машина, где она и даже где документы. Было очень интересно слушать, как этот крендель, бухнувший не в меру перед самым отъездом, тупо про… проспал выезд колонны. А двигалась колонна не куда-нибудь, а именно в Иркутск. Там в следующем году запустят свой завод, именно по выпуску вот этих грузовичков, а пока на стройку отправили новенькие с Горького. Да, блин, машина-то «газон» пятьдесят первый, нормальная такая колымага.
Короче говоря, узнав все, что мне нужно, забрал у пьяного шоферюги все бумаги и тупо угнал тачку. Плевать было на все последствия. Документы были еще той филькиной грамотой, тупо подтер данные шофера и вписал свои — вуаля, я на «колесах»! Самым сложным было найти пару пустых бочек и заправить их топливом. Точнее, именно в бочках была вся засада, их тупо было негде взять. С топливом-то проще, подъехал на МТС, предъявил ордер, ага, сам подправил количество в требовании, ну и получил сколько надо. С бочками провозился до позднего вечера, но нашел. Пришлось взятку давать на той же МТС. Мужикам, что там работали, было по фигу, где я свои бочки потерял. Раз есть ордер, значит, должны были быть свои. Взяли по сотне рублей на брата, а их трое было, ну и залили под пробку.
К станции, точнее к лесочку, где я оставил друзей, я подъехал затемно. Петьку я так запугал, прививая ему чувство самосохранения, что тот не показался из леса даже тогда, когда я уже кричал в открытую, что это я. Пришлось соваться в темный лес и буквально вытаскивать семейку к ма-шине.
— Ты уверен? — Петя, выслушав историю моих похождений, недоверчиво и с сомнением смотрел на меня.
— Нет, — прямо ответил я, — более того, думаю, что мы еще и постреляем по пути.
— Да по хрену уже! — Я даже поперхнулся от услышанного. — Надоело уже думки гадать! Надо, значит, надо. За своих я порву любого, хоть мента, хоть брата военного. У меня Машка скоро заикаться начнет или говорить разучится, ты же велел научить ее молчать, а она же ребенок!
— В принципе, я и ждал, если честно, когда в тебе уже злость проснется. Готов?
— Как пионер! Твою дивизию. Куда едем-то?
— У меня же в документах сказано — Иркутск.
— Далеко… — протянул дружище, но кивнул, соглашаясь. Аленка и так была на всё согласна, уже спала вместе с дочкой в кабине. Тесно нам, конечно, будет, это ведь не пару километров проехать, но что делать, как-нибудь уж уместимся.
Пока укладывал вещи в кузове, о, кстати, тут был тент, так что можно, если припрет, и в кузове ехать, Петя долил топлива в бак.
— Ты где столько горючки надыбал? — спросил он меня с удивлением.
— Так и на нее у меня тоже бумага есть, вот, — с этими словами я протянул бумагу Петру, и он, встав у фары, прочитал ее.
— Надеюсь, этот алкаш проспится только завтра, чтобы нам хоть подальше отъехать, — сказал задумчиво друг.
— И я надеюсь. А еще, надеюсь, что подумают на обычных воров из местных, да здесь и станут машину искать. Вертолетов еще нет, с воздуха искать вряд ли будут.
— Скажу как бывший следак, — начал Петя, — опросят всех, кого найдут и сочтут нужным, объедут округу. Тряхнут осведомителей. Прошерстят все мало-мальски известные гаражи и базы, да и утихомирятся, в надежде, что где-нибудь засветится машина. Искать по пути назначения машины догадаются в последнюю очередь. Ну, это все из личного опыта. Девяносто процентов краж машин совершаются с целью участия техники в том или ином преступном деле, поэтому далеко не ищут.
— Будем посмотреть, — просто сказал я, садясь за руль. Блин, вообще беда, вчетвером на двух стульях сидеть, хоть один из нас и ребенок. Про стулья я не просто так, кабина настолько мала, что кажется, это два стула в тесном кубрике стоят, а мы на них сидим. Петьке тоже не понравилось такое издевательство, и он, взяв оба одеяла, что у нас были с собой, ага, тащили аж из-под Москвы, ушел в кузов. Я притормозил тогда, пропускали колонну каких-то автобусов, чего