Тут меня кое-что заинтересовало, так что прибрав «АГС», добежал до лагеря, ну оружие собрал, то что уцелело, боезапас, это понятно. Я осмотрел обувь у всех и задумался. Не было у них ботинок с подошвами иностранного образца. Это явно другая группа. Задерживаться не стал, дальше побежал, снова выбежав на ту же тропку, раньше тут похоже древняя мощённая дорога была, размышляя о том, где искать иностранцев. Я наёмников недолюбливал и желал их уничтожать там, где найду, поэтому я серьёзно планировал найти того, кто оставил тот след. А так пробежал ещё километра три, когда сканер показал кое-что такое, что заставили меня нахмурится. Шесть боевиков, да такие же пастухи в гражданской одежде, двое в черкесках, и в папахах, но с оружием, у одного даже «калаш» был', вели четырёх пленных, руки связаны за спиной, но это наши парни, русские. Будем выручать. Вот только один мне знаком, я его знаю, и также одним из пленных оказалась девушка. Измордована, явно насилие не раз пережила, но тоже наша.
— Значит, не долетел, — пробормотал я, опознав знакомца.
А это капитан Ляхов, командир борта что нас доставил в серую зону. Не в крайний раз, там другой борт был. Это где мы овец искали, и потом до убитого и раненых дошло. В тот раз его доставка была. Не в курсе что тот в плен попал. Скорее всего борт был подбит или сел на вынужденную, раз тот жив, или рухнул так, что тот выжил. Сам скоро спрошу, узнаю. Шёл я открыто по дороге, вроде и не поля, но и не леса, то тут, то там островки кустарника, то есть, мест для засады достаточно. А те шли по той же тропе-дороге, что и я, только навстречу. Метров пятьсот мне пройти, и те меня рассмотрят. Что по двум другим пленным, обычные солдаты-срочники. С худыми шеями, только кадыки торчит. Девушка, наверное, медик, в основном они там числятся. Так что сойдя с тропы, так чтобы следов не оставалось, тут рядом к дороге выходило пятно кустарника, вот в нём и укрылся, даже расстелил кусок брезента и лёг, терпеливо ожидая. Судя по скорости движения, им ещё полчаса топать. Даже скорее всего больше, пленные выдохлись и явно едва шли. Сам же решил поесть, проголодался. Так что с аппетитом уминал варёную говядину, мясо прямо таяло во рту, и вкусное какое, специй прям золотая середина. С горячими лепёшками в прикуску отлично шло. Я и поесть успел, и поковыряться зубочисткой в зубках, и поработал лекарским амулетом. Правда резко захотел есть. Всё что недавно съел, пошло в дело, но я подлечил голову и провёл подготовку к выращиванию двух зубов. По сути проклюнулись, дальше сами вырастут. Весь заряд потратил. Так что ещё пожевал мяса с лепёшкой и чаю попил.
Правда, амулет разрядился, но он рунный, с самоподзарядкой. Ждать несколько дней, но потом снова готов к работе. Специфика таких рунных амулетов. Главное есть. Тут как раз шорох шагов, негромкий разговор двух стариков, а у них седые бородки, и я рассмотрел, как прошли пленные, вытирая рукавами рубах пот с лица, судя по всему у них серьёзное обезвоживание и голод, руки связаны спереди, так что вытирать лица могли. А вели их как стадо гоняют, пленные впереди, эти шестеро, общей кучкой, следом, двое оружие в руках держали, явно делая вид что охраняют, у остальных на ремнях. Как я появился за их спинами и мягкой пробежкой нагнав, схватил одного за голову и резанул по шее, те не заметили. Как и то как потом воткнул нож в шею второму, и выдернув, полоснул по гортани третьему. Они в дальности руки были. Там к остальным прыгнул, те поворачивались на шум. Когда пленные начали оборачиваться, некоторые из чехов падали шумно, бряцая железом, то обнаружили всех шестерых на тропе, двое бились в судорогах и агонии, а я стоял над ними и спокойно вытирал нож шляпой одного. Те стояли и таращились на меня, явно не веря своим глазам. Вот и нарушил тишину:
— Товарищ капитан, вот кого тут не ожидал увидеть, так это вас. Что, сбили?
— Кузьмин, — сразу опознал тот меня, явно с поднимающейся радостью и надёжной осматриваясь. — А где остальные?
— Кузьмин, — подтвердил я. — Удивили, вы-то меня откуда знаете? Обычный боец, кого вы часто десантируете.
— Ещё бы я не узнавал про парня, что из плена сбежал и вывел изрядно народу. Мне мой штурман про тебя все уши прожужжал.
— Карпов? Да, он даже просил совместно сфотографироваться, фотоаппарат откуда-то принёс.
— Так где остальные? — первым подставляя руки, спросил капитан, и пока я перерезал верёвки, сообщил.
— Да один я. Оторвался от наших. Получилось так. Четвёртые сутки тут бегаю. За мной охота началась, явно наёмники. Опытные, очень высокого уровня подготовки. За четыре дня могу с уверенностью сказать, что это спецы по антипартизанским действиям. Не наёмники, регуляры сто процентов. Гоняли меня так, пыль столбом стояла. Я в горы, они там, я в реку, и там ждут. Куда не сунься, все пути перекрывают. В засаду встану, вижу движется, возьму на мушку. Только одного срежу, других как не бывало. И давят огнём, сближаясь, высунутся не дают. Три дня меня гоняли. Этой ночью вроде смог оторваться, пустил по ложному следу. Думаю, сейчас они поняли, что я ушёл, и ищут. Поэтому и пришлось ножом работать, шуметь нельзя, тут где-то они.
— Регуляры? Какой страны?
— Пся кряв слышал пару раз.
— Поляки? Впервые слышу о них, — нахмурился тот, и взяв фляжку, что я протянул, жадно приложился, та полная.
А я девушке перерезал путы. Потом ей вручил вторую фляжку и парней освободил. Обе фляжки опустели, а нас учили парни что Афган прошли, те привыкли с двумя фляжками бегать и нас так подготовили. Так что два литра ушли, но хоть жажду утолили, так что когда те стали приходить в себя, сказал:
— Давайте тела в кусты утащим, и следы уберём. Чтобы не сразу их обнаружили.
— Сержант. У тебя поесть что имеется?
— Да, с этим порядок. Сухпай. Как раз четыре осталось.
Те же вооружились. Ментовский «АКС-74у» себе Ляхов взял, девушка вооружилась карабином «Мосина» а парни взяли «МП-40» и винтовку «Мосина» с оптикой. Остальное это охотничий хлам. Пока девушка в кустах потрошила мой ранец и готовила сухпай, а те сутки не ели, не покормили их, парни быстро перетаскали тела, по двое мы носили, подальше в кусты, а кровь пылью забросали. Так что те и обуви набрали, босы были, ремнями опоясались, с подсумками. Хоть как-то готовы к дороге. Вот пока те ели, я и описывал как с группой уходил, и как споткнувшись о камешек, полетел с обрыва. Хорошо за дерево уцепился. А наши ушли, велев нагонять. С погоней на хвосте были. Пока спускался в ущелье, немало времени прошло. Там четырёх наёмников уничтожил, дав им описание. Дальше двинул, и вот уже на тех наткнулся, что меня гоняли три дня.
— Всего четырёх уничтожил? — удивлялся капитан.
— Опытные. Четыре раза вставал в засаду и четырежды всего по одному смог снять, пусть и с гарантией, но успел. Так что всего восемь наёмников на счету. Ну и эти шестеро. Но я их не считаю, пастухи они, не бойцы. Хотя их все хвалят почему-то, мол, с рождения воинами рождаются. Да ни черта, только умеют бить из-за угла, засады и дороги минировать. Вот их тактика. Если так посчитать, за пару сотен этих лучших воинов я на тот свет отправил. Сами-то как в плен попали?
Про Ляхова я угадал, словили в движок очередь из «ДШК». Тот умудрился посадить машину на дороге, но сбежать уже нет. Так штурман, он и борттехник попали в плен. Окружили, сами сдались. Третий день уже в плену, пути дорожки с остальным экипажем разбежались. Парни оказались мотострелками. Участвовали в штурме одного из сёл, ворваться-то сходу смогли, бой яростный шёл, наши отошли, а те в окружении. Так и отстреливались, пока патроны были, потом навалились и скрутили. Их там шестеро в плен попало, уже две недели в плену, тоже разбежались пути дорожки. Как и капитана часто избивали, все в синяках. А вот девушка оказалась не медичкой. Лейтенант, следователь военной прокуратуры. Двигалась по дороге, обстрел, колонна из двух машин, вроде глубокий тыл, а нашлась ДРГ. Обе машины расстреляли, та чудом не пострадала. Побили, сразу изнасиловали скопом и с двумя пленными к себе погнали. Остальные погибли. У каждого своя история, своя трагедия. Так что пообщались дальше, я прикопал всё что осталось после трапезы, мусор, собрались и двинули в сторону наших. Да прямо по тропе.
Ляхов, что рядом шёл, спросил:
— А если боевики?
— Уйдём и укроемся. Пропустим и дальше пойдём. Мы по этим склонам все ноги переломаем. Ничего, товарищ капитан, я опытный, чехов издалека чую.
Пришлось поверить, так и шли. Ранец у меня за спиной, автомат на боку. Я для вида поглядывал по сторонам в бинокль, у меня свой, трофейный, так и шли. Между прочим, прилично прошли, пока восемь боевиков верхом не стали нас нагонять, сканер показал. Я тут же сообщил что нужно укрыться, отбежали и залегли, пропустив вскоре всадников.
— Видели? — спросил я капитана.
— Да, один из всадников европеец. По выправке, военный.
— Не туда вы смотрели. Одним из всадников был Басаев.
— Полевой командир? — удивился тот.
— Он. Интересно, что он тут делает? Это не его зона ответственности. Далеко от Грозного, где его банды воюют. Похоже что-то затевается. Надо будет сообщить нашим. Ладно, ушли, выходим и дальше идём.
Что тут делает Басаев я понимал, помнил о Будённовске. Как раз скоро должен быть захват больницы. Так и двинули по тропке. Сходить с неё ещё раза четыре пришлось за день, пока сканер не показал, гонят очередную партию пленных. Среди них и Карпов, штурман Ляхова. Я его сразу опознал. Только вот тут так с наскока их не освободишь. Ситуация не та.
— Прячемся, — сообщил я, разглядывая в бинокль нечто на дороге. Потом быстро переводя вооруженный взгляд в сторону, и снова к дороге.
Медлить мои попутчики не стали, рванули к ближайшему кустарнику. Первыми были парни, поглядывая под ноги, вели боевой контроль округи. Парней не назвать салагами, год служат. Да, полгода где-то учёбка была, но полгода те тут и воевали немало. Грозный не брали, в других местах были, но опыт имеется. Ветераны, у одного даже награда есть. Я же, постояв, изучая что мне одному было видно, всё же побежал следом. Те уже укрылись в кустарнике, до него метров десять, там ещё овраг перепрыгивать пришлось. Один из парней, рядовой Мизулин, ждал, подстраховывал, так что тоже в кустарник пробрался, следом Мизулин залез, и сообщил: